The Color Red

— А слепим снеговика? — охрипшим голосом напевала Эмма. Она долго кричала и орала, пока у нее не сел голос, но Реджина так и не вернулась. По крайней мере она знала, что Реджина хотела ее сломать, а не поставить на ней крест окончательно. Если она и знала что-то о Реджине Миллс, так это то, что если та на что-то решалась, то обязательно доводила начатое до конца. Она найдет Генри и освободит Белль. Подбородок упал ей на грудь и она резко дернулась, словно проснувшись от внезапного движения. — За окном уже сугробы, — пробурчала она, пытаясь оставаться в сознании. — Но не вижусь я с тобой теперь. Открой же дверь. Мне важно лишь одно, — продолжила Эмма. Ее голова снова упала и снова дернулась вверх, вызвав резкую боль в шее. — Ведь мы с тобой подружки! Но ты молчишь. Признайся, почему? — слёзы начали подступать к горлу. — Реджина, — прошептала она. Детская песенка тронула ее намного глубже, чем должна была. Такая четкая параллель с ее жизнью испугала ее и море печали вырвалось из самой глубины ее души. В какой-то степени она любила Реджину, как мать своего ребенка, как женщину, которая его вырастила, как друга. Но она исчезла и Эмма не имела ни малейшего понятия, как это исправить. Слезы потекли по ее щекам и она обозлилась на свои связанные руки, которыми не может их вытереть. — Реджина, я уверена ты слышишь, город о тебе твердит, — продолжила ужасно петь Свон. Она хотела вернуть свою прежнюю жизнь, хотела вернуть своего сына. Она же лучше всего этого, не так ли? Она сильнее, но она вновь все потеряла и никто, кроме ее самой этого не знал. Никто ей не поверил, ну, не считая, может быть, Белль, но библиотекарша не предложила никакого чудодейственного магического решения, чтобы можно было хоть как-то исправить временную линию. — Ведь мы должны быть сильными. Я знаю, боль внутри. Позволь войти. — Реджине было так же плохо, как и ей. Астрид уже призналась, что Королеве часто снились кошмары. Что, черт возьми, так сильно пугало самую могущественную женщину, которая навеивала страх на всех мужчин и магических существ, что просыпалась ночью в холодном поту? Смогла бы Реджина открыть портал, если бы Эмма смогла убедить ее в том, что альтернативная реальность, которую она испортила намного лучше той, которую она непреднамеренно создала? Сможет ли она расстаться с Корой? Несмотря на глубоко устоявшуюся ненависть Эммы к этой женщине, Реджина отчаянно любила ее так, как только взрослый ребенок, никогда не испытывавший родительского тепла, мог любить. Трагическое одиночество, заключившее Реджину в башню из слоновой кости задело еще одну эмоциональную струну внутри Эммы. — Теперь нас только двое, — продолжила петь она. Реджина хотела от нее честности, что значило дружбу, в переводе на нормальную, повседневную жизнь. — Лишь я и ты. Не знаю как дальше быть… За окном уже сугробы, давай лепить снеговика? — С какой стати мне нужен снеговик? — острый язычок Королевы внезапно прозвучавший, ошарашил Эмму, лишая ее способности ответить, дернувшись от голоса, который она больше всего хотела и боялась услышать в данный момент. И не важно сколько боли она может выдержать физически, психически она боялась Злую Королеву. Сонливо подняв голову и уставившись на женщину, стоявшую в дверях, через круглое отверстие в ее оковах, Эмма смогла скрыть свой страх. Сколько Реджина успела услышать? — Забери меня домой, — сказала Эмма. Ее голос охрип, но не дрогнул. Крайние меры, что должны были сломать ее не сработали и она приняла решение. Она — Спасительница и никому не станет лучше от ее заключения, тем более ее сыну. Дверь со скрежетом распахнулась. Реджина выглядела отдохнувшей и бодрой. Черное платье с кровью Эммы на юбке сменилось кожаным нарядом, больше подходившим для езды верхом, нежели управления королевством. Сапоги, доходившие почти до колен, постукивали легко по полу, что предшествовало появлению Реджины. — Ты чему-нибудь научилась? — задала вопрос Реджина, сбитая с толку внезапным изменением поведения. Вызов горел, как красные угли, в глазах Эммы, но она уступила. Это привело ее в замешательство, а Реджина ненавидела чувствовать себя растерянной. — Многому, — отрезала Эмма и выровняла свои затекшие плечи. — Сколько времени я здесь провела? — Включая твое бессознательное состояние, почти 20 часов, — глаза Реджины сузились от любопытства, но она воздержалась от того, чтобы спросить чему именно та научилась. Учитывая какую нелепую песню она пела, Реджина не была уверена, что хочет знать ответ. Эмма Свон была не такой как все и она ей была не безразлична, если эта песенка указывала на что-либо. Чувство вины за столь жестокое обращение с девушкой отдалось где-то в животе, но она его подавила. Она ведь была Королевой. Ей не нужно было чувствовать себя виноватой из-за чего-либо. — Черт возьми, женщина, сними эти чертовы оковы с меня. Мои руки погибают в буквальном смысле этого слова. Скорее всего я их уже никогда не почувствую снова, — пожаловалась Эмма, ерзая на стуле. — Сначала ответь на вопрос, — пошла на соглашение Реджина. Все было для нее соглашением. Это выматывало Эмму и возбуждало Королеву, гениально, черт возьми! Спустя мгновение Спасительница кивнула. — Что заставило тебя так внезапно изменить своё мнение? Ты можешь выдержать намного больше того, что уже стерпела. — «Как мило, что она заметила», — сдерзила мысленно Эмма. Свон отдернула свои занемевшие плечи и сразу же об этом пожалела. — Я голодная, мне холодно, я устала и никому не приношу никакой пользы находясь здесь в шахте, только демонстрирую упрямство. Не стоит ошибочно думать, что мое соглашение на эту нелепую сделку значит, что я сдаюсь. Я все так же буду сопротивляться на каждом шагу, но ты скорее всего единственная, кто может все исправить, поэтому мне, наверное, не стоит выводить тебя из себя слишком часто. Реджина обдумывала объяснение с поджатыми губами. Эмма откровенно на них пялилась, завороженная натуральным цветом ее губ без помады. В приглушенном свете зеленые глаза внимательно изучали лицо Королевы, на котором не было и следа макияжа. Под испытывающим взглядом кожа Реджины натянулась вокруг глаз, принимая восхищение Эммы за осуждение. Она прочистила горло, привлекая, таким образом внимание блондинки. — Я предполагаю ты ссылаешься на чудное заявление о том, что временная линия каким-то образом изменилась, — сказала она с жесткой ноткой в голосе. — Это правда. Каким еще образом я могу знать то, что знаю? — спросила Эмма, надеясь доказать свою правоту. — Если верить матери, ты возможно шпион от повстанцев из Белого Королевства и заплатила одному из моих приближенных стражников в обмен на информацию. Твое обширное и довольно таинственное знание меня и моих секретов меня интригует, признаю, но теория матери кажется мне более правдоподобной. — Реджина наблюдала за ее реакцией, — а скорее за ее отсутствием, очень пристально. Эмма в свою очередь просто пялилась на нее, даже не моргая. Спустя мгновение она фыркнула и снова выровняла плечи. — Разве ты владеешь не всеми сердцами своей личной стражы? Губы Реджины дернулись в намеке на усмешку и Эмма подумала с кого она смеется: с нее или с Коры. — Да, владею, — подтвердила она. Послышались шаги и Реджина прошла к центру комнаты. Эмма попыталась удержать зрительный контакт, ее спина отклонилась на спинку стула с сильным стуком. — Крепись! — осторожно предупредила Реджина и помахала рукой, освобождая Эмму от оков. Без давления, что поддерживало ее уставшее и дрожащее тело, Эмма со стоном начала падать, но Реджина успела ухватить ее за плечи. Отчего Эмма начала размахивать руками по бедрам Реджины, в попытке вырваться из королевской хватки. Реджина терпеливо держала извивающуюся заключенную. Она не ожидала столь яростной реакции и поняла слишком поздно, что Эмму трясло из-за ее прикосновения, а не из-за боли, либо прихлынувшей в руки крови. Острая вина ударила Реджину прямо под дых, будто ей нанесли удар шипованной булавой и она отпустила девушку, освободив ей пространство. Эмма резко упала, ее атрофированные мышцы не смогли удержать собственный вес без посторонней помощи. Инстинктивно Реджина подалась вперед и словила Эмму до того, как та смогла бы полностью свалиться со стула и облокотила грудную клетку и голову девушки себе на бедра и живот для поддержки. Эмма дернулась и тяжело задышала ей в живот и Реджина нежно обхватила рукой ее шею. Резкая доброта в женщине, которая лишь пару часов назад открывала по новой ее раны просто ради удовольствия понаблюдать как она истекает кровью, заставила ее понервничать. Это было прекрасно и ужасно одновременно. — Если бы я намеревалась причинить тебе вред, я оставила бы тебя связанной, — ненавистно выдавила из себя Реджина, злясь больше на себя, нежели на Эмму. Стойкость каждый день сосуществовала со страхом, она была этому доказательством. Но она никогда не хотела, чтобы Эмма ее боялась, только чтобы подчинялась. Свон застонала, когда в конце концов позволила себе расслабиться рядом с телом, что не давало ей упасть. Она часто стремилась получить такого рода близость с Реджиной, ее другом, без каких-либо значительных результатов. Эта Реджина предлагала ее свободно, так же, как и мгновенное наказание, если считала, что ее питомец заслуживает одного из вышеперечисленного. В течении минуты она вернула благосклонность Реджины, что ощущалось физически намного лучше, нежели ее гнев. Но сколько времени ей потребуется, чтобы снова все испортить? — Реджина, я молчать не буду. Надеюсь ты это понимаешь, — предупредила Эмма, поддерживающую ее женщину. После открыла глаза, встречаясь с темными глазами, пристально смотрящими в ее. Яркий свет тут же ее ослепил, пока она привыкала к окружению. Холодный, влажный воздух резко потеплел на пару градусов. Твердый стул превратился в мягкий матрас. Реджина широко улыбнулась. — Меньшего я и не жду, Эмма Свон. — Тогда тебе правда стоит прекратить запирать мой зад каждый раз, когда я становлюсь неуправляемой. Это устарело, — высказала Эмма, требования звучали бы глупо в ее нынешнем положении. Реджина поддерживала ее рукой за шею, стирая свое предыдущее проявление неудержимого насилия. — Ты слишком дикая, чтобы контролировать тебя не применяя радикальных мер, — парировала Реджина с нотками веселья в тоне. — У нас много общего. Теплые руки прошлись по испорченной ткани на ее рубашке, поднялись к плечам и рукам без особой надобности. От близкого контакта Эмма задрожала, но ничего не сказала. Хотя было странно и слегка смущенно, прикосновения женщины, которая выглядела и вела себя как ее друг, но Эмма не чувствовала дискомфорта либо тревоги, поэтому позволила ласку. Словно это был Стокгольмский синдром, только наоборот. Она хотела, чтобы Реджина заботилась о ней, она была на это способна не зависимо от того, что думали все остальные и чем больше она ею дорожила, тем выше были шансы на выживание у Эммы. — Возможно ты предпочла бы принять ванну, чтобы ощутить себя чистой? — поинтересовалась великодушно Реджина. — От душа я бы не отказалась, но утром, я слишком устала, чтобы даже подняться сейчас, — честно ответила Эмма. Реджина кивнула. — Хорошо, тогда ложись. — Эмма повиновалась и прикрыла свою обнаженную грудь, задавая таким образом тон вечера. Реджина удивленно вскинула бровь вверх и на кровати появилась аптечка первой помощи, наколдованная элегантным взмахом ее руки. Эмма подумала, что такой жест больше подходит для магии возле котла, но сдержала едкую колкость про Фокус-Покус, которая так и норовила вырваться из уст. Если Королева и заметила ее усмешку, то она ее проигнорировала и подогнула ногу под себя, присев на кровать возле бедра Эммы. Каждый приставший к ее коже кусочек марли был аккуратно удален, что резко констратировалось с грубым обращением всего пару часов назад. Лоб Реджины нахмурился и Эмма изучала каждую эмоцию, отобразившуюся в ее глазах. Вины среди них не было. Насилие, по мнению Реджины, было вполне обоснованным. Для нее всегда все было обосновано, поняла Эмма, даже для ее версии Реджины. — Это не надоедает? — ляпнула не подумав Эмма, ожидая ответного удара. — Что именно, дорогая? — промурлыкала Реджина, мельком взглянув в ее глаза, и дальше продолжила свое занятие. — Борьба. Постоянная борьба за власть. Прошло уже 30 лет, ты не устала? — осторожно, как можно мягче, подошла к деликатной теме Эмма. Ее тело инстинктивно сжалось и рука Реджины застыла. — Королевам не позволительна такая роскошь, — ответила она таинственно. Эмма тяжело вздохнула, ее тело расслабилось, когда Реджина продолжила смачивать и вытирать ее засохшую кровь. — У всех проклятые имена, но они знают о проклятии, почему? — Вы и в самом деле испытываете меня на прочность, заявляя, что не являетесь шпионкой, не так ли, Мисс Свон? — пронзающий взгляд не позволил Эмме сказать ни слова и она закрыла свой рот, клацнув зубами. Реджина тяжело вздохнула. — Проклятие частично было снято 10 лет назад, что дало возможность помнить обе жизни, — объяснила она, даже не посмотрев на нее. — Как? — Частично сбылось мое долго и счастливо, предполагаю я: Белоснежка с Прекрасным были пойманы. — Они живы? — Эмма чуть ли не подорвалась с постели, но в последнюю секунду остановилась. Глаза Реджины сузились. Эмма сглотнула, даже не позволив себе моргнуть, боясь быть отправленной обратно в ужасную комнату в шахтах, либо в изоляционную, наполненную запахом людской гнили. — Они важны для тебя, — пришла к выводу Реджина и села на кровать, забыв о ранах. Королева побледнела и Эмма подумала на мгновение, что ее может стошнить. — Я знала их до того как испортила временную линию, — предложила она полу-правду и надеялась, что Реджина ее примет. Королева бросила на кровать использованный бинт, израсходовав для этого больше сил, чем требовалось. Боль на секунду обрамила ее лицо, но она сразу же скрыла ее под непроницаемой маской. — Я отправлю Астрид с обедом. Она закончит с ранами, — по-королевски констатировала Реджина и встала с кровати, поправив наряд для верховой езды и направилась к двери. — Реджина, пожалуйста, дай мне объяснить, — умоляла Эмма. Ей правда очень, очень не хотелось снова быть разбуженной посреди ночи. Королева остановилась, положив руку на дверную ручку, но не обернулась. Ее плечи опустились и напряглись. — Нечего объяснять. — Нет, есть. Я также была и твоим другом. Мы вместе растили сына, того же, кого я сейчас разыскиваю. Он где-то там и он нуждается в нас. Этот другой мир… — Эмма попыталась сесть на кровати, забыв о боли. — Он лучше, Реджина. Мне нужна твоя помощь, чтобы туда вернуться. — И что же будет со мной? — хрипло выкрикнула она внезапно, стоя спиной к отвратительной блондинке. У Эммы не было ответа. Будет ли эта реальность существовать, когда она вернется в свою временную линию? Пространственно-временной континуум приводил в замешательство гениальные умы, как черт возьми она должна была знать, механизмы работы изнутри? Ей нужна Белль. Реджина фыркнула и закатила глаза. Сейчас представился отличный пример того, почему она даже не смела надеяться. Судя по всему, ей суждено постоянно получать плевки в лицо от жизни. — Я пришлю Астрид. Тебе она, похоже, по душе. Она будет назначена твоей личной горничной. — Реджина, подожди, — снова взмолилась Эмма, но услышала лишь легкий щелчок двери. — Черт! — Свон плюхнулась обратно на кровать, разбрасывая повсюду содержимое аптечки. Она это проигнорировала и улеглась среди запечатанных упаковок марли, бинтов и антисептических салфеток, наглядное напоминание ее будущего. Она была питомцем Злой Королевы. В ее будущем было слишком много марлевых повязок. — Два шага вперед, одна огромная ступня мне в рот за бестактность назад, — промямлила Эмма. Каждый раз, думая, что она наконец-то стоит на «твердой земле» с Реджиной, эта земля превращалась в зыбучие пески. Легкий стук в дверь вызвал у Эммы искреннюю улыбку на лице. Даже если она никогда не сможет разгадать эту Реджину, Астрид быстро становилась ее самым любимым человеком в этом новом мире, которого она всегда рада была видеть. — Входи. — Это и есть то самое срочное дело, ради чего отвлекли Астрид от ее обязанностей на кухне, — послышался змеиный голос Коры, после чего дверь распахнулась и с грохотом ударилась об стену. — Девчонка что даже не может открыть нормально дверь или одеться по такому случаю? Эмма закатила глаза и с трудом встала на ноги, не заботясь о своей частичной наготе. Эта сука наступила на последнюю болевую точку, сдержививаемую все те 20 часов наказания, проведенные в шахте. Из своей замечательной наблюдательной позиции, она мельком увидела испуганную Астрид за плечом Коры. На ее щеке был красный отпечаток от руки и в добрых карамельных глазах блестели слезы. Ярость окутала Эмму. Не задумываясь, она ринулась вперед, схватила руку Астрид и затащила ее в комнату, пихнув при этом Кору. Горничная с радостью спряталась у нее за спиной, даже не пискнув. Когда Кора оклемалась от толчка, — будто ее пихнули ярые фанаты на концерте Оззи Осборна, — Эмма встала между ними. — Почему бы тебе не ударить того, кто сможет ответить, — холодно пригрозила Эмма. Белые костяшки пальцев обхватили ее плечи. — Эмма, пожалуйста, все хорошо, — тихо взмолила Астрид, теплые руки не отпускали ее плеч. Холодная, вскинутая вверх бровь дала ясно понять, что вызов принят. Кора сжала кулак. Мстительная рука охватила внутренности Эммы и она еле сдержалась, чтобы не скорчиться. Чертовы знатоки магии убеждены, что мир принадлежит им. Кора дернула рукой вниз и колени Эммы жестко ударились об пол. И все же она уставилась на женщину, намного более извращенную, чем когда-либо могла стать Злая Королева. Рука старшей Миллс элегантно повернулась и Эмма упала животом на пол. — Довольно, мама! — приказала Реджина. Внезапные слова достаточно отвлекли Кору и Эмма смогла вдохнуть немного кислорода, но женщина почти мгновенно вернулась к своему заданию. Реджина зашла в комнату, снимая попутно пальто для верховой езды, встав между матерью и ее упрямым питомцем. Глаза Реджины стали фиолетовыми и Кора отступила. Статическая энергия витала в воздухе и волосы на шее Эммы стали дыбом, тело расслабилось. Реджина призвала всю возможную магическую энергию, страх появился в глазах Коры. — Я сказала довольно. Возвращайся к обеденному столу, — приказала она своему советнику и единственной, кому доверяла, не считая Малефисент, но та не могла сказать ей ничего в ответ. — Ты выбираешь это гнусное существо вместо Матери? Смотри, что она уже с нами сделала, Реджина, — запротестовала Кора неожиданно мягким материнским голосом. Статическая энергия в комнате исчезла. Реджина, скорее всего поверила этой умеющей управлять людьми в своих целях матери. — Я не могу сломать то, что уже и так разбито на тысячи мелких осколков, дамочка, — хрипло отозвалась Эмма, стоя на четвереньках. Астрид присела рядом с ней на пол и коснулась плеча, заставляя замолчать. Кора открыла рот, чтобы начать говорить, но Реджина ее опередила: — Возвращайся к обеденному столу, мама, — повторила она менее агрессивно. Глаза Коры разгневанно сузились и Эмма широко улыбнулась, дразня спящего дракона. В гневном припадке Кора развернулась и стремительно помчалась к лестнице, Эмма хихикнула, получая слишком много удовольствия от ее поведения. Реджина уставилась на нее через плечо, не удостоившись даже повернуться. Приступ смеха вырвался из груди Эммы. — Проследи, чтобы она поела, Астрид, — прорычала Королева и вышла из комнаты, не закрыв за собой дверь. Эмма вздрогнула от внезапного ухода и снова, когда дверь Реджины захлопнулась, сотрясая при этом стену, разделявшую их комнаты. — Черт, — промямлила Эмма, опустив голову. Она когда-нибудь разгадает Реджину Миллс?