The Color Red

Песня: A Case of You — Joni Mitchell Реджина медленно проснулась, потянулась и снова легла на кровать. Мышцы живота и спины, задействованные предыдущей ночью, восхитительно тянуло. Она любила это ощущение после секса так же сильно, как любила магию. Раскрыв глаза и сморщив нос от яркого солнечного света, она осознала, что проспала всю ночь, а такое случалось лишь с помощью снотворных. Перекатившись на спину, она заметила отсутствующее тепло, исходившее от тела Эммы, прижатого к ней. Мысль, превратившаяся в чувство, осевшее внизу живота, лишь смутила ее: оно не было приятным, не таким, как большинство эмоций вызванных Эммой. — Эй ты проснулась, — донесся до нее тихий голос из ванной комнаты. Реджина пристально посмотрела на ранее отсутствующую блондинку, приподнялась на кровати, отчего одеяло и простыня упали к ее талии. Все еще полностью обнаженная, Эмма залезла обратно в постель и уставилась на Реджину. Заметив нечитаемое выражение ее лица, лицо самой Спасительницы опустилось, и она вздрогнула, когда та слишком быстро начала двигаться, но, как оказалось в итоге, лишь для того, чтобы поменять позу для лучшего угла обзора. — Можешь предупредить, если соберешься запустить в меня огненным шаром? — попросила Эмма, медленно присев на кровати. Реджина лишь продолжила на нее смотреть, глаза бегали по ее лицу. Узел в животе немного ослаб. Она подняла руку и Эмма снова вздрогнула. Реджина закатила глаза и убрала светлые волосы с плеча питомца, изучая ее шею. — Да, моя шея выглядит в точности, как жевательная игрушка Руби во время полнолуния, — пошутила Эмма и смущенно скрестила руки на оголенной груди. Она знала, что останутся следы, и охотно принимала их ночью, но теперешнее молчание Реджины ее нервировало. Проснувшись, она пожалела о вчерашней ночи? Она не совсем так представляла себе их первый раз, наконец осознала Эмма. Они пошли друг другу навстречу, и создали что-то прекрасное вместе, прекрасное и удовлетворяющее… очень удовлетворяющее. Реджина должна вначале исцелиться, только после этого она сможет начать чувствовать, и проведенная вместе ночь гигантским шажком приблизила их в нужном направлении. Несмотря на обещания Эммы подчиняться и слушаться ее, Реджина сильно рисковала (по крайней мере, по мнению Эммы), полагаясь на веру той не предавать и не причинять ей вреда, как делали многие другие до нее. Тот факт, что перед сном она практические попросила Эмму остаться, построил между ними мост взаимного доверия и уважения, соединяя в себе необходимую для Реджины боль с нежностью, которую жаждала Эмма. Это не крошечный шаг навстречу — это выпущенная катапульта в прочные, ледяные стены Реджины. Королева вздернула бровь и усмехнувшись, отпустила ее волосы. Эмма склонила голову набок, прищурившись в замешательстве. — Тебя снова переполняют чувства? Поэтому ты ничего не говоришь? — Ты хоть когда-нибудь умеешь молчать? — огрызнулась Реджина. — Я только проснулась, и я брошу в тебя огненным шаром, если ты не закроешь свою бездонную дыру, — пригрозила она. Эмма сделала знак закрывающейся молнии на губах и удобно устроилась под одеялом, не стыдясь рассматривая партнершу. Реджина действительно идеал женственности. — Эй, — привлекла она ее внимание, обещание молчания не продлилось и десяти секунд, — иди сюда, — негромко попросила она. Реджина позволила Спасительнице помочь ей лечь обратно в постель, опустив голову на плечо Эммы. Невесомо, подушечками пальцев, она провела по оставленным во время последнего оргазма фиолетовым засосам на груди Эммы, гордясь ими. Она хотела, чтобы весь мир узнал о том, что Эмма Свон принадлежит ей, но… так ли это? — Я испытываю чувства, — подтвердила Реджина, разочарованно выдохнув. — Тебе помочь в них разобраться или мне просто помолчать? — спросила Эмма, крепко обнимая поверх талии. — А ты способна молчать? — съязвила она. Эмма засмеялась, рассеянно водя большим пальцем по боку Королевы. Чертовски прекрасно быть с Реджиной вот так. Если она не натворит глупостей, предположительно, таким может стать каждое утро. От данной мысли уголки ее губ приподнялись вверх. — Меня терзают сомнения по поводу нашей связи прошлой ночи, — тихо призналась Реджина хриплым, от недавнего подъема и глубины признания, голосом. Она оставалась в неведении о мыслях Эммы и ее улыбке, да и Спасительница сильно сомневалась в ее способности понять их, даже если бы она их и заметила. — Неуверенность, — проговорила Эмма и носом убрала прядь волос, щекочущих ей подбородок. — Тебе не о чем переживать. Все произнесенные мной слова были чистой правдой, Реджина. Я хочу этого, но мне нужно иметь право вето, — облегчила она страхи Королевы. — Я не буду тебя ни к чему принуждать, — заверила она, помня о заключенном ранее соглашении. — Дело не только в этом, — ответила Эмма, склонив голову в сторону, кровоподтеки на шее запульсировали от небрежного обращения Королевы. — Если я решу, что что-то причинит тебе боль, я скажу — нет. Есть разница между жестким и причиняющим вред сексом, и я сохраняю за собой право провести между ними черту, — уверенно заявила она, не оставляя места для споров. Хоть она и решила перейти в интимные отношения по личным эгоистическим причинам, Реджина все же оставалась в выигрыше от ее человечности и любви. Пока Реджина продолжает относиться к ней как к человеку, а не к вещи — она будет продолжать. Реджина оперлась на локоть, изучая лицо Эммы, ту искренность и очевидную заботу, которую она почувствовала, и которая отразилась на лице блондинки. Эмма всегда выглядела доброй, даже когда злилась. — Если в будущем ты откажешься от моего внимания, либо же предпочтешь разорвать наши физические отношения, я все равно буду чтить наше соглашение и уважать твои желания, — прояснила она, больше всего на свете надеясь на то, что она хотя бы правильно среагировала на поставленную ситуацию, ненавидя себя за то, что в принципе переживает за правильность своего ответа. Широкая кривая улыбка Эммы подтвердила ее надежду. — Иди сюда, — прошептала Спасительница и запустила пальцы в черные волосы, ласково притягивая Королеву к себе, боясь напугать. Со своей стороны, Реджина энергично придвинулась ближе и завладела губами Эммы. Ее тело легко слилось с телом Спасительницы, обвивая ногами ее ноги, грудь поднималась и опускалась от рваного дыхания. Эмма позволила Реджине задавать ритм так же, как и предыдущей ночью, охотно позволив войти, когда язык потребовал разрешения входа. Эмма двинулась языком навстречу, и Реджина застонала от неожиданного контакта. Эмма улыбнулась в поцелуй и невесомо провела руками по бокам Реджины, прошлась по пояснице и по округлой попе, вырывая стон из горла Королевы, которая от поглаживаний начала неспешно двигать бедрами, трясь клитором об ногу Спасительницы и задевая ее при каждом движении вверх. Неторопливое нарастание возбуждения ее вполне устраивало. — Моя Королева, прошу прощения за вторжение, но Эмма… О! — спешно начала говорить Астрид, явно впадая в панику от того, что Эмма не ночевала в собственной постели. Реджина лениво отстранилась от губ Спасительницы, ни капельки не беспокоясь о той картине, представившейся пред глазами введенной в краску горничной. Астрид пискнула и развернулась, оставшись стоять к ним спиной. — Нашла ее. Мои извинения, Ваше Величество. Я лишь беспокоилась о ее безопасности, — пояснила она, собираясь ускользнуть обратно в комнату Эммы. — Астрид, что ты хотела? — поинтересовалась Эмма прежде, чем бывшая фея упорхнет в безопасное пространство кухни. — Мейсон проснулся, но отказывается завтракать, ждет, когда вы обе присоединитесь к нему, — объяснила она, голос дрожал от эмоций: от страха, либо, возможно, от смущения. Она перебирала пальцы в ожидании должного освобождения из уст Королевы. Эмма слегка толкнула Реджину локтем, указав головой на Астрид. Королева прочистила горло. — Спасибо, Астрид. Передай, что мы спустимся через полчаса, — отдала приказ Реджина и горничная убежала. Она подождала пока дверь захлопнется, после чего повернулась к Эмме. И прижала палец к ее губам, когда они приоткрылись, чтобы оспорить то малое количество времени для завершения их утренних упражнений и чтобы как следует привести себя в порядок для завтрака с сыном Эммы. Опустив палец ниже, она быстро поцеловала ее. — Продолжим позже, — заверила ее Реджина и отодвинулась. — Мы можем продолжить в душе, — выдвинула предложение Эмма, потянувшись к Реджине и поймав ее бедра прежде, чем та успела покинуть кровать, оставляя влажные и жадные поцелуи на ее плече и шее. Реджина замурчала от удовольствия, однако уклонилась от Эммы, скинула одеяло в сторону и окончательно встала с кровати. — Позже, Мисс Свон. Используйте душ в своей комнате, — приказала она и неторопливой походкой, виляя немного бедрами пересекла комнату. Спасительница неотрывно следила за каждым покачиванием бедер. Тряхнув волосами, Реджина улыбнулась через плечо перед тем, как закрыть за собой дверь в ванную. — Черт, — пробурчала Эмма, плюхнувшись обратно на кровать, небрежно раскинув руки над головой на подушках. В мгновении ока Реджина Миллс стала ее сексуальной партнершей, и когда-нибудь от этой мысли она помрет от радости. «Но что за красивая смерть!», — подумала она и поднялась с кровати, дабы подготовиться к целому дню с Мейсоном. Они планировали сходить в кино и подольше поиграть в видео игры и, несмотря на то, что она проворонила великолепный утренний секс с Реджиной, мысль о вчерашней встрече с сыном придала ей заряд бодрости. Он ее не ненавидел, как она того ожидала. С возобновленными силами, Эмма встала и быстро направилась к душу. Как и всегда, она справилась быстрее любого другого живущего на Земле человека, замотала волосы полотенцем и начала изучать гардероб. Ее повседневная одежда абсолютно исключалась, ибо она открывала взор на ее оголенную шею, поэтому выбор пал на колючую водолазку, приобретенную для нее Грэмом в первые дни ее появления в этой временной линии. Натягивая на себя выбранный предмет одежды, чьи-то чужие руки обхватили ее бедра, впиваясь ногтями в кожу. Эмма дернулась и начала извиваться, больше от неожиданности, нежели от страха. Кто мог на нее напасть в доме Реджины? Если так подумать, вполне вероятно Кора, но в последнее время она вела себя ужасно покорно. Развернувшись, ее ждала довольная ухмылочка Реджины, отчего Эмма уставилась на игривую Королеву. — Господи, раскошелься на чертов звонок, — чертыхнулась она и вернула свое внимание к водолазке. Реджина выхватила ее у нее из рук и кинула на кровать, положив ладони Эммы себе на бедра. — Что за черт, женщина? — потребовала ответа она, выставив бедро в сторону для большего эффекта. — Я желаю, чтобы мои отметины были на виду, — пожав плечами, пояснила Реджина и вступила во внутрь своего личного пузырька счастья. Теплые, нежные руки по-собственнически обвили ее талию, и Королева оставила поцелуй на ее ключице. — Мейсон не знает о нашей договоренности, — мягко парировала Эмма. Как и всё, касающееся Реджины, данная ситуация требовала от нее не только умения читать между строк, а еще и вскопать три фута* цемента, дабы обнаружить запертую стальную клетку без ключа, и все для того, чтобы разгадать скрытый смысл фразы Реджины. — Ты стыдишься следов на коже, оставленных королевой? — надменно спросила Реджина, но толика обиды, либо, возможно, стыда отразилась на ее лице. Ей хотелось красоваться Эммой, как четырнадцатилетка красуется только что поставленным первым засосом. Эмма вздохнула и прежде, чем взять в ладони ее лицо, убрала прядь волос Реджине за ухо. — Конечно же, я не стыжусь твоих отметин, Реджина, но он мой сын. Что, если он все еще думает, что я проститутка? Реджина вздернула подбородок. — В нашем мире, таких девушек глубоко почитают, они пользуются большим спросом. У них больше власти, чем было даже у меня как у Королевы до кончины Леопольда. Разве это такая ужасная профессия? — поинтересовалась она, искренне желая получить ответы. — Да, когда один из моих… ее… клиентов другой Эммы избил Мейсона и выбросил на улицу, словно он был никем, то из-за этого мой сын попал в систему. Я не хочу, чтобы он так обо мне думал, — терпеливо поведала Эмма, без особых трудностей попадая в ритм постоянного поиска понимания Реджины. Королева кивнула, очевидно находя ответ приемлемым. Она взяла водолазку с кровати и протянула ее Эмме, намереваясь помочь своему питомцу одеться. Эмма натянула ее на тело и распустила волосы. — Можешь ходить в этом в особняке, но когда мы днем пойдем обедать в кафе «У Бабушки», я ожидаю увидеть открытую шею. Полагаю, шарф сойдет, прикрывающий одну сторону, с которой будет сидеть Мейсон. Эмма расплылась в улыбке. — Договорились, — согласилась она пойти на компромисс прежде, чем Реджина решит полностью отменить свое предложение. Она подумала, возможно, ее должно было оскорбить желание Реджины показать ее общественности, как некий трофей, но робкая улыбка и немного опущенный взгляд поведали ей, что все намного серьезнее. Реджина гордилась своим выбором питомца и хотела оповестить об этом всех. Да, отметины служили физическим проявлением ее владения, но они так же красноречиво полыхали, словно символ целенаправленности по-настоящему измениться в лучшую сторону. — Мать честная, ты шикарно выглядишь, — ляпнула Эмма, потеряв мысль выявить истинные причины только что заключенного компромисса, заметив прикид Реджины: черные брюки, свежая белая блузка с черно-белым жилетом и пиджаком поверх нее и, конечно же, черными туфлями на огромной шпильке. — Однозначно выглядишь как властная лесби, — протянула Эмма, похотливо осматривая женщину. — И что же такое властная лесби**? — поинтересовалась Реджина, скрестив руки на груди. — Эм, черт… это как бы лесбиянки, которые одеваются, словно они обладают неоспоримой властью, — ужасно объяснила Эмма. Реджина выгнула бровь и фыркнула. — Я и так обладаю неоспоримой властью, Мисс Свон, — отчеканила Королева, с каждой секундой становясь все более раздражительной. — Да, но… властные лесби — это женщины, которые… не уверенна, что смогу объяснить без помощи Гугла, — пораженно призналась Эмма. — Гугл бесполезен, — пробурчала Реджина, вспоминая свои неудавшиеся попытки извиниться перед Эммой с помощью подсказок от поисковой системы. Тем не менее, улыбка появилась на ее губах. — Да, но… — щеки Эммы запылали, окрашивая уши в пунцовый цвет, причиняя неудобство. Улыбка Реджины превратилась в дьявольский оскал, и Эмма драматично выдохнула. — Ты стебешься надо мной, — догадалась она. Реджина Миллс снова пошутила? Эмма звонко засмеялась, проведя рукой по запутанным белокурым волосам. — Ты злая. Сексапильная, но злая. Реджина прочистила горло. — В самом деле, Мисс Свон, Вы способны думать о чем-либо другом или Ваш мозг зачах после путешествия во времени? —поежившись от пристального внимания Эммы. Никто и никогда так открыто не благоговел пред ее интеллектом, силой и внешностью так, как это делала Спасительница. Что одновременно приводило ее в замешательство и воодушевляло. Эмма закатила глаза и вытянула руку. — Пожалуйста, — поддразнила она, уводя Реджину из комнаты. Когда они вошли, Мейсон им улыбнулся, и Эмма смущенно отпустила руку Реджины, не забыв при этом выдвинуть для нее стул. После чего она плюхнулась на свой стул, взъерошила спутанные волосы сына, в попытке отвлечь его внимание от их странного поведения. — Привет, парень. — Привет, Мам, — ответил он на приветствие. — Доброе утро, Реджина, — более любезно поздоровался он с Королевой. — Я уже заказал для всех завтрак. Надеюсь, вы не против, это тот Королевский завтрак, который ты мне постоянно берешь, — беспокойно щебетал парень, явно ища одобрения Реджины. — Замечательно, Мейсон, спасибо, — похвалила Королева, от чего юноша засиял и Эмма вместе с ним. Она обожала наблюдать за взаимодействием Реджины и ее сына. Не то, чтобы она не наслаждалась общением Генри и настоящей Реджины, но та ее версия намеренно причиняла сыну вред, чтобы побольнее задеть Эмму. Эта же Реджина была не такой, хоть и частенько грозилась стать в точности как другая ее копия. Она оберегала его от Коры, сдерживала свой темперамент и потакала его прихотям с недюжим запасом терпения. Она предпочитала Реджину видеть именно такой, сделала для себя вывод Эмма. На столе перед двумя женщинами поставили кофе, завтрак принесли спустя мгновение. Астрид густо краснела, едва не перевернув тарелку с завтраком Мейсону на колени. Она нервно перевела взгляд с Королевы на Спасительницу, после чего поспешила вернуться на кухню. Мейсон с любопытством наблюдал за ее действиями, подмечая странную смену поведения после ее возвращения с покоев Королевы. Он прищурился, внимательнее изучая невозмутимость Реджины и полыхающие щеки Эммы, которые она пыталась скрыть за чашкой кофе. В итоге, все кусочки соединились в единую картину: начиная от вчерашней неловкости и до их теперешних смущенных лиц. — Сколько вы уже вместе? Эмма поперхнулась кофе, едва не упустив чашу на стол. — Как ты догадался? — Я ведь не дурак, и умею разбираться в людях, — передернув плечами, ответил на вопрос Мейсон. Естественно, он умеет разбираться в людях. Она породила его из своего чрева, а здесь у него выдалось схожее с Эммой детство. — Не так давно, парень, — ответила Эмма. — Это новые отношения, — честность, вероятно, была лучшей политикой в создавшейся ситуации. Они и так уже наговорили ему кучу лжи, и одно неверное слово из уст любого человека, и вся их пирамида лжи вмиг рухнет. — Ты не против? — полюбопытствовала она, выкидывая из головы темные мысли, заменяя их светлыми, желая получить одобрение сына. Мейсон пожал плечами и захрустел кусочком бекона. — Не против, если и дальше продолжу каждый день получать на завтрак бекон, — радостно причмокивая, сообщил он. Подружка его матери была классной, странной, но классной. И ему было не важно, что Эмма влюбилась в женщину. Она нуждалась в нем точно так же, как и Реджина. — Полагаю, данное соглашение приемлемо, — Реджина поддержала способ мальчика справиться со сложившейся ситуацией. Она понимала его намного лучше, чем большинство взрослых, даже лучше Эммы. Он избрал тактику не принимать все близко к сердцу, только для того, чтобы выжить в этом мире, а не чтобы стать жестоким. Она обожала мальчугана, до ужаса обожала. С каждым днем число потенциальных слабостей в ее жизни все росло, усложняя тем самым ей задачу защитить каждую из них. Она скрыла ощущаемый дискомфорт, сделав глоток кофе, после прочистила горло. — Вы двое уже определились, чем займетесь сегодня? Эмма улыбнулась сыну, который в свою очередь расплылся в дерзкой ухмылке над тарелкой с едой. Спасительница ответила, — Мы совершим набег на твою огромную коллекцию фильмов в гостиной и найдем хорошее применение Xbox. Реджина сдвинула брови на переносице. — Та комната в основном используется охраной и слугами. Не уверена, что занятие будет уместно для юноши, — она едва остановила себя от полного запрета их распланированному дню. — Нет, пока у нас есть закуски, все в порядке, верно, пацан? — Эмма легонько толкнула его локтем в плечо и он воодушевленно закивал. — Прекрасно, — со вздохом признала свое поражение Реджина. Мейсон широко улыбнулся ей, от его внимания лицо Королевы смягчилось. Его счастье наполнило ее сердце неожиданным теплом, и пытливо взглянув на Эмму в качестве наставления, она позволила им развлекаться. Спасительница улыбнулась ей, сгорбившись над тарелкой с едой, поза идентична ее сыну, сидящему возле ее питомца. Уголок ее губ приподнялся в усмешке, выказывая внешне то тепло, образовавшееся в ее груди. Моргнув, она открыла глаза, снова найдя Эмму полностью поглощенной завтраком, но ее глаза отказывались отрывать свой взгляд от сына и матери. Она свела их вместе, объединив их обоюдное желание воссоединиться и предоставив друг другу единственного человека, в котором они нуждаются. Ни один из них не мог добровольно уйти от нее, и все же, они оба избрали остаться с ней, они выбрали ее. — Эй, — Эмма тихо привлекла ее внимание, дотронувшись до руки, свободно сжимавшей чашку с кофе. — С тобой все в порядке? — поинтересовалась она с нелепой широкой улыбкой на лице. Знакомая паника с грохотом посеялась внутри нее, заставляя сердце биться в бешеном темпе. Она отпрянула, убрала руку от руки Эммы настолько быстро, что кружка с кофе опрокинулась на белоснежную скатерть стола, моментально окрашивая ее в приглушенный коричневый цвет. Реджина так резко поднялась, что ножки ее стула со скрежетом поехали по деревянному паркету. — У меня пропал аппетит, я выпью кофе в своем кабинете и приступлю к работе, — отчеканила она, больше для того, чтобы поставить в известность Мейсона, нежели ради Эммы. Если бы он не наблюдал за ее реакцией с замешательством, написанным на его лице, она и вовсе ушла бы без какого-либо объяснения. Она мгновенно ретировалась из обеденного зала, элегантно стуча каблуками, и закрылась в своем рабочем кабинете. Как только ее спина гулко уперлась в закрытую дверь, она прижала ладонь к груди, слегка вздрогнув, когда рука исчезла из вида, освобождая сердце от его анатомических ограничений. На мгновение время застыло, но мир продолжал двигаться. Ее грудь на вздохе приподнялась от вида собственного сердца, которого она не видела с момента наложения проклятия. Там, в самом центре непроглядной тьмы, крошечное пятнышко ярко-розового цвета пульсировало и билось; мигающий свет в кромешной темноте, который выведет ее обратно и соединит с той, кем она была до того, как тьма полностью окутала ее.