The Color Red

Реджина остановилась в дверном проеме гостиной. Эмма с Мейсоном сидели посреди комнаты, полностью поглощенные идущим по телевизору фильмом. Полусъеденная тарелка с печеньками стояла посреди кофейного столика вместе с чашей попкорна и наполовину пустыми баночками из-под содовой. От отвратительного вида чревоугодия, Королева сморщила нос, но смолчала, наблюдая за матерью и сыном, безмерно наслаждающимися кинопросмотром. — Перестрелка! — закричали они в унисон, сотрясая руками воздух. Улыбка засияла на ее губах, невзирая на нереалистичное проявление насилия на экране и нелепое звучание классической симфонии, исполненной мужчиной в растрепанной одежде и с маниакальным выражением лица. Мейсон с Эммой идентично пританцовывали под музыку, явно пересматривая кино достаточное количество раз, чтобы повторять в совершенстве каждое движение и знать наизусть реплики из фильма. От этого ее сердце вновь наполнилось теплом, но в этот раз, вместо побега, она сделала еще один шаг вглубь комнаты, игнорируя щемящее чувство в груди. Нацепив на лицо маску раздражения, Реджина прочистила горло. — В самом деле, мисс Свон, вы считаете такие забавы для вашего сына подходящими? Эмма настолько быстро повернулась к ней, что едва не потеряла равновесие. — Реджина! — она почесала затылок, чувствуя себя неловко, будучи пойманной в такой глупой ситуации. — Он выбирал кино, — пробурчала она, застенчиво улыбнувшись из-под полуприкрытых век своей партнерше. — Вы уже успели перебить аппетит или мы все же будем придерживаться намеченного ранее плана и отобедаем в закусочной «У Бабушки»? — она как можно дольше продолжала казаться раздраженной, втайне потешаясь внешнему явному дискомфорту Спасительницы, попавшей на ее крючок. — В закусочную, — прокричал Мейсон и пронесся мимо двух женщин: было очевидно, что им надо разобраться со своими проблемами, в которых он не хотел принимать участия. — Пойду, возьму свое пальто, — сообщил он и выбежал из комнаты, шумно поднимаясь по лестнице. Реджина широко улыбнулась поведению парня, не в силах больше притворятся раздраженной. — Он так лучезарно не улыбался с момента его приезда, — рассеяно заметила она, с тоской продолжая смотреть в направлении вестибюля, куда убежал Мейсон. Передавать его в умелые и любящие руки Эммы Свон причиняло ей острую боль. Неужели она его потеряла? — Реджина, — прошептала Эмма практически у самого уха. — Могу я к тебе прикоснуться? — уважительно поинтересовалась она, надеясь, что Реджина ответит на ее желание, никуда не девшееся еще с утра. Свон не последовала за ней после безумного побега из обеденной комнаты, догадавшись, что события и эмоции предыдущей ночи наконец осели в мозгу брюнетки. Они пугали Эмму, и она могла только догадываться насколько ужасающими эти мысли были для угнетенной королевы. — Вначале я хотела бы получить объяснение, Мисс Свон, — холодно отозвалась Реджина и вытянула руку. На одном из ее пальцев, пылал, словно огнище, приклеенный ярко-розового цвета стикер, выдававший местоположение вражеских войск. Эмма вздрогнула всем телом. — Мейсон думает, что может расположить к себе Кору, продолжая ей пакостить. Я лишь оценила его шутку, — объяснила Эмма и засунула большие пальцы в задние карманы джинсов. Реджина закатила глаза и вздохнула. От выходки Мейсона ей правда хотелось посмеяться от души, но если бы вместо Матильды, свой рабочий кабинет, обклеенный квадратными бумажками для заметок, обнаружила бы Кора — между матерью и Спасительницей определенно нагрянула бы очередная перепалка. — После проявленного тобой насилия по отношению к Матери, она стала довольно сговорчивой. Неужели ты желаешь вернуться к прежним временам, когда мне приходилось постоянно вмешиваться в ваши разборки? — со злостью выпалила Реджина, скомкала стикер и бросила им в Эмму, от щеки которой клочок бумаги отскочил обратно. Эмма даже не заметила. От слов Реджины, она застыла на месте. — Прости, Реджина, — без труда извинилась она, моментально осознав свою ошибку. — Я все уберу до нашего ухода, — склонив голову, пообещала Свон. Несмотря на то, что они хотели всего лишь немного позлить Кору, Мейсон не подумал о том, в какое положение они поставят Реджину перед ее матерью. Она тоже об этом не подумала. Каждый раз, вступая в спор с собственной матерью, Королева всегда выходила победительницей, но вместе с тем также «побитой» и уязвленной. — Матильда, Грэг и Астрид уже взяли на себя эту задачу, — сказала Реджина и соединила перед собой руки в замок, беря под контроль свои эмоции. Эмма прорвалась сквозь выставленные эмоциональные барьеры Королевы и прошлась по ее волосам подушечками пальцев одной руки, поглаживая плечо другой. — Реджина, я стану лучше, — пообещала она, в надежде не быть поджаренной на месте. Однако она чувствовала, что вчерашняя ночь для них все изменила; но Реджина провела годы, занимаясь сексом с людьми, находившимися в ее подчинении. Для нее произошедшее попросту могло оказаться очередной любовной утехой. «Но это не так», — мысленно отпарировала она самой себе. Свон осталась до утра. Реджина отвечала ей взаимностью. В моменты страсти она называла ее имя. Имеющиеся факты были абсолютно бесполезными, и в груди Спасительницы бурлила безысходность. Она не знала, как поступить. — Реджина? — прошептала Эмма, ища наставлений для последующих действий. Реджина пока еще не сбежала от их физической близости, но так же она ее и не приняла и не отреагировала на нее. — Можете ко мне прикоснуться, Мисс Свон, — в конечном итоге ответила Реджина на первоначальный вопрос. — Слава Богу! — выдохнула Эмма и обняла свою хозяйку. Реджина легко коснулась ее бедер, не в силах сдержать дрожь, пронзившую все ее тело. Она пыталась убежать, пыталась заговорить, заставить Эмму понять, настолько пугающей была для нее их близость. Но она этого хотела. Она хотела, чтобы Эмма изменила ее, изменила ее королевство. Она избрала Спасительницу из-за ее смелости и храбрости, и из-за того, что она разительно отличалась от других простолюдин, находившихся под ее руководством. — Реджина, ты дрожишь, — пробормотала Эмма в ее волосы, прежде чем отстраниться. Глаза Реджины были плотно прикрытыми, мышцы лица напряжены. — Реджина, поговори со мной, — попросила она. — Замолчите, Мисс Свон, — приказала Королева и обняла ладонями ее лицо, притягивая к себе в отчаянном поцелуе. Они телепортировались, а когда материализовались, Эмма врезалась спиной в твердую поверхность двери. Ногти впились в бока, и свитер, который пришлось стягивать через голову, разорвал их поцелуй. Плотный материал приземлился на пол, где-то позади Реджины, и ее руки мгновенно потянулись к ремню Эммы, хаотично пытаясь его расстегнуть. Пока пальцы возились с пряжкой, Реджина проводила кончиком языка по оставленным синякам и укусам на испорченной шее своего питомца. От вида физического проявления своего обладания еще большее количество адреналина хлынуло по венам, отчего руки яростно задрожали. — Согласие, — говоря прямо на ухо, хриплым голосом потребовала она, в то время как Спасительница решила взять дело в свои руки, самостоятельно расстегивая ремень и пуговицы на джинсах. — Трахните меня, моя Королева, — почти сразу же последовал ответ. Ее тело до сих пор ныло от незаконченности утром, и Эмма быстро поняла, что от единственного взгляда, прикосновения, запаха старшей женщины готова потерять голову. Внезапная безумная потребность Реджины овладеть ею, ужасно сбивала ее с толку, но пока она продолжала идти ей навстречу, а не отталкивать от себя, Эмма решила не сопротивляться. Она едва успела скинуть с себя трусики и сапоги прежде, чем Реджина опустилась на колени и впилась ногтями в ее бедра. Жест был понятен Эмме, но мозг категорически отказывался расшифровывать внезапную потребность Реджины заявить о своем доминирующем положении. Королева приостановилась, чтобы глубоко вдохнуть запах смазки, сочившейся из питомца, после чего начала яростную атаку круговыми движениями по ее клитору. Эмма громко застонала от внезапно появившегося влажного и горячего языка на ее чувствительном скоплении нервных окончаний, ухватилась за дверную ручку, в попытке устоять на ногах. Другая рука закопалась в темные волосы, вызывая, донесшееся снизу рычание. Реджина взмахнула рукой и невидимые узы с гулким стуком приковали ее к двери, удерживая на месте. За это она была благодарна, по крайней мере, в таком положении она хотя бы не упадет. — Моя, — заявила Реджина, от тяжести и убедительности однослогового рыка, Эмма вздрогнула. — Твоя, — на выдохе ответила она. Реджина наградила ее, вонзив два пальца внутрь влагалища с горячей жидкостью. Бедра двигались в такт, используя преимущество ограничивающих движения уз, позволяя ей насаживаться на пальцы Королевы, которая впилась ногтями второй руки ей в живот, как бы предупреждая, что та самоудолетворила себя достаточно, и где-то на задворках разума, Эмма поняла и заставила себя прекратить поступательные движения бедрами. Реджина, однако, прекратила двигать пальцами вместе с ней, превращая весь процесс в мучительную пытку. — Реджина, пожалуйста, — умоляла она. — Моя Королева, я твоя. Я твоя, Реджина, — лепетала Эмма. Очевидно, Реджине необходимо было это услышать больше одного раза, на долю секунды отметил мозг Эммы. И тут же отключился, когда удовольствие растеклось по телу Свон. В этот раз процесс не был медленным, или же нежным, или таким же эмоциональным, как предыдущей ночью. В этот раз Реджина Миллс трахала ее жестко и быстро. Губы то всасывали клитор, то ласкали его умелым язычком. Пальцы двигались с остервением внутри нее, объединяя в себе накатывающуюся боль и обжигающиеся удовольствие, отдававшееся внизу живота. Эмма забыла, что нельзя шуметь. Она забыла, что нельзя двигать бедрами. Она забыла о своих родителях, о Генри, о возможности возвращения домой. Она забыла об искаженном от ужаса лице настоящей Реджины, если та когда-нибудь узнает о том, что произошло между ними в этой временной линии. Потому что если брюнетка когда-нибудь узнает, как отчаянно желает ее эта версия Реджины, то в мгновение ока оставит Робина. Мозг выкинул данные мысли в забытье наслаждения, когда ее стенки начали сокращаться вокруг пальцев Королевы, и она кончила с именем Реджины на ее губах. Ноги тряслись, руки натянули крепкие магические оковы. Очередным взмахом руки брюнетки, Эмма резко упала на колени, оседлав бедра Реджины, опустив руки той на плечи и закопавшись лицом в темные пряди, качаясь на волнах удовольствия все еще пульсируемых стенок от надавливания пальцами Реджиной на ее точку G. — Скажи это снова, — приказала она более мягким тоном, чем в предыдущий раз. — Я твоя, Реджина Миллс, — прошептала Эмма ей на ухо, от чего тело, лежащее под ней, пробила мелкая дрожь. Чтобы удержать равновесие, Реджина легко прижалась рукой к затылку и вытащила из нее свои пальцы. Движение было нежным и успокаивающим — резкий контраст с жестоким обращением, превратившем ее тело в желе в руках этой женщины. Эмма ответила легкими, едва ощутимыми на шеи Реджины поцелуями и тихими вздохами блаженной удовлетворенности. Одной рукой Свон обхватила ее шею, а другой провела по контуру плеча. Добравшись до ее груди, Королева произнесла, — Скажи, как сильно ты меня хочешь? — Прямо сейчас, больше всего на свете, — честно призналась Эмма. — Ты великолепна, Реджина, — восхваляла она ее, кусая мочку уха. Рука слегка массировала ее грудь и возбуждение начинало расти по-новой. — Твоя грудь идеальна, — промурлыкала она и отстранилась немного назад, чтобы встретиться с губами Реджины в страстном поцелуе. Королева застонала, и Эмма почувствовала влагу на своем бедре. Спасительница начала неспешно покачиваться из стороны в сторону, слегка надавливая на клитор, возбуждаясь все больше. С удивлением обнаружив, что Реджина не прекращает ее попытки самоудовлетворения, Эмма продолжила осыпать поцелуями идеальную линию подбородка, нежно покусывать шею и не смогла сдержать улыбки, когда мелкая дрожь пронзила тело ее партнерши. — Обожаю твое тело, Реджина, — призналась Эмма в ее шею. — Ты такая красивая, я хочу часами боготворить каждую частичку твоего тела. Реджина прикрыла глаза, лениво запрокинула голову назад. Эмма всем своим телом последовала за движением ее головы, раздвинув ее колени немного шире, навалившись поверх нее. Но как только бедра соприкоснулись с телом Королевы, Спасительница осознала совершенную мгновением ранее ужаснейшую ошибку, даже несмотря на то, что руки Реджины остались свободными. От дикой паники, охватившей Реджину, ее глаза широко распахнулись и от магического покалывания волосы на затылке Эммы встали дыбом. — Остановись, — едва слышно выдохнула Реджина. Эмма слезла в сторону, сев на пол рядом с внезапно испуганной женщиной. От мгновенного освобождения из замкнутого положения Королева глубоко втянула носом воздух. Эмма, привстав на локте, с минуту ее изучала. — Прости меня, Реджина, я не подумала. — Она, правда, не подумала. Она хотела лишь сделать Реджине приятно. Статическая энергия, витавшая в воздухе, исчезла и Реджина перевела взгляд с потолка на своего питомца. — Ты остановилась? — не успев подумать, спросила она, прищурившись в замешательстве. Эмма сморщила лоб, образовав на нем четыре тонкие линии, робко опустила взгляд, ощутив витавшую в воздухе тяжелую энергию. Неверие Реджины густо покрыло собой весь воздух комнаты, поселив в груди Спасительницы неконтролируемый гнев. Насколько сильно должно быть обидели Реджину в прошлом, что она ставила под сомнения ее способность остановиться, когда ее об этом просили? Глубоко вздохнув, она запихнула свой гнев в крошечный коробок и убрала его пока что подальше. В данной ситуации гнев принес бы больше вреда, нежели пользы. Она медленно подняла взор и встретилась взглядом с блестящими карамельными глазами, внимательно изучавшими ее лицо. — Я всегда остановлюсь, Реджина. Я говорила, что никогда не стану причинять тебе боль. Королева долго сверлила взглядом своего питомца, а Эмма ждала. Терпение никогда не было ее добродетелью, но она совершенно не двигалась с места, не считая быстро вздымающуюся грудь и сжатия ладони в кулак. Спустя, как могло показаться, целого часа, Реджина подняла руку и тремя дрожащими пальцами прикоснулась к губам Эммы. Ее интимный запах остался на руке Королевы, и Свон сделала для себя вывод, что ей это нравится. Она оставила легкие поцелуи на ее пальцах, и несмотря на свои инстинкты, ждала, пока Реджина разрешит себя крепко обнять и целовать все ее тело до тех пор, пока от боли не останется и следа. — Приведи себя в порядок и оденься, — негромко распорядилась Реджина, сиплым от эмоций голосом, который Эмма не смогла прочесть. А после исчезла в клубах фиолетового дыма. Окончательно сбитой с толку внезапным проявлением нежности, Эмма на ватных ногах поднялась с пола и последовала указаниям. Она либо отколола немного льда от слоновой башни Реджины либо заложила еще больше кирпичей. Лишь последующие несколько часов раскроют ей сегодняшний итог их разговора, и Эмма искреннее надеялась, что не разрушила их едва начавшийся роман.