Дело №1881

      Утро выдалось сложным не только для детективов и офицеров. Конечно, с меньшей трагедией для мира, но чрезвычайно ужасной для самих просыпающихся. Будильники стали постепенно поднимать на ноги бедных студентов, чьи пары должны были начаться, без малого, через полтора – два часа. Таким студентом был Накаджима Атсуши, чей, довольно таки, острый слух уловил начало тихой мелодии, так называемого «умного» будильника (тот самый, который начинает играть тихо и увеличивает громкость с определенным интервалом). Глаза открываться совсем не желали и голова была тяжелой, но прогул пары ему плюсом не станет, учитывая, что беловолосый славился своей хорошей репутацией. Слепо похлопав футон рядом с подушкой и наконец-то попав ладошкой по телефону, каким-то чудом заставив того замолчать, парнишка приложил неимоверные усилия, чтобы подняться. Хороший заряд бодрости придавали утренние потягивания, чем и поспешил заняться Накаждима, зевая и не утруждаясь прикрыть рот ладонью. Немного посидев, он поднялся на ноги и направился в ванную комнату. Холодный душ, мятная паста - самое оно для второй ступени к полному пробуждению. Атсуши, завершив утренние процедуры, прошел обратно в комнату и открыл двери балкона, впуская свежий воздух. С улицы доносились звуки, проезжающих мимо машин, вагонов метро, пешеходов, за которыми какое-то время понаблюдал желтоглазый. Очередное утро очередного будничного дня. В животе неприятно скрутило, таким образом, тело дало понять, что пора подкрепиться и с хорошим запасом сил отправится на учебу, чтобы грызть гранит науки.       Кухонный стол был завален тетрадями, учебниками и канцелярией. Осмотрев этот бедлам, студент вспомнил, что вчера вплоть до глубокой ночи пытался доделать конспект к сегодняшнему занятию. Парнишка улыбнулся, таким образом, стараясь не раскисать, собрал все то, что на кухне быть не должно и унес в комнату, где аккуратно сложил. На завтрак он приготовил себе оякодон с зеленым чаем. Уже, когда он сел за стол его телефон в соседней комнате пропищал. Привычки игнорировать сообщения и звонки у беловолосого не было, поэтому он сразу же отправился проверять, что и кто от него хочет.       - «Ты читал новости?»       Пухлые губы растянулись в улыбке, и тонкие пальцы быстро забегали по клавиатуре. Эдогава Рампо был однокурсником Атсуши. Темноволосый, зеленоглазый (цвет глаз редко можно углядеть, так как обычно он держит их прикрытыми), восемнадцатилетний парень, с немного скверным характером и большой любовью к сладостям. Как и со многими своими знакомыми, с этим кадром Накаждима сдружился еще в Центре по Первичной Подготовке на Службу в Министерство Безопасности, сокращенно ЦППСМБ или, в простонародье, Военная школа. Беловолосый, как сейчас, помнит их первую встречу. Он тогда только зашел в широкие ворота, за которыми располагался двор, а дальше по курсу и сама школа. Для желтоглазого это было очень волнительно, так как он впервые посещал подобное заведение, ведь всю свою сознательную жизнь его окружали только холодные стены ненавистного приюта. В руках была немного помятая и влажная, от пота, бумажка с расписанием проведения всех вступительных экзаменов, маленьким планом заведения, а так же временное удостоверение личности (некий пропуск на все экзамены). Ноги, тогда, ужасно тряслись, а вся уверенность, что он, действительно, хотел учиться в столь престижном заведении куда-то убежала и даже не помахала ручкой на прощание. Мимо проходящие, подтянутые, высокие и уверенные в себе ребята совсем не помогали и в определенный момент, когда Атсуши уже решил развернуться и уйти, он врезался в кого-то. В силу своего воспитания парнишка начал лепетать извинения и что вовсе не хотел причинить неудобства, но в ответ получил только предложение, придавшее ему призрачную уверенность. «Если ты сейчас сдашься, то твоя жизнь закончится очень паршиво». Честно говоря, Эдогава, в то время, поражал двумя вещами: своим поразительным интеллектом и неслыханной наглостью. Весь сок из преподавателей он выпил, еще даже не поступив, и какого было их удивление, когда в списках с принятыми детьми его имя было первым, несмотря на низкие баллы на тесте по боевым навыкам. «Хитростью и умом можно добиться чего-то больше, чем грубой силой», - уверенно заявил брюнет, выводя из себя стоящих рядом «не прошедших». Накаджима долго смотрел на свое имя примерно в середине списка. Ему просто не верилось. Из этого транса его вывел все тот же громкий, но приятный голос самодовольного парня. «Хорошо, что ты наткнулся на меня, а то сейчас бы занимался чем-нибудь бесполезным». Нельзя сказать, что с того времени они именно были друзьями, просто поддерживали хорошие отношения, насколько это было возможным и, таким образом, даже сейчас, спустя пять лет, все остается неизменным.       - «Доброе утро. Нет, не читал»       Следом пришла ссылка, на которую Атсуши нажал, возвращаясь за стол. Через несколько секунд открылся сайт городских новостей и в глаза сразу бросился заголовок: «Студент совершает самоубийство». Глаза быстро пробегают по мелким буквам, в то время как рука с палочками в слепую отправляет в рот новую порцию еды. Фотографий не было, только голый текст, поэтому, после всех уроков по криминалистике и прочему, от особо красочных подробностей мутило не так сильно. Погибший не был знаком Накаджиме, по крайней мере, так беловолосый подумал сначала. Потом вспомнил, что несколько раз видел его в Академии. Настроение из приподнятого перешло в состояние ниже среднего. Когда статья подходила к концу, пришло новое сообщение.       - «Это будет интересно».       Эти слова из уст Рампо никогда не предвещали ничего хорошего. Когда он так говорил, обязательно происходило что-то до одури ужасное, причем в самых разных проявлениях: начиная от сплетен внутри учебного заведения и заканчивая одними из самых сложных дел. Брюнет словно насквозь видел этот мир, и ничего не могло укрыться от его цепкого взгляда. Атсуши не нашел, что ответить на новое сообщение, поэтому просто убрал подальше сотовый, и продолжил трапезу, в уже более ускоренном темпе. Поговорить они могут и в Академии.       Привычные толпы в общественном транспорте, состоящие из спешащих работяг и студентов различных учебных заведений. Накаджима сильнее прижал к себе рюкзак и немного прогнулся в спине, давая больше места, пытающемуся протиснуться к выходу пареньку. Беловолосый старался делать менее глубокие вдохи, потому что от количества запахов, наполнивших вагон метро, становилось дурно. Из общей гаммы сильно выделялся аромат каких-то резких духов. Атсуши взглядом пробежался по пассажирам и дольше нужного задержался на ярко-накрашенной особе. Нет, обладатель желто-фиолетовых глаз не имел привычки осуждать людей из-за их внешности или предпочтений, поэтому и в этот раз промолчал, только ведя носом в сторону редких порывов свежего воздуха. Наконец, выбравшись из этой консервной банки для перемещения людей, он надел как следует рюкзак и засеменил в сторону выхода из подземки, а дальше прямиком к Академии. В разное время суток город пах по-разному, Накаджима давно это заметил. Утром более отчетливо чувствовался запах моря, к нему примешивались растения и, конечно же, кофе. День – что-то хлебное, горячее. И еще, несомненно, запах зеленого чая. Но тут все это уже преломляют выхлопы и прочее производство, связанное с человеком. Атсуши не любил находиться в это время в самом центре, потому что очень остро ощущались эти не самые приятные, режущие обоняние, запахи. Но больше всего ему нравился вечер, потому что вновь «возвращается» море и к нему примешивается некий аромат, у которого нет точного определения и Накаждима не уверен, что именно он чувствует, но точно знает – так пахнет уют и комфорт. Так пахнет заходящее солнце, сияющие луна и звезды.       Еще многое зависит от времени года. Если говорить о лете, то здесь меняется запах растений – он более свежий, яркий и бодрящий. Осенью, как сейчас, - это пожухлая листва, но не та, которая раздражает рецепторы, а, скорее, убаюкивающая. Зима – морозная свежесть, щипающая за щеки и нос, колющая пальцы рук, не спрятанных в тепле варежек или перчаток. Весна пахнет по-особенному, она пахнет жизнью.       Накаждима давно заметил, что находить подобные сравнения в своей голове - это несколько странно, ибо никто из его знакомых подобным не занимался. Нет, он не страдал от синестезии или любым другим подобным недугом (если это можно так назвать). Просто беловолосый был не такой, как многие другие. Он был существом. Оборотнем, если быть точнее.       Из размышлений его вытянул легкий толчок в спину и тихий приятный тембр юношеского голоса. Атсуши обернулся и столкнулся с уставшим взглядом серых глаз.       - Чего встал?       Акутагава Рюноске был еще одним из тех уникумов, с которыми приютский паренек познакомился в Военной школе. Брюнет с белыми концами на прядках у лица, был нелюдимым, да и вообще со странными замашками: беспричинно злился, огрызался, да и кулаками помахать был не прочь. Если говорить начистоту, то, как только Акутагава и Атсуши встретились, сразу друг друга невзлюбили, так что постоянные словесные перепалки в коридорах, кабинете и даже просто на улице стали настолько привычными, что осточертели к концу первого года. Вероятно, поэтому дальше в ход пошли кулаки, и все это привело к тому, что их обоих едва ли не выдворили из школы. Нет, любовь и взаимопонимание так и не пришли, разве что ближе к концу третьего года их настолько часто ставили в пары на устных и практических заданиях, что общество друг друга бесило гораздо меньше. Продлились такие отношения и в Академии, в которой они попали в одну группу (на первые два года обучения, дальше разбивают по направлениям). Однако все изменилось настолько резко, Накаждима даже немного опешил поначалу и не знал как себя вести. У Рюноске была младшая сестра – Гин. Это единственный человек, с которым брюнет вел себя, можно сказать, мило: прощал ее ошибки, никогда ни за что не ругал, спокойно слушал.       А потом ее убили.       Акутагава несколько недель не появлялся на парах, не брал трубку (хотя, раньше он тоже такое часто проделывал). А потом, когда он все-таки пришел… его было не узнать. Бледнее обычного (кожа казалась почти прозрачной), исхудавший, одетый явно в то, что первое попалось под руку, потрепанный. И эти уставшие серые глаза, с синяками под ними. В то утро, вместо того, чтобы сесть на привычное место (на последней парте ряда у стены), он сел к Атсуши и молча достал свои вещи, приготовившись слушать лекцию. Беловолосый ничего не имел «против», хотя был, мягко говоря, ошарашен таким поведением. Спрашивать о самочувствии Акутагавы Накаждима не решался, потому что тот не любил, когда о нем заботятся, воспринимая все за жалость к самому себе. И брюнет был действительно благодарен желтоглазому за это. Рампо предположил, что подобными действиями Рюноске старался «остаться на плаву». Вскоре в телефоне сироты появился контакт под именем «Акутагава» и иногда они даже перекидывались короткими звонками или сообщениями. Больше сероглазый никогда не игнорировал свой телефон.       - Просто задумался, - после короткой паузы ответил Атсуши и растянул губы в плоской улыбке. Дальше они пошли вместе в полной тишине.       В аудиторию они зашли примерно за десять минут до начала пары. На задней парте ряда близь окон уже сидел Рампо, покачиваясь на стуле. На плоской поверхности перед ним лежало несколько оберток от конфет, а так же свернутая газета и тетрадь, явно видавшая виды. Вообще, в классе было слишком мало студентов, особенно учитывая скорое начало лекции и строгое отношение к опозданиям со стороны преподавателей.       - Сегодня многие не явятся, - вдруг заговорил Эдогава, наконец-то принимая нормальную позу, подперев голову рукой. - Родители начали трястись о безопасности их чад.       - С чего бы это? – Рюноске окинул всех присутствующих безразличным взглядом.       - Еще один студент погиб, - эта фраза привлекла его внимание, и он вопросительно посмотрел на беловолосого, а после и на зеленоглазого. – Как же его звали? – Рампо вытянул еще одну сладость из кармана и покрутил ее в руке. Он только пытался показать заинтересованность, но актер из него был плохим.       - Тачихара Митидзо, - напомнил Атсуши, доставая из рюкзака маленький пенал, тетрадь и справочник. Он краем глаза заметил, как вздрогнул Рю, услышав имя.       - Погиб? – хрипло проговорил он, вновь обращая свой взгляд на Накаджиму. Последний боялся этого больше всего: что парень из новостей окажется очередным знакомым брюнета с проседью. И интуиция его не подвела. Пережить столько смертей своих знакомых и близких было очень сложно и то, каким образом Акутагаве удавалось держаться, останется загадкой. Если бы беловолосому сказали, что он убивает животных, тот бы даже не удивился. – Что значит погиб?       - Они ведь встречались с Гин, - не спросил, а скорее утвердил самопровозглашенный лучший детектив в мире. Конфета отправилась в рот Эдогавы, и тот ее сразу же сгрыз, даже не пытаясь растянуть удовольствие.       - Рампо.., - уже хотел его одернуть желтоглазый, но его опередил третий участник их «беседы».       - На что ты намекаешь? – он злился, и это было очень плохо. Только потасовки между этими двумя сейчас не хватало. Атсуши с мольбой посмотрел в открытые зеленые глаза. Эдогава усмехнулся и приподнял руки в успокаивающем жесте.       - Ни на что, - его ухмылка стала шире. – В любом случае, все, что нам доносят через СМИ – ложь.       Рюноске в последний раз глянул на соседа по парте, а после вовсе отвернулся. В аудиторию зашел преподаватель, ровно в половину девятого утра, поприветствовал их и начал выполнять свою работу – вести лекцию. Накаждиме было неспокойно. Он правда первое время пытался вникать в слова мужчины у доски, но то и дело все его мысли возвращались к сероглазому. Не выдержав собственных переживаний, беловолосый вскоре придвинул свой телефон с открытым сайтом новостей к Рю и аккуратно потолкал его локтем, привлекая внимания. Брюнет сначала посмотрел на парня рядом, а после его взгляд упал к экрану. Беззастенчиво он начал читать, казалось, проклятую статью. Через несколько минут, его спокойное выражение лица сменилось на раздражение, и он скосился в сторону сидящего позади них Эдогаву, после чего закашлялся. В голове Атсуши вновь прозвучало: «… все, что нам доносят через СМИ – ложь». Внезапно повысивший тон преподаватель, привлек к себе внимание и заставил сконцентрироваться на новом материале.       До конца пары ребята так и не перекинулись даже парой слов, только, когда оказались в шумном коридоре, среди других студентов.       - Почему ты думаешь, что они лгут? – фраза прозвучала слишком резко после долгой, повисшей между ними, тишины. Рампо, что шел впереди, повернул голову в сторону внезапно заговорившего сероглазого.       - Они и половины информации нам не дают, разве это не очевидно?       - Не особо, - беловолосый проводил взглядом что-то бурно обсуждающих студентов на год старше их. Он предпочел продолжить молчать, чтобы не попасть под раздачу, если дела примут «неожиданный» поворот.       - Не переживай, мой недалекий друг, - снисходительно проговорил Эдогава, отворачиваясь. – Скоро ты все узнаешь.       «Интриган, - подумал желтоглазый и посмотрел на идущего рядом парня. Тот только сжал челюсти, но ничего не сказал. – Пусть этот день закончится без разборок». Должно быть, его молитвы были услышаны и все остальные занятия прошли, как говорится, без сучка без задоринки. Типичные лекции, которые нужно было поспевать записывать не каракулями, а разборчивым почерком. В такие моменты Накаджима завидовал каллиграфично выведенным строчкам в тетради Рюноске. Иногда ему казалось, что он пользуется какими-нибудь заклинаниями и даже несколько раз подшучивал над этим, но вскоре перестал, когда в очередной раз приходилось оттирать чернила с щеки.       Перед последней парой они подошли к доске объявлений и сделали это не зря, так как сегодня был крайний срок на посещение практического занятия. Данные занятия были обязательными хотя бы раз в месяц и организовывались при наборе группы не менее трех человек. Если это условие не выполнить, то и за зачетом можно не приходить. Конечно, получить его все еще возможно, но только если продать душу дьяволу или директору. К счастью у всех троих планов на вечер не было, поэтому каждый вписал свое имя в заявление на посещение, а после они отправились-таки на последнюю лекцию.       «Психология человека» один из самых важных и скучных предметов. Если ты не заснул на нем, не отвлекся на какие-то свои дела или не заговорил с соседом по парте, то смело можно назваться человеком с железной выдержкой. У Накаджимы иногда это получалось. Причитания от Рампо, доносящиеся сзади, только смешили беловолосого студента, а наигранная заинтересованность сероглазого поражала своей правдивостью. Хотя, в случае с последним ни в чем быть уверенным нельзя. Наконец-то эта пытка закончилась и уже в предвкушении хорошей разминки, троица покинула кабинет. Однако в нескольких поворотах от тренировочного зала их подкараулил один из преподавателей и сообщил о том, что Акутагаву ожидают в кабинете директора. Атсуши сразу стал перебирать в голове последние дни, пытаясь припомнить, когда сероглазый умудрился совершить оплошность. Но ничего так и не вспомнил. Поэтому поспешил поинтересоваться у самого брюнета.       - Ничего запрещенного, - все так же безразлично ответил Рю, однако едва уловимая взволнованность все же чувствовалась. У самой директорской Рампо как-то странно заулыбался.       - Давай подождем здесь, - предложил он, опираясь спиной на стенку и посмотрев на скрывшегося в приемной брюнета. Желтоглазому ничего не оставалось, кроме как принять предложение. Он, в отличии от Эдогавы, попросту скинул с плеч рюкзак и сел на пол, всматриваясь в портреты людей, вывешенные на противоположной стене. У него не было сомнений, что зеленоглазый студент что-то знает, но упорно продолжает сохранять молчание. Через минут пять послышалось шуршание. Это оказалась упаковочка конфет «Malang Cow». Закинув пару штук в рот и не утруждаясь пережевать их, Рампо снова заговорил. – Что-то они долго.       Накаждима глянул на него снизу вверх, и у него не осталось сомнений – именно об этом с самого утра говорил брюнет. Еще минут через пятнадцать из-за двери вышел Акутагава. Он выглядел мрачнее обычного.       - Они сказали то же самое, что это было самоубийство, - тихо ответил на немой вопрос брюнет.       После него показались двое мужчин, которых Атсуши не знал, но, видимо, это они допрашивали Рю. Один из них выглядел достаточно статно и серьезно, а второй был более похож на какого-нибудь комика. Последний, к слову, поймал взгляд, по его мнению, чудны́х фиолетово-желтых глаз, и на его лице появилась улыбка, но он так ничего и не сказал. В отличие от беловолосого, Эдогава на них даже не взглянул, только внимательно всматривался в лицо сероглазого. Когда неизвестные почти скрылись у поворота, он резко обернулся.       - Эй, Куникида, - позвал он кого-то. Тот самый «статный» мужчина со светлыми, собранными в хвост волосами, и очками на переносице остановился и обернулся. Сопровождающий его перебинтованный мужчина сделал так же, но в отличие от первого опять же посмотрел на Накаджиму. Атсуши обомлел, всматриваясь в немного раздраженное лицо Рампо. У него было плохое предчувствие. – Когда вы собираетесь сказать, что эти три убийства связаны между собой?