Дело №1881

      Дадзай долго противился тому, чтобы Накаджима поехал с ним на место убийства. Упрашивал парнишку остаться дома, ведь тот слишком бледен и слаб. Не то, чтобы Осаму был чрезмерно заботливым, однако, в данной ситуации мужчина и сам приложил руку к чужому самочувствию. На языке все еще ощущался чужой вкус. Морозная свежесть смешивается с запахом фиалки и к ним тонким шлейфом примешивается такая редкая голубика, которую шатен ел только один раз в своей жизни. Ко всему прочему, к этому букету примешивался другой, еле уловимый, но до боли знакомый запах. Честно говоря, демон думал, что ему только кажется. Комнату озаряет свет экрана мобильного телефона и легкий непринужденный рингтон мобильного телефона парня. Атсуши долго всматривался в лицо мужчины, как будто хотел прочитать по нему намерения гостя. Те были понятны и без этого. Он резко дернулся в сторону устройства, но его опередили. Дадзай быстро бросается к мобильнику и вскакивает на ноги, секунду всматриваясь в экран, а в следующее мгновение быстро поднимая руку вверх, чтобы подоспевший студент не выхватил желанную вещь. Разница в их росте совсем невелика, всего одиннадцать сантиметров, однако, именно сейчас это мелочное значение, как никогда, сильно ударило по осознанию светлоголового. Даже если последний встанет на носочки, мужчина повторит это действие, и тонкие руки так и не достигнут желаемого.       -Дадзай-сан, отдайте мне телефон, - хотелось, чтобы это звучало грозно, но вышло паршиво. Практикант предпринимает очередную попытку, при этом свободную руку упирая в чужую грудь и практически вплотную прижимаясь к шатену. Возможно, если бы Накаджима был в более стабильном состоянии, то он не позволил бы себе такой вольности. – Если я не возьму трубку, то Куникида-сан меня убьет.       - Атсуши, - Осаму свободной рукой обхватывает чужую ладонь и, опуская ее до уровня своего лица, внимательно всматриваясь в чужие глаза. – Тебе нужно отдохнуть.       - Вы думаете, я сейчас смогу просто лечь спать? – вопреки своим словам, Накаджима перестал сопротивляться и опустился на полную стопу. Телефон замолчал.        – Я хочу поехать. Я справлюсь.       Детектив тяжело вздыхает и.. прижимает все ту же ладонь парнишки к своему лицу, едва ощутимо скользя по ней губами. Бледные скулы тут же покрываются румянцем.       - Ты очень стараешься, Атсуши, - тихо заговорил демон. Накаджима хотел отдернуть руку, но ее держали достаточно крепко, чтобы у него ничего не вышло. Опять. Отчего-то сердце в груди так быстро зашлось ударами, что стало совсем неловко от собственной реакции.       – Но ты слишком устал. Отдых - часть работы. И это я говорю тебе не как любитель отлынивать от своих дел, а как наставник, - беловолосый замолчал, явно стараясь подобрать слова для ответа или попросту хотя бы собрать свои мысли в кучку, да понять, что ему говорит Осаму за своими смущающими действиями.       - Что ж, - вскоре снова произнес подросток немного дрогнувшим голосом. Шатен все не унимался и, честно слово, Атсуши уже был готов сдаться и действительно остаться дома только бы прекратить пытку, которая приносила далеко не боль или отвращение, а мурашки по спине и горящее от стыда лицо.        – Раз уж вы сами назвались моим наставником то, Дадзай-сенсей, - последнее слово было намеренно выделено, точнее говоря, парнишка специально понизил на нем тон голоса, и это получилось слишком откровенно, но Осаму об этом деликатно умолчал, только немного удивился.       - Будьте так добры, научите меня держаться в седле из последних сил, - оборотень использовал временным замешательством гостя и подпрыгнул, ловко выхватывая из его рук свой мобильный, который так вовремя зазвонил вновь. Иначе, это могло бы стать проблемой. Прежде, чем Осаму понял, что произошло, парень уже нажал на зеленую кнопку принятия вызова.       – Да, Куникида-сан, - Дадзай убрал руки в карманы брюк и укоризненно посмотрел вслед отходящему подальше от него студенту. Накаджима выглядел так, словно был готов в любое мгновение уклониться от внезапной атаки со стороны старшего.        – Простите, Дадзай-сан, забрал мой телефон, - одна из бровей Осаму поднялась вверх.        – Хорошо, сейчас соберусь.       - Не боишься того, что о нас могут подумать? – лицо детектива украсила веселая улыбка, но при этом она как-то сквозила чем-то ненормальным. В любом случае, так показалось беловолосому. Его щеки загорели явственнее, а все из-за каких-то странных набежавших в голову мыслей. Стоит заметить не самого приличного содержания.       - А-а что о нас могут подумать? – решил уточнить он, как бы, между прочим. Шатен победно ухмыльнулся и медленно направился в сторону попятившегося назад мальчишки, при этом несколько раз посмотрев по сторонам, а потом проницательно заглядывая в чужие глаза. Оборотень прижался спиной к стене и выставил перед собой руки, упираясь ими в чужую грудь. «Близко. Слишком близко». Шатен склонился ниже, губами почти прижался к чужому уху и прошептал.       - Что мы трудоголики, - под ухом услышался чужой, непринужденный смех и мужчина отстранился от парнишки искрящимися от веселья глазами, заглядывая в чужие удивленные.        – А ты о чем подумал, м, Атсуши-кун?       - Н-ни о чем т-таком, - светлоголовый поспешил опустить голову и скрыть свои глаза за неровной челкой, рассматривая чужие ноги.       Испорченный! Какой же он испорченный! При всем при том, что, Боже, он никогда даже мысли о чем-то неприличном не допускал. А сейчас ему дважды показалось.. показалось, что Осаму проявляет к нему излишнюю нежность. Но только с чего бы ему это делать? С того, что Атсуши не выбросил его фигурки, которые были всего лишь следствием бездельничества старшего? Или, может, потому что Накаджима позволил едва ли себя не утопить? Или, может, из-за каких-то других моментов их жизни. Таких, совсем не примечательных с одной стороны, но многозначительных для другой? «Такой отброс, как ты никому не нужен…».       - Я пойду собираться, не хватало еще заставлять Куникиду-сана ждать.       Оборотень старательно прошмыгнул мимо старшего детектива и быстрым шагом направился в ванную комнату, стараясь вспомнить, есть ли там подходящая одежда для того, чтобы одеться к выходу на улицу, а не возвращаться обратно в комнату, выставляя себя еще большим идиотом, каким он уже мог бы показаться шатену. Но Дадзай только проводил паренька взглядом и усмехнулся, стоило только заслышать щелчок замка на двери ванной комнаты.       А потом кончиками пальцев провел по своим губам.       Куникида, как того и стоило ожидать, долго ждать себя не заставил. Светловолосый мужчина был не в духе. Под янтарными глазами залегли достаточно хорошо различимые синяки. Волосы собраны в привычный хвостик на затылке, но что-то здесь было не так и это «что-то» показывало, насколько это дело вымотало детектива. Оно было почти окончено, однако весь кошмар словно начинался сначала и не собирался более брать перерывов. Атсуши привычно пристегнулся на заднем кресле и отвернулся к окну, бросив тихое: «Добрый вечер». Пусть этот вечер уже вообще быть добрым и не мог, но как еще можно поприветствовать старшего, в голову никак не приходило. Так что Накаджима решил особо не заострять внимание на этом, так же как и на отсутствии встречного приветствия. Дадзай сел рядом с ним и выглядел наиболее расслабленно из всей тройки. То ли из побуждения разрядить эту обстановку, то ли, просто прислушиваясь к своей любви поболтать, да подействовать кому-то на нервы, шатен начал заводить очередной непринужденный разговор со своим напарником. Говорил о всяких пустяках. Начиная с того, что сегодня в офисе он видел прекрасную практикантку, которая по какой-то неясной причине отказалась совершать с ним двойное самоубийство, заканчивая жалобами на то, что начальство совершенно не заботится о своих сотрудниках, выплачивая «непозволительно маленькую заработную плату». Доппо несколько раз зло поцокал и поворчал, но… но ему действительно становилось чуть легче. Удивительно. Беловолосый студент несколько раз покосился на шатена, опасаясь, что тот ко всему прочему расскажет про сегодняшний «инцидент». Сердце гулко стучало где-то возле самой глотки и норовило пробить себе дорогу к выходу. В момент, когда карие глаза столкнулись с чужими, двуцветными, все вокруг словно замерло. «Он скажет» - билось в висках.       Но Осаму смолчал, решил сделать ночные бдения и кошмары Атсуши их маленьким секретом.       Оборотень отвернулся и с все еще не улегшимся чувством беспокойства продолжил рассматривать ночной пейзаж города. В какой-то определенный момент времени, он понял, что начинает засыпать. Веки стали непривычно тяжелыми, а мысли в голове стали заплывать туманом. И если бы не приоткрытое окно и ночная свежесть, пробравшаяся в салон автомобиля, Накаджима мог бы действительно провалиться в темноту. А спасительной она оказалась бы или наоборот очередным мучением, его в тот момент не особо волновало. Заплясавшие красно-синие огоньки заставили сосредоточиться на более насущих проблемах.       Беловолосый вышел из машины вслед за старшими сотрудниками, и его тут же ослепила вспышка фотокамеры. Он зажмурился и слегка покрутил головой из стороны в сторону. Потом заверил сотрудника полиции, что все хорошо и извиняться за такое не стоит. Вокруг, как при нахождении тела Идзуми Кеки, сновали туда-сюда сотрудники правоохранительных органов. Стоял легкий гвалт голосов, но на общем фоне выделялись недовольные причитания девушки, которые близились к истерике. Она выглядела потрепанно и примчалась сюда явно впопыхах. Хотя, это не мешало ей очень ярко подвести губы, которые время от времени широко раскрывались при очередной тираде или сжимались в узкую полоску.       - Должно быть, владелица склада, - проговори Куникида, закрывая дверь машины.       Очкастый пошел к растерявшемуся парнишке, чьи глаза то и дело метались к проходившим мимо людям, прося у них помощи или просто, чтобы эту «неугомонную» кто-то от него оттащил. А лучше вообще подальше отсюда. Дадзай зевнул и пошел ближе к складу, зная, что Атсуши пойдет за ним следом, ибо выбора у того особо не было. Широкие двери были слегка приоткрыты и изнутри доносились чужие голоса и звуки щелчков фотоаппаратов. А еще оборотень остро ощущал металлический запах повисший в воздухе и неприятно оседающий на языке. Голова пошла кругом, но паренек не подал виду, только покачнулся, да приподнял руки, пытаясь восстановить равновесие. Беловолосый несколько раз моргнул, в надежде, что это поможет вернуться в реальность, но никакого результата это не возымело. А он правда старался.       Тяжелый скрип железной двери и новая, более сильная волна приторного запаха.       Практикант поймал на себе обеспокоенный взгляд Дадзая, поэтому сразу же постарался сделать вид как можно бодрее, хотя, признаться честно, его актерская игра оставляла желать лучшего. Мужчина ухмыльнулся и видом своим буквально намекал на не произнесенные слова: «Я же говорил», а потом поспешил отвернуться и зайти внутрь.       На этот раз студент не спешил следовать за старшим. Может, ему так дурно не только из-за измученного тела и сознания, но и опять зазвонившего в колокольчик шестого чувства?       Атсуши никогда не был один. Тигр всегда был рядом. Внутри. Порыкивал на ухо, когда был недоволен каким-то решением своего «хозяина» или скалился на не понравившегося ему человека, с которым начинал водиться парнишка. Животное лучше разбиралось в людях, чем неопытный пацан и всегда знало как лучше поступить. Большой хищный кот скромно ластился, когда человеческое тело или душа были измучены до предела. Позволял тонким неокрепшим пальцам перебирать свою шерсть. Дарил тепло, которое им никогда не было даровано от кого-то другого. Зализывал раны и даже урчал, перекрывая накатывающую на человека волнами истерику. Или вгрызался острыми зубами в трапециевидную мышцу, давил на грудь громоздкими лапами придушивая. Такое было только, когда несносный мальчишка совсем не слушал предупреждения тигра. Когда шел прямо к опасности, когда руками закрывал уши, дабы до него не доходил рык. Когда зверь уже совсем не мог выносить опрометчивости другого, более мягкого «Я». И сейчас хищник подкрадывается не с самыми добрыми намерениями. Накаджима чувствовал это всеми фибрами своей души, но останавливаться не собирался.       Шаг внутрь и студент поперхнулся воздухом, он поспешил прикрыть рот рукавом и дышать через раз. Небольшой склад был освещен двумя яркими прожекторами, которые с собой привезла полиция. По стенам стояло несколько десяток коробок, ящиков, контейнеров и бочек. Широкие окна, расположенные у крыши, пропускали внутрь лунный свет. Шум голосов и щелчки створов фотоаппаратов не могли перекрыть один единственный, по всем правилам должный быть тише, скрип. Скрип цепей. Худощавое тело мужчины было подвешено под потолком и мерно покачивалось из стороны в сторону, то ли из-за сквозняка то ли из-за другой, совершенно непонятной причины. Множественные крюки были продеты через его кожу, возможно, даже через органы. Несколько цепей проходило насквозь, и какие-то крюки весели без дела. Но темная, застывшая на них кровь отчетливо говорила об их совсем недавнем предназначении. Бледная кожа мертвеца отдавала сине-зеленым цветом. На полу, на стенах, на тех самых коробках, ящиках и контейнерах. Все вокруг окрасилось в кроваво-красный цвет. И неизменимая надпись: «Багровые реки омоют глаза бессмертных».       Студент тогда не знал о чем думать или даже, что делать. Своей первой связанной мысли он ужаснулся и поспешил прикусить язык, дабы она не вылетела из его рта. «Неужели это все его кровь? Разве ее может быть так много?». Атсуши почувствовал как начал тонуть в подобных мыслях, и как шум все нарастал в голове. Это, как долго плыть к противоположному берегу и в определённый момент осознать, что силы тебя покинули и еще одно движение руки или ноги станет для тебя последним. Как вода смыкается над твоей головой, и свет солнца скрывается под толщей холодной воды.       - «Ты каждый раз будешь неметь перед телом человека?» Практикант едва заметно вздрогнул и осмотрелся по сторонам, пытаясь найти того, кто ему это сказал. Но рядом не было никого. Даже вездесущий шатен отошел к одному из крюков, осматривая его. Беловолосый вновь посмотрел на тело и осознал, что ему теперь… легче? Так быстро? И с чего бы вдруг?       - Замок склада был вскрыт, свидетелей нет, - рядом со студентом появился, словно из ниоткуда Куникида, передавая оборотню пару стерильных резиновых перчаток. - Матсушима-сан понятия не имеет, почему именно в ее складе совершили убийство. Она сама была дома, соседи могут подтвердить.       - Узнали, кто наша рыбка? – Дадзай подошел поближе к своему напарнику, с удовольствием отмечая то, как перекосилось его лицо от такого сравнения. – Да ладно тебе, не обижайся.       - Жертва – Говард Филлипс Лавкрафт.       - Тот самый Говард Филлипс Лавкрафт? – желтоглазый ошеломленно посмотрел на висящее тело. Его сердце все еще стучало немного рвано, но капля по капле неприятное чувство начало сходить на «нет».       - Тот самый? – шатен почувствовал себя так, словно в определенный момент он упустил ключевое слово и теперь совсем не понимал о чем идет речь. – Я чего-то не знаю?       - Вы не слышали о нем? – удивился Накаджима, посмотрев сначала на своего наставника, а потом на блондина, безмолвно спрашивая разрешение, может ли он объяснить шатену. Доппо только вздохнул, прикрывая глаза, и махнул рукой, как бы говоря: «Делай, что хочешь». – Лавкрафт-сан – один из последних Древних.       - Похоже, наша группировка, или что бы там не было, на кон решили поставить все.       - Древние – существа, что существовали с незапамятных времен. Говорят, что они старше самих богов. Прародители самой Вселенной. Их не так много. По крайней мере тех, что ходят и живут среди людей, поэтому их почитают и дают различные привилегии. Не все ими пользуются, но факт остается фактом. Древние практически неуязвимы и их убийство преследуется во всех странах мира и серьезно наказывается.       - Что-нибудь еще, что мы должны знать? – Осаму внимательно наблюдал за тем, как тело жертвы начали освобождать из пут и спускать к земле. Несколько ребят в синих халатах, руководили процессом и то и дело требовали, чтобы «криворукие полицейские» делали все с максимальной осторожностью. Очкастый мужчина сжал зубы и еще какое-то время сохранял молчание, а потом тихо, но гневно проговорил: «У него тоже есть печать».       - То есть теперь нам дадут разрешение просматривать эти файлы? – студент встрепенулся, но заметив, что лицо Куникиды так и осталось мрачным, сразу же поубавил свой пыл, опуская руки.       - На мой запрос ответили непреклонным отказом, - он поправил очки, прикрывая глаза, его руки едва заметно подрагивали. «Он очень зол» - пронеслось в мальчишечьей голове.       – Особый отел так же отказался вести это дело.       - Слишком низкий ранг для них. Даже после смерти Древнего, - шатен еще какое-то время смотрел перед собой, а потом достал телефон и направился к выходу из здания.       – Мне нужно позвонить. Сообщите как соберетесь в офис.       - Дадзай, - окликнул демона Доппо. – Что бы ты не собрался делать, я не буду тебя останавливать, - Осаму усмехнулся и махнул рукой, затем вышел из склада.        – Ладно, давай закончим здесь.

***

      Дадзай стоял возле одного из многочисленных столбов подземной парковки Министерства Безопасности. Очередная машина только что круто вырулила из-за поворота и умчалась по направлению к выходу из своеобразного подземелья. Ей в след устремился скучающий взгляд карих глаз. Он не смотрел на время, так как сам каким-то чудом пришел на место встречи раньше назначенного времени. Возможно, таким образом ему хотелось чувствовать контроль над тем, что будет происходить, а может это дело ему уже надоело, как и то, что есть некий пункт, осветить который они никак не могут. «Не могли» - мысленно поправил он сам себя. Перед глазами встала картинка взволнованного, потрепанного, возможно, даже испуганного молодого мальчишки со светлыми волосами. Детектив все еще не мог осознать, что Атсуши, который действительно выглядел как помешанный, мог оказаться прав насчет того, что смерти еще продолжаться. Но были его другие слова правдивыми? «Дадзай – сан, тот, кто помогал Гончарову, работает в Особом Отделе по Делам Существ». В этих словах есть толк, однако если они ошибутся – это может быть последними сказанными словами в качестве работников Министерства. Шатен не был из тех, кто боялся рисковать, но риск неоправданный все же заставлял мужчину вспоминать, что такое тормоза и как ими пользоваться.       Со стороны послышались чужие размеренные шаги. Осаму даже смотреть не нужно было, он знал, кто это. Молодой мужчина в больших круглых очках, с короткими темными волосами, как всегда одетый в смокинг, остановился рядом с Дадзаем.       - Ты хотел поговорить? – шатен заметил портфель в руках своего старого знакомого, но ничего не сказал, только заглянул в чужие светлые глаза и растянул губы в дежурной улыбке.       - Привет, Анго, давно не виделись.       - Могли бы еще дольше, если бы не случай с вашими практикантами, - Сакагучи поправил очки на тонкой переносице и немного расслабился, убедившись, что вместо стандартного приветствия его старый друг не собирается выхватывать заранее разряженный пистолет из его кобуры. А то и не такое бывало.       – У тебя ко мне какое-то дело?       - Ты знаешь, - Осаму засунул руки в карманы своего плаща, сильнее облокотился на колонну и прикрыл глаза. Брюнет почувствовал легкую ностальгию: в былые времена демон часто так делал.        – Мне нужны материалы, в которых содержится информация о неизвестных печатях на персональных картах.       - Я не могу ее тебе предоставить, - Анго нахмурился и чуть наклонил голову набок.        – Это особо секретная информация и доступ к ней имеют даже не все работники Особого Отдела.       - Но Ты имеешь.       - Послушай..       - Нет, это ты послушай, - шатен выпрямился и отошел от вертикальной поверхности, вставая прямо напротив Сакагучи.        – Если бы ты сделал другой выбор в Тот раз, - в светлых глазах Анго промелькнуло сразу несколько эмоций буквально за секунду: отчаяние и обида, горькая боль.        - Давай ты будешь хорошим мальчиком, м?       - Дадзай..       - Ты все еще жив, потому что я этого хочу, Анго. Будь добр оправдай свое существование, - брюнет всматривался в лицо, когда-то хорошего и близкого друга, который теперь ненавидел Сакагучи и действительно мог запросто его убить, совершенно не заботясь о последствиях. В горле встал ком от нахлынувших воспоминаний о вечерах, которые они проводили втроем: Анго, Дадзай и.. Ода. Следователь вздохнул и отвел взгляд в сторону.       - Эти метки обозначают, что над данным существом проводились особо секретные эксперименты, - Осаму показалось, что его окатило ледяной водой, пусть и вся его реакция состояла из немного расширившихся глаз.       – Это эксперименты проводило правительство для того, чтобы усилить существ, путем создания искусственных аномалий и.. прочих способностей.       - Анго, это...       У Осаму есть такая печать. У Доппо есть такая печать. У Рампо, Акутагавы и Атсуши. Бог знает у кого еще. И все они были подопытными в каком-то не понятном эксперименте чертовых ученых? Это было бы чушью и бредом, если бы не парочка «но», которые мог выделить сам шатен. Первое – он ничего не помнит о своей жизни до одиннадцати лет. Второе – у Дадзая Осаму нет призывателя.       Звук выстрела прозвучал настолько громко, что демону на секунду показалось, что это кто-то прямо перед его носом хлопнул в музыкальные тарелки. Как в замедленной съемке Анго покачнулся и упал навзничь. Из пулевого ранения в виске, на полу расцвел кровавый цветок, представляющий собой бесформенную лужу.       Дадзай сделал несколько шагов в сторону, уклоняясь от очередной пули, но поздно понял, что сам загнал себя в ловушку.       В нос ударил резкий, приторный запах, который мужчина предпочел бы никогда в своей жизни не ощущать. Картинка перед глазами помутнела и расплылась, в горле пересохло и в груди, как будто прожгли огромную рану. Ноги подкосились, и шатен упал, стараясь сфокусировать свой взгляд на чьих-то ногах и на упавшем перед самым его носом бело-розовом бутоне. Цветок Шивы. Детектив сжал зубы, но превозмог себя и поднял глаза, цепляясь за лицо неизвестного. Или же…       - В-вы?