hold me and kiss me goodbye

Когда-то, то ли впервые оказавшись на пороге этой лавки, то ли узнав о возращении Флора, он давал себе обещание: не запустить всё достаточно далеко, не довести до фанатичного преследования. Не начинать игру в правосудие. Всего лишь маленький, незначительный кусочек информации о мире, имеющий самое прямое отношение к этому повзрослевшему, пытающемуся строить свою семью, совсем другому… Цель изменилась с появлением Леи. Слишком знакомое лицо, слишком рвущее душу. И поначалу хотелось заговорить. Напомнить, кто он. Напомнить обстоятельства их знакомства. Может, и ей нужна была помощь… Всё рушилось в считанные секунды, хуже пресловутого карточного домика. Вильгельмина, её чаи, её намеки. Признайся, что знаешь правду и без чужих подсказок. Загляни в то, чего никогда не видел. И вот, по мановению волшебной палочки, желание нести свет меркнет, растекается в чёрном и злом. Месть. Не нужно ничего, кроме мести. И правда, должно быть, уже не нужна. Возможно, единственное, что ещё имело смысл, так это составить предсмертную записку, чтобы успеть чётко обозначить виновную. Если кто-то поверит его словам, конечно. Но разум мерк слишком стремительно.

***

— Флор, если для тебя этом слишком… Геллен говорит необычно мягко, вкрадчиво. Флорис отдавал себе отчет, что такое поведение для его коллеги не совсем нормально, но ситуация располагала. Слухи в маленьком городке разлетались слишком быстро, и, пожалуй, разве что мошкара ещё не знала о спешном отъезде Ли. Да и то разве что из-за того, что ещё не вывелась. Слухи были разными: судачили и об изменах, и о том, что она для него слишком удачная партия. Флор слушал мало, а правду сказал только Геллену. Леа, собирая вещи, заявила, что этот город — сборище маньяков, повёрнутых на ненаучных практиках. Заявила, что последний шанс Флора остаться с ней — это поехать следом. Но он не смог. И вот, не прошло и пары недель, а на работу к нему заглянул Ганс, которому не хватало половины головы. В соседнем мешке была владелица магазина с тем чёртовым успокаивающим сбором. Криминалисты никак не могли прийти к выводу, что произошло. Пострадавших всего двое — и оба мертвы. И похоже, что Ганс проник в дом ныне покойной ночью, напугал, спустил с лестницы. Вероятнее всего, хотел только ограбить, но женщина проснулась. Теория была хороша, если не учитывать дыру в голове Ганса и обрез в руках покойной. Криминалисты были уверены: трупы стреляют плохо, а так изловчиться и у живых нечасто выходит. И вот морг наполнился сотрудниками спецслужб, привлекающих к расследованию патологоанатомов. Ради свежего взгляда на уже, буквально, не слишком свежую проблему. — Всё в порядке. Это работа. — Флорис доливает в жидкость, некогда бывшую кофе, кипятка из кулера. Задумчиво смотрит на собеседника. — Не знаю, о чем ты переживаешь, но я не испытываю моральных трудностей от того, что мы… дружили. А если ты, как Марк, взялся считать, что я вешаюсь от одиночества — заходи, как закончим. Выпьем пива, проверим, заходит ли вместо травок этой леди. Геллен смотрит на него с показательным осуждением, стараясь максимально отчетливо донести, насколько тупы шутки Флора, но от приглашения не отказывается.