Узор моей любви

      Работа… Опять работа… И снова работа… Сколько человек во всем мире ежедневно горестно вздыхают, проклиная будильник, посмевший орать с утра пораньше? Насильно выдергивать из сладкого сна и оповещать о приближении нового рабочего дня. Нет, есть человечки, которые смогли найти свое призвание и встают в прекрасном настроении. Но, как мы уже разобрались ранее, наша Вася не относится к этой категории. Именно поэтому она сейчас горько вздыхала, понимая, что ей никуда не скрыться, не сбежать от этой напасти.       Мимолетный взгляд в окно подтвердил, что ничего за прошедшую ночь не изменилось. Те же мопсы, ротвейлеры, пекинесы и их не выспавшиеся хозяева. Кеша плавно перемещался в своем замкнутом пространстве — аквариуме, отвратительный кофе дымился в кружке, а подоконник манил, суля минуты медленного созерцания.       В такие моменты девушка вспоминала о теплой и уютной постельке в своем тихом, окруженном лесом, особняке. В родительском доме, где все ходили на цыпочках, боясь разбудить «маленькую принцессу» — так называл Васю папа.       «Папа… Может действительно плюнуть и покориться обстоятельствам?» — мрачно подумала Василиса, которой уже до чертиков надоело барахтаться, пытаясь выкарабкаться из нищеты.       Отмахнувшись от этой навязчивой идеи, она молча собиралась на работу. На опостылевшую, надоевшую до зубного скрежета, работу…       Посильнее затянув шарф, Глеб остановился перед входом в ресторан. Запечатанный конверт, мирно покоившийся во внутреннем кармане плаща, грел душу. Он просто оставит его на столе. Да, девушка бросила ему, уходя, что не желает видеть эти фотографии, но это был отличный предлог вновь увидеть её.       «Когда я успел стать таким трусом?» — мысленно задал он себе вопрос, набираясь мужества. — «Нужно просто перешагнуть, мило улыбнуться и приятно провести время, наблюдая за прекрасной незнакомкой.»       Решившись, Глеб рывком открыл дверь и вошел в теплое помещение. Мягкий, чуть приглушенный свет задевал в душе тонкие струны романтики. Улыбчивая хостесс подвела его к столу и кивнула официантке, вчерашней навязчивой девице. Да, этого он не ожидал, но можно потерпеть, не так ли?         — Добрый день! — пропела она, положив меню на стол.        — Виолетта… — прочитал Глеб имя на бейдже. — А вчера меня обслуживала другая девушка, не могли бы Вы её позвать?       — Васю? Нет, к сожалению, она больше здесь не работает! — вежливо ответила Вета, после чего завистливо добавила. — Она, оказывается, у нас из очень богатенькой семейки! С ложкой серебряной во рту родилась! Ой, простите! Я не должна была Вам это говорить!       — Нет, что Вы! Мне очень интересно послушать! — перебил Глеб смутившуюся девушку. — Так, что произошло?       — А ничего, родители её сегодня пообедать приходили! Отец чуть не поседел, когда увидел дочурку с подносом! Итог — Василиса, умываясь слезами, под конвоем была препровождена в машину, а Ирина Федоровна, наша управляющая, до сих пор успокоительные пачками кушает… Вот, собственно, и все! — злорадно добавила Вета. — Вы заказ будете делать?       — А, да… Кофе, пожалуйста! — задумчиво сказал Глеб. — Значит, родители…       С силой шваркнув кулаком по столу, он подхватил свой плащ и швырнув купюру на стол, твердым шагом вышел на улицу. Познакомился с девушкой, нечего сказать! И что теперь делать?       Запахнув плащ. Он прошел несколько кварталов вверх по улице и повернул в переулок. Нажав в кармане на кнопку брелока, Глеб подошел к машине, приветственно моргнувшей фарами. Уже сидя за рулем, он позволил себе выругаться в голос. Швырнув конверт в бардачок, он завел своего железного зверя и отправился домой. Вся стратегия летела к чертям, нужно сказать спасибо Марку Феликсовичу.       Притихшая Василиса сидела на заднем сиденье папиного джипа. Мама держала дочь за руку, аккуратно сжимая, словно опасаясь, что девушка растворится в воздухе.       Получасовые баталии в ресторане, устроенные отцом, накалили обстановку до предела. Вася еще не видела своего отца в таком бешенстве. Девушка знала, что её везут домой и больше ей не удастся вырваться из-под опеки заботливых родителей.         — Пап! — тихо заикнулась Вася. — Можем мы заехать ко мне, на съемную квартиру?       — Ты туда не вернешься! Подумать только, моя дочь… Моя!!! Обслуга! Я для этого оплачивал твое обучение? Я для этого тебя растил в тепличных условиях? Я старался…       — Я! Я! Я! Одни сплошные я! — перебила отца мать. — Марк, прекрати быть эгоистом!       — А ты вообще помолчи! Забыла, где я тебя подобрал? Это все твое воспитание! — взревел отец. — Довольна? Вырастила уборщицу? А если её видел кто-нибудь из партнеров? Ты представляешь себе, какой это удар по бизнесу?       — Пап…       — И ты молчи! — рявкнул он, выворачивая руль и сворачивая с шоссе в сторону поселка.       — У меня там Кеша! — вновь пискнула Вася.       — Слышала, мать? Кеша у неё там! О мужике беспокоится!       — Пап, это рыбка! — всхлипнула девушка, не сдерживая слезы.       — Адрес и ключи! Я пошлю Толика! — успокаиваясь, проговорил Марк Феликсович.      — Что-нибудь еще?       — Нет, спасибо! Ты и так много делаешь для счастья собственной дочери! — огрызнулась Вася, глянув в зеркало на побледневшего отца.       Вновь уставившись в окно, Василиса начинала осознавать, что ей аукнется своеволие. Глупо было полагать, что отец так просто отпустит её, забыв о слиянии бизнеса — слишком долго он шел к этому. Это дома он был «любимым» и «любящим» папочкой, а когда дело касалось работы, Марк стремительно превращался в беспощадного зверя, для которого нет ничего святого.       «А может?.. Открыть окно ночью и сбежать?» — подумала Василиса. — «Нет, это не выход, но я придумаю! Обязательно что-то придумаю!»       Марк Феликсович нервно мерил шагами комнату, полушепотом разговаривая по телефону с партнером. Да, с тем самым, с которого началась вся эта история.         — Да, говорю же тебе, она дома! Похудела, осунулась, стала жестче, но вполне покорная и податливая! Словно пластилин… Нужно спешить, пока она шокирована! — голос в трубке что-то пробурчал, после чего Марк побледнел и поспешил добавить. — Нет, если ты считаешь, что это сработает… Только не нужно потом меня обвинять во всех смертных грехах! Все, до связи!       Отшвырнув трубку, словно ядовитую змею, Марк устало вытер мокрый лоб и опустился на диван.       Красиво жить не запретишь — именно таким принципом всегда руководствовался он, стараясь дать жене и дочери все самое лучшее. Однако, чем больше он старался, тем хуже у него это выходило. Работа с каждым днем отнимала все больше времени, и Марку приходилось отрывать эти секунды, минуты, часы от семьи. Марина, его жена, видя занятость мужа, пристрастилась к азартным играм. Василиса была предоставлена бабушкам, дедушкам, а после смерти оных — целому штату нянек.       Как-то незаметно настал момент, когда тучи сгустились над головой Марка, и он оказался на краю пропасти. Фирма, большая её часть, больше не принадлежала ему…       Марк проклинал тот день, когда переписал большую часть имущества на имя жены. Таким образом он просто хотел уклониться от уплаты налогов, ведя черную бухгалтерию, но сам себе подписал приговор. Жена, его любимая женщина, мать его дочери, просто профукала все, пустила по ветру.       Близость банкротства вынудила его пойти на крайние меры. Марк просто обязан был вернуть себе проигранную Мариной часть бизнеса, чтобы спасти предприятие от краха… И свою семью от нищеты. План в его голове созрел моментально. Осталось только заручиться помощью и поддержкой семьи…       Но его «партнер» решил сыграть на опережение, мгновенно спутав все карты противника. Он решил жениться на его дочери. Все разумные доводы Марка не принесли никаких плодов. Соперник не желал слушать разумные утверждения Марка, касающиеся разницы в возрасте, разного социального слоя…       — Мать, ты что, спишь? — резкий голос Веты ворвался в сознание девушки, затуманенное дремотой. — Ну ты даешь! С таким папаней…       — Чем тебе мой папа не угодил, дочка? — рассмеялась Василиса. — О, нет! Только не говори, что он был слишком груб! По-моему, мегера давно заслуживала нагоняя! Кстати, как там она?       — Это нужно видеть! Ходит — засыпает на ходу… Успокоительных сожрала пачки три!       — Бедненькая… Надеюсь, успокоилась!       — Да… Слушай, тут сегодня к нам красавчик приходил, тебя искал!       — Какой красавчик? — не поняла Вася.       — Ну тот, который гей! — сердито бросила Виолетта.       — Почему это он гей? — вступилась Василиса.       — Слушай, я перед ним минут десять глубоким декольте трясла, а он даже глазом не повел!       — И что, сразу парня голубым окрестить нужно? Может, ты не в его вкусе? И вообще, лояльнее нужно быть, дамочка! А что он спрашивал?       — Спросил, где ты… ну я… это… немного рассказала, ты не злишься? Короче, он заказал кофе, но стоило мне отвернуться, а его и след простыл!       — Вет, прости, я позже наберу тебя, хорошо? — прошептала Вася, услышав шаги в коридоре.       Бросив телефон на тумбочку, девушка укрылась одеялом с головой и сделала вид, что спит. Настроения общаться с родителями не было. Дверь тихонько приоткрылась.         — Василиса, ты спишь? — мама присела на край кровати. — Тут тебе письмо просили передать! Я положу на тумбочку?       — Угум… — старательно имитируя сонный голос, пробормотала Вася.       — Ну все, спи! Спи, моя маленькая!       Дождавшись, пока за матерью закроется дверь, Василиса вылезла из-под одеяла и схватила конверт. Белоснежный, без марок и обратного адреса… Аккуратным каллиграфическим подчерком было выведено всего два слова — «Прекрасной незнакомке».       Спрыгнув с кровати, девушка подбежала к окну. От их дома отъезжала черная машина. Василиса прекрасно знала, стоимость данной модели, поэтому лишь тихо присвистнула. Вернувшись к конверту, она распечатала его. На кровать посыпались снимки.       Вася ошарашенно рассматривала фотографии. Несколько прекрасных снимков, в которых автор смог заглянуть ей в душу. Прекрасно пойманные моменты её задумчивости… Она даже представить себе не могла, насколько лицо выдает её эмоции: отчаянье, недоумение, раздражение и злость.       — Прекрасные снимки! — раздался голос папы сзади.       Вася, рассматривая снимки, не услышала, как отец вошел в комнату. Подняв на него удивленные глаза, девушка неосознанно прижала снимки к груди.       — Мило! Ну и кто же этот тайный воздыхатель? Можно? — спросил отец, поднимая конверт и вытаскивая сложенный вчетверо лист.       — Да, конечно! — сделав вид, что ей безразлично, ответила Вася.       Наблюдая за отцом, девушка в очередной раз поразилась смене выражения лица папы. С него, будто, сошли все краски, моментально состарив мужчину лет на десять.         — Что там? — Василиса вырвала лист и принялась читать:       «Моя прекрасная незнакомка! Считаю своим долгом вернуть то, что принадлежит тебе. И поблагодарить за лучик света, которым ты озарила тьму в моей душе.       До скорой встречи, моя маленькая принцесса! Твой ненормальный фотограф!»         — Это что? — осипшим голосом спросила Вася.       — Хотел бы я знать, что все это значит? — прошептал отец, присаживаясь рядом с дочкой.       Глеб привычно заехал в гараж и выключив зажигание, сжал руками руль. Уставившись в одну точку, он потихоньку начинал понимать, какую ошибку совершил. Громкий хохот раскатисто прокатился по помещению.         — Прямо, как влюбленный мальчишка… — проговорил он сквозь смех. — Ваш ход, Марк Феликсович!       Выбравшись из автомобиля, он посмотрел на мигающий дисплей мобильного и решительно нажал на кнопку сброса. Пусть помучается — ему пойдет на пользу.       Остаток вечера Глеб провел в кабинете, наблюдая за постоянно мигавшим телефоном и слушая бесконечное пиликанье, оповещающее о приходе сообщений.       Василиса вспоминала мужчину, покорившего её сердце с первого взгляда. «До скорой встречи, моя маленькая принцесса!» — она бесконечно перечитывала записку, но эта строчка не давала ей покоя. В душе крепла надежда, что эта встреча будет действительно скорой…