Занимаем боевые позиции!

Темные туннели метро, мигающие лампочки, искрящаяся проводка… Среди всего этого полумрака виднелось пару фигур, одна из которых явно была настроена против другой, совсем небольшой по размерам… Мегатрон швыранул измученного разведчика автоботов прямо у своих ног, с гневом смотря на него. А чем он им не угодил?! Тем, что позволял спокойно срывать на себе десептиконскую ярость? Нет! Он неугодил им тем, что он Автобот! Мегз прижал рукой шею Бамблби, сильно сдавливая артерии и замахнувшись рукой с лезвием для смертельной раны. Сейчас Би выглядел слишком легкой добычей, даже слишком легкой. Мегатрон, глядя в полузакрытые, измученные глаза парня, неожиданно опустил оружие… — Даю тебе последний шанс, разведчик. Где сейчас мой брат? Где Оптимус Прайм? Глаза Би резко распахнулись, вновь загоревшись ярко сине-голубым цветом. Он удивленно посмотрел на лидера Десептиконов, внимательно вглядываясь в глаза врага. В них читался только холод, хорошо маскировавший каплю заботы. Трудно было это признавать, но Мегз немного не хотел убивать Би. Он, как будто, привык видет его в битвах, в первых рядах отрядов Автоботов. Будто привык видеть его рядом с родным младшим братом… Немного поразмыслив, Мегатрон отпустил шею разведчика, второй же упал обратно землю рядом с рельсами… -Знаешь, по всем обстоятельствам я должен тебя убить, но не могу. Но я сделаю тебе лишь одну травму — лишу тебя твоего голоса! Он взял разведчика за шею еще раз, только сейчас немного нежнее. Проведя кончиком лезвия по шее, примерно в том месте, где находились голосовые связки, лидер Десептиконов замахнулся для удара ножом. Следующее, что помнил разведчик, была дикая боль, истошный вопль и тьма… *** Медленный и ритмичный писк приборов Рэтчета, слабый свет и тихая обстановка. Недавно вернулся спасательный отряд с Бамблби, найдя его в очень плохом состоянии в метро Чикаго. Первое время, когда Рэтчет занимался лечением разведчика, он не отходил от парня, сильно волнуясь за его жизнь, но проведя пару часов работы, военмедик может спокойно заявлять, что жизнь Би вне угрозы. Рэтчет ввшел из кабинета, потирая руки, как обычно это делают после удачной работы. Прайм, стоявший у стены, сразу же обратил на медика внимание и подошел к нему. -Ну как? Жить будет? -Будет, но раны были серьезнее, чем казалось сначала… Но есть одно но! -Говори старинный друг… -Бамблби… Он не сможет… Не сможет долгое время говорить своим голосом. Рана не шее сильно повредила голосовые связки… Оптимус заметно расстроился, медленно отходя к командному блоку, где можно было схватиться за поручень рукой. Частые волнения сильно вредили сердцу лидера Автоботов. Глаза уставились в однк точку, дыхание участилось, руки дрожали, стоило им свободно повиснуть в воздухе. Рэтчет знал, что в такие моменты лучше оставлять Прайма одного. Слабость, чувствительность к словам и раздражимость: вот, что он обрел вместе с человеческим телом. Он безусловно был сильным противником, отважным воином, не знающим страха в бою. Вннзапный кашель Оптимуса, которого раньше никогда не было, вывел Рэтчета из раздумий. Сначало сердце, потом кашель… Всн это не давало военврачу никакого покоя. Он взял Прайма за руку и медленно повел к своему медотсеку. Прямо возле двери Прайм резко выдернул свою руку из руки Рэтчета и пошел в обратную сторону, к главному терминалу. Рэтчету ничего не оставалось делать, кроме как покачать головой и уйти в свой кабинет…