Гаррет не знал, чего его наидобрейшее сердечко желало больше — закопать Андерса живьём или сначала хорошенько помучить. Он никаким образом не мог предвидеть, что, согласившись на предложение мага, будет испытывать стыда ничуть не меньше, чем если бы публично признался в любви к Фенрису, и уж точно в своём воображении не представлял странно перешёптывающихся людей, так сильно похожих на сплетников из киркволльских трущоб. К своему несчастью, Хоук догадывался, что здешние болтуны так же прекрасно справляются со своей задачей, а потому поспешил поделиться тревожными мыслями с пока ещё живым другом.
— Ты как будто никогда не бывал на подобных «торжествах», — тот гадко улыбнулся, и Гаррет краем глаза увидел, как Андерс сжимает в руке наполовину пустой флакон небольших размеров, — через пару часов большая их часть будет валяться под столами, а остальные — распутно крутить своими пятыми точками и прыгать прямо в окно, после чего присоединятся к павшим товарищам.
— И ты не примешь во внимание, что, например, тот толстяк за четвёртым столиком проснётся и первым делом вспомнит наше эффектное появление?
Лекарь улыбнулся ещё более гадко:
— Не вспомнит.
Андерс был с окружающими так же вежлив, как и обычно, но тон его голоса, непривычно холодный, всё больше настораживал Гаррета, и поначалу он с волнением наблюдал, как в эль пары ничего не подозревающих гномов попало по капле светящейся жидкости из той самой бутылочки, но быстро понял, что магу даже не нужно напрягаться, чтобы обдурить их. До этого момента Защитник с уверенностью мог сказать, что довольно неплохо знает Андерса. Впрочем, теперь он убедился, что сильно ошибался, и скрепя сердце признал, что эта в меру порочная сторона личности друга привлекала его даже больше. В конце концов, что бы этот одержимый придурок ни сделал с обитателями Висельника — всё шло им обоим на пользу. Хоук даже не пытался узнать, что за жидкость была подлита в их напитки, но твёрдо решил к рюмке не прикасаться — на всякий случай.
Он ревниво поглядывал на друга, занятого светской беседой аж с четырьмя людьми сразу. Почему никто даже не смотрит на него? Защитник Киркволла, герой, да сгорит он в огне Создателя, этого прогнившего насквозь городка, покоритель Глубинных Троп, укротитель кунари… всё это бесполезно, если в обычной жизни ты туп как пробка, верно? Нет, Хоук не питал иллюзий насчет своего ума — каждый, кому не лень, говорил о нём, как о человеке недалёком, предсказуемом, но Гаррет никогда не думал, что именно Андерс будет тем, кому удастся в кои-то веки забрать у него всеобщее внимание.
От лекаря так и веяло превосходством: когда флакон опустел, он игриво подмигнул брюнету и, даже не попрощавшись с собеседниками, направился в его сторону.
— Семпай? — внезапно вспомнил правила игры Защитник.
— Кажется, ты немного заскучал, не так ли? — он тепло улыбнулся, и от этой улыбки на душе стало легче, а в животе проснулись бабочки. Хоук подумал, что эта реакция была не совсем естественной, но внимание этому уделять не стал, а просто поудобнее устроился за столиком, крутя в руках ту самую штуковину с красной кнопкой, которую вручил ему Бодан.
— Забавно: я до сих пор не знаю, что она активирует. Они сказали, нужно вручить её Варрику, но…
— Что-то не так?
— Разве он не должен уснуть вместе со всеми и ничего завтра не помнить?
— Именинник-то? Да он и без всяких зелий в канаву уползёт. Даже не беспокойся: в его стакане бренди и только бренди, — Андерс потянулся за бутылкой вина, случайно (или не совсем) задев ладонь Гаррета своей.
Шершавая, напряжённая — что с ним такое? Боится? Гаррету совершенно точно казалось, что маг держал под контролем всех и вся, но, по иронии судьбы, собственное тело отступника было не так покорно его разуму. Сколько раз Хоук за вечер уже подметил, что этот блондин полон тайн? И почему так хочется их разгадать?
— Ты будешь прожигать во мне дырку взглядом или, наконец, вручишь подарок? — сложил руки на груди Андерс, — я ведь и в рожу дать могу, ты не смотри, что я сегодня милашка.
— Ладно-ладно… семпай, — Защитник будто очнулся ото сна и подошел к Тетрасу, уже успевшему где-то получить боевое ранение в виде фингала.
— Плох праздник без хорошей драки, верно, Хоук? — молоденькая официантка подала гному мешочек со льдом, и тот прикрыл им свой правый глаз.
— Что ж, зато теперь можешь всем говорить что выбрал вилку. Уважаю, Варрик, уважаю.
— Может быть, ты-то меня и уважаешь, но, а как насчет тебя? Вроде оба глаза целы, — он многозначительно поднял бровь и улыбнулся, — и, мне даже кажется, я знаю, кто именно помог тебе с выбором.
Его взгляд задержался на Андерсе, и Гаррета охватил внезапный приступ ярости, который, хоть он и смог его подавить, не остался незамеченным.
— Можешь даже не начинать бомбить, понял я, что нет у вас ничего. Но он тобой определённо интересуется. Поверь мне.
— Даже если и так, то мне какое дело? — этим вечером он, пожалуй, узнал достаточно странных фактов, и даже если Варрик был прав, Хоук был полностью уверен, что уж чувства Андерса его никак не касаются.
— Ох, да не заводись ты так, покраснел аж весь. Весь вечер сам не свой ходишь. Ничего не случилось, Хоук?
Случилась внезапная атака прямо в кокоро, вот что. То жарко, то холодно — не заболел ли Защитник? Что заставляет его тело так реагировать?
— Вообще-то я принёс тебе подарок, — дрожащей рукой протянул пульт управления Гаррет, — нажми на кнопку.
— Не упадёт ли на меня откуда-нибудь сверху мешок с дерьмом, а? — рассмеялся Тетрас и ткнул своим толстеньким коротеньким пальцем прямо в центр.
Поначалу ничего не происходило, но вскоре возле входа замаячило странное приспособление, похожее на инвалидную коляску. Когда оно приблизилось, стало ясно: это и есть инвалидная коляска, только с двумя моторчиками и огромным тортом на том месте, где должен сидеть человек. Бока этого агрегата были небрежно украшены наклейками с фаллическими символами, но Гаррет догадывался, что Бодан и Сэндал к этому отношения не имели. И где только они это нашли?
На вершине самого торта располагался сахарный Варрик, вскинувший Бьянку для выстрела, что очень порадовало настоящего. Гном даже встал со стула, чтобы заключить друга в объятия, но в процессе этого милого жеста почувствовал странное давление в районе груди.
— Бля, я, конечно, понимаю, что я красавчик, и всё такое, но это нормально, что у тебя встаёт, Гаррет?
И тут брюнет понял, что максимально опозорился. Молниеносно оттолкнув гнома от себя, он бросился наутёк в сторону выхода, надеясь за минимальное время добежать до дома, запереться там и не выходить до конца дней своих, но не учёл одного: инвалидная коляска остановилась прямо за ним, и Защитнику было предначертано судьбой врезаться в неё. Мало того, что теперь весь его костюм был покрыт нежнейшим белоснежным кремом (который, к слову, оказался очень даже вкусным), так ещё и в самый неподходящий момент Хоук поскользнулся на банановой кожуре (и что она там забыла?), а неудачно приземлившись (больно было пиздец), потерял сознание.
Создатель, и когда же этот пидор прекратит влезать в повествование?
***
Очнулся Гаррет, как ни странно, чистым и на кровати. Не на своей, конечно, а в одной из комнат Висельника: это он понял по запаху перегара, настолько лютому, что даже дракона мог бы отпугнуть, да и эти облезлые стены ни с чем не спутаешь. Рядом, на тумбочке стоял стакан воды и маленькая шоколадка — кто-то явно позаботился, чтобы находящийся в комнате не чувствовал себя обделённым. Голова раскалывалась. Хоук зарёкся больше никогда в жизни даже не смотреть в сторону спиртного, а также не посещать праздники в компании Андерса-извращенца, но прекрасно понимал, что хотя бы одно из этих обещаний он точно не выполнит.
Как говорится: «вспомнишь говно, вот и оно», — светловолосый маг, видимо, пришёл проведать друга, но сразу же, без разговоров, получил подушкой в лицо.
— Ну и за что? — обиженно надул губы лекарь, вытаскивая перья из волос и ушей.
— А за то, что ты… ты всё это затеял! Выставил меня на посмешище! Дважды! Получай ещё! — в Андерса полетела вторая подушка. Затем в ход пошли кулаки, ноги, колени, а завершающий удар был нанесён ботинком, после чего отступник не выдержал и неистово заорал.
— Хватит! Хватит меня бить, как будто это я виноват, что у тебя шишка дымится на карликов!
Эти слова ещё больше разозлили брюнета, и тот столкнул мага прямо на пол, намереваясь то ли раздавить его своим весом, то ли придушить, если не всё сразу.
— А ну быстро прекрати притворяться невинной овечкой! — Защитник уселся сверху и влепил наглецу пощёчину, — это моя-то шишка на гномов? Да ты соблазнить меня пытаешься, собака бесхвостая!
В место, где только что была голова Андерса, впечатался кулак. Кажется, он вовремя решил её отодвинуть.
— Соблазнить? Тебя? — хохоча отбивался маг, — ещё чего надумал! Али забыл, что у тебя Фенрис есть? Я даже не пытался, честное слово!
— Тогда сопротивляйся, если не пиздишь! — отступник совершенно не понимал, какого хуя губы Гаррета слились с его собственными, и что его язык делает у него во рту. Не понимал, почему эти грубые руки гладят его лицо, плавно переходя к плечам, не понимал странного движения в своих и Хоуковых штанах, не понимал этого позорного положения «снизу».
Единственная вещь, которую Андерс знал точно — он не желал, чтобы бородатый воин останавливался.
— Лгун, — констатировал Защитник, разрывая поцелуй, и от досады отступник не смог сдержать обиженного стона.
— Да, лгун. Потому что не имею привычки делиться. Особенно с наглыми эльфами-магоненавистниками, — он попытался встать, но путь ему преградила рука, по-хозяйски лежавшая на его груди.
— Ну уж нет. Только не снова. И не надейся уйти, — Гаррет взял ладонь блондина в свою и поднёс к лицу, наслаждась поглаживаниями, словно котёнок.
Создатель, и почему он такой милый?
— Не искушай меня. Мы оба знаем, чем это кончится.
— Неужели тебе безразлично, как я мучаюсь, пытаясь сдержать себя? — облизнул палец блондина Хоук. Жестами показывая, что этот самый палец его очень даже заводит, он принялся усердно посасывать кончик, иногда приятно покусывая.
— Ох, да пошли нахуй все эти Фенрисы, я отымею тебя прямо сейчас, чёрт подери!
На этот раз ему удалось вырваться из крепкой ловушки в виде задницы воина. Фрак Гаррета улетел куда-то за кровать, прямо в пыль, а Андерс был честно готов хоть языком вылизать этот ненужный предмет одежды, лишь бы не расстроить это бородатое чудо, что извивалось под его ласками, словно… и с котёнком маг его уже сравнивал.
Когда из штанов лекаря показался пульсирующий член, Хоук, недолго думая, впихнул его в свою глотку на всю длину, умело затрагивая самые чувствительные участки плоти.
Он впервые завидовал Фенрису: этот эльф отхватил себе самый лакомый кусочек во всём Киркволле, во всём Тедасе. Свои стоны маг контролировал всё меньше: казалось, что уже каждый житель города знает, чем занимаются эти двое в тесной комнатке Висельника за два серебряка.
Всё, что происходило после, почему-то потерялось, утонуло в океане удовольствия, вплоть до момента конца. Вспышка оргазма мгновенно унесла их обоих на небеса, с которых им суждено было упасть и разбиться…
***
— Варрик, блять, какого хуя ты описываешь это в стиле ванильного фанфика для триннадцатилетних школьниц? Перепиши нахуй!
— Ой, можно подумать, ты так сильно от них отличаешься! Перепишу-перепишу, ладно.
Жаль, что Тетрас был не самым честным фикбуковцем: он так ничего и не переписал.
***
— Хоук?
— А? Что? — на Андерса смотрело все ещё румяное лицо брюнета.
— Ты спишь? — маг откинул одеяло так, чтобы дать им обоим остыть.
— Какой идиотский вопрос, не считаешь?
— Ты боишься. Боишься, что он узнает, не так ли?
— Иди нахуй, Андерс, не боюсь, — воин снова отвернулся и принял позу эмбриона.
— Лгун. Бессовестный лгун с колотящимся сердцем.
Гаррет предпочёл промолчать. Стыд за содеянное был ещё силён, и он был не намерен обсуждать это с лекарем.
— Он не найдет нас здесь. Спи спокойно.
Свеча потухла. Оба вскоре погрузились во тьму, даже не подозревая назревающего пиздеца.
