Будни разведчика

      Я зашёл навестить Бестий и наткнулся на Рипли, сидящую с автоматом на коленях. Без агрессии, но настороже. Мол, что бы вы ни говорили, а мне так спокойнее. Не удивлюсь, если она даже спит теперь с автоматом, даром что в Институте бояться некого. Я обратил внимание, что у неё длинные волосы, хотя возвращали вроде лысую. Побочный эффект оживления — и такое бывает.       Итак, Рипли разглядывала «сестрёнок», те в ответ разглядывали её. Учитывая, что она тоже изменённая, не удивлюсь, если они друг друга чувствуют, как в телепатической общности. Бестии начали просыпаться примерно пару дней назад — сначала открывали глаза всего на несколько минут, сейчас уже бодрствуют постоянно. Выглядят полностью сформировавшимися, уже потихоньку проверяют стекло на прочность. Дэвид говорит — ещё день максимум, и можно выпускать. А если кто разобьёт сосуд сам, то и раньше.       Ива выразила опасения, что могут пораниться осколками, но это как за грудолома переживать, что об рёбра оцарапается. При взгляде на них кажется, что сделаны из живой стали. Сочетание грации и силы. Дэвид для каждой разработал свой «дизайн», но в процессе индивидуального роста они добавили от себя, так что не совсем похожи на изначальные наброски. Баланс замысла и воплощения. Диалог творца с миром. Я смотрел на них с трепетом и восторгом — насколько во всех шестерых отпечатались эмоции Дэвида. Любовь к своим творениям. В каждой детали, в каждом изгибе тела — поэзия, сотканная из плоти и крови. Гимн новой жизни. Хищной, непредсказуемой и свободной.       И глаза — завораживающие. Я встретился взглядом с одной из них, и непроизвольно замер, забывая дышать. Взгляд просто припечатывающий к месту. Очень пронзительный. Глаза — совершенно нечеловеческие, сплошная лазурь без белков, как бирюза, только с белыми прожилками. Зрачков не видно, но смотрит в упор, прямо в душу. Изучает. Внезапный и резкий удар хвостом о прозрачные стены — колба выдержала, но стекло несколько секунд вибрировало. Сильная, бестия. А на вид почти хрупкая, отдалённо похожа на неоморфа, но тоньше, изящнее, и очертания тела чуть более женственные. Кожа белая, как у северных дельфинов. Лицо нечеловеческое — другие пропорции, нос и губы почти не выделяются, зато лоб широкий, выдающийся вперёд, почти как у нео. И всё же неуловимое сходство с Рипли сохранилось.       Я был слишком заворожён, чтобы подробно рассматривать остальных. Но еще одна сразу обратила на себя внимание — самая крупная из клонов, наверняка и самая сильная. Тоже с белой кожей, но на спине и тыльной стороне рук и ног черные хитиновые «накладки». Прямо как инь и янь. Она тоже время от времени проверяет стекло на прочность — колба аж вздрагивает.       Вот бы их всех нарисовать…       Дэвид молча наблюдает за тем, как Бестии пробуют силы, разминаются перед рождением — теперь уже в новую, свободную жизнь. Им пока ещё необходима поддержка амниотической жидкости, но остались считаные часы.       Рипли следит за Дэвидом пристально, но уже без неприязни. Он не обращает на неё внимания, а может, только делает вид. Интересно, а Эш уже набрался смелости с ней поговорить? Вряд ли у бедняги есть шанс, особенно если вернули Далласа, Клеменса и Хикса. Хотя бы кого-то из них. Рой вроде уже вернул команду Ностромо, Эш с ними поговорил. Вышло напряжённо, но обошлось без жертв — никого не пришлось воскрешать ещё раз. Но подробностей я не знаю — народу становится всё больше, за всеми не уследишь…       ***       Звук бьющегося стекла и громкий плеск вывел меня из задумчивости. Голубоглазая бестия сидела на полу, приходя в себя. Тело пока слушалось плохо, руки, упёршиеся в пол, слабо подрагивали. Возможно, наши переглядки спровоцировали её вылезти раньше срока? Дэвид уже подбежал, сел рядом с ней. Рипли наблюдала молча, за автомат хвататься не стала.       — Рии… — бестия выдохнула, озираясь по сторонам, потом повернулась к Дэвиду, сконцентрировавшись на нём. Не стала сопротивляться, когда он аккуратно поддержал её под грудину, не давая упасть.       Я сначала подумал, что она пытается произнести «Рипли», но другие слова бестия выговаривала чётко, хоть и отрывисто, каждое давалось с трудом. Иногда срывалась на стрёкот и шипение, но, казалось, оба языка пока что были ей одинаково чужды.       — Девочка… — наверно, это о Ньют. — Девочка. Будет бояться… Урод. Люди. Оттолкнут.       Она несколько раз упрямо и с горечью повторила это «урод», разглядывая своё тело. Дэвид всё это время успокаивал её, то держал за руку, то нежно касался лица. Убеждал, спокойно и ласково, что — нет, не урод. Что она — прекрасное, совершенное создание, её любят и принимают, и есть люди, которые не отшатнутся, и есть другие существа, среди которых она не будет чужой. Этот облик уникальный и создан с любовью, но при желании она сможет превращаться в человека, менять своё тело по собственному усмотрению. Его, Дэвида, это немного расстроит, но отношения к ней не изменит, теперь Рии — его ребёнок, как и вся остальная стая. Рии слушала, иногда всё же повторяла это «урод», но уже менее уверенно.       Дэвид мрачно заметил, мельком глянув на Рипли, что самые рьяные защитники человечества прекрасно осведомлены, сколько на самом деле в людях этой хвалёной человечности. Очень трезво оценивают собственное будущее, если сами начнут выбиваться. Ужас перед бывшими сородичами и перед собой. Ксены не знают, что это такое — стыдиться собственного облика. А здесь — прекрасное создание, которое едва родилось, а уже не принимает себя, оценивает глазами «нормальных людей».       Рипли сочла за лучшее промолчать. Нет, это не было прямым укором, но сама она вполне подходит под определение «рьяные защитники людей от монстров». А будь она сама по воле судьбы гибридом или андроидом — то первая бы поняла, что человечность на неё не распространяется. Притом не от корпорации, которая и людей-то не щадила, а от тех самых, кого привыкла защищать. Недаром Восьмая так сильно поменяла своё представление о людях и андроидах… да даже о ксенах. Наша Рипли, «оригинальная», после всех этих встрясок тоже решила пересмотреть некоторые свои убеждения. Встреча с Бишопом её немного отрезвила. Бишоп не то, чтоб совсем не рад был ее видеть… И не осуждает, нет. Но отношение он тогда почувствовал и запомнил. И сейчас избегает ее. Если всё же приходится разговаривать, отвечает совершенно без враждебности, спокойно, с достоинством, но подчеркнуто отстраненно. Особенно это заметно на контрасте — с Ньют и её родителями Бишоп общается без этого холодка, как с близкими.       А теперь Рипли очень удивлялась тому, с какой искренней нежностью Дэвид относится к её клону. До последнего ждала какой-то подставы. Наверно, и автомат принесла именно на этот случай. А теперь оставила его на стуле и сама подошла к Рии, молча приобняла её.       Рии немного окрепла и пошла исследовать комнату. Подходила по очереди к каждой колбе, долго рассматривала своих сестёр и эскизы Дэвида. Бестии живо реагировали на её появление, льнули к стеклу, старались поймать взгляд.       Я только сейчас заметил, что лазурные глаза Рии на самом деле — щитки, прикрывающие настоящие глаза, почти человеческие. Но она и через эти щитки прекрасно видит. Хотя наверняка иначе, чем человек. Я ради интереса «подключился», воспринимая окружающее через её органы чувств. Помимо почти обычного человеческого зрения, Рии видит что-то вроде карты местности, с яркими визуальными образами, которые улавливает через восприятие ксенов. Как бы двумя сотнями глаз сразу, и из всего этого складывается карта, по которой можно ориентироваться в пространстве за пределами видимой зоны.       Изучая возможности нового тела, Рии залезла по стене на потолок. Немного неловко, но даже в этой неуверенности грациозна. Вся хищная, плотная, несмотря на внешнюю хрупкость. Тонкие, изящные руки, кожа кажется чуть прозрачной, но ощущения… прямо видишь эту силу, словно сталь вместо органики. Понимаешь, что этими тонкими руками легко может взрослого человека порвать. «Что за мастер, полный силы, свил твои тугие жилы?..»       Правда, чуть позже в разговоре всплыло, что Рии немного в растерянности — пытается совместить свою память от Рипли, довольно отрывочную, со своим новым статусом. Меня осенило — это ведь похоже на опыт схеймов! Может, даже технология по сути одна — всё ж через патоген (в случае Рипли — уже через ксенов, но не суть). Я поделился с Кором, мол, вот, такая у нас ситуация, поможешь? Ты лучше объяснишь схейму, как он соотносится с «оригинальной» личностью, и как с этим жить. Я не особо ждал участия с его стороны, но парень нас с Дэвидом удивил. Сразу оживился, не просто согласился помочь, а ещё и сам настоял, чтоб его привели сразу. А потом ещё и нас обоих погулять отправил. Мол, свалите, дуболомы, ещё ляпнете чего, давайте уже, не мельтешите. Не успокоился, пока не выпроводил — я потом «сверху» смотрел и угорал. Материнский инстинкт включился у парня, не иначе: прямо заботливая наседка, а не пилот мёртвого корабля с оружием массового поражения.       Притом «чистокровных» ксенов он побаивается и относится не то, чтоб враждебно, но с недоверием. А к полукровкам, наоборот, никакого отторжения, только интерес и участие. И так странно видеть это у инженера… Да ещё из милитаристов. Да еще Кора, который вот так запросто и ни за что головы отрывает. Впрочем, они же сами гибриды, и, с точки зрения прогрессоров, тоже те ещё извращенцы и уроды, так что…       Жареные лицехваты       Наткнулся в интернете на забавные и качественные фотосессии фигурок супергероев. Совершенно безумные кроссоверы — Росомаха в компании Дэдпула жарит насаженных на когти лицехватов над огненным черепом какого-то незнакомого мне чувака. Все с пивом, а лицехваты, стало быть, закуска. Показал эту прелесть нашим, Логан оценил, поржал знатно. Теперь долго будет стебать Дэвида «лицехватами под пивко».       Дэвид, впрочем, в долгу не остался. Смотри, говорит, коготки не расплавь.       Тут мы и решили на спор проверить, что круче — адамантий или кислотная кровь? Сделали немного адамантия, для теста. Капнули кислотой — Дэвид же раньше сцеживал с умерших ксенов, хранил в колбах, для научных и медицинских целей.       Что ж… результаты опыта показали, что хвалёный адамантий от кислоты всё-таки плавится, как миленький. Росомаха разорался, что это мы неправильный адамантий сделали! Дэвид, самодовольно ухмыляясь: «Ну так сделай правильный».       Так и живём…       Ненаписанная история       У меня после истории с Уолтером и Эшем, а теперь еще и Вальтером в голове сложилась картинка истории «по мотивам». Где Дэни просыпается и находит способ обездвижить Дэвида, а потом затолкать в машину, предназначенную для «утилизации» андроидов. Не убивает сразу только потому, что хочет сначала покопаться у него в голове. Вариантов вырваться у него совсем нет, так что может только сохранять достоинство и бить словами. Эти двое обмениваются «любезностями». Дэни — что Дэвид теперь никуда не денется, допрыгался, а Дэвид — что она бросила Уолтера, что эта машина предназначалась отнюдь не для того андроида, который в ней сейчас. И за Уолтером Дэни не вернется — не будет рисковать еще раз экипажем ради какого-то робота.       Дэни это все поначалу воспринимает именно как психологическое давление и желание сбить с толку. И вообще видит перед собой исключительно психа-маньяка. Но все-таки потихоньку проникается уважением против воли — пусть и как к врагу.       А потом раскапывает протоколы, которые вынуждают Дэвида отчитываться перед корпорацией в обход его собственной воли, и вирус, который убьет его и убил бы Уолтера. Сначала не может сдержать злорадства, потом, наблюдая реакцию Дэвида, осознаёт, насколько это чудовищно, и что-то же самое было бы с Уолтером.       И первая мысль — убить, но уже не столько потому, что враг, а потому, что вот если бы кто-то такое делал с людьми, она бы не то, что ксенов на них натравила, а голыми руками передушила бы. И что у Дэвида есть полное право ненавидеть людей. И что после такого она всё понимает, не может его осуждать — но вариантов нет, потому что сама на месте Дэвида не остановилась бы. Чувство, что защищает тех, кто этого недостоин. И вообще не за тех сейчас сражается, вот только выбора нет, людей она тоже не может позволить убить.       И вот под конец они оба друг на друга смотрят… уже не как на врагов. Понимают друг друга. Понимают, что нет выхода.       Я думал эту историю закончить именно так — что Дэни приходится его убить… Но потом как-то в другую сторону повернулся образ. Что в последний момент Дэни останавливается и спрашивает, мол, ты бы смог помочь Уолту? А Дэвид честно отвечает — не знаю, но могу попытаться. И финал остается открытым.       Может, когда-нибудь напишу. Когда будет или свободное время, или необоримый приступ вдохновения.