Разгоним туман Альбиона

- Почему мы не назвали кота Бегемотом? Я методично вскрывала канцелярским ножом двенадцатую коробку и только вздохнула, потирая поясницу: - Потому что когда ты его взяла, у Герыча в паспорте были прописаны имя и отчество, а переименовывать его документально - с ума сойдёшь. - Гееерааа, - протянула она, утыкаясь носом в пузо недовольного кота, - Ты хотел бы зваться Бегемотом? Хотя нет, ты же не чёрный, ты благородно-бежевый у нас. Как ты его называла? - Терракотовый. Мне не нравилось отвлекаться от работы. Переезд, что ни говори, занятием всегда является сложным и муторным, и перерывы частотой в каждую минуту начинали постепенно раздражать. Но в этот момент она наконец собралась с духом, решила не мешать и вернулась к чтению «Мастера и Маргариты» вслух; её голос был единственным мне утешением среди оставшихся семи коробок личных вещей. Она свои вместила в три самые первые… Как этой потрясающей богеме хватало трёх пар обуви на все сезоны, одной юбки, четырёх штанов и пяти париков сногсшибательной расцветки - дайте боги существующие и не очень сообразить. Спросить подобное было бы некорректно, а потому я молчала и уже второй год подряд дарила на все мало-мальски значимые праздники какую-либо одежду в самых различных стилях. Она искренне радовалась и носила мои подарки. Носила в столь фантасмагорических сочетаниях, что мне становилось дурно, но… Да, стоит признать: я никогда её не понимала и никогда не сумею понять. Индийские шёлковые шаровары в разноцветный орнамент с кожаной шипастой курткой и блондинистым париком - это перебор неформальности. Ещё бы в пижаме пошла. - Ты снова ворчишь. Не думай так громко. Она оторвалась от чтения, недовольно взирая на меня сквозь забавные и ничуть не красящие её очки; их чересчур прямоугольные стёкла визуально сужали лицо. Её чуть более полная нижняя губа при некоторых эмоциях забавно выпячивалась, разделяясь ямочкой на две; она вытянула длинную ногу, отставляя носочек, и всё ещё не исчезнувшая балетная «баночка» икроножной мышцы ярко проступила под белесой кожей. - И вообще. Завершив жест столь жизнеутверждающей фразой, она перекатила плавно плечи, одёргивая на них пушистый платок, и сложила обратно под плед ногу. Недолго подумав, она встала и вышла, а мне подумалось, что теперь слишком часто подобным завершаются наши беседы.