Достать чернил и плакать!

- Мама, пора бы уже заглянуть прошлому в глаза, - парень, так напоминающий Драко, взял Гермиону за руку. - Я не была в этом поместье пятнадцать лет. С того самого дня. Со дня, когда там погиб твой отец, - женщина с грустью смотрела на сына. - Ты можешь это сделать, ради меня? – он неуверенно подмигнул матери. - Ни я, ни твои бабушка с дедушкой больше никогда там не были. Я даже не знаю, что теперь с поместьем. - Вот именно. Мам, это часть вашей истории и моей тоже, я просто не могу там ни разу не побывать. Ты всегда отгораживала себя от воспоминаний. Но пора бы уже перестать бояться прошлого, - он улыбнулся. Как же эта улыбка напоминала его отца. - Я схожу с тобой. Ты прав, ты имеешь право знать, - она улыбнулась. Парень побежал за плащом. Все эти долгие годы, Гермиона до безумия боялась этого разговора. От мальчика никогда ничего не скрывали, и он знал всю историю наизусть. Вот только побывать в том месте, где всё начиналось, он не мог. Женщина находила сотни способов отговорить его. Но сын становится старше, и лгать ему, придумывая причины остаться дома, становилось глупым. Орион Скорпиус, как его после рождения назвали, взял её за руку и ждал, когда они трансгрессируют. Немного подумав, и, глянув на сына, она решилась. Странно, но за пятнадцать лет, поместье совершенно не изменилось. Окутанное снегом, оно безумно напоминало о том дне. Она не могла войти, боясь увидеть там ту же картину, что и тогда. Скорпиус уже давно вошел внутрь, а женщина стояла у порога. Слёз уже не осталось, только печаль. Она сделала нерешительный шаг вперед и отворила дверь. Здесь абсолютно ничего не изменилось. И даже пустота была такая же, как в последний раз. Она сделала ещё несколько неуверенных шагов вперед. Перед глазами пронеся её же призрак прошлого. Она словно со стороны увидела, как вбежала тогда, в надежде, что всё закончилось. Всё действительно было кончено. - Скорпиус, - она нерешительно позвала сына. Он не откликнулся, и она догадалась в какую комнату, его понесла интуиция. Она хотела дождаться его здесь, но всё же, решила перебороть свои страхи. Она поднималась по, до сих пор, не забытым лестницам. Она прошла мимо портретов и остановилась. Висели только рамы, Малфоев же в них не было. Она не знала, куда они делись, но догадывалась, что они ушли в тёмные рамы подвала. Она прошла в комнату, в которую клялась не заходить. - Мне кажется, - сын сглотнул и печально посмотрел на мать, - это твое. Он протянул ей старый кусочек пергамента, немного пожелтевшего, но хорошо сохранившегося. Она не думая взяла его. - Я выйду ненадолго, - сочувственно пробормотал он, и ушел в коридор. Гермиона не хотела разворачивать этот призрак из прошлого. Но что-то внутри неё боролось, и она неуверенно и очень медленно развернула его. Слезы медленно потекли из глаз. «В этом замке нет времени. Тут есть лишь минуты ожидания. Находясь здесь, ты всегда чего-то ждешь. Каждый в поместье живет своей жизнью, своим ожиданием. Я жду многого, но, наверное, никогда этого не получу. Меня заперли в клетке те, кто сам не может выбраться от сюда. Я не смогу их ни в чем винить. Но меня пугает не настоящее, не прошлое, а будущее. Теперь нас с Драко двое, но если мои худшие опасения реальны, то мы не сможем защитить не себя, ни ребенка. Если заглянуть в картину будущего, что я хочу там увидеть? Хочу увидеть сына, копию Драко. Живого, здорового, реального. Хочу находиться в этой комнате, и чувствовать себя свободной. Хочу смотреть в это окно, и видеть пейзаж и чувствовать прохладу. Возможно, это всё. Но мне действительно это не обходимо. Быть может, так и будет. А может и совсем не так, хотя…» Она перечитывала это письмо снова и снова. Удивительно, что оно нашлось именно сейчас. В душе разгорелся непонятный ураган, хотя этого и стоило ожидать. Как это было давно, как это было недавно. Читать эти строки, после всего, что произошло, было почти невыносимо. Женщина достала из сумки ручку и пергамент. Она присела на то самое место, где было написано предыдущее письмо. «В прошлый раз, я так и не дописала это письмо, обрывая мысли. Так же резко была оборвана моя жизнь в день твоей смерти, Драко. Каждый из нас в замке чего-то ждал, и вот, наконец, дождался. Пусть и не того, чего хотел. Меня тогда заперли в клетке те, кто сам не мог выбраться из неё. Однажды она сломалась, и нам всем предоставили свободу. И вот что из этого вышло. Я была неправа, когда написала, что мы вдвоем не сможем защитить ни себя, ни сына. Ты один смог спасти нас всех. Спасибо тебе. Все, что я хотела увидеть в будущем, я увидела. Кроме тебя. Я не вписала тебя в свое будущее, и ты не остался. А я ждала. И всё-таки, ты был прав. В определённый момент, пейзаж за окном перестает меняться. Для меня, теперь он навсегда останется таким, каким я видела его в день твоей смерти. Знаешь, мне кажется, теперь за окном не меняется даже погода…» Гермиона ещё долго сидела с пером и чернилами, вспоминая, рассуждая, записывая. Позже она оставит два этих письма здесь. Похоронит их заживо вместе с прежними надеждами. Навсегда оставит свою душу в них. А пока за окном всё так же падал февральский снег. Пейзаж оставался таким же, как прежде. Вот только птицы, больше не пели. Февраль. Достать чернил и плакать! Писать о феврале навзрыд, Пока грохочущая слякоть Весною черною горит. Под ней проталины чернеют, И ветер криками изрыт, И чем случайней, тем вернее Слагаются стихи навзрыд.