***
ВСТРЕЧА ПЕРЕД ЛЕДЯНЫМ СТАДИОНОМ. ХОП.
— Хоп! Привет! — Симпатичный светловолосый парнишка лет четырнадцати-пятнадцати в красной рубашке-поло и серой вязаной шапке замахал рукой, привлекая внимание смуглого юноши, а после в пару пружинистых шагов поднялся тому по ступеням, ведущим к городской площади. — Давно тебя не видел… — Виктор? — Ещё вчера беззаботный и взбалмошный Хоп выглядит на удивление сконфуженным и подавленным, а привычная горящая улыбка на его лице сейчас была вяло-натянутой пародией. Наверное, в последний раз Виктор видел его таким пару лет назад, когда Хоп получил свой школьный аттестат. Тот, кого окликнули, не сразу включается в разговор. В первые несколько мгновений он отрешенно всматривается в пиликающего за прилавком неподалёку марактуса, словно этот покемон был объектом его диссертации, которую Хопу надо было срочно закончить к началу полуфинала. И лишь спустя десяток напряженного ожидания секунд он переводит взгляд своих янтарных глаз к подошедшему другу. Но и после этого он, кажется, не торопится что-либо отвечать и вообще разговаривать. — Как ты? — Виктор вынуждено начинает разговор первым. Чуть опустив голову, он пытается зрительно поймать взгляд товарища, но тот снова старается отвести глаза в сторону — к прилавкам, к крышам домов — с такими темпами он точно скоро свернет себе шею. — Леон переживает за тебя. — Да нормально всё. — Темнокожий парнишка в стильной светло-синей джинсовке с меховым воротником фыркает, пожимая плечами и, кивнув к площади впереди, продолжает подниматься по ступеням. Виктор устремляется за ним. — А если ты о моём сражении с Беде… Он уже растрепал тебе, да? — От одного упоминания чужого имени создается впечатление, что у Хопа вздымаются волоски на загривке, как у ощетинившегося Арканайна. Виктор в другой бы ситуации отшутился и по-дружески потрепал друга по макушке, но сейчас это могло бы только усугубить ситуацию. — Ты слишком большое значение придал его словам, Хоп. У него язык без костей, он мелет что ни попадя… — Парнишка в красном поло пытается хоть как-то разрядить беседу, продолжая сохранять приветливый тон, но друг, кажется, его совсем не слышит. — Я много думал над его словами. Думал над своими последними битвами, с ним, с тобой. Да, я знаю, без проигрышей не бывает побед, но… ведь он прав, говоря, что своими нелепыми поражениями я очерняю имя Леона. Того, кто поручился за меня. — Переступив последнюю ступеньку, парень останавливается. Кажется, он хочет ещё что-то добавить, но не почему-то замолкает, вновь отворачиваясь от своего приятеля. А вот Виктор, напротив, решает предпринять что-то более существенное, нежели бессмысленный, как оказалось, диалог, который он затеял. — Хоп? — Юноша ловко ловит товарища за запястье правой руки, вынуждая в очередной раз поднять к себе взгляд и кисть от запястья к ладони друга плавно опускает, неторопливо переплетая пальцы их рук. — Позволишь маленький совет? Попробуй не обращать внимания на слова людей, подобных Беде. У любого Чемпиона… Героя, есть не только почитатели и фанаты, а ещё те, кто всеми силами желает сделать неприятно. Завистники всегда были, есть и будут. И если слушать каждого из них… Можно сойти с ума. — Юноша в серой вязанной шапке дружелюбно улыбается, щуря свои полупрозрачные голубые глаза. И подступившись ещё ближе, осторожно обнимает товарища свободной рукой. Хоп держит напряжение в себе не долго: не проходит и секунды после их объятий, как вмиг посветлевший и откинувший, хоть и насильно, грусть, юноша, улыбается, в ответ по-товарищески приобнимая Виктора. — А давай… Давай устроим бой! Прямо здесь, на площади! — Еще спрашиваешь! — Виктор ещё немного стоит рядом, радуясь изменившемуся настрою друга, а потом тянет с пояса покебол, отходя на пару шагов в сторону от Хопа. — Спасибо, Виктор. — Брюнет повторяет его действия, разминая шею и готовясь к сражению. — Ты настоящий друг… И мой истинный соперник!***
ХАММЕРЛОК. ВСТРЕЧА С БЕДЕ.
— Ты… Ха! Дай угадаю, ты пришёл сюда чтобы посмеяться надо мной? Над тем, как меня лишили всех полученных значков и дисквалифицировали? Это же надо найти было время и припереться сюда! — Виктор, если честно, еще и подойти не успевает, как этот кучерявый белобрысый нарцисс в лиловом пальто уже обкладывает его горой нелюбезностей — в принципе, совершенно неудивительно, особенно, если учитывать то состояние, в котором Беде сейчас находился. В двойне недружелюбный. — Я не ты, чтобы так поступать. — Виктор пытается сделать максимально осуждающее лицо, целясь кучерявому точно в его лиловые глаза, дабы найти там хотя бы намёк на раскаяние, но тот, кажется, даже и понятия не имеет о существовании оного. — И я сожалею, что всё это произошло с тобой. — Виктор не был психологом, но знал, что если принять чужие оскорбления и попытаться посочувствовать врагу — это могло поставить того в неловкое положение. Либо… разозлить еще больше. И, кажется, срабатывает именно второе. — Ха! Да вы только посмотрите, какой смиренный. — Кучерявый так и начинает брызгать ядом похлеще Арбока, сверкая максимально высокомерным и одновременно уничижительным взглядом — видимо, идея оправдать его была крайне неудачной — наверное, Виктору стоило наоборот наехать на того и раскритиковать за то, что он унизил Хопа. — Да ты сама мать милосердия собственной персоной. Знаешь что, Виктор, — парень с барашком волос на голове делает шаг ближе, наровясь схватить недруга за шиворот, но на последней секунде решает не рисковать — всё же Виктор был довольно жёсток в сражениях и то, что он мог запросто дать отпор было весьма ожидаемым. Поэтому парень в лиловом только чуть наклоняется и язвительно щурится. — Засунь свои сожаления себе куда подальше… Будь на месте Виктора сейчас Хоп — давно бы распустил кулаки. Но терпение парня в шапке было поистине ангельским. Поэтому тот даже и взглядом не ведет, продолжая дружелюбно смотреть в ответ на это всепожирающее ненавистью лицо Беде ровно до того момента, пока не появляется Опал, и напряжение сдувает в секунды, перенимая на себя удивление и снова скакнувшее в небо высокомерие кучерявого. Правда, Виктор чуть снова не подрывает юношу на агрессию, когда вскидывает руку, махая уходящему парню с мягким «Удачи». Видно было, как Беде разносит, но он сдерживает себя, молчаливо отворачиваясь и уходя вслед за старушкой.***
ВИДЕН. ПОЛУФИНАЛ. ПОСЛЕ ПОБЕДЫ НАД ХОПОМ.
У Синдерейса Хопа не было и шанса противостоять развитой форме Интеллиона Виктора — синекожая ящерица точным, уверенным, мощным выстрелом сбивает футболиста с ног, вырубая единственным попаданием. Трибуны ликуют, скандируя имя победителя, хлопая, крича, но тот даже не обращает на них внимания — шагает к проигравшему в этом сражении другу и останавливается в метре от того — вот она, ПОБЕДА, но, ляжет ли она ценой их дружбы? — Прости, Хоп. — Самое первое, что приходит на ум в ещё запальную от боя голову Виктора. Смуглый и чуть более рослый проигравший парнишка прячет от него взгляд, скрывая лицо — в какой-то момент ведущий через микрофон называет имя брюнета и тот на автомате поднимает к публике голову, наспех протирая рукавом глаза. А у Виктора всё опускается внутри, начиная жалобно скулить, едва его взгляд цепляет эти влажные янтарные глаза. Говорить сейчас, как и в прошлый раз, когда он пытался успокоить Хопа после уничижительных слов Беде, могло оказаться бессмысленной тратой времени, но и тащить лучшего друга в таком состоянии с поля, где за пределами трибун уже таились вездесущие журналисты с их прямолинейными и бьющими наповал вопросами — было не лучшей идеей. — Это было прекрасное сражение. — Наплевав на камеры и голосящих со всех сторон людей, Виктор хватает приятеля за затылок, наклоняя голову и прислоняясь собственным лбом ко лбу друга. — Каждый из нас показал самое лучшее, что он мог. — Парень улыбается, но уже не так мягко, как обычно, а неутомимо и бодро — как обычно улыбается сам Хоп; и пальцы на загривке того сильнее сжимает, натягивая тёмно-лиловые волоски струнками. Младший брат Леона поначалу оторопело наблюдает за приблизившимся приятелем, хлопая от удивления глазами, но быстро перенимает его азарт, протягивая руку и энергично хватая той Виктора за плечо. — Да! Мы всем показали, что могут парни из Поствика. Парни, одобренные самим Чемпионом! — То, чего добивался Виктор сем действием, срабатывает — Хоп забывает о поражении, прыгая на одну волну с победителем и улыбается ему в ответ в своём привычном озорном оскале. Да, в этом сражении победителем мог быть только один и Хоп до последнего, кажется, пытался поверить, что этим победителем окажется именно он. Но победил Виктор — как и все их предыдущие сражения. — Ты неимоверно сильный соперник! А ещё ты мой лучший друг! — Хоп темпераментно хлопает Виктора по плечу, перенимая инициативу ведущего в этом диалоге, улыбаясь другу в лицо — бойко, неутомимо и полностью открыто — без каких-либо намёков на обиду и злобу. А Виктор и рад, что передал этот запал дургу, ощущая, что сейчас он неимоверно счастлив. И не потому, что выиграл полуфинал. А потому, что его победа над Хопом не отразилась на их дружбе. Он улыбается, шаря глазами по лицу друга в это короткое мгновение. А со стороны — вой и крики трибун, свист, гомон — комментатор уже начинает вещать притчи о дружбе для публики — затянули они, пора было покидать поле. — Друзья навеки! — Виктор отпускает товарища так же резво, как схватил и тянет тому руку — и, Хоп не задумываясь, сжимает протянутую кисть, оживленно лыбясь. — Навеки!