Дежавю

Прошло несколько секунд, прежде чем Гермиона поняла, что не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, а её губы во что-то упираются... Боже. В губы Рона. Как только это осознание ударило ей в голову, все остальные мысли словно ветром выдуло. Рон её целует. Больше ничего не важно. Сколько она этого ждала? Неделю? Месяц? А может, годы? Спустя примерно минуту, Рон наконец отстранился. Гермиона всё ещё чувствовала на своих губах солоноватую кровь, очевидно выступившую из пореза на губе Рона. Паника давно улетучилась, как и переживания последних недель. Остался только шок и замерший поток эмоций, готовый вот-вот хлынуть. Рон, кажется, и сам не верил в то, что только что сделал. Даже в тусклом свете было видно, как его уши стремительно краснеют. Глаза рыжего опустились вниз, пошарили по полу, словно в поисках поддержки, а потом поднялись обратно. — Кажется, помогло... — дрожащим от волнения голосом пробормотал он, виновато глядя на девушку. — Ч-то? — поперхнулась Гермиона, всё ещё плохо соображая: она уже и забыла про приступ. — Ты задержала дыхание. — А... Да... Спасибо... Вдруг, на лестнице в третий раз за день послышались шаги. — Цисси, ты уверена, что тщательно изменила им память? — Да, сколько раз тебе повторять! — Я всё-таки не понимаю, почему мы не можем их всех просто убить... — Будет слишком много вопросов. К тому же, будет мало радости, если Тёмный Лорд узнает о том, что нас подслушали: нашей семье и так досталось за тот провал, боюсь представить, что он сотворит с нами в этот раз. Убьёт Драко, не дожидаясь исполнения своего поручения... За решёткой показались Нарцисса и Беллатрисса, и через минуту послышался скрип двери. Без объяснений войдя в подвал, сёстры кивнули друг другу, и Беллатрисса направила свою палочку на Рона. Через секунду он лежал на полу без сознания. Нарцисса же направлялась прямо к Гермионе. Оценив опасность, девушка вскочила на ноги, но мать Драко уже направила на неё свою палочку. Тусклый свет померк. Падая, Гермиона как будто бы по другую сторону длинного туннеля услышала: — Обливиэйт! А затем воцарилась полная тишина. *** Гермиона проснулась ранним утром. Она лежала головой на локтях за немного пыльном столом. Напротив неё в таком же положении спал Рон. Девушка огляделась. Они находились в укромном уголке "Дырявого котла". Хозяина трактира Тома видно не было, да и вообще всё помещение пустовало. С противоположной стороны стола послышалось сонное мычание и ленивые телодвижения. — Гермиона? — удивлённо посмотрел на девушку Рон. — Почему мы здесь? — Кажется, мы вчера весь день ходили по магазинам, а потом решили остаться на ночь в трактире, — неуверенно ответила Гермиона. — Но, похоже, уснули мы прямо здесь. — А где Билл и Флёр? Но Гермионе не понадобилось отвечать: вышеназванные персоны уже спускались вниз по лестнице со второго этажа. — Доброе утро! — поздоровался Билл, удивлённо окидывая взглядом своего брата и его подругу. — Вы что, здесь уснули? Ну даёте! Ладно, идёмте, вы ведь вчера так и не выбрали подарок для Гарри. Мама мне вчера в ответ на моё сообщение о том, что мы переночуем здесь, потому что мы с Флёр задержались на работе, прислала письмо. Она сказала, что Гарри приедет уже завтра утром, так что нам нужно поторопиться. — А... ну да, — автоматически проговорила Гермиона, выбираясь из-за стола. Когда Флёр с Биллом направились к выходу, она придержала Рона и шёпотом спросила: — Слушай, а ты хорошо помнишь, что мы вчера делали, или это у меня с памятью что-то не то? — Честно говоря, я сам не уверен, — так же шёпотом ответил Рон. — Наверное, вечером выпили слишком много сливочного пива, вот и уснули здесь с затуманенной памятью. — Да, наверное, — согласилась Гермиона. Открывая дверь "Дырявого котла", она решила, что пора завязывать пить так много сливочного пива. А то такими темпами и до огневиски недалеко.

ОТРЫВОК ИЗ "ГАРРИ ПОТТЕРА И ДАРОВ СМЕРТИ": СЦЕНА ПОЦЕЛУЯ РОНА И ГЕРМИОНЫ

...Наконец, Рон с Гермионой оторвались друг от друга. Но, вопреки ожиданиям, никакого замешательства между ними не возникло, как будто это давно должно было произойти, а подходящего случая не представлялось. Смех возник сам собой, и оба почувствовали друг к другу такую нежность, что на время даже забыли об уничтоженном только что крестраже. — Знаешь, — улыбнулась Гермиона. — я почему-то ощущаю дежавю. — Если честно, я тоже, — сказал Рон, выжимая свой мокрый до нитки рукав. — Но мы ведь никогда раньше не целовались? — Нет, только препирались и ревновали, — усмехнулась Гермиона, хотя где-то в глубине её души проснулось лёгкое сомнение. — Ведь нет? Несколько секунд они смотрели друг на друга, смущённо улыбаясь и вороша каждый свою память. — Нет, конечно нет, — наконец сказал Рон. — Я бы такое не забыл.

Конец