ххх
Прошло уже десять месяцев, десять долгих месяцев с того момента, как Гарри в последний раз слышал скрипучий голос по утрам, чувствовал запах такого знакомого тела, который приносил душевный покой. Прошло уже десять месяцев с тех пор, как Луи ушел. С тех пор, как Гарри попросил его уйти. Гарри до сих пор помнит тот день, будто бы это было вчера, до сих пор пытается стереть воспоминания из своей головы, как будто бы их там никогда и не было. Правда, от них уже не уйдёшь. Они зажимают тебя и крутят изнутри. Но Луи уже нет рядом, чтобы успокоить, унять боль и залечить ожог — он решил уйти. «Ты заставил его» — шепчет совесть Гарри. Есть несколько вещей в жизни Гарри, за которые он безумно благодарен: семья, друзья, Луи. Луи тоже в этом списке, конечно. Как он может там не быть? Есть несколько лучших вещей в жизни Стайлса, но Луи, пожалуй, самая лучшая. Гарри думает, что он не смог бы видеть каждый день Луи после случившегося. Он не был нормальным. Он до сих пор не является нормальным, думает Гарри. Жить без Луи тяжело. Даже после десяти месяцев, когда Гарри просыпается среди ночи полусонным и дезориентированным, он не понимает, почему вторая сторона кровати холодная и пустая, а не теплая, как было обычно. Он просыпается утром и понимает, что теплая часть кровати только там, где лежит сам Гарри. Но на самом деле, тепло — это та часть, где твою руку держат в своей на протяжении всей ночи. Луи больше не рядом, чтобы держать руку Гарри. Просто осознание этого факта достаточно, чтобы разрушить стены, которые Гарри построил вокруг себя. Гарри кричит и плачет, приглушая звуки подушкой, руками сжимая простыню, оставляя складки. Гарри всегда думал, что сможет прожить без Луи. Он будет просыпаться, завтракать и посещать интервью, если они есть. Или просто закрываться дома, жуя свои полезные листья. «Зеленое дерьмо», — сказал бы Луи. Сегодня один из таких дней. Стайлс не видит человека, которого пытается оставить позади. «Ты в порядке», — Гарри постоянно бубнит про себя, прекрасно зная, что все это бесполезно. Кряхтя, Гарри пытается подняться из положения, в котором спал, но его мышцы затекли. Он осторожно и медленно поднимает руку с кровати и начинает массировать затекшие мышцы. «Ты должен быть здесь», — внутренний голос предупреждает парня. Гарри знает, только он. Он просто мирится с этим. Гарри в порядке. Ему никто не нужен. Он в порядке. «Как будто, если ты постоянно будешь повторять эти слова, они станут правдой», — усмехается внутренний голос. Громкий звон, шедший из-под горы ненужных листов, возвращает Гарри в реальность. «Черт тебя дери, Гарольд. Останови этот звон или выброси телефон», — Гарри знает этот голос. Это его голос. — Иисус Христос. Заткнись! Замолчи! — кричит Гарри, в частности, никому. После того, как, порывшись в листах, он находит источник громкого звука и быстро нажимает на кнопку «принять», Гарри бормочет приветствие тому, кто решил стать трупом в шесть часов утра. — Привет. — Не мог бы ты быть более жизнерадостным, Гарри? — голос Джеффа звенит из динамика. — Зачем ты звонишь, Джеффри? Разве у тебя нет девушки, которую ты можешь разбудить в шесть утра? — Гарри лишь хочет, чтобы его менеджер/друг отвязался от него. Стайлс просто хочет спать и, может быть, провести немного нездоровый день, прыгая в ванну с мятным мороженным. Или шоколадным. Или ванильным. — Не мог бы ты побыть профессионалом на один день и не портить настроение другим людям? — Джефф был близок к тому, чтобы наорать на Гарри, но Стайлсу уже всё равно. — Будь более подробным, Джеффри, или я вешаю трубку. У меня сегодня напряженный день, — мычит в трубку Гарри. Мороженое и сон, но Джефф не должен об этом знать. — У тебя интервью через час с AllHits F.M., Гарри. Я вышлю машину, чтобы та забрала тебя. Будь готов через полчаса. И не ной, это просто одно чертово интервью, Гарольд. Просыпайся, — Джефф продолжал говорить множество ненужных вещей, но Гарри запомнил лишь последнее. «Гарольд». Луи называл его так. — Я буду готов, — не дожидаясь ответа, Стайлс сбрасывает звонок. Тяжело дыша в течение нескольких минут, Гарри все-таки поднимается с кровати, чтобы начать свой день. Он натягивает улыбку на лицо, будто бы ничего не произошло. В конце концов, он был в порядке. Не замечая этого, Гарри был готов уже через двадцать минут, одетый в черные джинсы и обычную шелковую рубашку. Ему просто хотелось покончить со всем этим и вернуться домой к мороженному и, возможно, фильмам. Через десять минут машина стояла возле дома Стайлса. Как и говорил Джефф. Снова придется говорить одно и то же дерьмо. Снова придется говорить о тех вещах, что его вообще не волнуют. Еще один день ужасных воспоминаний. Еще один день без Луи. Он в порядке.ххх
Войдя в здание, Гарри сразу же направили в комнату, где будет происходить интервью. Это будет просто: несколько глупых вопросов об альбоме и другом дерьме, что не волновало Гарри. Его серьезно это не волновало. Ему лишь хотелось побыстрее закончить и вернуться домой. Правда, последние десять месяцев любая мысль о возвращении домой отдавалась болью в сердце. Потому что теперь Гарри не к кому возвращаться домой. Там лишь тишина и запах дорогого парфюма, что использовал Стайлс перед выходом. Теперь это просто дом, не дом. Гарри трясет головой, чтобы отогнать ненужные мысли, когда интервьюер легко касается плеча Стайлса, пытаясь привлечь внимание. Гарри дарит девушке теплую улыбку в качестве приветствия. — Мы можем начать? — спрашивает она. Гарри просто кивает: — Давайте начнем. — Доброе утро всем нашим слушателям. Уверена, не каждый день вам приходится слышать настоящие шедевры. Но этот, недавно выпущенный одноименный альбом Harry Styles, изменит ваше представление о шедевре музыки. Как мы и обещали, сегодня в нашей студии мистер Гарри Стайлс! Мы здесь, чтобы поговорить о переживаниях, жизни и любой мелочи, которую сможем узнать у него, — энергично говорит интервьюер с ноткой озорства в голосе. — Привет всем, — говорит Гарри в микрофон, что находится рядом с ним. — Уже прошла неделя с того момента, как ты выпустил свой первый сольный альбом. Каково это? — Уф… здорово. Это здорово. Не буду врать, я был очень напряжен, выпуская альбом в свет, но реакция оказалась удивительной. Фанаты великолепны, я так сильно благодарен им, они каждый раз поражают меня. Это удивительно, — Гарри остается доволен своим ответом. — Конечно. Фанаты One Direction всегда были преданы и верны. Неудивительно, что они взяли на себя ответственность сделать твой альбом номером один, — улыбается интервьюер. Гарри чувствует огромную гордость за людей, которые поддерживают его, за фанатов, которые давали ему многое. Он просто улыбается и кивает на слова девушки, соглашаясь с ней. У него самые лучшие фанаты. — Часть твоего альбома была записана на Ямайке, не так ли? — Гарри просто кивнул в ответ. — Каково это? Весь твой опыт написания? — Это было… эээ… лечебно. Место, где мы остановились, моя группа, продюсер, писатели, было удивительным. Вдали от стресса я смог хорошо сосредоточиться на том, что я делаю, на тексте и мелодиях. Это было… прекрасно. Я уверен, что когда-нибудь вернусь обратно. Фееричное место, — Гарри задается вопросом, хотел ли Луи вернуться туда. Стайлс быстро качает головой, не обращая внимания на мысли, которые все еще задерживаются в уголках его разума. После идет еще ряд таких же скучных вопросов: как, когда и где. Интервьюер сказал, что у них осталось еще десять минут и два вопроса. Гарри облегченно вздохнул: мороженное и фильмы ждут его. — Мы почти закончили, но у меня осталось еще два вопроса. Вокруг тебя, Гарри, ходят несколько слухов, которые я собираюсь развеять, — Гарри хмурит брови в замешательстве. — Некоторые утверждают, что песня из твоего альбома под названием Sweet Creature написана о друге и экс-коллеге по группе Луи Томлинсоне. Так ли это? — Гарри хочет убить девушку за приставку экс- перед коллегой. «Успокойся», — шепчет внутренний голос. — Мы все еще находимся в группе. У нас просто перерыв. Так что никаких «экс-коллег». Это… уфф… всего лишь домыслы, как говорится, я не имею права унижать чью-либо точку зрения по поводу моих песен. Я всегда… хмм… всегда говорил, что пишу свои песни, чтобы заставить кого-то задуматься над ними. Нет лимитов в том, что написал автор, это о том, что люди чувствуют, слушая мои песни. Если люди думают так, то, вы знаете, я не могу заставить их перестать так думать. У моих фанатов есть свобода мысли, — Гарри выдыхает с облегчением. Он буквально потратил пятьдесят две секунды на то, чтобы улизнуть от ответа, вместо того, что ответить простое «Нет». Пятьдесят две секунды вместо «Может быть. Да, я написал именно о нем. А теперь прошу заткнуться.» Это новый рекорд для Гарри. Интервьюер не была уверена насчет ответа Гарри, черт, даже сам Гарри не бы уверен насчет него. Могут эти десять минут просто закончиться? — И последний вопрос, Гарри. Что насчет личной жизни? Одинок? Занят? Все сложно? Что ты ищешь в своем партнере? Расскажи свои грязные мысли, — игриво смеётся девушка. — Одинок, да, — ничего не уточняет Гарри. — Что же, ты одинок. Тогда, что ты ищешь в партнере? — 10 минут — это слишком долго. ИИСУС ХРИСТОС!!! — Партнер… хмм… я ищу хорошего человека. Знаете, я плохо отвечаю на такие вопросы. Я просто хочу найти кого-то, кто будет любить меня, как Северус Снейп любил Лили Поттер. Кто-то, кто бы сказал «навсегда» и на самом деле имел это в виду. Это тяжело… хммм… найти кого-то похожего, — Гарри дышит в течение нескольких секунд. — Я думал, что у меня был похожий человек, — добавляет его сознание. — Просто, я не знаю, кто-то, кто всегда будет рядом. Кто-то, чьего присутствия будет более чем достаточно. Кто-то, с кем я смогу разделить тишину, и нам будет в ней комфортно… кто-то веселый и приятный, — заканчивает Гарри. — И на сегодня мы заканчиваем. Большое спасибо, Гарри, что нашел время в своем графике, чтобы встретиться с нами. Было очень приятно и поздравляю с головокружительным успехом, — интервьюер искренне улыбается и пожимает руку Стайлсу. — Что вы, не стоит. Спасибо, что пригласили меня, — быстро добавляет Гарри. Он не ждал продолжения любезностей, просто сказал «до свидания» и вышел из здания через черный вход, чтобы избежать папарацци и фанатов. Он просто хотел провести тихий и спокойный вечер дома. Может, он позвонит Джемме и попросит ее приехать. Ему нужна компания. Ему нужно выплакаться. Уже достав телефон, чтобы отправить Джемме сообщение, на его телефон пришло другое сообщение, заставив стены Гарри разрушиться, а сердце снова болезненно сжаться. «Когда я говорил 'навсегда', я имел это в виду», — всего девять слов, а Гарри хочется разбить все, что находится в его непосредственной близости. Это был Луи.ххх
Воспоминания того дня стали свежими, как и раны. Луи просто пришел к Гарри и пошел дальше. Просто так? Ну ладно, это не было «просто». Там было много криков, слез и бьющихся вещей. Это было не просто. Гарри хочется рассмеяться после сообщения, потому что, как Луи вообще посмел прислать это. Ведь именно он решил оставить отношения, решил, что ему больше не нужен Гарри, решил, что они слишком молоды для собственного «навсегда». Стайлс ненавидит себя, потому что даже после случившегося, он до сих пор влюблен в Луи. Влюблен в мужчину, который решил оставить все, потому что Гарри не заслужил этого. Кто, черт возьми, он, чтобы решать, что Гарри заслужил? «Ты. Ты. Это всегда был ты», — мысли Гарри продолжали кричать на Луи в тот день, когда Томлинсон продолжал говорить, что Гарри на самом деле заслужил. Гарри просто тяжело вздыхает и возвращается домой, где его ждет мороженное, которое поможет забыть обо всем. «Если бы», — насмехается его совесть.ххх
Гарри всегда ненавидел дождь. Его отталкивает участь намокнуть и испачкать грязью обувь. Гарри любит свою обувь. Луи был полной противоположностью. Он любил дождливый сезон и ждал его весь год. Он любил танцевать под дождем, когда капли воды впитываются в его тело, рубашку и брюки, даже не задумываясь о возможности заболеть. Потому что Гарри позаботится о нем. «Есть даже больше причин танцев под дождем. Особенное лечение от Гарри», — всегда думал Луи. Но этот день был другим. Луи не промок под дождем, чтобы Гарри потом лечил его, дождь скрывал слезы, которые беспрерывно текли по щекам Томлинсона. Он собирался сделать это сегодня. Он собирался порвать с Гарри. Гарри сидел на диване с одеялом, что прикрывало его ноги, и кружкой кофе, пока смотрел какой-то скучный фильм. Он не был заинтересован в нем. Он просто убивает время в ожидании Луи. Он ждет Томлинсона, чтобы наконец-таки прижаться к родному телу и уснуть. Его молитвы вскоре были услышаны, когда Луи вошел через парадную дверь и быстро скользнул на диван рядом с Гарри, держась на безопасном расстоянии от парня. Гарри поднял бровь в замешательстве. — Что случилось? — спросил Стайлс, потому что Луи никогда не сидел так далеко от Гарри, даже когда он был весь мокрый от дождя. — Я… я думаю, мы должны поговорить, — веселый и громкий голос Луи определенно был медленным и робким. Гарри просто послал тому вопросительный взгляд. — Я… хм… я думаю, что мы должны расстаться, — после того, как Луи закончил говорить, загнанный в тупик Гарри начал смеяться, как сумасшедший. Луи был напуган, но он знал, что происходит. Гарри воспринял слова Томлинсона в шутку. — Я не шучу, — повторил шатен. Гарри перестал смеяться, смотря в голубые глаза парня, пытаясь найти хоть малейший намек на шутку. Он не смог найти. Луи был серьезен с ним. — Почему? — Гарри не был уверен, задал ли он вопрос, потому что язык не слушался после такого заявления. — Я не знаю, Хаз- Гарри. Я действительно не знаю. Я просто не чувствую, что мы оба заслуживаем этого. Я просто больше не могу. Я не могу сидеть здесь и смотреть, как мы боремся с отсутствием свободы. Я больше не такой сильный для того, чтобы выйти в мир и рассказать всем о нас с тобой. Я просто не готов к этому, — даже Луи знал, что этих причин недостаточно для расставания, потому что Гарри никогда не давил на Луи с этой темой. Просто… это единственный способ отвязаться от Стайлса, дать ему жизнь, которую он заслуживает. — Я не хочу, чтобы ты раскрывался, Лу. Неужели я заставляю тебя? — Гарри подходит к Луи, протягивая руку, чтобы задержать, но шатен лишь отступает. Он видит в глазах Стайлса боль. — Мы не должны раскрываться вообще, Луи. Я даже не хочу делать этого, если ты не готов. Мы не должны делать того, чего ты не хочешь, детка, я просто хочу быть с тобой, — взгляд Гарри уже был затуманен невыплаканными слезами. Даже если он и пытался себя переубедить, то все равно прекрасно знал, что происходит. Он не сможет ничего сделать, чтобы удержать Луи. Но он постарается. Дойдет до конца. — Я… эм… не хочу стараться больше, Гарри. Я устал. Я просто хочу отступить и не дергаться каждый раз, когда тебя и меня упоминают в одном вопросе. Я просто не чувствую, что это стоит того. Все, что мы делали — боролись. Ты заслуживаешь большего, Гарри. Ты не заслуживаешь отношения, которые постоянно ограничивают, в которых ты не можешь быть собой, когда это — именно то, чего ты хочешь, чего ты всегда хотел. «Я хочу только тебя», — кричит Гарри внутри. — Кто ты такой, чтобы решать, чего я заслуживаю, Луи? Кто ты такой, чтобы решать, что я больше не буду пытаться? Просто потому, что ты чувствуешь, что это того не стоит, не значит, что я не буду пытаться. Но знаешь что? Хорошо, что ты сказал об этом сегодня. Хорошо, что я узнал, что ты чувствуешь, что это того не стоит. Теперь ты можешь идти. Уходи. Сейчас. Луи не остается, чтобы послушать крики и истеричные вопли Гарри, звуки бьющейся посуды и разбитого мальчика. «Ты все сделал правильно. Гарри заслуживает большего», — повторяла совесть Луи. Это было десять месяцев назад. Теперь с Гарри все в порядке. Он не знает, есть ли что-то лучше, чем Луи, но он пуст, потому что часть его ушла вместе с Томлинсоном. Но Гарри в порядке.ххх
Гарри наконец-таки звонит Джемме, приглашая сестру в гости. Ему просто нужна небольшая компания. Ему нужен кто-то, кто сможет успокоить парня, когда тот начнет плакать. Стайлс нуждался в своей старшей сестре и в ее защите. Так же, как и в детстве. Гарри просто хотел обнять Джемму и услышать, что все будет хорошо, что он не слаб и не жалок, плача над кем-то, кто считает, что их отношения больше не стоят свеч. Гарри всегда нравилось, когда его голова покоилась на коленях Джеммы, а руки сестры почесывали волосы кудрявого парня в успокаивающем жесте. Пока родственники говорили ни о чем, позволяя молчанию говорить за себя. — Ты будешь в порядке, братишка, — Джемма не останавливает движения пальцами в волосах Гарри, пока младший парень сворачивается у нее на коленях, ища комфорта и уверенности. «Он будет в порядке» — У них есть одинаковые татуировки инициалов имен, ты знала? — мычит Гарри, ссылаясь на фотографии Луи и Элеанор, увиденные в интернете. Он помнит, как плакал весь день, когда увидел эти фотографии. Гарри чувствовал себя отвергнутым и, хотя он знал в глубине души, что Луи любил его, любил всей душой и все это было лишь фарсом. Это не имело никакого значения, ничто из этого не было правдой. Он думал, что они останутся вместе навсегда. И посмотрите, к чему это привело. Джемма просто гудит в ответ. Она знает, что Гарри не стоило смотреть эти фото. Ей очень трудно сидеть рядом с плачущим братом, успокаивая его, после того, как Стайлс получил сообщение от Луи. Сначала она хотела убить человека, причинившего боль ее маленькому брату, но тот остановил девушку. Они больше не говорили об этом. Джемма просто держала Гарри, пока тот плакался в ее рубашку. Девушка не возражала.ххх
От Луи не было ни весточки, никто не знал, где он точно был в течение последних двух месяцев. Ни телефонных звонков, ни личных встреч. Ни одной новости от парня. Все, чего хотел Луи — Гарри. Все, что у него было — Гарри, и Томлинсон потерял его. Его менеджмент решил, что появляться в одиночку на публике уже не выгодно. Поэтому они решили подставить к Луи кого-то знакомого. И вот — Луи появляется на улице, спустя три месяца, за руку с брюнеткой и фальшивой улыбкой на лице, готовый к новым фотографиям в интернете. Луи знал, что Гарри увидит эти фото. Луи даже знал, насколько больно будет его мальчику, он все это знал, но все равно сделал так, что Гарри смог увидеть фотографии. Гарри заслуживает лучшего. Лучших людей. Не Луи. Его мальчик наконец-таки процветает как в музыке, так и в кино, и Томлинсон больше не может ждать. Он очень сильно гордится Гарри, даже если не может этого продемонстрировать. Никто так сильно не гордился Стайлсом, как Луи. «Ты все сделал правильно. Гарри заслуживает мира. Все лучшие вещи в этом мире», — продолжала бубнить совесть.ххх
Гарри до сих пор помнит тот день, когда он позвонил Луи, чтобы похвастаться ролью Алекса в фильме Дюнкерк. Стайлс был на седьмом небе от счастья, а Луи был рад за своего мальчика. Гарри был в восторге. Луи был счастлив. Все воспоминания кажутся далекими сейчас. Премьера Дюнкерка наконец-таки состоится сегодня вечером. Тринадцатого июля. Гарри наконец-таки выйдет на красную дорожку с такими же звездами, как он сам, в хорошо сшитом костюме. Однако он не был полностью удовлетворен. Он пропустит премьеру. Хотя Гарри и знал, что вдвоем они никогда не смогут выйти на красную дорожку, он был расстроен. Луи мог бы ждать его дома с гордой улыбкой и теплыми объятиями, что было бы достаточно для Стайлса. Но у него больше нет Луи, к которому можно вернуться домой. Поэтому Гарри берет на премьеру свою замечательную маму, которая была опорой и поддержкой всей семьи. Энн всегда рада побыть немного со своим сыном, она до сих пор не может поверить, что ее ребенок стал частью одного из самых успешных фильмов две тысячи семнадцатого года. Она так сильно горда.ххх
«Докажи», — Луи кажется, что от этого сообщения исходят искры. Как он сможет доказать? Как он сможет просто прийти и забрать все те слова, что сорвались с его губ десять месяцев назад? Луи знает, что ему не стоило отвечать Гарри после его интервью на радио. О чем он думал в этот момент? Гарри ненавидит его, он заслуживает лучшего, но Луи все равно написал ему, будто это ничего не значит. Пока Луи думал, что Гарри просто проигнорирует его сообщение, он был потрясен, обнаружив ответ от парня. Пусть и в одно слово, но ведь ответ. Как бы просто не звучало его «докажи», сделать это было крайне сложно. Просит ли Гарри доказать его слова? Просит ли он бороться за остатки разбитых отношений? Должен ли Луи сделать это? «По крайней мере ты можешь попробовать», — шепчет сердце. И это именно то, что Луи собирается сделать — бороться за Гарри. Бороться за того, кем дорожит больше, чем своей жизнью. Бороться, чтобы доказать Гарри, что его «навсегда» что-то значит.ххх
Гарри был полностью готов, одетый в свой тёмно-синий дорогой костюм и ботинки. Это был его день, только его, и Гарри не собирался пускать всё на самотёк. Это был день премьеры фильма, его дебютный фильм. Гарри гордился собой. Он выходит из машины, придерживая дверь для своей матери, чтобы она смогла выйти на красную дорожку вместе с любимым сыном. Они хотят поделиться огромным опытом со всем миром. «Жаль, что твой мир больше не беспокоится об этом», — настойчиво шепчут голоса. Гарри просто хочет, чтобы они заткнулись. Гарри и Энн идут по красной дорожке, делая несколько совместных фотографий. Повсюду вспышки фотокамер, голоса фанатов, а кинотеатр украшен разноцветными огоньками. Стайлс любит это. Он чувствует лёгкое головокружение и хочет кричать, потому что, боже, он сделал это — стал частью фильма Кристофера Нолана, идёт по красной дорожке в день премьеры фильма. Стайлса приветствовали его коллеги-звёзды, он обнимал их всех, позируя для фотографий. Гарри просто ждал, когда подъедут Джемма с Михалом, чтобы Энн не чувствовала себя одиноко, пока Гарри общается с коллегами. Он виновато махнул своей матери, которая стояла в углу, сложа руки, и Гарри просто хотел оставить дела и составить компанию Энн. После быстрого прощания с коллегами, Гарри решил, что нужно подойти к матери, но вдруг был остановлен теплыми руками на талии, а знакомый запах заставил колени задрожать. Стайлс знал, кто это, ему даже не нужно было поворачиваться. Он знал, что это был Луи. Теплые губы коснулись виска кудрявого, прежде чем он услышал тихий шёпот: — Я горжусь тобой. Гарри не воспользовался моментом, чтобы развернуться к вспышкам камер, что запечатлели этот момент. Ему бы понравилось внимание, правда, если бы оно было в другой ситуации. Внутри всё бурлило. Это был день Гарри. Он не должен быть таким. Гарри знал, что он не мог просто взять и уйти от Луи. Он не хотел каких-либо проблем в день премьеры фильма. Можно ли ненавидеть кого-то сильнее, чем любишь? Стайлс ничего не хотел, но Луи обязан ответить на многие вопросы. — Поговорим, когда всё закончится, — шепнул Гарри. Его голос был холоден. Значит, Луи получил сообщение. Фильм был удивительным, Гарри до сих был в шоке и хотел ущипнуть себя, потому что не верил, что стал частью огромного проекта. Он даже не заметил, что Луи сидел рядом на протяжение всего фильма, держал его за руку, поглаживая костяшки пальцев. Гарри быстро отдернул руку, когда почувствовал прикосновение, медленно отходя от шока. Кто Луи такой, чтобы появляться из ниоткуда и что-то доказывать? Кто он такой? Когда всё закончилось, и актеры начали разъезжаться, Гарри, не ожидая никого, быстро схватил Луи за руку и потащил прочь от этого места. Его не заботили вспышки камер и их переплетённые руки, которые, безусловно послужат громкими заголовками газет уже завтра. Стайлсу было всё равно. Ему нужны ответы от человека, который решил уничтожить жизнь Гарри. Луи не сказал ни слова, когда Гарри открыл пассажирскую дверь, практически бросив шатена на сиденье, а сам уселся на водительское место. Луи знал, что Гарри нужны ответы. Он готов был их дать. Ему просто нужно вернуть Гарри обратно. Но кажется, что эта задача невыполнима. Но Луи обязан попробовать. Внезапно машина остановилась, и Гарри, не медля, вытащил Луи, таща его к их дому. «К моему дому», — быстро думает кудрявый. — Говори, — наконец-таки говорит Гарри, будто бы выплёвывая яд на Томлинсона. — Ты сказал «докажи», — Луи был на грани истерики из-за ярости Гарри в его сторону. — Я не просил тебя портить лучший день в моей жизни! Ты эгоист, Луи! — голос Стайлса сорвался в конце, потому что он не привык ругаться. Ему было правда всё равно. — Это был мой день! Мой! Не твой день, чтобы доказать какое-то там дерьмо, которое ты даже не имел в виду! — Я имел это в виду, — перебивает Луи. — Заткнись, ладно? Я ненавижу тебя, Луи, я ненавижу тебя так сильно сейчас. Ты когда-нибудь думаешь о других? Это был мой день, и ты решил испортить его! Ты понимаешь, что, возможно, раскрыл меня, когда решил, что это нормально — подойти и поцеловать меня прямо на публике? Я не был готов, мудак! Я не хочу этого. Перестань принимать решения за меня! Перестань думать, что ты всё знаешь за меня! Мне не нравится это, — Гарри готов был вскипеть: его лицо покраснело, а щёки стали мокрыми от слёз. Эти слёзы вообще собираются остановиться, нет? — Может быть, я не хочу, чтобы ты что-то доказывал мне. Может, я был пьян, когда писал тебе. Может, я не хочу. Ты хоть раз задумывался над этим? Нет, правда? Ведь Луи Томлинсон знает всё. Луи Томлинсон никогда не ошибается, верно? — Стайлс даже не смотрит на Луи, потому что знает, что не выдержит и прижмется к груди мальчика, обвивая руки вокруг его талии. Луи весь дрожал: глаза давно стали красными от слёз, бегущих по щекам. Он всегда всё портит, неправда ли? Гарри не хотел этого. Луи был прав, когда говорил, что Стайлс заслуживает большего, чем он. Гарри, вероятно, был пьян, когда отвечал ему. О чем вообще Луи думал? Он испортил Стайлсу отличный день. — Я-я, прости, — голос предавал парня. Он знал, что лучше ничего не говорить, иначе он задохнется в собственных слезах и соплях. — Почему ты здесь, Луи? — наконец-то успокоился кудрявый. Ему нужны ответы. — Почему ты здесь после десяти месяцев? Почему сейчас, Луи? Дай мне ответы или проваливай. Это будет не трудно для тебя, ты уже проделывал подобное, — слова режут глубже ножа, но Луи знал, что он достоин этого. — Я-э-э… хотел вернуться в тот же самый момент, как ушел, Хаз. Но я знал, что не должен. Ты был там, готовым открыться, выйти в свет, я просто не хотел сдерживать тебя. Я так люблю тебя, Гарри. Так сильно, что мне больно от этого. Но я знал, что в какой-то момент, ты захочешь быть собой и станешь обвинять меня, что я не позволяю тебе сделать это. Я был эгоистом и думал только о себе. Я не хотел обижать тебя, Гарри. Я просто стал эгоистичным и думал о себе в первую очередь, поэтому решил освободить тебя. Я хотел, чтобы ты признался и гордился собой. Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь большего, чем я могу предложить тебе, детка, — Луи чувствовал, что сказал всё, что мог. Он просто вылил содержимое сердца мальчику, которому принадлежал. — Ты не д-должен решать, Луи. Ты не всегда обязан решать то, что хочу я. Десять месяцев назад, когда ты сказал, что я достоин лучшего, чем всё, что мы имеем, я хотел тебя. Десять месяцев спустя, когда ты снова повторяешь тоже самое, я всё еще хочу тебя. Даже тогда, когда мой мозг говорит ненавидеть тебя и отпустить. Но я не могу сделать этого, Луи. Я не могу просто сидеть сложа руки и представлять будущее, в котором тебя не будет. Я пытался, я много раз пытался, но у меня не получается даже на один процент. Всё, всё, что я когда-либо хотел — ты. Ты не должен что-либо доказывать потому, что я попросил тебя об этом. Ты должен был просто остаться, Лу. Должен был обнять меня покрепче и не отпускать. — голос Гарри стал хриплым и сломанным — опустошенным, но парень всё еще в порядке. Он просто рыдал, скрывая своё лицо в ладонях, злобно кусая губы до крови. Он просто хотел, что это прекратилось. Он просто хотел, чтобы боль стихла, а Луи остался рядом, чтобы доказать, что последние десять месяцев были лишь страшным сном. И будто бы Луи чувствовал, что необходимо Гарри. Он обнял дрожащего парня, держа его близко к груди, оставляя нежные поцелуи в волосах. — Тс-с, малыш, я люблю тебя. Пожалуйста, не плачь… я здесь. Всё в порядке, мне жаль, мне так жаль, детка. Я исправлю всё, обещаю. Я здесь, моя любовь… Гарри, давай, перестань плакать. Всё в порядке, — голос Луи был музыкой для ушей Гарри. Он скучал по нему. Он скучал по тёплому кокону из рук Томлинсона, скучал по аромату любимого тела. Гарри потерял его и снова приобрёл, и теперь точно никогда не отпустит. Он даже не заметил, как мёртвой хваткой вцепился в рубашку Луи, сжимая её в руках, как будто всё происходящее было сном, а теперь Гарри необходимо проснуться. — Пожалуйста, не оставляй меня… мне надоело жить, когда моё сердце разбито, Луи. Я устал собирать его по кусочкам. Я устал искать сломанные кусочки, — тихий голос звучал в рубашку шатена. — Не оставлю. Я одолжу тебе свои кусочки, детка. Мы будем в порядке. Я обещаю, — Гарри знал, что слова, которые сказал Луи, значили то, что он имел ввиду. Гарри поднял голову, прикасаясь губами к тонким губам Луи, ища подтверждения всех слов. Томлинсон просто обхватил лицо Гарри руками, изливая все свои чувства в один поцелуй. — Я скучал по тебе. Я так скучал по тебе, Луи. Просыпаясь каждый день и не находя тебя рядом, чувствуя будто в моём сердце находится огромный нож — это больно. Больно до момента, где я желал встречи с тобой. Но я не мог. Я не мог даже думать о мире, где я твой, а ты мой, Лу. Я просто не мог, — слёзы Гарри продолжали мочить рубашку Луи, а Луи продолжал поглаживать спину Гарри, шепча нежные слова уязвимому мальчику. — Я тоже не мог, Гарри. Я хотел прибежать обратно, когда уехал, и упасть тебе в ноги, прося принять меня обратно. Я не мог смириться с тем, что ты теперь не мой. И это больно, — Луи поднял рукав к глазам, чтобы вытереть слёзы. — Я никогда не захочу отпустить тебя, Гарри. Даже представлять не хочу себя без тебя. — Я люблю тебя, — наконец сказал Гарри, снова прижимаясь к Луи губами и сплетая их языки. — Я тоже тебя люблю, — ответил Луи. Их лбы прижаты друг к другу — океанические синие напротив глубокого изумрудного. Они просто стояли там, держа друг друга, ощущая дом, заполняющий пустоту. Поэтому, когда в инстаграме Луи появилась фотография Гарри на красной дорожке на премьере Дюнкерка с подписью « Я не готов делиться этой суперзвездой с миром #горжусьпарнем », он знал, что мир запутан. Он знал, что ждёт их завтра. Но Луи всё равно. Он будет бороться с последствиями, когда придёт время. Сейчас ему лишь хочется держать своего парня, обнимать, наслаждаясь теплом, которое он искал в течение десяти месяцев. Томлинсон наконец-то счастлив. Даже если он не то, что Гарри заслуживает, Стайлс заверил его, что Луи — всё, что Гарри хочет. Этого было достаточно.