Неукраденная Персефона

      Маринетт Дюпен-Чен едва сдерживала волнение. Конкурс на лучшую шляпу дерби оказался нелегким. Она едва успела придумать и закончить свою работу. И почему на задание отвели только десять часов?.. Хотя состязание есть состязание. Трудно или нет - либо победа, либо поражение.       Маринетт ввязалась в авантюру по трем причинам: во-первых, чтобы испытать себя; во-вторых, чтобы вживую увидеть своего кумира, Габриэля Агреста, и попробовать получить его похвалу; а в-третьих, – самое сладкое – сблизиться с его сыном, Адрианом. Они учились в одном классе коллежа. Маринетт влюбилась в младшего Агреста до беспамятства, но в силу природной скромности не решалась подойти и поговорить. Класс подтрунивал над несчастной уже второй год - чувства Дюпен-Чен видели все, кроме предмета обожания. Парень совершенно не замечал, как она краснеет и смущается в его присутствии. Но Маринетт не теряла надежды и бросила все силы на конкурс шляп - работу победителя должны были добавить в образ Адриана для фотосессии. К тому же успех послужил бы весьма неплохим подспорьем для карьеры, ведь Дюпен-Чен мечтала быть именитым дизайнером.       Маринетт взволнованно следила, как Габриэль Агрест невозмутимо движется от одного участника к другому, не особенно, кажется, вслушиваясь в слова конкурсантов. Волей-неволей взгляд перебегал на Адриана, идущего по пятам. Насколько знала Дюпен-Чен, однокласснику редко перепадало родительское внимание и для него была счастьем любая возможность побыть с отцом. Адриан так сиял, что девушка умилилась. Вот бы и ей столько радости…       Наконец очередь дошла до неё. Закусив губу от волнения, Маринетт ожидала вердикта…       - Превосходно! Ваша работа, безусловно, лучшая. Браво!       Маринетт едва не упала в обморок. Месье Агрест… похвалил её? Он назвал её работу лучшей?!       - Спасибо, - пролепетала она. Знаменитый модельер чуть приподнял уголки губ, а младший Агрест довольно ухмыльнулся во все тридцать два зуба.       - Я знала, что у тебя получится! – воскликнула Алья, немедленно заключив подругу в объятья.       - Ты победила, Маринетт! – Адриан присоединился к поздравлениям, взяв руки девушки в свои. – Твоя дерби бесподобна! Можно примерить?       Дюпен-Чен лишь рассеянно кивнула, расплывшись в глупой улыбке. Адриан коснулся её! Неужели Судьба настолько добра, что все мечты исполнились в один день?.. Может, сбудется и заветное желание? Девушка отчаянно хотела, чтобы Адриан оказался соулмейтом.       У каждого человека на Земле рождался соулмейт. Найти его можно было несколькими способами. Проще всего - коснуться открытой кожи на теле. Например, пожать руки. В случае удачи на телах соулмейтов появлялись одинаковые метки. Если нет… Что ж, значит, Судьба решила иначе. Печалиться не стоило, даже если родственная душа родилась на другом конце земного шара. Технология и медицина развились настолько, что соулмейтов теперь легко находили с помощью банка данных, сдав на анализы кровь. Метод появился всего лет двадцать тому назад, но работал безотказно…       Награждение Маринетт пережила как в тумане. Полностью погрузившись в мечты, она почти не слушала щебетание Альи. После церемонии одноклассницы направились домой.       - Ну, подруга, сегодня явно твой день! Надеюсь, тебе повезет еще больше, и Адриан и правда твой соулмейт, - задорно подмигнула мулатка.       - На все воля Судьбы, - неопределенно ответила Маринетт и подошла к лестнице. Увидев, как Адриан скрывается в припаркованном возле дороги лимузине, она грустно вздохнула. Жаль. Так хотелось пообщаться. Возможно, сегодня получилось бы хотя бы одно связное предложение…       Маринетт настолько погрузилась в мысли, что, спускаясь, совершенно не смотрела под ноги. В какой-то миг она оступилась и уже приготовилась упасть, как вдруг её поймали за руку и помогли удержать равновесие.       - Спасибо. Черт бы побрал эти… - начала Дюпен-Чен, оборачиваясь к спасителю, - … ступени, - и замерла от шока.       - Это падение могло бы кончиться для вас весьма плачевно, - ответил ровным голосом Габриэль Агрест. – Будьте осторожнее.       Маринетт не смогла выдать ни слова и лишь кивнула. Она не сразу осознала, что собеседник еще держит её за руку. Дюпен-Чен неотрывно смотрела в серые, как осеннее небо, глаза мужчины и не могла уйти. Модельер, казалось, пораженный не меньше, тоже не спешил отворачиваться. Будто само время замерло на мгновение, и земля остановилась…       Словно ниоткуда раздавшийся вой полицейской сирены разрушил иллюзию, и жизнь вокруг забурлила с прежней силой. Габриэль Агрест отпустил руку Маринетт и спустился по лестнице. Она лишь растерянно наблюдала, как модельер присоединяется к Адриану в лимузине, а затем машина вливается в общий поток.       - Стоило мне лишь на секунду отвлечься на Нино, как ты уже вляпываешься в истории, - сказала подошедшая Алья. – Признаться, я даже перепугалась вначале. Уж больно холодно он на тебя смотрел. Ни дать ни взять – айсберг! – Сезер поежилась, будто от пронизывающего ветра.       - У него теплые руки, - Маринетт отрешенно глядела куда-то сквозь окружающие предметы и вздрогнула от резкого щелчка пальцев перед глазами.       - Земля вызывает Маринетт Дюпен-Чен! Прием! – позвала подруга. – Да что с тобой? Ты как будто окаменела!       - Прости, Алья. Я задумалась.       - Лучше бы так думала о завтрашней проверочной по истории. Не знаю, как ты, а я даже не садилась за учебник. Предлагаю разойтись по домам. Фанфары стихли, впереди суровые будни.       - Угу, - согласилась Маринетт, и они вместе направились домой…       Сесть за уроки получилось только в десять вечера. Родителям нужно было помочь в пекарне, и оставшиеся полдня Маринетт замешивала крем для пирожных. Освободившись, она сбегала в душ и наспех сделала географию и французский. Физику можно просто списать потом у Альи. Но по истории, как назло, обещали проверочную работу. Маринетт устроилась поудобнее на постели с учебником. Она пыталась сосредоточиться на параграфе про древнегреческие мифы, но усталость брала свое. Глаза отчаянно слипались, а в голове был сумбур. Спрашивается, зачем столько высших сил? Одной Судьбы ведь вполне достаточно. Но у греков чуть ли не каждой переменой погоды повелевал отдельный бог. «Чепуха и скукотища», - девушка открыла очередной миф. «Похищение Персефоны»? Хм… А вот тут интересно…       Однако уже в самом начале Маринетт разочаровалась. Владыка Зевс отдал свою дочь в жены родному брату (читай – племянницу дяде), никого не спросив. Потом потребовал вернуть по просьбе матери девушки. Но муж совсем не стремился расстаться с молодой супругой и обманом заставил ту съесть плод граната – символ подземного мира. В итоге несчастная стала две трети года жить с матерью, а треть – в царстве мертвых… Маринетт раздраженно захлопнула учебник. Разве нормальные родители так поступают? Да и какая девушка добровольно выйдет за человека, который в отцы годится? Правильно, никакая!       Конечно, за всю историю соулмейтов случалось разное, но Дюпен-Чен предпочитала не думать об этом. Её половинка - Адриан, и точка. На другого она не согласна. Отложив книгу на тумбочку, девушка погасила свет, легла на подушку и почти мгновенно забылась сном…

***

      Маринетт видела себя в персиковом саду. Ветви невысоких деревьев сплошь усеивали сочные плоды, но ей они были не интересны. Спасибо, матушка, я не голодна… Она неспешно прогуливалась в тени сада, вдыхая головокружительный сладкий аромат. Мягкая трава приятно щекотала босые ноги, а расшитый золотыми нитями хитон, подколотый на плечах двумя фибулами и подпоясанный под грудью тоненькой лентой, слегка развевался от дуновения летнего ветерка.       Вдруг около Маринетт оказались другие девушки и, весело смеясь, увлекли её за собой. Она не помнила их, но чувствовала, что давно с ними знакома. Её подруги… Вскоре все очутились на залитом солнцем лугу. Нимфы, а это были именно они, тут же затеяли игры на поляне, вызывая её смех. Было так легко, беззаботно. Да и чего бояться? Отец присматривает за ней с неба…       Вскоре игры наскучили, и она отправилась побродить вокруг. Благословен был тот край, который ей открывался. Все утопало в зелени и цветах, а звери и птицы, попадающиеся на пути, были приветливы. Вскоре Маринетт вышла на широкую поляну. Девушка уже готовилась пройти в тень деревьев и позвать матушку, как вдруг прямо под её ногами вырос необычайной красоты нарцисс.       - Неужели, Арес, ты учишься красиво ухаживать? Непохоже на тебя, - улыбнувшись, вслух произнесла Маринетт. Но в ответ не услышала ни слова. Значит, просто показалось. Она собралась двинуться дальше, но в этот миг поляну усеяли прекрасные цветы.       - Можешь не стараться, Аполлон, мой ответ все равно «нет»! – гордо произнесла девушка, но, все же не удержавшись, стала собирать из нарциссов пышный букет. Подарю матушке, вот она обрадуется…       Собрав столько, сколько могла удержать в руках, Маринетт вытащила из волос ленту и хотела было связать букет, но тут внимание привлек цветок, явно отличающийся от своих собратьев. Махровый, с бело-розовыми лепестками, он источал пьянящий аромат и манил к себе. Решив, что один такой диковинный нарцисс будет ценнее целого букета простых, Маринетт немедленно отбросила охапку в сторону и сорвала понравившееся растение.       Тотчас подул резкий ветер, а земля задрожала. От неожиданности Маринетт обронила цветок, и в этот же миг за спиной застучали копыта и заржали лошади. Но обернуться она не успела – сильные руки обхватили её за талию, рывком подняли в воздух и усадили в золотую колесницу. Вороные кони встали на дыбы и резко помчали вперед. Девушка успела лишь вскрикнуть. Квадрига, унося Маринетт прочь от подруг, нырнула в глубь разверзшейся земной тверди.       Казалось, Маринетт наблюдала самый страшный кошмар в своей жизни. Она видела реку забвения Лету и реку душ Стикс, лодку Харона – перевозчика умерших и трехглавого Цербера на страже у врат подземного мира. При виде того, как послушно замер исполинский пес перед приближающейся колесницей, Маринетт охватил неподдельный ужас. Аид. Её похитил владыка подземного мира, брат Зевса Громовержца – Аид! Зачем? Она же не сделала ничего дурного! Маринетт повернулась, намереваясь выпрыгнуть из колесницы, но бог умерших одной рукой обнял её за талию и крепко прижал к себе.       Девушка испуганно зажмурилась. Она позволила себе открыть глаза, когда колесница остановилась. Квадрига замерла на белых мраморных плитах, устилавших огромный двор. Маринетт повернула голову и увидела широкую лестницу, ведущую в большой дом. Во всю длину пролета теснились раскрытые сундуки, наполненные золотом, серебром и драгоценными камнями. Маринетт видела ткани, которыми восхитилась бы Афина, украшения, которым бы позавидовала сама Афродита.       Тем временем Аид отпустил поводья и уверенно коснулся пояса, которым был подвязан её хитон. Маринетт не успела моргнуть и глазом, как ловкие пальцы ослабили её ленту-пояс и перевязали уже на талии, но геракловым узлом. Девушка едва не лишилась чувств. Это значит…       - Радуйся, прекрасная дочь Зевса! Юной девой ты ступила на эту квадригу, а в этот дом войдешь как моя жена и полноправная хозяйка моих владений.       Голос бога звучал спокойно и уверенно, но слова ничуть не утешили. В один миг она лишилась всего: матери, подруг и солнечного света. На глаза навернулись слезы. Маринетт громко всхлипнула, готовясь вот-вот разрыдаться, когда Аид развернул её к себе и крепко обнял двумя руками.       - Не бойся меня, Персефона. Я буду любить тебя так, как никого не любил в этой жизни.       Его голос стал глубоким и мягким, но и это не успокоило её. Персефона… Почему он назвал её Персефоной? Хотя глупо спрашивать. Это имя дала ей мать – богиня плодородия Деметра…       - Улыбнись, ясноокая Кора! Ведь ни одна девушка Ойкумены не сможет сравниться с тобою по красоте.       Он осторожно взял её подбородок и потянул её голову вверх. Маринетт лишь робко потупилась. Ноги подгибались от страха, мир терял четкость, но девушка все же решилась ответить Аиду. Скользнув взглядом по черному сребротканому хитону, вышитому сложным узором, она посмотрела в глаза своего похитителя. Последнее, что она запомнила перед обмороком, – их яркий серебряно-серый блеск…