Пепел снов

Знаешь, мой друг, я не пойду на войну... Тэм Гринхилл, "Знаешь, мой друг..." В голове звучат отголоски эльфийской песни. Пара нот, трепетание струн, несколько ласковых строчек. Как хорошо, что эльфы умеют сочинять песни и петь. Музыка, будто тонкая игла, скользила по трещинам ткани, сплетая нити одну с другой, с третьей, четвертой – пока лоскут за лоскутом не сошлись фрагменты всего рисунка. У Фили все еще в голове было мутно, как после долгого сна, но так славно было просто стоять у подоконника и смотреть в ночной прохладный сад – пусть и нужно было отдыхать. Страшный, словно лесной, пожар вины стих. Фили чувствовал, как ночная прохлада уносит прочь даже запах гари – все растворялось, таяло в абсолютном покое. Быть всегда вместе. Когда проживаешь одну жизнь на двоих, нужно знать – препятствия будут тоже на двоих. Все будет повторяться, упрямо стараться сбить вас с ног. Ничто не исчезнет, круговорот только ускорит свой бег. Фили выдохнул дым в окно. Он спокойно глядел в окно, слушая песни соловья, и совершенно ясно знал, что за спиной – в барханах одеяла зарылся его Кили. От этой ясности было так радостно на душе, что Фили время от времени улыбался синеве ночи, словно делясь с ней своим удивлением. Он мало думал о том, что именно происходило у него в голове все эти дни. Странно, но эта часть памяти словно специально оставалась затемненной, полной обрывочных мыслей и снов. По правде говоря, Фили и не слишком хотел вспоминать то, что думал. Он знал – и этого было достаточно. Когда Кили спросил его: «Ты что, ничего не помнишь?», он честно ответил, что помнит почти все… По крайней мере то, что стоит помнить. Отчего-то этот серьезный, совсем немного напоминающий Торина, взгляд не позволил Фили соврать. Или не взгляд был тому виной, а что-то в нем, в исправленном, новом Фили. А может, и не в нем вовсе. Гобелен мироздания, чем дальше отойдешь, тем яснее становится. Так в чем же смысл этого сада, этого поющего соловья и клочков дыма, лениво уползающих в спокойную синеву? Если у всего этого был смысл, то как найти его теперь, в переплетении тугих ниток? -Фили? – Раздался из-за спины обеспокоенный голос. -Я тут. Рядом, опершись о подоконник, встал сонный брат, укутанный в покрывало. -Ты что? – Спросил он, потирая глаза. -Просто не спалось. Кили уставился в окно. Сонный, еще не отдохнувший, он больше был похож на Кили, который… Хотя, конечно, это он, все тот же. Фили, не поворачивая головы, покосился на брата. Они не сказали друг другу и десяти слов с тех пор, как спустились с обрыва, но это не пугало. Все, что было – уже прозвучало или никогда не прозвучит, потому что высказать такое невозможно. Высказать то, как Фили благодарен, то, как ровно стучит его сердце, то, как он видит этот новый стальной блеск в глазах… Пусть все это останется там, пусть покачивается подсердечными волнами и остается таким же невыразимым. Осталось только одно важное дело. -Кили… - Вдруг проговорил Фили, поворачиваясь, но тут же теряя большую часть уверенности, встречаясь глазами с этим взглядом. – Можно мне…? – Он неуверенно коснулся покрывала на плече брата. -Что? Фили посмотрел брату в глаза. Тот все понял и скинул с плеч ткань. В синем свете заживающие раны казались только рисунками. Фили посмотрел на каждый шрам, запоминая его навсегда. Кили терпеливо ждал. Наконец, взгляд скользнул выше и встретился со спокойными черными глазами. -Все? Фили немного помолчал, облизав пересохшие губы и потом кивнул. Теперь точно – все. Все обрело свои места. -Да. За все это, за каждую борозду на теле, за каждый след – за все прощает. За каждое молчание одаривает этим пристальным взглядом – похожим на взгляд Торина. За все – любит. Прощает за глупость и гордость, за все, что причинило им столько боли. Воедино собирает разбитую душу, не просит объяснений и слов. Фили медлит, а потом уверенно притягивает его к себе и крепко обнимает, выдыхая тихий благодарный стон в плечо. -Теперь точно все. Можно идти за Торином. Руки Кили чуть сжали спину брата. -Знаешь, нам все равно уже не нагнать его до горы, - задумчиво проговорил он, а потом просто сказал: - Пойдем через день. Хватит с меня скал на этой неделе. И Фили был рад согласиться. Пусть будет так, как говорит брат. Пусть будет все так, как должно быть.