Сборник драбблов

Каково это чувствовать себя никому не нужной и одновременно быть дочерью Энтони Старка? Ты знаешь, каково это. Пожалев свою мать, ты решила остаться с ней в Куинсе, к тому же, из школы не хотелось переводиться, ведь тут друзья. Точнее Нэд и Питер – парни, вечно попадающие в передряги. Но через несколько месяцев ты пожалела, что не переехала к отцу: вечные пьянки, нанесения телесных повреждений, а в последнее время и вождение своих хахалей к вам домой. Она заставляла тебя убираться по дому, готовить, платить за квартиру, работать и одновременно учиться. Конечно, отец присылал тебе деньги, точнее у него была такая «рассылка». Это делал Джарвис, а не папа, но какая разница, если эти деньги отнимала мать и тебе приходилось устраиваться на работу, чтобы как то жить? «А почему же ты не сообщала отцу? Почему ты не рассказывала об этом никому?» - спросите вы. А какой смысл? Отцу ты оставляла слезные звонки, которые, скорее всего, шли в папку «спам» и он даже не пытался их прослушать. Темно-фиолетовые синяки ты скрывала за растянутыми водолазками и свитерами – ведь не хотела, чтобы кто-то об этом знал, но безумно хотела, чтобы мать, наконец, одумалась. Чтобы у нее что-то щелкнуло в голове, и она вспомнила, что ты все та же маленькая Т/и и опустит руку. «Но этого не будет», - кричало твое подсознание, после чего вся подушка была мокрая от твоих слез. В декабре ты начала кашлять, но, лишь одевшись потеплее и подумав «скоро все пройдет» ты перестала обращать внимания на свой недуг. Новый год ты провела со своим другом и его тетей – маленьким семейством Паркеров. Ты много раз ночевала у них, поэтому тетя Мэй считала тебя своей дочкой. Питер, конечно же, не знал о твоих синяках, подумать не мог о таком. Лишь знал, что ты пропадаешь на работе все свое свободное время. В январе ты начала «бухать» (прим. Автора: сильно кашлять) и это заметили твои друзья. Сколько они не посылали тебя к врачу, ты все отмахивалась, мол, нет времени и все на этом. Само пройдет. Звонки, смс и голосовые сообщения до Старка, конечно, доходили, но вот никакого ответа ты не слышала. Почти весь месяц ты прожила у Паркеров, скрывая свои ножевые раны. Да, мать добралась до холодного оружия и это пугало тебя больше всего. В феврале ты не могла разговаривать, только кашляла. Иногда доходило до того, что тебе становилось трудно дышать или ты не дышала вовсе. Вот тут тебя за ручку отвел в больницу сам Питер. Ты знала, что он человек-паук, помогала ему с его ранениями и готовила ему на ночные вылазки. Но когда врач сказал, что у тебя пневмония, он сам чуть не поднял на тебя руку. Питер был зол, нет, он был в ярости. Да, он сотню тысяч раз просил тебя сходить к врачу, ведь он думал, что дома ты лечишься. А где там было лечиться? На это нужны были деньги, которых у тебя не было. Купив лекарства, паучок пообещал тебе, что лично будет следить за всем твоим курсом антибиотиков и сам будет делать тебе уколы. Да, уколы, в твою филейную часть. Ты, конечно, засмущалась, но быстро прогнала чужие мысли в сторону. Он тебе нравился, это сложно было заметить, но это было так. Но только ты знала, что не интересуешь его. В середине февраля ты все же решила сходить домой, что было очень зря. Мать вновь избила тебя не жалея сил и бросила в углу, как не нужную тряпку. Еле как ты сумела доползти до комнаты, закрыть дверь на замок и позвонить отцу. Ты не замечала, как слезы катятся по твоему лицу, тебе было не до этого. Неожиданно, ты услышала такое родное «Да, дорогая», и зарыдала в трубку с еще большей силой. - Что случилось? Черт, малышка, что она с тобой сделала? – кричал отец в трубку. - Забери меня отсюда, прошу, - выговорила ты, глотая слезы. - Через час машина будет за углом дома, собери самые нужные вещи и проберись через окно. Малышка прошу, прости, что так долго не брал трубку. Я уже бегу к тебе, - связь оборвалась и ты почувствовала новый прилив сил. Набрав сообщение Питеру, ты попросила его спуститься к тебе и помочь дойти до отца, потому что делать это было очень сложно. Вот тут он и увидел твои синяки, отеки и порезы. На несколько секунд Паркер застыл на месте. Его глаза расширились до невозможных размеров, нижняя челюсть чуть ли не соприкоснулась с полом, а руки и вовсе чуть не уронили пакет с твоими таблетками. - Почему ты не рассказывала? Почему ты не сказала мне? Я бы помог, Т/и, - Питер закрыл лицо руками и тебе показалось, что он сейчас заплачет. - Пит, в этом нет твоей вины. Зачем тебе такая обуза? Все ведь было хорошо, - сказала ты, ловко вытаскивая пакет из рук. – Ты плачешь? В глазах паучка, правда, стояли слезы. - Прошу, не вини себя. Я не хотела, чтобы ты знал об этом, это уже мои проблемы, - ты уже давно собрала небольшой рюкзачок и стояла в объятиях Питера. Вещи ты не покупала себе около полугода. Опять же – не на что. Да и зачем? Тебя устраивала эта одежда, которая скрывала все, что нужно было. - Я виноват, во всем виноват я. Как же я раньше не замечал этих странностей за тобой? Почему раньше не додумался? Прости меня, умоляю, прости, - паучок уже вовсю плакал у тебя на плече. - Эй, мстители ведь не плачут или я что-то пропустила? – ты старалась развеселить парня, но понимала, что это не очень получается. Питер аккуратно коснулся твоих губ, будто ты призрак который собирается уйти и не вернуться. – Пойдем, время поджимает. Паучок все так же аккуратно положил руки на твою талию, захватил твой рюкзак, накинул куртку и аккуратно переместил на балкончик. - Держись. - И не отпускай, - шепотом договорила ты, уткнувшись лицом в ключицы парня. Ты чувствовала, как табун мурашек пронесся по его телу, но он не дрогнул. Лишь нацепил маску и выпустил паутину, тем самым опуская вас двоих на землю. Он коснулся твоих пальцев, и захватил их своей большой ладошкой. Было интересно: по улице идет какая-то девочка, в старой одежде, а за руку ее держит сам человек-паук. Завернув за угол, вы увидела обеспокоенного Тони Старка, который сразу же кинулся к вам, но, так же как и Питер, несколько минут назад, застыл на одном месте. - Малышка, прости, умоляю, прости, - он опустился на колени и начал рыдать.- Что же я наделал. - Папа встань, прошу тебя. В этом нет вашей вины. Это я решила остаться с ней, - я кинулась поднимать отца с холодного асфальта. - Если бы не это чертово спасение мира, я бы забрал тебя еще в декабре. - Поехали домой, я очень устала, - Питер протянул Старку рюкзак и тот, пожав руку паучку, скрылся в салоне машины, вытирая слезы. - Я буду навещать тебя, - ты улыбнулась самой теплой улыбкой. - Сначала вылечись, - ответил Питер. Было немного непривычно смотреть на него в этом костюме, но ты решилась. Приподняв его маску до уровня носу, ты привстала за носочки и, не отпуская его руки, поцеловала в губы. Это не был какой-то французский поцелуй, что вы. Ты просто коснулась своими потрескавшимися губами его теплых и мягких губ. - Я буду навещать тебя. Обещал ведь следить за твоим курсом и делать уколы. - Мы будем рады, - сказала ты и посильнее укутавшись в куртку, которую давно нужно было заменить. Питер отошел на несколько шагов назад, опустил свою маску и, помахав рукой, скрылся за одним из зданий. Опять пошел спасать мир не жалея себя. Надолго затянувшаяся чёрная полоса в моей жизни говорит только об одном — такого количества будущего счастья я, наверное, просто не переживу.