Надежда

Прошло два дня с момента последних событий, казалось время для девушки остановилось, дата и время её не интересовали. Брюнетка окончательно замкнулась в себе, роняя хрустальные капли на страницы книг. Вскоре слёз не осталось, они попросту закончились, внутреннюю бездну ученицы заполнили тяжёлые булыжники, противно давящие на сердце, причиняя нестерпимую боль… Вика понимала, что теперь она — просто немощный инвалид, у которого не осталось даже родных людей, друзей она к себе не подпускала, ей не хотелось смотреть на эти сочувствующие лица, зная, что один из них нагло лжёт, изображая горечь, сам же является ведёт двойную игру… Вот только кто он или она? Виктория не знала ответа на этот вопрос, сейчас ей было всё равно, кто работает на врагов, спасая тем самым свою жалкую шкуру. Раньше Кузнецова дорожила жизнью, но теперь стало наплевать, иногда, хотелось, чтобы ей просто не выдали лекарство, дали спокойно умереть, забыв обо всём. Но, нет, Уваров лично следил за тем, как она принимает «Антидот», поддерживающий её существование. Брюнетка ненавидела «правую руку Колчина», она с омерзением смотрела в эти холодные, наполненные ложью глаза, Вадим был ей противен, как и все окружающие, в каждом встречном она видела врага. Самый родной и любимый человек, который никогда не предавал её, оставил девушку одну в этом жестоком мире, по ночам ей снилась мама, которая просто смотрела на дочь, глаза родительницы были наполнены грустью, во сне ученица кричала лишь одну фразу:«Забери меня, мама, забери…» Но мать лишь качала головой, печально улыбаясь, после этого Вика просыпалась, вспоминая сон… За эти два дня, Кузнецова познала, что такое «боль»… Брюнетке хотелось просто забыться, но, увы, у судьбы были на неё другие планы… Очередное мрачное утро девушка встретила равнодушным взглядом, сидя у окна, она листала страницы банального романа, до тошноты надоевшего своим скучным сюжетом и счастливым концом. Кузнецовой было интересно, верит кто-то в эти счастливые сказки, мечтают ли люди о хорошем, надеятся ли они? Если да, то почему потом плачут, что ничего хорошего в этой жизни нет? Может, потому что нельзя жить книгами, любовными сериалами? Раньше Вика верила в большую и светлую любовь, она мечтала о грандиозном будущем, но теперь мечты разрушились, появилась лишь ужасающая реальность, взгляд протрезвел, советчиком для неё стал разум, а в прошлом она доверяла только своему сердцу. Сейчас на сердце лишь оставались глубокие шрамы, которые постоянно ныли от нахлынувшей боли. Говорят, что у слабых шрамы на запястьях, а у сильных такие же шрамы, только на душе, но Виктория не знала правда ли это или нет, будь её воля, она бы без раздумий избавилась от своей никчёмной жизни, но сейчас ей этого сделать никто не даст… Первый, кто не выпустит её из этой жизненной клетки будет Вадим, которого так ненавидела ученица… Смотря на падающий снег, Вика не знала: доживет ли она до весны или нет? Осталось несколько месяцев до совершеннолетия, которое может не наступить, ведь каждый день — борьба с новыми испытаниями, появлявшимися с космической скоростью. Перевернув страницу романа, темноволосая девушка постаралась вникнуть в содержание, однако ей это не удалось, захлопнув книгу, Кузнецова снова задумалась, ей хотелось понять, почему Вадим активно поддерживал идеи Вульфа, но брюнетка не знала, возможно, на это у физрука была личная причина, но разбираться Вика не хотела, да и не могла, что она может? Сейчас она ничего не может, даже самостоятельно сделать себе чай. Девушка прекрасно понимала, что теперь она навсегда лишена физической возможности, Виктория не надеялась на то, что сможет, когда-нибудь встать на ноги. Она осознала, что нельзя тешиться пустыми надеждами, ведь потом будет больнее… Резкий звук открывающейся двери вывел её из мира размышлений, Кузнецова даже не соизволила посмотреть на вошедшего, ей было всё равно. — Кузнецова, — холодный голос принадлежал учителю физкультуры, — Через три часа будут похороны, собирайся, — безразлично бросил он. — А кто их организовал? — сухо спросила девушка. — Подруга твоей матери, я тебя отвезу, потом поедем ко мне, мне нужно уладить кое-какие дела, а завтра вечером уже будем здесь, — закурив, произнёс Вадим. — Не курите здесь, — равнодушно сказала Вика, — Лучше привезите меня сюда, я не хочу ехать к Вам домой, — напряжённо смотря в окно, проговорила брюнетка. — Во-первых, — усмехнулся Уваров, — Я сам решу, где и когда мне курить, — А, во- вторых, у меня нет времени с тобой носится, если я сказал, что ты переночуешь у меня дома, значит это не обсуждается, — строго посмотрев на неё, сказал мужчина, — Я понятно объяснил? — ученица не спешила отвечать на поставленный вопрос, тем самым приводя собеседника в бешенство, — Запомни ещё одно правило: когда я задаю вопрос, то должен получить на него быстрый ответ, — со сталью в голосе проговорил он. — Я поняла, — безразлично кивнула Кузнецова. — Умница, — едва заметно улыбнулся педагог, — Старкову возьмёшь с собой? Крылова отпустит, — равнодушно продолжил Вадим. — Не надо, — упрямо помотала головой зеленоглазая девушка. — Хорошо, через полчаса я зайду, — шатен направился к двери, через несколько секунд Вика осталась одна. Кузнецовой было сложно с этим жестоким человеком, но выбора у неё не было… Ученица поняла, что теперь она никому не нужна… Её не покидало ощущение полной безысходности…

***

Раздражённый преподаватель физической культуры вышел из кабинета Крыловой, где выслушал лекцию, о том, как найти правильный подход к девочке. Накинув куртку, он мысленно закатил глаза, мужчина вспомнил гневные речи «вернувшегося с того света» Лобанова, который обвинял его во всех грехах, также Вадима бесила и Елена, считавшая, что Уваров встал на путь исправления, которая доверяла ему больше, чем Павлу. Проходя мимо вечно шумевших малышей, Уваров еле сдерживался, чтобы не выплеснуть свою злость на них, увидев приближавшихся «сыщиков», он раздраженно выругался про себя, приготовившись к очередной порции обвинений. Подойдя к ребятам, физкультурник наигранно улыбнулся, — Что случилось? Чем обязан? — оглядев каждого мрачным взглядом, спросил он. — Возьмите меня, пожалуйста, с собой, — стараясь придать голосу твёрдость проговорила Старкова, — Вике нужна поддержка, — девушка смахнула непрошеные слезы. — Нет, — безразлично ответил Уваров. — Но почему? — стараясь сохранять спокойствие, задал вопрос Авдеев. — Да, потому что ему это нахрен не надо, — сжимая руки в кулаки, с ненавистью сказал Морозов, — Может грохнуть её без свидетелей, да, Вадим Юрьевич? — Максим выплёскивал страх за подругу и раздражение, накопившиеся за день, на учителе. — Слушай сюда, — прорычал мужчина, хватая парня за шиворот, прижав к стене, — Следи за своими словами, убивать вашу подружку я не собираюсь, иначе давно бы это сделал, — холодно произнёс он. — Отпусти, — просипел Морозов, Вадим, сверкнув глазами отпустил ученика. — Почему Вы не можете взять Дашу с собой? — робко спросила Виноградова. — Может только, потому что ей ваша поддержка не нужна? — с раздражением спросил Уваров, задержав взгляд на бледном Павленко, — Сейчас не трогайте её, тем более один из вас собственноручно «усадил» Кузнецову в коляску, — усмехнувшись, физрук посмотрел на учеников, разумеется, он знал, кто работал на Петра, но выдавать предателя Вадим не собирался, — Завтра вечером увидите свою подругу, посоветую, обойтись без глупостей, — притворно-ласково сказал мужчина, оставляя друзей в недоумении. Зайдя в комнату к ученице, Уваров немного успокоился, Вика равнодушно смотрела на заснеженный двор из окна. — Ты готова? — спросил главный помощник Колчина, в ответ получил утвердительный кивок, — Ты собралась без куртки? — ухмыльнулся он, — Не май месяц на улице, — с этими словами, Вадим достал из платяного шкафа верхний элемент одежды, подойдя к брюнетки, физрук помог одеть вещь. — Я сама могу застегнуть, руки у меня работают, — горько усмехнулась темноволосая, останавливая учителя. — Не сомневаюсь, — мысленно улыбнувшись, произнёс он, — Поехали, — Вадим вывез опекаемую из комнаты. Везя брюнетку к выходу из пансиона, Уваров заметил её друзей и некоторых учителей, которые вышли проводить ученицу. — Вадим Юрьевич, — обратилась к нему Крылова, смотря, как мужчина остановил коляску у выхода, открывая дверь. — Что, Елена Сергеевна? — равнодушно спросил он, вывезя Вику на улицу. — Спасибо Вам, — улыбнулась ему блондинка, на что Вадим промолчал. К Кузнецовой подошли взволнованные друзья. Морозов с ненавистью посмотрел на стоявшего возле учителей физрука, — Если он будет тебя обижать, звони нам, — сказал Макс, взяв верную подругу за руку. — И вообще звони, — не сдерживая слёз, проговорила Старкова, остальные поддержали её. — Ничего со мной не случится, — равнодушно сказала Вика, — Не переживайте, — она с подозрением оглядела каждого из ребят. Крылова и Лобанов подошли к ним, обращаясь к Кузнецовой, блондинка постаралась улыбнуться, — Вика, всё будет хорошо, — сказала она, вызывая отвращение у темноволосой девушки, Виктория устала от этих никому ненужных утешений. — И если этот будет к тебе лезть, — Павел с презрением посмотрел на усмехающегося Вадима, — Ты, обязательно, скажи нам, — вздохнув, проговорил он. — Паша, — гневно прервала его голубоглазая блондинка, мужчина предпочёл промолчать. Ухмыльнувшись, Уваров подошёл к ученице, сидящей в кресле, — Нам пора, — напомнил он, — Едем? — Да, — Вика оглядела будущего опекуна безразличным взглядом, физрук с лёгкостью подхватил её на руки, он понёс девушку к автомобилю, аккуратно открыв двери, Вадим положил девушку на заднее сиденье, накрыв бордовым пледом, вернувшись к стоящим ученикам и учителям, педагог собрал инвалидное кресло. — Только тронь её, — Лобанов угрожающе двинулся к Уварову, но был остановлен Еленой. Ребята с ненавистью посмотрели на «правую руку Колчина», на что он усмехнулся. — Я не собираюсь трогать Кузнецову, — преподаватель посмотрел на Крылову, — Не волнуйтесь, Елена Сергеевна, все будет в полном порядке. — Я верю, Вадим Юрьевич, — доверчиво произнесла блондинка. — Увидимся, — кинул Уваров стоящим и направился к машине, открыв багажник, шатен положил туда складную коляску девушки, сев за руль, он бросил беглый взгляд на Вику, которая со слезами смотрела на друзей через стекло автомобиля. «Сыщики» долгим взглядом проводили отъезжающую машину, Елена махнула на прощание рукой, аккуратно убирая слезинки с лица. Машина унеслась дальше, оставляя школу и стоящих людей у ворот позади… Виктория, пытаясь остановить поток хрустальный капель, с дрожью смотрела на Вадима, напряжённо следившего за дорогой. Заметив её взгляд, он усмехнулся, — Кузнецова, что ты ноешь? — насмешливо задал вопрос физрук. — Вам какое дело? — огрызнулась брюнетка. — Ты забываешься, — строго сказал сотрудник фармацевтической компании, — Я предупреждал, что лучше мне не грубить, — холодно продолжил он. — Извините, — буркнула ученица, стараясь не сердить мужчину. Спустя два часа, побывав во всех пробках Москвы, автомобиль Уваров остановился у ворот городского кладбища. Обернувшись, Вадим посмотрел на задремавшую Вику, поездка вымотала девушку. Выйдя из машины, физрук достал «карету» брюнетки, собрав в её нужное положение, он поставил кресло на заснеженный тротуар. Открыв двери автомобиля, мужчина аккуратно дотронулся до плеча брюнетки, — Вика, — осторожно позвал её педагог, — Мы приехали, — темноволосая девушка открыла глаза, посмотрев на Вадима усталым взглядом. — Уже? — равнодушно спросила Кузнецова. — Не прошло и двух часов, — усмехнулся шатен, отложив плед, Вадим взял её на руки, осторожно усадив в кресло, — Нормально? — спокойно поинтересовался он, получив утвердительный кивок, Уваров накрыл ноги девушки ненавистным пледом. Заблокировав машину, физкультурник повёз её к нужному месту в этом пугающим месте, по пути им встречались люди, многие плакали, некоторые отчаянно сдерживались, стиснув зубы, у каждого было своё горе. Редкие снежинки падали на темные волосы девушки, педагог нахмурился, — Ты почему без шапки? Заболеешь же, — произнёс он, дотронувшись до распущенной пряди. — Вадим Юрьевич, Вас это не касается, — с отвращением сказала Вика. — К сожалению, Кузнецова, меня это касается, — строго ответил Вадим, — Ты опять забыла? Я терпеть не могу, когда мне хамят, — раздраженно проговорил Уваров. — Да ладно? Убьешь? Я не собираюсь тебя слушаться, ты — фашист и убийца, тебе давно пора в тюрьму, я тебя ненавижу, — не сумев скрыть дрожь в голосе, произнесла зеленоглазая брюнетка. — Я знаю твоё отношение ко мне, девочка, поверь, мне плевать нравлюсь я тебе или нет, — прорычал мужчина, — А я, наверное, слишком добрый к тебе, — он намотал волосы девушки на кулак, заставив её взвыть от боли, — Я могу устроить тебе кошмарную жизнь, — сказал Вадим, смотря на зарыдавшую ученицу, — Дура ты, Кузнецова, — шатен покачал головой, отпустив тёмные локоны Виктории, — И я не разрешал переходить на «ты», — строго напомнил помощник Вульфа. Бессильно закрыв лицо руками, Вика заливалась слезами, пытаясь избавиться от душевной боли, преподаватель физкультуры довёз девушку до нужного им места. Обладательница изумрудных глаз не отнимала ладони от лица, она пыталась скрыться от его жестокого взгляда. — Вика, солнышко, — к коляске быстрым шагом подошла шатенка средних лет, смахивая слезы, она посмотрела на Вадима, — Вадим Юрьевич? — спросила женщина. — Да, а Вы Марина, — усмехнулся Уваров, он погладил Кузнецову по голове, выражая наигранную жалость. — Бедная девочка, — произнесла Марина, которая была лучшей подругой её матери. — Мама, — прошептала брюнетка, смотря на закрытый гроб, в котором находился самый дорогой для неё человек, — Мамочка, — сильнее зарыдала Вика, почувствовав тяжёлую ладонь у себя на плече, — Цветы, ты забыл цветы, ненавижу, — рыдания девочки усиливались, в глазах потемнело, последним, что она увидела был взволнованный взгляд, наклонившегося к ней Уварова…