trip

— Давай снимем еще видос, — он улыбается. Руслан часто улыбается, у него красивая улыбка. Не забитая, не вымученная, искренняя и солнечная. У Юлика тянет внизу живота, но он сдерживает себя — день только начинается. — Мы уже три сняли. Ты хочешь, чтобы я умер монтируя их? — он удивленно приподнимает бровь не переставая улыбаться, и Юлик не выдерживает, притягивая его к себе и утыкаясь носом в плечо. — Я еще не все шутки пошутил. — Больно интересно твои шутки слушать, они либо про геев, либо про говно. — Не приду больше к тебе сниматься, если тебе шутки мои не нравятся. Или наоборот, специально буду шутить побольше. Руслана легко вывести из себя, но сейчас он не обижается, только обнимает в ответ. В комнате жарко из-за работающей техники, но Юлик не отстраняется, только крепче прижимает его к себе и целует в висок. На колени к Юлику взбирается Ра, поднимается выше и тычется мокрым носом в щеку, Руслан же, с другой стороны, целует его в подбородок, в уголок глаза, в нос, беспорядочно и хаотично, но с таким чувством, будто это последние поцелуи. Они оба счастливо смеются, пугая кота. — Какой же у тебя большой шнобель, — он еще раз целует Юлика в нос, и у последнего сносит крышу: он роняет Руслана на спину и нависает сверху. У Руслана в глазах смешинки, а на губах улыбка. У Юлика ни одной адекватной мысли, начиная от «ммм, нужно погладить носки» и заканчивая глупым, но неожиданно честным «господи, люблю тебя до смерти». Обиженный всеми кот прислушивается за закрытой дверью, считая, что его хозяин — придурок.