Королевский оруженосец

      Сир Джон Сноу, трясясь в седле по какой-то лесной дороге, недобрыми словами поминал вино, бордели и службу королю. Не то что он хотел бы принять чёрное, но на Стене меньше шансов вляпаться в такие дикие проблемы. Первый раз решил расслабиться в борделе…и обесчестил Песчаную Змейку.       «Видимо, так я и появился. Король, тогда ещё лорд Штормового Предела, и сейчас ходок ещё тот, а уж тогда… перед Восстанием у него уже был бастард, Мия Стоун. Может, лорд Старк решил по примеру друга расслабиться… и стал моим отцом. Впрочем, будь моим отцом Роберт Баратеон, он бы обо мне и не вспомнил. Он и об Эдрике лишь потому помнил, что он сын леди и был зачат на свадьбе лорда Станниса.»       Рыцарь пришпорил коня и по знаку принца Оберина нагнал остановившийся авангард. Отряд разделился на две части и занимал позиции вокруг дороги. Часть спешилась и натягивала тетивы на луки. Арбалетчики взводили своё оружие воротами, а часть бойцов бралась за большие рогатины.       «Мне грех жаловаться, вообще повезло, что лорд Старк решил позаботиться о моём воспитании. Мог бы кинуть матери кошель с серебром или вообще выбросить из головы тот случай. Да и не наткнись на меня тогда в Винтерфелл король, я бы так и уехал на Стену. Иначе леди Старк меня бы точно выжила из замка.»       — Едут, — доложил зверообразного вида командир разведчиков. Его передал из своей гвардии отец, это один из Бранчей, знаменосцев Гловеров из Волчьего Леса, с труднопроизносимым именем Бенджикот. Бенджикот Бранч чувствовал себя в лесу как дома и если бы не незнакомая местность, отряд мог бы обойтись без бестолковых местных проводников.       Впрочем, вскоре к ним примкнули несколько бывалых следопытов, присланных Титосом Блэквудов. Отряды северян и речных лордов порой появлялись почти у Харренхолла и им повезло наткнуться на такой отряд во главе с сиром Мартином Риверсом, тоже охотившимся за людьми Козла.       Теперь к людям, выехавшим из Королевской Гавани примкнули разведчики воинственного бастарда лорда Фрея. Узнав, что их послал король и десница (при них были письма с приказом всем верным королю людям оказывать содействие) сир Мартин и его люди поступили под начало Красного Змея.       С помощью неплохо изучившего местность сира Риверса Оберин расставил на отряд Варго ловушку. В неё людей Козла должны заманить одетые в цвета Винтерфелла всадники, изображавшие прикрытие обоза. Телеги реквизировали в ближайших деревнях и нагрузили так, что они казались набиты добром.       Отряд Козла как раз возвращался после рейда и «обоз» должен был попасться им по дороге в Харренхолл. Прикрытие должно было быстро бросить телеги, но как раз в том месте, где заранее подпилили деревья и расставили стрелков.       — Дырявьте их как хотите, рубите в капусту, но Варго Козёл должен быть живым. Живым пленником, а не живым беглецом, — примерно так резюмировал распоряжения Оберина сир Меррин Трант.       Королевский гвардеец тоже попал в отряд и был в отличном настроении. Им предстояло как следует повоевать, не заморачиваясь какими-то глупыми правилами и законами войны. Сир Меррин жалел, что война может закончиться быстро, но охота на Тайвина и Кивана немного смиряла его с краткостью войны.       — Джон, не кисни ты так, в конце-концов, прирежем Ланнистеров, ты вернешься в столицу и женишься на своей дорнийке. Она у тебя, кажется, весьма даже недурна, да и Оберин, став тестем, в обиду не даст. Что такой хмурый, будто тебя на одичалой женят?       — Сир Меррин, так мы же до свадьбы уже того, — Джон залпом выпил кубок борского и махнул, требуя ещё вина. Они сидели вместе с Джори и Торосом из Мира в том самом кабаке, где любил раньше заливать своё горе по потерянному языку сир Пейн, которого ныне сменил на посту Королевского Правосудия сир Саггс.       — Чего того, сир Джон? Неужели ночь была настолько темна и полна ужаса, что ты подхватил от невесты подарок, о котором не с каждым мейстером заговоришь? — спросил захмелевший жрец Владыки Света, высматривающий что-то в огне масляного светильника. — Или ты её так наградил?       Джон не понял, что Торос имел в виду, но тут сир Меррин, о приличиях имевший весьма смутные представления, в простых выражениях, принятых в кругу вольных мечей, объяснил. Джон пришёл в ужас и замахал руками. Джори, с укоризной глядя на хохочущих приятелей, похлопал Джона по плечу.       К несчастью, сир Сноу в это время пил вино и Джори, заехавший ненароком по загривку бастарда своего лорда, заставил Джона раскашляться. Джори быстро притворился, что не понял, что случилось.       — Так что случилось, Джон? — спросил Джори, отвлекая бастарда от мыслей о том, кто это его так огрел по шее.       — Ну… было у нас…общем, ещё до свадьбы. Теперь я думаю, это ведь неправильно, я ее выходит обесчестил. И как честный человек должен был жениться. А я когда принц Оберин пришёл, ещё не понял, зачем меня связали. Наверное, боялись, что я убегу за Узкое море и брошу Тиену одну, с бастардом…       — Ха-ха… э-э, кха-кха, — засмеявшийся сир Меррин под осуждающими взглядами Тороса и Джори притворился, что закашлялся и мигом осушил кубок с борским. Причем второпях он осушил кубок Тороса, который даже не заметил этого. Он как раз, излишне уверенным тоном, развивал свою мысль.       — Думаю, тебя связали наемники Ланнистеров, а принц Оберин и его люди искали свою дочь и наверное, ему не понравилось, что Ланнистеры вяжут королевских рыцарей прямо в столице. Он убил наемников и нашёл тебя. О тебе видимо ему Тиена и рассказала. А представь, она промолчала?       Джон, представивший что он до сих пор лежит привязанный к кровати в борделе, покрылся испариной. Он с чувством сказал: «Какие все же благородные люди Мартеллы, могли ведь плюнуть и оставить меня в борделе. А Тиена не побоялась разгневать отца тем, что просит спасти обесчестившего её человека…»       Опять раскашлявшийся сир Трант бормотал странные слова: «Бросить… бастарда десницы… рыцаря короля… невинность Песчаных Змеек… наивный северный юноша.»       — Ну теперь ведь помолвка заключена и все в порядке? — нарочито громко спросил Джона Торос. Джону показалось, что Джори в этот момент очень уж сильно стучал сира Транта по спине, при этом бормотать непонятности королевский гвардеец прекратил.       — Да, но все-таки не так я планировал выбрать невесту… думал чувства будут, ухаживания… а тут первая ночь до свадьбы, причём в борделе, а я ей ещё и деньги заплатил. С гулящей девкой спутал. И получается, Оберин мне не доверял, раз напомнил мне, что я должен теперь на Тиене жениться, пока я был связан?       — Чувства… ухаживания, — пробурчал сир Трант. — У меня в юности тоже были чувства. Не верите? Так вот, я был влюблен в принцессу Рейлу Таргариен! Я любил её, а она меня. Я тогда неплохо дрался на турнирах и носил её цвета. Хоть и понимал, что для нее я мезальянс. Но знаете, что ее папаша, принц Джейхерис учудил?       — И что же учудил Джейхерис, дракон его в корону, Таргариен? — спросил Торос, чихнув на свечу. Пламя вспыхнуло почти до потолка, подпалив вытертый гобелен на стене, но Джон успел окатить гобелен из кувшина с водой, которой они должны были разбавлять вино. Вино они не разбавляли и кувшин был полон.       — Этот чудило взял и женил на Рейле принца Эйриса, тогда ещё не безумного и казавшегося очень даже толковым. Оно и понятно, Таргариены такие вот браки в семье веками заключали, но у Рейлы сначала был совсем другой жених. А сделал так, потому что какая-то ведьма наболтала ему какую-то дурь…       — Какую дурь наболтала… постой, это не та ведьма, что притащилась с Дженни из Старых Камней. Ну, той что окрутила принца Дункана и сорвала его брак с дочерью лорда Баратеона? — спросил Джори, гордившейся неплохим знанием истории Семи Королевств и любивший щегольнуть этим.       — Верно. Эту ведьму надо было сразу пришибить, пока она много не наболтала. Септоны болтают, что «Семилучевая Звезда» осуждает волшбу и тут я ними согласен. Впрочем, в Штормовых Землях есть поверье — если тебе что напророчили, прирежь предсказателя и не бойся. Предсказание или проклятье умрёт с ним.       — Верно, — брякнул Торос. — Все предсказанное колдуном с ним живёт и с ним и умирает. Если он умрёт сам по себе, так пророчество исполнится, а если предсказали тебе какую дрянь, вгони в пророка фут стали и спи спокойно.       — Торос, а ты разве не колдун? — удивленно спросил сир Меррин.       — Я скромный слуга Владыки Света, все, мной сотворенное — сотворено Р’глором, я лишь недостойное орудие в руках его, — важно ответил Красный Жрец.       — За Владыку Света и его чудеса! — внезапно гаркнул сир Меррин и все, уже порядком навеселе, выпили за Р’глора. Благо, прочие тосты успели закончится, а вино ещё было. — Так на чем я остановился?       — Что-то лесная ведьма наболтала принцу Джейхерису он выдал за Эйриса свою дочь, — подсказал Джон, которого заинтересовала история гвардейца.       — Я тогда сопляком был, лет мне, было…ну как тебе, Джон, не прими за оскорбление. Едва рыцарем стал. Но наболтала ведьма, что из потомков Эйриса и Рейлы родится обещанный принц. Из-за этой ведьмы и так Баратеоны бунтовали, когда принц Дункан на лесной дикарке женился, а тут ещё и такое…       Тут сир Трант упомянул, в самых непочтительных выражениях, что он думает о умственных способностях принцев, принимавших решения по указке полусумашедших старух и безродных дикарок из Речных Земель. Затем гвардеец выпил ещё вина, успокоился и продолжил.       — Уж как Эйрис не любил Рейлу, сказать сложно. Да и дед его, Эйгон Невероятный, кровосмешений не одобрял. Да только Джейхерис и сам на решение отца наплевал, так и сына по своему желанию женил. Рейла тоже не обрадовалась… но смирилась. Помню, мы тогда с сиром Хасти за день до этого схватились…       — А зачем вы с сиром Хасти сражались?       — Так он тоже её любил, понимаешь? И рыцарем был известным, а я едва был помазан в септе. Взревновал, вот и вышиб он меня из седла, а на следующий день мы узнали, что Рейлу выдадут за Эйриса. Я тогда с горя напился и полез к дворцу, сир Хасти насилу меня удержал, хоть и сам был мрачнее тучи.       — А дальше вы все знаете, и том как Эйрис с ума сходил и Рейлу мучал, и о Рейгаре, Последнем, Неведомый его в нагрудник, Драконе и о Восстании Роберта Баратеона. Я же тогда думал, войду в столицу и пришибу этого безумца, а Рейлу спасу и вывезу за Узкое море. Дураком я наивным был…       — Я после этого и вступил в Королевскую Гвардию, на радость младшему брату. Наследником отца я был, да так тошно мне тогда было, всех рубить в капусту хотел, на женщин смотреть не мог, а возвращаться домой не хотелось. Вот я и надел белый плащ, чтобы совсем не спятить от горя. А ты говоришь — чувства…       — Повезло тебе ещё, Джон, ты как и твой отец, женишься из чувства долга. А был бы Таргариен, так женили бы на сестре, — припечатал Джори. Повеселевший Джон успокоился. В походе он почти оставил дурные мысли, но зато план принца Оберина с каждым днём казался ему все безумнее.       Впрочем, отряд Варго они перебили до единого человека, не ушёл никто. А единственным выжившим был как раз сам Козёл. Правда, ещё как трофеи достались почти все лошади, включая тех полосатых, которые Оберин именовал «зебры».И ясное дело, все доспехи, оружие и одежда.       Превращение Оберина Мартелла в Козла с помощью магии Р’глора было захватывающим зрелищем. Когда через полчаса после истребления Кровавых Скоморохов рядом стояли два Варго Хоута, разве что второй был одет получше и носил браслет с рубином. Двойник снял браслет и опять стал Красным Змеем.       Варго, обалдело уставившийся на двойника, крякнул и начал заваливаться на землю.Однако сжимавшие его руки дюжие дорнийские гвардейцы из свиты Оберина не позволили ему упасть. Торос кивнул Оберину и тот скомандовал тащить Козла на допрос к сиру Рамси Сноу.       После того, как Рамси успешно заставил Джейме на суде дать все показания, не затаив ничего о его гнусных отношениях с сестрой, он с сиром Саггсом был брошен на допрос Мизинца. Тот оказался крепким орешком, но и щадить его, как Джейме, никто не требовал.       И Саггс с Рамси в прямом смысле спустили с него семь шкур.При этом они щадили его руки, глаза и рот, поскольку им надо было заставить раскрыть, куда пропало несколько миллионов драконов и нельзя ли часть этих денег вернуть.       К выступлению отряда Оберина Мизинец выдал все что знал, да ещё его показания подтвердил лорд Графтон, арестованный Станнисом в Долине с помощью лорда Ройса и Арренов из Чаячьего Города. Графтон был лишь на подхвате и отделался отправкой вместе с родичами мужского пола на Стену.       Мизинец же, вернее то, что ранее именовалось лордом Бейлишем, хоть и был относительно жив, больше походил на освежеванную тушу. Так что Саггс с Рамси отработали напоследок на нем пару изощрённых пыток, выведав неожиданно ещё один счёт в Железном Банке и Петир отправился к Неведомому.       Малый Совет, рассмотрев показания Бейлиша, вынес решение конфисковать все украденные у казны деньги. Поскольку все секретные пароли счетов Мизинец выдал, а по этим словам их получить мог любой предъявитель, было решено отправить мастера над монетой для переговоров в Браавос.       К большому неудовольствию многих, удалось найти лишь четыре миллиона драконов, так что все, что останется после выплаты долгов, наверняка съест война. Тем более, до получения «золота Мизинцева» корона опять сделала несколько займов на войну.       Так или иначе, теперь Рамси освободился от допросов Мизинца и был по просьбе Оберина придан его экспедиции. В награду Рамси попросил себе замок и пост мастера над тюрьмами.       Роберт на радостях после выяснения судьбы долга (и обрадованный, что на его турниры ушло не так уж и много), что если Тайвин и Киван испустят дух, тот получит все это. И король может удовлетворить просьбу лорда Русе о узаконивании Рамси (со смертью Домерика у Русе не осталось наследников).       Варго крепился долго, но в итоге заговорил. Оберин расспрашивал его о отряде Бравых Ребят, о привычках Козла и его людей, о отношениях с другими командирами Тайвина и о самом Тайвине. Скоро Оберин узнал все, что ему было нужно и даже больше. В благодарность принц добил Козла лично.       Через час по дороге в Харренхолл выступил отряд в две сотни всадников во главе с Варго Хоутом и под знаменем с козлом. Отряд был пестрым, там были и лиссинейцы и иббенийцы и даже несколько дотракийских всадников.Хватало и выходцев из Вестероса.       Джон, замаскированный под знаменосца отряда, ехал следом за Оберином, преображенным рубином Тороса в Варго Хоута. Рядом были сир Ауран Уотрес, преображенный в лиссинейского наемника и облаченный в рясу септона Торос. Рядом бесшумно скользил огромный зверь непонятного окраса.       Призрак стоически перенес перекраску в «тигра», а страсть Варго к пополнению отряда колоритными рекрутами на местах позволяла объяснить и появление этого чудовища.       К вечеру на горизонте показался Харренхолл. Джон вздохнул и про себя помолился Старым Богам, чтобы их поход увенчался успехом, а он и его соратники вернулись живыми.