Танцуя в Темноте

❝Гордая. Ни перед кем не открывает сердца. Великий дух всегда страдает молча.❞

Верила ли Эсманур когда-либо в судьбу? Едва ли. Девушка считала, что этим эфемерным словом люди просто пытаются прикрыть свои истинные намерения и глупые поступки. Случилось что-то плохое? Судьба во всем виновата. Что-то невероятно прекрасное? Благодари судьбу и уповай на ее милость в следующий раз. Убил кого-то? Скажи, что так судьба распорядилась. Допустил ошибку? Проклинай судьбу за все свои несчастья. "Я сама управляю своими мыслями и поступками", — еще будучи несмышленым подростком, повторяла упрямая Эсманур, наблюдая за тем, как мать в ответ на эту фразу как-то загадочно улыбалась и легонько пошатывала головой, из-за чего всегда массивные серьги начинали колыхаться в такт движениям. Эсманур хорошо помнила свою мать. Бейхан Султан была невероятно мудрой женщиной, умеющей вовремя отступить. Она никогда не лезла на рожон. Все ее действительно жестокие поступки были лишь попыткой защитить свою семью, за которую Бейхан готова была не то, что умереть, а душу продать, будучи еще живой. Ферхат Паша был совсем другим. Увы, но Эсманур знала его лишь с рассказов посторонних людей. Бейхан не особо-то любила затрагивать темы, связанные со своим мужем. При упоминании его имени она обычно прятала глаза и поспешно уходила. Один раз малышка Эсманур даже проследила за матерью, о чем вскоре невероятно пожалел, ведь застала Валиде, тихо плачущей в их общих с Ферхатом Пашей покоях. Насколько девочке было известно, ее отца казнил Султан Сулейман за государственную измену. Но ни Бейхан, ни сама Эсманур никогда не верили в вину Ферхата. С дня казни общие покои Султанши и Паши были закрыты. Бейхан переехала в другую комнату, заперев вместе с покоями и портрет покойного мужа. Пару раз Эсманур со своим братом Асланом пробирались к старой картине, тщательно упакованной в грубую ткань и перевязанную толстой веревкой. Со страхом они открывали портрет отца и внимательно рассматривали его. И если Аслан был старше, то имел хотя бы какое-то представление о погибшем отце помимо его изображения на портрете, в то время как Эсманур пыталась запомнить каждую черту лица, выведенную масляными красками по полотну. Сейчас рядом не было ни отца, ни матери. Их попросту уже не было в живых. Из родных людей у Эсманур остался лишь брат — Аслан, но тот возжелал остаться во дворце родителей. "Я хочу продолжить дело отца. Никто кроме нашей семьи не будет править этими землями и ходить по коридорам этого дворца", — твёрдо заявил Султанзаде, когда его сестра в который раз перед отъездом пыталась уговорить его поехать с ней. Именно после того отъезда жизнь Эсманур покатилась по наклонной. Сначала никях против воли Династии, затем рождение ребенка от родного брата, предательство любимого человека, десятки ночей, проведенных в слезах... — Не молчи, Эсманур. — довольно строгий и слегка нетерпеливый голос прозвучал прямо возле Султанши, заставив ту позабыть о собственных мыслях и перевести взгляд на женщину, что стояла неподалеку. Это была Махидевран Султан. Не просто Госпожа, а Валиде Султан, управляющая огромным гаремом Султана Мустафы. Женщина, которая когда-то блекла на фоне рыжеволосой бестии по имени Хюррем, теперь сияла, как новая звезда, возведенная на небосвод самим Творцом. Ее идеальной осанке и горделивому взгляду можно было только позавидовать. Величественная черкешенка, нареченная быть победительницей. — Вы предлагаете мне брак, Госпожа? Я знаю Ваши намерения. Вы просто хотите контролировать меня, а лучшего способа, нежели замужество, так и не нашли. — бросила Эсманур с нескрываемым раздражением. Устраивать скандал ей не особо хотелось, но слова как-то сами лезли наружу, заставляя Султаншу уделять излишнее внимание контролю своих эмоций, дабы не сорваться на крик. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, Эсманур. — попыталась примирительно произнести Махидевран, но Эсманнур лишь отрицательно замотала головой. — Хватит врать, Госпожа. Вы ненавидите и меня, и моего сына. — голос Эсманур становился жестче, — Но я хочу лишь достойной жизни для него. — Ты хочешь возвести его на престол, Эсманур! — первой на крик перешла Махидевран, грозно махнув рукой при попытке Эсманур разомкнуть уста для возражения, — Шехзаде Орхан — это опасность для Мустафы. Может Султан и не видит под твоей лживой оболочкой доброты угрозы для своего Султаната, но я вижу. Меня ты не проведешь, Эсманур. Молодая Госпожа посильнее сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Это был своеобразный способ контролировать себя, сказать себе "Стоп!" и выделить пару секунд для принятия рационального решения. Но было уже слишком поздно. Эсманур долго терпела косые взгляды и страх за жизнь Орхана, время показать, что она так же может быть опасной. — Так не проще ли убить меня, Валиде Султан? — последние два слова Эсманур произнесла с некой насмешкой, делая пару шагов навстречу Махидевран и тем самым оказываясь прямо перед ней, — Это бы избавило Вас от лишних проблем. Но нет... Вы не сможете. Убить Шехзаде ведь намного проще, прикрываясь глупыми законами, придуманными сотни лет назад. А кровная Султанша Вам явно не по зубам. Звонкая пощечина. Эсманур приложила руку к щеке, чувствуя как гнев, подобно лаве, закипает в ее венах. Пара минут понадобилось, чтобы возобновить контроль над собой. Выпрямившись, Эсманур опустила руку и повернулась к матери Султана, что стояла перед ней, слегка жмурясь от яркого солнца, чьи лучи били в окна, прогоняя тьму со всех углов помещения. — Я не прощу Вам эту пощечину, Госпожа. — невероятно спокойным голосом с ноткой угрозы процедила Эсманур, заглядывая прямиком в безжалостные карие омуты глаз Махидевран. Эта Султанша зашла слишком далеко. Эсманур не прощает неуважения к себе или к своему сыну. — Мне плевать. — насмешливо-приторным голосом бросила Валиде, открыто показывая, что находится на грани, — Ты выйдешь замуж за Ибрагима Пашу, Эсманур. Советую тебе начать подготовку к свадьбе как можно скорее. Махидевран стойко выдержала взгляд Эсманур,а затем круто развернулась на каблуках и, подобрав подолы своего шелкового платья с невероятно дорогой отделкой, стремительно покинула покои. — Вы ни за что не заставите меня это сделать, Валиде Султан! Я не буду глупой марионеткой, а тем более пресмыкаться перед мужчиной. Я Султанша крови! Я мать наследника! — кричала ей вслед Эсманур, не выдерживая напора эмоций, что захлестывал Госпожу, как волна соленой морской воды, заставляя захлебываться в собственных чувствах и гореть изнутри, подобно факелу, не смотря на сопротивление всего мира. Двери закрылись. Эсманур рваным вдохом наполнила легкие воздухом, устало оседая на софу. Мир закрутился вокруг нее в бешеном ритме, увлекая ее в самый центр этого урагана. В рассеянности, толком не понимая, что делать, Султанша бросила взгляд на двери. — Захира Хатун! — крик Госпожи вылетел с уст, наполненный истерически-властной ноткой, — Захира! В покои тут же вбежала невысокая русоволосая женщина средних лет. На вид она была весьма спокойна, даже несмотря на строгий тон своей Госпожи. Захира слишком хорошо знала Эсманур. Она была ее няней с малых лет. Девочка росла у нее на глазах и была той единственной отрадой, что имела Захира после трагической потери собственного дитя, что впрочем и привело женщину на службу во дворец. Она мечтала забыть боли прошлого и наконец-то найти покой в вечной занятости. — Захира, немедленно разузнай все об Ибрагиме Паше. Кто он, откуда приехал, почему находится в Топ Капы... Абсолютно все! Вплоть до каждой мелочи. — Эсманур говорила неспокойно. Султанша встала с софы и начала ходить взад-вперед, бросая злые взгляды на двери, за которыми только что скрылась ненавистная Махидевран Султан. Захира слишком хорошо ее знала. Она растила девочку, а потому все секреты Эсманур автоматически становились ее секретами. Захира наблюдала за развитием девочки, за сменой приоритетов в ее жизни, за эмоциями, которые она научилась со временем скрывать, за привычками... И сейчас Захира знает, что стоило молчать. Молчать, чтобы не сделать еще хуже. Молчать, чтобы позволить Эсманур Султан выплеснуть свою злость здесь и сейчас, а не понести ее в массы и натворить невероятных глупостей. — Мы убьем его, если это понадобится. — внезапно остановившись, заявила Эсманур. Ее взгляд остановился на глазах Захиры. Женщина молчала, но сама ее поза выдавала недовольство и даже некий страх. Она определенно не ожидала таких слов с уст своей воспитанницы. Желая укрыться от ее пронзительного взгляда, которым, Эсманур знала точно, Захира читала все ее эмоции и чувства, хоть иногда и не подавала виду, Госпожа отвернулась к окну, нервно заламывая пальцы. Она должна что-то придумать. Мир не сломает ее.