Танцуя в Темноте

❝Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы.❞

— Только те Шехзаде, что хорошо кушают, могут вырасти сильными и смелыми. — поучительный голос Эсманур звучал с ноткой игривости. Орхан смотрел на свою маму слегка недоверчиво. Мальчик все никак не мог понять, каким образом ему может помочь обычная каша или рис? Но желание вырасти "сильным и смелым", как говорила мама, было слишком велико. Пару секунд поразмыслив над словами матери, Шехзаде все же с неким недоверием взял у нее с рук маленькую ложку, предназначенную специально для него, и отправил в рот рис. — Мой маленький львенок. — с любовью произнесла Эсманур, слегка взъерошив волосы сына. Орхан улыбнулся ей в ответ. На некоторое время повисло недолгое молчание, нарушаемое лишь потрескиванием поленьев в камине. Прошло всего пару дней с визита в эти покои Махидевран Султан. Замужество... Эсманур до сих пор становилось смешно от одной только мысли об этом. Неужели Валиде Султан действительно полагала, что она просто так сдастся и будет спокойно ждать назначенного дня свадьбы? Нет уж. Эсманур была готова пойти на что-угодно для того, чтобы эту свадьбу отменили. Идея об убийстве Ибрагима Паши (что раньше казалась идеальным вариантом развязки всей это истории) теперь выглядела более мрачно и ненадежно. В Совете Дивана множество Пашей, а Беев в Империи уж тем более. Где гарантии, что завтра же Махидевран не подыщет нового претендента? Вновь отдавшись этим мрачным мыслям, Эсманур не заметила, как разломала кусочек хлеба на мелкие кусочки, которые теперь располагались по всей ее тарелке, застряв меж крупицами риса. Недовольно поморщившись, девушка отодвинула от себя тарелку, переводя взгляд на сына. Орхан, очевидно, заметил перемены в настроении матери, поэтому прекратил есть (насколько давно?), обеспокоенно за ней наблюдая. А ведь она до сих пор ему не рассказала... То ли не желая беспокоить, то лт все еще надеясь на какое-то внезапное спасение. Султанша мысленно отругала себя за такое безрассудство и вновь улыбнулась, пытаясь отогнать образ задумчивости. — Орхан, тебе стоило бы есть чуть быстрее, а то опоздаешь на занятия. — попыталась как-то перевести тему Госпожа, сделав глоток с чаши с имбирным щербетом. Орхан вмиг оживился, видимо, довольный тем, что мама перестала грустить. — Да, стоило бы поспешить. — деловым тоном произнес наследник, пытаясь повторить это в интонации взрослого. Но с его детских уст это прозвучало настолько мило и неуклюже, что Эсманур невольно засмеялась. — Мой маленький Шехзаде. — произнесла она с улыбкой, погладив сына по щеке. Орхан радостно улыбнулся и, уловив момент, когда мать отвлеклась, отставил в сторону ненавистную тарелку с рисом, вставая из-за стола. Ему было всего-то 6 лет. Своего отца Шехзаде толком не помнил. В его памяти хранился отдаленный образ Шехзаде Баязыда, его всегда веселый тон и такая притягательная улыбка, но даже эти небольшие воспоминания юный наследник собирал по крупицам и пытался не забыть, каждый раз прокручивая их в голове перед сном. Смерть отца стала сильным ударом для ребенка, тем, что изменило его. Но в такие вот теплые семейные моменты ему все же удавалось позабыть обо всем. И в этом была, скорее заслуга самой Эсманур, которая пыталась своей материнской любовью восполнить недостаток этого чувства сразу за двух родителей. — Возвращайся вовремя и слушайся учителей. — произнесла напутствующие слова Эсманур, следя за тем, как Орхан взял ее ладонь в свои маленькие руки и поцеловал, прикладывая ко лбу. Султанша посмотрела на сына с гордостью в глазах и поцеловала в лоб. В следующую секунду Шехзаде с радостью и азартом в глазах вместе со служанкой покинул покои. Улыбка сразу же пропала с лица Эсманур. Госпожа вскочила с подушки и подошла к большому зеркалу, возле которого на нее уже ожидал подготовленный служанками платок. Легким движением девушка поспешно начала закреплять его у себя на голове. Сейчас подобная процедура по утрам не создавала для нее абсолютно никаких проблем и была скорее привычкой. Но когда Эсманур было всего 10 лет она все время пыталась убежать от служанок, дабы не надевать ничего на голову. Она считала это бессмысленным и вовсе ненужным. Бейхан Султан не раз приходилось читать дочери целую лекцию по этому поводу, но разве упрямой Эсманур можно было хоть что-либо объяснить? Она всегда поступала так, как хотела и предпочитала метод проб и ошибок, поэтому не верила в слова окружающих до того момента, пока не обожжется сама. Эта глупая привычка стала менее проявляться лишь после рождения Орхана, когда Эсманур почувствовала ответственность не только за себя, но и за маленькое дитя, так мило сопящее на ее руках. Двери покоев распахнулись и на пороге появилась пожилая женщина, удивленно наблюдая за Госпожей. Сначала Эсманур пыталась упрямо не замечать ее, но взгляд был уж слишком прожигающим. — Захира, что случилось? — не выдержала Эсманур, обернувшись. Ее няня, и по совместительству служанка, стояла с привычным невозмутимым видом, сложив руки в замочек и будто преграждая путь к двери. — Куда Вы собрались? — абсолютно серьезно спросила женщина, подходя ближе. Эсманур горделиво вздернула подбородок и упрямо посмотрела перед собой. Даже если Захира и станет что-то говорить против ее задумки, Эсманур все равно не отступится. — Я хочу поговорить с Султаном. — на удивление спокойно произнесла Эсманур, направляясь к двери. Захира, как ни странно, не стала ее останавливать. Она лишь как-то странно ухмыльнулась и произнесла: — Об Ибрагиме Паше мне не удалось узнать ничего толкового. Султанша резко остановилась, будто вкопанная и в который раз мысленно выругалась, злая на саму себя. Ну почему слова Захиры всегда подобраны настолько точно и непредсказуемо, действуя на Эсманур столь сильно? Девушка обернулась к своей няне и вопросительно приподняла брови. Захира выглядела более, нежели довольной собой. Она слегка повернулась в сторону воспитанницы и продолжила: — Ибрагим Паша приехал с Румелии. Он был там санджак-беем после смерти его отца. Его призвал Султан Мустафа, посчитав отличным государственным мужем, который сможет стать одним из членов нового Совета Дивана. Остальное о Паше пока что остается загадкой, так как в столице он совсем недавно и ведет себя, похоже, тише воды ниже травы, так как никто и ничего о нем не знает. Эсманур внимательно выслушала речь няни, пытаясь вникнуть в каждое слово, но с информации о том, что он был санджак-беем Румелии вряд ли ей мог быть какой-то прок. Султанша горько усмехнулась. Мало того, что ее за него выдают насильно, так еще и его прошлое, настоящее и будущее покрыто мраком. Вздохнув, девушка расправила плечи и выдохнула. — Захира, отправь кого-то в Румелию. Там ведь, наверняка, кто-то и что-то знает о нем. И... Жди моих дальнейших приказов. — прозвучал голос Эсманур, после чего она развернулась и покинула покои. *** Ибрагим Паша не так уж давно перебывал в Топ Капы, но некоторые его "традиции" выучить успел. Например, не стоит говорить в полный тон, ведь каждый камень здесь имел уши. Или никогда не пытайся раньше времени прыгнуть выше головы, иначе получишь строгое предупреждение, более похожее на угрозу. Такие распорядки вряд ли утраивали Ибрагима, но деваться тому было некуда. Султан Мустафа сделал его Пашей и возжелал видеть возле себя здесь, даже не спрашивая его мнения. Ну конечно, Падишах ведь привык, что за должность Паши и за место в Диване мужчины глотки друг другу перегрызают. Как оказалось позже, Ибрагим занял место некого Ахмеда Паши, довольно старого, но все еще рвущегося к власти. И пару дней назад ему пришлое некое "предупреждение" с явной угрозой для жизни. Ибрагим никому не рассказывал об этом, считая подобное лишь глупыми шутками или запугиваниями. И хорошо, что ничего не предпринял. Вскоре Ахмеда Пашу должны были казнить за государственную измену. Особой дружбы в Диване между Пашами не было. Все смотрели друг на друга с нескрываемым подозрением. И чем выше у тебя чин, тем большая вероятность, что тебе уже вырыта как минимум половина от твоей будущей могилы. Единственным человеком, который хоть как-то пытался поддержать мир в Диване (или просто делал вид) был Великий Визирь Махмуд Паша. Ему была поручена обязанность ввести новых Пашей "в игру". Махмуд неплохо справлялся с этим делом. Правда, довольно положительное впечатление Ибрагима о Махмуде как-то затмевалось множеством слухов, что крутились вокруг него. Например, поговаривали, что Паша получил свою должность только благодаря браку с любимой дочерью покойного Султана Сулеймана — Михримах Султан. Говорили, что Махмуд берет большие пошлинные с купцов и прячет разницу с установленной сумой себе в карман. Некоторые даже упоминали, что Махмуд не раз изменял своей жене с другими Султаншами после смерти Султана Сулнймана, ища более надежную поддержку. Но Махмуд будто никогда не слышал всех этих глупых слухов и фактов о себе, поэтому лишь усмехался, когда ему рассказывали нечто подобное и даже не пытался перевести тему. Сейчас Ибрагим шел рядом с ним по громадном саду Хасбахче, все еще не в силах привыкнуть к сотням, если не тысячам, разнообразных растений, что были собраны здесь и росли в идеальных комбинациях друг с другом. — Быть Пашей не так уж просто, как может показаться с первого взгляда... — между тем продолжал Махмуд, смотря прямо перед собой и вовсе не обращая внимания на рассеянность Ибрагима. Казалось, Великий Визирь произносил всю эту скучную речь настолько часто, что уже попросту вызубрил ее на память и даже не думал о том, чтобы, по крайней мере, переставить пару слов или предложений местами. Нет-нет, Ибрагим вовсе не был тем человеком, который отказывался от помощи или был слишком горд. Просто отец, занимавший когда-то должность Паши, не раз рассказывал своему сыну обо всех тонкостях должности, поэтому маленький Ибрагим с детства впитывал в себя всю информацию. Речи Махмуда он слушал лишь, чтобы не обидеть того и не показаться уж слишком заносчивым. — Кто это? — внезапно Паша остановился, пытаясь получше рассмотреть невысокую женскую фигуру с ровной осанкой, слегка гордо приподнятым подбородком и элегантными движениями рук. Увы, но ее лица увидеть никак не удавалось, из-за того, что девушка довольно быстро удалялась все дальше и дальше. Всю эту идеальность разрушала лишь копна темно-русых волос, подпрыгивающих при каждом шаге молодой особы. Пару секунд Махмуд еще продолжал говорить, но затем замолчал, понимая, что Ибрагим его вовсе не слушает. Легкое недовольство отразилось на лице Великого Визиря, но тот лишь молча вздохнул и подошел ближе к коллеге, пытаясь рассмотреть того, кто так привлек внимание Ибрагима. Лицо Махмуда выдало какое-то удивление, а затем он легко ухмыльнулся. — Это Эсманур Султан. Дочь покойных Бейхан Султан и Ферхата Паши. Мать Шехзаде Орхана, если тебе так будет проще. Ну и твоя будущая жена. — легко произнес Махмуд, переводя свой взгляд на собеседника. — Эсманур Султан... — произнес Ибрагим, пытаясь вспомнить, слышал ли он о ней ранее, но затем его глаза удивленно округлились и он резко обернулся к Махмуду, — В каком смысле "моя будущая жена"? Махмуд посмотрел на Ибрагима с каким-то недоверием, а затем слегка приподнял брови. — А ты не знаешь? — в его тоне прозвучало искреннее удивление. В ответ Ибрагим лишь отрицательно покачал головой. Махмуд еще какое-то время удивленно смотрел на собеседника, а затем отвел взгляд в сторону к кустам роз, за которыми скрылась пару мгновений назад Эсманур, и глухо засмеялся. — Видишь ли, Ибрагим, в гареме, да и в женской половине дворца в целом, слухи расходятся намного быстрее. Такова уж женская природа: строить догадки, придумывать себе проблемы и делать из мухи слона. У мужчин все проще. Мужчины, в первую очередь, думают головой и верят фактам. — взгляд Махмуда вновь переместился на озадаченного Ибрагима, — Тебе, видимо, еще не сказали о твоей предстоящей свадьбе. Хотя слухи о ней уже который день не утихают меж Султаншами и рабынями. Ибрагим стоял молча, наблюдая за Махмудом. Мысль о женитьбе никак не вкладывалась в голову. Он ведь недавно приехал в Топ Капы. Он даже лично не знаком с Эсманур Султан. Откуда внезапное решение о свадьбе? Почему без его согласия? Знает ли об этом его "будущая жена"? Взгляд Паши заметался, а разум начал подкидывать различные варианты, как можно узнать об этом больше. Может спросить у Махмуда? Эта мысль показалась самой верной на данный момент. Взгляд Паши метнулся вновь к Великому Визирю, который, кажется, наслаждался тем, что смог так ошарашить своего коллегу. — Откуда Вы об этом знаете? Все таки мужчинам вход в женскую часть трого запрещен. — слегка сузив глаза, задал вопрос Ибрагим, напрягаясь всем телом будто находясь в состоянии какой-то защитной реакции. — Не забывай, кто моя жена. — легкомысленно бросил Махмуд, довольно ухмыляясь, но Ибрагим заметил в его глазах непонятную искорку. Неужели это любовь? Или просто собственная гордыня Паши. — Михримах Султан верит слухам? — не выдержав, выпалил Ибрагим, желая хоть как-то зацепить Махмуда и стереть с его лица эту назойливую, самодовольную ухмылку, но Паша выдержал эту колкую фразу довольно стойко, лишь кривовато ухмыльнувшись в ответ, будто засчитав столь изощренный ход собеседника. — Во всех слухах есть толика правды. Вопрос лишь в том, насколько большая. Михримах Султан иногда прислушивается к, на первый взгляд, мелочам, о которых днями напролет говорят глупые рабыни в гареме, а затем выясняет у более доверенных источников все детали. Да и кто сказал, что у столь могущественной Султанши нету собственных способов добычи ценной информации? — Махмуд вновь ухмыльнулся и отвернулся от Ибрагима, пытаясь определить, где они находятся, — Хватит болтовни. Пора возвращаться во дворец. Ибрагим застыл на месте. Нельзя сказать, что его особо интересовали методы выживания Михримах Султан во дворце, но подобная информация показалась Пашей довольно полезной. Все таки только что Махмуд открыл ему еще одну "традицию" дворца Топ Капы: верхушка непременно контролирует все процессы во дворце и за его пределами. Еще раз бросив взгляд туда, где скрылась Эсманур, Ибрагим кивнул и поплелся вслед за Махмудом, обеспокоенный мыслями о своей женитьбе. Ему ведь нужно было как-то решить этот вопрос, верно? *** Эсманур еще издалека увидела Мустафу, стоящего у куста с любимыми красными розами его сестры Разие. К слову, Разие так же находилась рядом с ним. — ...думаю, следующей весной мы сможем высадить еще целый ряд красных роз. — долетел к Эсманур отрывок фразы Мустафы, показывающего куда-то в сторону дворца. Разие внимательно проследила за его движением и улыбнулась. — Думаю, это будет просто прекрасно. — пролепетала она, вновь возвращая свой взор к кусту роз. Вот только Мустафа не сделал того же. Его взгляд столкнулся со взглядом Эсманур, которая направлялась прямо к ним. Нельзя сказать, что Мустафа был рад ее видеть. Скорее наоборот. На его лице отразилось недовольство, быстро сменившееся спокойствием. Мустафа был именно тем редким человеком, который не смотря на собственные желания и предпочтения, пытался держать мир и нейтралитет, не накаляя ситуацию еще больше. — Приветствую тебя, Эсманур. — бросил он с легкой ноткой доброжелательности. Разие резко обернулась в сторону сестры. Эсманур, оказавшись возле Падишаха, низко поклонилась и довольно быстро выпрямилась. — Повелитель, мы можем поговорить наедине? — сразу же выпалила Эсманур. Лицо Разие исказило легкое недовольство. Она бросила быстрый взгляд на Мустафу, но тот не обратил на это особо внимания, все еще сверля взглядом Эсманур. — Разие — моя сестра. Все что знаю я, может знать и она. — произнес Падишах спокойно, кладя свою руку на плече сестры. Разие невольно улыбнулась, на ее щеках залег легкий румянец. Именно в такие моменты Эсманур понимала, почему Разие всегда привлекала к себе внимание противоположного пола. В то время как Михримах вобрала в себя огненную пылкость покорной матери — Хюррем Султан, Разие была довольно простой и открытой. Ум и желание узнавать что-то новое ей передались от отца, в то время как характером и внешностью она была очень схожа с Махидевран. Такой ответ брата не совсем устраивал Эсманур, но спорить было бессмысленно. Махидевран смогла воспитать своих детей дружными между собой и готовыми положить душу за друг друга. Пожалуй, это Эсманур и уважала в Валиде Султан. — Повелитель, Вы же понимаете, что мой брак с Ибрагимом Пашей — это абсурд. — сразу же перешла к делу Эсманур, набрав в легкие как можно больше воздуха, — Я не знаю его, он не знает меня. Это вряд ли закончится чем-то хорошим. Если уж хотите контролировать меня, то выберите более изощренный способ. — Орхану нужен отец. — кратко ответил Мустафа, выслушав речь Эсманур, но как будто вовсе не вслушиваясь в смысл ее слов, что невольно вызывало у Госпожи прилив ярости. Махидевран говорила точно так же. Эсманур все никак не могла понять, как они смеют прикрывать свои гнусные намерения ребенком? — У Орхана был бы отец, если бы не Вы. — ядовито выплюнула девушка, смело смотря в глаза Падишаха, чьи зрачки расширились от злости. Плечи Мустафы заметно напряглись. Казалось, еще секунда и он попросту накричит на Эсманур, а то и сделает что-то похуже, но его опередила Разие. — Знай свое место, Эсманур. Законы Империи были написаны задолго до тебя. Никто не может их нарушать. — выпалила она, сделав шаг вперед. Стальной взгляд дочери Махидевран столкнулся со взглядом Эсманур, — Если ты забыла, то твоего сына так же должны были казнить, но он жив. — Мне сказать спасибо? — насмешливо бросила Эсманур с истерической ноткой в голосе. — Достаточно! — повысил голос, молчавший до этого Мустафа. Разие слегка повернула голову в его сторону, не проронив более и слова. Эсманур гордо вздернула подбородок, но увидела в глазах Султана лишь раздражение. В какой-то миг Султаншу пронзило осознание того, что, возможно, она действует слишком поверхностно. Может не стоит тратить время на разговоры, которые вовсе никуда не проведут? Может стоит... заключить временный альянс с Ибрагимом Пашей? Или, по крайней мере, попытаться поговорить? — Этот брак будет заключен, Эсманур, хочешь этого или нет. Завтра назначен ужин в моих покоях для представителей Династии. Там я объявлю об этом официально. — Мустафа сделал шаг в сторону Эсманур, оставив Разие слегка позади, — Если и дальше будешь противиться, мне придется принять меры. И поверь, тебе они не понравятся. Эсманур неуверенно поджала губы. Почему-то слова Падишаха насторожили ее. Мустафа ничего более говорить не стал. Он выпрямился и, расправив плечи, с привычным серьезным видом направился ко дворцу. Эсманур обернулась, провожая его взглядом. Грустная улыбка залегла на губах девушки. "Глупо было полагать, что он поймет тебя", — промелькнуло в голове Эсманур. Султанша обняла сама себя руками и опустила взгляд в пол. Мысль о разговоре с Ибрагимом осталась единственной ее надеждой. — Тебе лучше не противится, Эсманур. — послышался голос Разие. Эсманур хмыкнула и обернулась к сестре. Она уже успела позабыть о том, что Разие находилась здесь. — Вы все это говорите. — слегка грубо бросила Эсманур, отворачиваясь от сестры и направляясь во дворец. — Я могу устроить вам встречу. — произнесла Разие довольно спокойно и уверенно. Эсманур слегка повернула голову в ее сторону, насторожившись, — Если хочешь, то я устрою вам с Ибрагимом Пашей встречу. Ты сама поймешь, что это не самый плохой вариант. Предложение Разие зависло в воздухе, подобно легкой дымке. Эсманур не понимала, с чего бы сестре ей помогать, но осознание того, что у нее будет шанс воплотить в жизнь свои мысли об "альянсе"... Возможно, это сможет спасти и ее, и ее сына. Но ведь наверняка есть какой-то подвох. Никто и ничего в Топ Капы не делает за просто так. — Я и сама могу встретится с ним. — недоверчиво бросила Эсманур. В ответ Разие лишь отрицательно покачала головой и как-то странно ухмыльнулась. — Моя Валиде более продуманная, нежели ты думаешь. Она понимает, что ты просто так не сдашься, поэтому установила возле Ибрагима Паши своеобразную... охрану. Любые твои письма или слуги, которые подойдут к нему ближе положенного, будут непременно перехвачены. И стоит отметить, что, возможно, они так же попадут к Султану. Хорошо еще, если Валиде не выставит их заговором против власти Повелителя. — пояснила Разие спокойным тоном, внимательно наблюдая за тем, как эмоции сменяются на лице Эсманур. — Почему я должна тебе верить? — вновь отвернувшись от сестры, задала вопрос Эсманур, пытаясь незаметно вытереть о юбку платья вспотевшие от волнения ладони. Если Разие действительно говорит правду и Эсманур не удастся подобраться к Ибрагиму Паше до свадьбы и оценить ситуацию, то вполне возможно, что в браке ее руки окажутся связанными. Этого допустить она не могла. — Если хочешь, то можешь сама проверить. Но у меня нету причин лгать тебе. Только то, что я рассказываю тебе об этом, моя мать сочтет за предательство. — бросила Разие, разворачиваясь и делая вид, будто собирается уходить. Эсманур резко повернулась на каблуках лицом к сестре. — А если я соглашусь... Что ты хочешь от меня? Что должна сделать я? — с осторожностью произнесла Эсманур, нервно заламывая пальцы, тем самым неосторожно выдавая себя. — Хорошо, что ты понимаешь, что это сделка, Эсманур. — совершенно серьезно бросила Разие, — Я попрошу кое-что взамен. Ты выручишь меня, я тебя. Но для начала, дай твердое согласие. На обдумывание всех условий я даю тебе время до ужина Династии, завтра. Если ты сядешь за столик рядом со мной, это будет означать согласие. Если за любой другой, я сочту это за отказ. Выбор за тобой. Разие замолчала и как-то странно сверкнула своими карими глазами. Пару секунд стояло молчание, прежде чем послышался стук каблуков сестры Падишаха. Разие направлялась в сторону дворца, в то время как Эсманур даже не могла сдвинутся с места. С одной стороны, эта сделка была весьма рискованной для нее. Все таки неизвестно, что могла попросить сестра Падишаха, тем более это, наверняка, что-то опасное, иначе Разие бы сама все выполнила, не ища ни у кого помощи. Но с другой стороны... А был ли у Эсманур Султан сейчас выбор? Вряд ли кто-либо другой готов ей помочь.