Искажение (набросок...)

Козерог сидел на высоком ледяном троне, изъятом из сказки о Снежной Королеве, он пристально смотрел на Басту – своего слугу, и не мог понять, что в облике его так изменилось. Что-то было иначе, не так, как раньше, по-другому. Да, старина Баста изменился, похорошел… На памяти Козерога Баста никогда не выглядел лучше. Хотелось даже приманить его, коснуться пальцами зализанных черных, как бездна ночи, волос. Козерог облизал губы, выжигая глазами слово «похоть» на понурившемся внезапно слуге. И его тонкая незагорелая кожа манила бандита, все больше желавшего соприкосновения с безропотным слугой. - Баста… - выдохнул он, и свечи дрогнули от его голоса. – Подойди. Слегка испуганно Баста повиновался. - Еще ближе, - прошептал Козерог, и этот шепот вонзился в стены, заставляя трусливого злодея дрожать. - Хозяин?.. – пролепетал Баста, когда ему указали на колени, обтянутые черной дорогой тканью. Колени его повелителя. Баста замер, не решаясь выполнить приказ. Должно быть, хозяин шутит… Но лед, опасно блеснув в голубых прозрачных глазах, заставил повиноваться. - Сюда, - похлопал себя по ногам Козерог. И, видя, что ему не подчиняются, жестко добавил, - Живо! Чувствуя себя еще хуже, чем когда Козерог и вправду его наказывал, Баста неловко устроился на коленях своего господина. Их лица оказались в подозрительно-опасной близости. Козерог снова облизал свои красивые женоподобные губы. Он обнял за талию слугу своей бледной грациозной кистью. - Черт побери… - прошептал Баста, когда тонкие пальцы злодея расстегнули на нем брюки… - Что вы пишете? – услышал Финоглио голос Мегги у себя за спиной. Он испуганно засуетился, едва не разлив чернильницу. - Ничего! Ничего, моя дорогая… - виновато извиняясь, ответил писатель, пряча за спиной свою рукопись. – Просто… маленький набросок… ничего такого… Девочка смотрела на него с легким подозрением, и это было не к добру. Она была очень настырна, и это… раздражало… Финоглио поправил свои очки, сползшие ему на кончик носа. - Ты посиди там, детка, - указал старик в противоположный угол темницы, - мне надо сосредоточиться… чтобы закончить. - Но я могу помочь! – не унималась Мегги, - Я, между прочим, тоже начинающий писатель. Я вам почитаю… Финоглио мученически закатил глаза, когда девочка достала из кармана потрепанный грязный листок. Ну, сейчас начнется… А между тем Баста летел с замшевых черных элегантных брюк своего господина, гневно на него орущего, и как понимал Баста, совершенно не помнящего, как сам ему это приказал. - Балда! Кретин!! Какого гребаного хрена… - кричал Козерог, метая молнии потемневшими серо-голубыми глазами, которые еще пару минут назад просто обливали его расплавленным воском, медом… - Но х-хозяин… - пытался защищаться Баста, - Вы ведь… вы… вы сами… - Что?!.. – прорычал злодей, хватая острый ледяной шип от своего собственного трона. – Сейчас ты ответишь за нанесенное тобой… Баста вжался в черные дубовые двери кабинета Козерога. Чтобы их открыть, полагалось капнуть на них человеческой крови, и кажется, сейчас Басте будет это совсем не сложно… Но Козерог вдруг замер с шипом в руке, несколько ошарашенно глядя перед собой. Глаза, в которых только что бурлил и пенился ледовитый океан, наполнились необычайным солнечным теплом. Мужчина выдохнул, распрямляясь. Он взглянул на ледяной шип, зажатый в руке, и во взгляде его снова появилось недоумение, будто он не помнил, что собирался с этим делать. Но почти сразу взгляд его изменился. И Баста вздрогнул. Беспокойная тягучесть вновь поработила тело его хозяина. Его душу. Глядя на взволнованного слугу, Козерог облизнулся, и начал медленно расстегивать пуговицы на своей кроваво-красной рубашке со стоячим воротником. Он коснулся жалом шипа своей бледной сливочной кожи, и на теле тут же появились мурашки. Баста, как завороженный, хоть и все еще перебывая в своем уме, следил за каждым движением шипа по светлой коже. Пока быстротаящий шип не уперся в кожаный черный ремень замшевых элегантных брюк. - Смотри… - приказал Козерог призывно-низким голосом, и погладил себя сквозь брюки. Он прикрыл свои глаза, облизывая губы кончиком розового языка, и откинул голову назад. Баста стоял, слившись с дубовой кровожадной дверью, чувствуя, как начинают мелко подрагивать колени. Его хозяин, его строгий несдержанный хозяин, который мог просто-напросто его убить за одну маленькую провинность, сейчас вынуждал его наблюдать стриптиз в собственном исполнении. Баста боялся даже представить, что будет, когда хозяин снова «придет в себя». Но Козерог был тверд. И не только в своем решении… Прежде, Басте удавалось видеть своего повелителя лишь наполовину обнаженным, да и то, не при таких смущающих обстоятельствах. Но созерцать Козерога, откровенно ласкающего себя во всей, так сказать, его красе… Басте уличилось впервые. Он завороженно следил за движениями узкой бледной ладони, резко контрастирующей с побагровевшим органом, и не мог сам сдержать собственных тихих вздохов. Слуга чувствовал, как постыдно его тело реагирует на живой пример похоти и развращенности, и почти жалел, что вовремя не покинул покои своего господина. Финоглио только успевал макать перо в чернильницу, забываясь в потоке собственных мыслей. Он уже и сам не мог припомнить, зачем именно таким способом решил притупить острое чутье своего главного злодея, дабы они смогли легко сбежать. Ведь можно было просто заставить слугу подмешать снотворное в напиток Козерога! Но мысли «случайно» пошли не в том направлении, свернули не за тот поворот. И, хотя сам Финоглио отлично понимал, что все это совершенно не в характере придуманных им персонажей, остановить или хоть на миг притормозить, он не мог. Ведь что угодно могло случиться, пока бы он обдумывал другую, более правдоподобную стратегию. Его уже отвлекли, и вот тебе, на – Козерог едва не убил своего слугу осколком трона Снежной Королевы. Было даже бестактно думать, что придет в его грешную голову в такой, так сказать весьма пикантной ситуации… Козерог соблазнял Басту, он почти дошел до оргазма, но хотел, чтобы это сделал сам Баста. Он подманил неповоротливого слугу, и тот испуганно, но не совсем сговорчиво подчинился. - Я хочу… - прошептал Козерог, едва сдерживая стон, - Чтобы ты взял его… в рот… Глаза Басты округлились, а губы мелко задрожали. - Пожалуйста, хозяин… вы не здоровы… я вызову вам лекаря… я… я… Баста упал на колени, принявшись молить своего явно спятившего господина. Но это лишь сильнее зажгло его запал. Пальцы Козерога вплелись в мягкие темные локоны своего слуги. Мужчина закусил губу, чувствуя, что конец близок, он резко притянул к себе неподатливую голову. Полные губы коснулись горячей плоти. Раздался характерный всхлип. Козерог качнулся к мягким дрожащим губам. - П-пожалуйста… - пропищал Баста, осторожно, хоть и крепко цепляясь за стройные бледные ноги хозяина. Ругань Козерога была чем-то таким, от чего о преданного слуги подкашивались ноги: то была смесь грязной брани и какого-то колдовского наречия. Козерог шипел, рычал, хрипел, выплевывал иностранные слова, жадно ловя губами воздух. Баста почувствовал, как собственная плоть крепнет и требует ласки. Расслабленный и довольный Козерог лежал на пышном ковре на полу, все еще гладя шелковые чуть вьющиеся и уже сильно растрепанные волосы Басты. Не веря своему счастью, Баста прикасался к телу своего хозяина, которое так страстно желал, его руки, облаченные в черные перчатки, скользили по обнаженной бледной коже, покрытой капельками пота. Козерог мечтательно смотрел в потолок, покусывая алые, как у женщины, губы. Голубые глаза скользнули по лежащему рядом мужчине. - Баста… - низко выдохнул злодей, и темные, полные затаенного желания и страсти глаза, взглянули на него. - Поцелуй меня, Баста… - приказал повелитель, и слуга склонился над своим обнаженным хозяином. Глаза Козерога блестели и переливались расплавленным оловом. В последний раз в мыслях Басты пронеслось нечто вроде сожаления, но сильные руки прижали его к себе…