ДЕМОНОВ НЕ ВЫБИРАЮТ ИЛИ ПОД СЕНЬЮ ДРЕМЛЮЩЕЙ ДУШИ

***

КОГДА ФРЕЙЗЕР ОТКРЫЛ ДВЕРЬ, ГРЕЙ сидел на краю кровати в крайней задумчивости, тяжело свесив кисти между крепких коленей, обтянутых походными бриджами. Его Светлость так и не успел переодеться к ужину. Услышав скрип, он слегка дернулся и поднял на шотландца полные смятения глаза. Джейми прямо физически ощутил его растерянность. – Джон... – он опять хотел предложить ему отказаться от этой затеи. Но Грей, предупреждая его слова, поднялся и расправил плечи. – Прости... Я не знаю, как мне нужно подготовиться. Наверное, я должен был раздеться? Джейми увидел в полумраке, как губы Грея нервно дрогнули. И вздохнул. Значит, ничего не отменяется. Ладно. – Ты должен был, Джон. Получишь за это дополнительно, учти. Ресницы Грея затрепетали, гася испуганный взгляд. – Прости... – Не слова больше. Раздевайся! – Совсем? – сиплый голос англичанина прозвучал глухо. Джейми приподнял брови, показывая всем своим видом: «А ты как думал, приятель?» Он смотрел на Грея пристально и вдруг, усмехнувшись, поймал себя на том, что ритмично похлопывает тростью о голень сапога. Как заправский экзекутор. Полностью вошел в роль, однако. Со стороны все это, наверняка, выглядит устрашающе. Бедняга Джон. Но не он, Джейми, все это затеял, так что пусть терпит, раз так. Он видел, как подрагивают пальцы Грея, когда тот тянется к тесемкам на вороте рубахи, и с нескончаемым удовольствием еще раз окинул взором статную фигуру. Обтянутый бриджами узкий таз к бедру расширялся в красивом развороте. Стройные мускулистые ноги твердо расставлены. Англичанин потянул тесемки, и в разрезе показалась безупречная звездочка ключиц, а ниже – крепкая грудь, поросшая легкими светлыми волосками. Джейми сглотнул, и ноздри его невольно расширились, когда он потянул воздух, чтобы выровнять сбившееся дыхание. Джон, зараза, не спешил. Губы англичанина вдруг тронула легкая усмешка, когда он нарочито медленно стащил рубаху через голову, обнажив свой отлично сложенный сухощавый торс. Почувствовав возбуждение шотландца, Грей явно добавил чувственности в движения: ненадолго замер, пристально глядя жадному наблюдателю в глаза, потом отбросил ненужную одежду в сторону. Джейми ощутил, как сердце в его груди, а потом – и в висках, забилось гораздо ярче. Эх, что творит этот чертов дьявольский паразит?! – Теперь штаны. Джейми, стараясь собрать в кучку слегка потерянное достоинство, указал ему тростью пониже пояса. Джон облизнул губы. Фрейзер опять почувствовал во всем облике англичанина смятение: тот был просто напитан замешательством до краев. Немудрено: все-таки трудно расставаться с данной частью туалета, потому как это делает тебя полностью уязвимым. Особенно, учитывая скандальную причину обнажения... Фрейзер это помнил хорошо. Джон несколько секунд переминался в нерешительности, видимо, собираясь с духом, потом, наконец, расстегнул пуговицы и храбро спустил бриджи до колен. Джейми ждал, невольно наслаждаясь зрелищем такого принудительного разоблачения, которое, он видел, доставляли Грею массу мучительных переживаний. Но он ничего не делал, дабы облегчить участь англичанина. Господи Боже, он попадет в ад! Джон вздохнул, сел на кровать, и одним движением стянул с себя бриджи вместе с плотными чулками. Потом выжидательно посмотрел на Фрейзера, как бы спрашивая: «И что дальше?» В его взгляде, шотландец видел это, плескалась настоящая тревога. – Джейми... – голос его звучал сдавленно, а пальцы намертво впились в покрывало, – ты же не б-будешь слишком жесток? Меня не пороли уже лет пятнадцать как... наверное. Джейми подошел ближе, нависая над Греем всем своим мощным корпусом. – Посмотрим... Ложись на живот. Грей посмотрел на него снизу вверх так отчаянно, будто только сейчас доподлинно осознал, что ему предстоит. «Что ж, раньше надо было думать, бестолочь...» Фрейзер сделал усилие, вынуждая себя забыть про жалость, и мягко усмехнулся: – Ложись, Джон. Ты сам этого хотел. Помнишь? – Н-нда... – Ты передумал? – Нет, – судорожный вдох. – Что ж. Ладно. Когда я начну, ты, конечно, можешь передумать. Но это не должно быть что-то типа: «Хватит! Перестань! Мне больно!» В такой ситуации это нормально, поэтому можешь кричать сколько вздумается, это меня не остановит. Ты это понимаешь? – Д-да... Я не передумаю. Бей, сколько считаешь нужным. – Ну нет, не хочу причинять тебе что-то невыносимое. Давай договоримся, если будет совсем невмоготу, скажешь что-нибудь необычное, например, «Кэр­ри­арик»[1], и я остановлюсь. – Кэр­ри­арик? – Да. Запомнил? – М-м-м... Кажется... – впрочем, Джон выглядел настолько ошалевшим, что Фрейзеру показалось, что тот вряд ли понимал его сейчас до конца. – Отлично, дружище. Тогда ложись, – повторил он еще раз и незаметно вздохнул, наблюдая, как Джон неловко укладывается вдоль кровати, подтягивает себе подушку под грудь и вцепляется в нее, будто в спасительный кусок реи с тонущего корабля. Чуток поразмыслив, Джейми положил трость прямо под носом англичанина. Что ж, пусть пока насладится ее видом, ублюдок, а заодно вспомнит то время, когда он, майор Джон Грей, великолепный комендант крепости Ардсмур, заставлял бесправного узника любоваться до колик в животе на сей зловещий предмет перед тем, памятным наказанием за побег. У Джейми аж вся задница засаднила от воспоминаний. И он с удовлетворением отметил, как Джон исподтишка поглядывает на грозное орудие, а вид его при этом не становится спокойнее. Хорошо. Джейми снял с себя жилет, чтобы ничего не стесняло его движений. Потом, чтобы подчеркнуть особую интимность момента, тоже стянул рубашку, отметив с удовольствием, что Грей сразу ожидаемо переключился на созерцание его мощного торса. И взгляд Джона излучает попеременно то тревогу от внушительной силы шотландца, то заинтересованность его, без ложной скромности, потрясающим видом. Джейми хмыкнул про себя и улыбнулся другу, увидев, как тот поерзал бедрами по одеялу. Что ж, парень похоже на правильном пути... Окинув взглядом комнату, быстро погружавшуюся во мрак, Джейми взял одиноко горящую свечу и зажег от нее еще несколько в канделябрах на камине. Потом перенес один подсвечник поближе, на столик возле кровати, и снова обозрел картину привередливым взглядом: приятный теплый полумрак, подрагивающие огоньки свечей, изящное тело Грея, послушно вытянувшееся на кровати... Джейми наклонился и ласково погладил напряженные ягодицы англичанина, заставив мышцы чуть расслабиться. – Положи подушку под бедра, Джон, – голос его прозвучал обеспокоенно. – Трость слишком серьезное орудие. Нужно чтобы как следует пружинило... Мы ведь не хотим тебя покалечить. Джон мрачно посмотрел на него. Забота Фрейзера явно не вызывала в нем должной благодарности, поскольку ожидание выматывало до предела. Но приподняв зад, он послушно подсунул под него еще одну подушку. «Что ж, приятель, ты ведь хотел понять, что чувствуют бедолаги, приговоренные к экзекуции. Тобой! И сейчас, чертяка, у тебя есть такая возможность». Фрейзер мстительно трепыхнул ноздрями, потом подошел и, многообещающе поплевав на ладони, снова взял в руки приготовленную трость, отметив про себя с удовольствием, как на плечах Грея проступил красивый рельеф, когда он усиленно стиснул руками спасительную подушку, а безупречной формы задница беспокойно сжалась. Джейми выдохнул, и постоял над распластанным телом друга, собираясь с силами. – Ты готов, англичанин? И голос Фрейзера прозвучал совсем не так решительно, как бы ему хотелось. Он сам, кажется, был на волоске от того, чтобы запаниковать, учитывая то, что ему предстояло сделать с собственным другом. Спаси его Господь! 1. Кэр­ри­арик – место, где Джон и Джейми встретились впервые при весьма драматических обстоятельствах. См. Главу 5.16. Самый худший из демонов.