***
Из Лихая мы выезжали ранним утром, после рассвета, поэтому беспокоиться насчёт стригоев не стоило, однако в машине мы сидели по всем правилам: Дмитрий за рулём, Тео рядом с ним, Лисса сзади, и мы с Гленом по бокам от неё. Я занимала самое выгодное для меня положение — рядом с Лиссой и сзади пассажирского сидения, что позволяло мне свободно наблюдать за водителем, не привлекая его внимания, как если бы я сидела рядом с ним. Лисса опустила голову мне на плечо и, кажется, задремала, а я позволила себе расслабиться и погрузилась в свои мысли. По прибытии ко Двору я должна была получить несколько выходных дней за счёт того, что на протяжении долгого времени практически ни на минуту не отходила от Королевы. Это не значит, что я собралась надолго оставлять Лиссу, просто имела возможность проводить свободное время со своим мужем. Мужем… Наша свадьба произвела настоящий фурор в моройском мире. Ещё бы! Мало того, что мы оба состояли на службе у мороев (и каких мороев!), так мы были достаточно известными личностями в широких кругах. Я — подозреваемая в убийстве бывшей королевы Татьяны, Дмитрий — первый, известный миру, дампир, побывавший стригоем и вернувшийся в прежнее состояние. Мы оба наделали шума вокруг себя в своё время, и вдруг — свадьба. Я уверена, по количеству мороев и дампиров, съехавшихся поглазеть на это празднество, наша с Дмитрием свадьба не обогнала разве что последние выборы Королевы. После этого мы, уже муж и жена, даже стали вместе жить, хотя «жить» — это громко сказано, потому что уже через пару недель после свадьбы мне пришлось уехать с Лиссой. И вот сейчас я мечтала только о том, чтобы поскорее запереться в нашей спальне и в полной мере насладиться удачным замужеством, и меня мучила мысль, как скоро после приезда Дмитрий сможет освободиться. Той минуты, которую мы умудрились урвать недавно, мне было катастрофически мало. Неожиданно машина начала тормозить, и мне пришлось вернуться в реальность из своих фантазий и оторваться от созерцания пейзажа за окном. Кое-где по бокам от дороги на возвышениях стояли дома, и мы приближались к одному из них, вот только что-то с ним было не так: забор сломан, растущие рядом молодые деревца буквально вырваны из земли, ветви и камни перегораживали всю дорогу. В машине ощущалось такое напряжение, что даже Лисса сразу же проснулась и подняла лицо. А может быть дело в том, что я напряглась всем телом, и она это почувствовала. Дмитрий остановил машину в нескольких метрах от первого булыжника на дороге, и в течение примерно минуты мы все осматривались, потом он сделал жест Тео, сидящему с ним рядом, и они вместе вышли из машины и разошлись в разные стороны, тщательно вглядываясь во всё вокруг. Мне нестерпимо захотелось последовать за ними, и я сдерживалась изо всех сил, не желая покидать Лиссу. — Что происходит? — она первая нарушила тишину, прошептав волнующий не только её вопрос. Ответа не последовала, потому что ни я, ни Глен ничего не могли сказать. Я крутила головой, чтобы видеть всё, происходящее вокруг машины и не терять из виду Дмитрия и Тео. — Мы будем иметь лучший обзор, если выйдем из машины, — негромко произнёс Глен и уже собрался открыть дверь, но замер, услышав мой голос. — Нет! — скомандовала я, хотя, возможно, он был прав. Но мысль оставить Лиссу в машине одну, даже если мы будем буквально в двух шагах, мне совершенно не нравилась. — Мы останемся здесь, пока не вернётся Дмитрий. Только сейчас я услышала, как тяжело дышит моя подруга, и сжала её ладонь, кинув ей быстрый успокаивающий взгляд. Она всегда мне доверяла, и сейчас, несомненно, будет так же. Я прокручивала в голове варианты того, что здесь произошло, но не находила вполне разумного объяснения. Кто мог вырвать деревья и раскидать огромные валуны по дороге? Стригой? Это было сделано специально, чтобы задержать нас? Но какой в этом смысл, если ко Двору мы приедем явно раньше заката при любом раскладе? Если целью этого беспорядка был не наш эскорт, то что здесь вообще произошло? Дом казался вполне обыкновенным, но с другой стороны, если морои и дампиры скрываются среди людей, то выберут именно такое жилище. Дмитрий вернулся через несколько минут, которые показались нам всем вечностью. Я открыла дверь, когда он подошел к ней совсем близко. — Ищем другой путь? — спросила я, взглянув в его глаза. Он тоже не совсем понимал, что произошло. — Нет, я смогу быстро расчистить дорогу, пока вокруг никого нет. Ехать другой дорогой — это потерять больше часа. — Он переводил взгляд с меня на Глена, — А вы не отходите от машины. Ох уж этот тон, не терпящий возражений. Дмитрий прикрыл дверь и прошёл к капоту машины, осматривая дорогу. Вероятно, прикидывал, с чего лучше начать. Я хотела тут же выскочить за ним, но передумала, и вместо этого приобняла Лиссу одной рукой. Я чувствовала её напряжение и знала безо всякой связи, что ей страшно, но она всеми силами старается этого не показывать. Глен вышел из машины и стоял в нескольких сантиметрах от полуприкрытой двери спиной к нам, а Лисса то и дело ёрзала на сидении, стараясь рассмотреть всё вокруг, но, не увидев ничего, что могло бы прояснить ситуацию, разочарованно откинулась на спинку и скрестила руки на груди. Вдруг на меня накатила волна тошноты. Чёрт, как же я это ненавижу! Первый раз я почувствовала себя, мягко говоря, нехорошо почти три недели назад. Это стало для меня неожиданностью, поэтому в присутствии Лиссы я обвинила съеденный салат, но потом приступы продолжались, и я научилась их не показывать. Правда, один раз пришлось даже пообниматься с унитазом. Лисса об этом, конечно же, не знает. Я прикрыла глаза и мысленно досчитала до трёх, а потом открыла дверь машины. Свежий воздух привёл меня в чувства. Дмитрий отправлял одного стража проверить хвост, а сам собирался расчистить путь. — Помочь? — Я подошла к нему поближе, рассматривая дорогу. Работы было минут на пятнадцать, не больше. — Нет, Роза, возвращайся к машине. — Дмитрий даже не посмотрел в мою сторону, и слегка нагнул голову в бок. Скорее всего, прикидывал, с чего лучше начать. Моим первым порывом было возразить ему, но я понимала, что он заботится о безопасности Королевы, потому что она осталась с одним стражем. Несколько секунд я продолжала стоять около Дмитрия, осматривая местность. Пустнынно, разгромлено, в лесополосе кустарник разросся так, что в любом месте можно было спрятать целую армию. Я уже собиралась вернуться к машине, когда почувствовала, что Дмитрий на меня смотрит, и подняла глаза. Это был взгляд настоящего предводителя, защитника, говорящий «Я знаю, что нужно делать». Ни на мгновение не сомневаясь в своём муже, я подошла к Лиссе. Глен, оставшийся с ней страж, не выпускал её из машины и даже не давал толком оглядеться, поэтому Лисса выглядела раздраженной. — Это ненадолго, скоро поедем, — сказала я, хотя понимала, что эти слова не успокоят мою подругу. — Дмитрий разберется. Это имя могло успокоить кого угодно, и в этот раз произвело достаточный эффект. Лисса немного утихла. — Что здесь произошло? — спросила она, наблюдая за удаляющимся назад стражем. — Нет времени выяснять, нужно привезти тебя ко Двору. Возможно, потом мы сюда вернёмся, но без тебя. Казалось, Лисса даже обиделась, но она прекрасно всё понимала. Подвергать опасности Королеву мороев — преступление. Мы не могли здесь задерживаться. Я присела на край сидения, оставив ноги на улице, и рассматривала дом. Светлый, в два этажа, он выглядел очень красивым, хоть и небогатым. Вот бы нам с Дмитрием поселиться в таком… Интересно, чей он? Молчание затянулось, Глен стоял у двери машины с другой стороны и «сканировал» местность, но потом вдруг резко обернулся назад. Возвращался страж, посланный Дмитрием проверить хвост. А мне надоело сидеть без дела, и я сразу же придумала себе задание. «Хвостовой» страж доложил, что всё в порядке, и единственную машину на этой дороге с пожилой дамой за рулём он отправил в объезд. Я сказала ему оставаться с Лиссой, а сама подошла к Дмитрию с новостями. Он уже заканчивал с половиной дороги, так что мы могли ехать уже через пару минут. — Мне не даёт покоя этот дом, — сказала я, убирая камень размером с две мои головы. Теперь Дмитрий не отказался от помощи. — Да, всё очень странно… — протянул он в ответ, стряхивая с рукава прилипший мох. — Если в человеческих новостях об этом ничего не будет, нам следует наведаться сюда ещё раз с отрядом. — Давай это, — я указала на огромное бревно, и мы вместе столкнули его на самый край дороги. Я выдохнула. — Можно я загляну в него сейчас? Дмитрий, сидя на корточках, поднял на меня резкий взгляд. Я видела в его глазах, как он просчитывает в голове все плюсы и минусы моего предложения. — Нет, Роза, мы уже уезжаем, — наконец выдал он, принимаясь за следующие камни, но прозвучало это не так твёрдо, как умеет Дмитрий, когда он категоричен в своих заявлениях. — Я очень быстро, — я старалась выглядеть компетентной и говорить уверенно, как полагается стражу, подавив в себе желание применить парочку «женских» хитростей, против которых Дмитрию бывало трудно устоять. — Просто оценю ситуацию и обратно. Несколько долгих секунд мой муж смотрел на меня таким взглядом, которым награждал меня, когда хотел показать, что мы с ним равны, что больше нет этих отношений ученица-учитель, более того, никогда не было. Я почувствовала, что сердце забилось быстрее, ожидание его ответа стало невыносимо. — У тебя минута, — наконец сказал он. Я коротко кивнула, с трудом удерживая равнодушную маску. Как только я отвернулась и заспешила к дому, на лице появилась глупая улыбка, а в душе всплыло радостное ощущение, что я одержала победу в маленьком споре с Дмитрием. Мысли об этом сразу же выскочили из головы, как только я вступила на двор странного дома. Деревянный забор был сломан, причём ломали его явно изнутри: ошмётки досок и щепки были разбросаны вокруг, недоломанная часть забора отогнута в сторону от двора и торчала так, что на неё легко было напороться. В целом складывалось впечатление, что кто-то запустил в забор чем-то очень тяжелым и с лёгкостью проломил его. Пригнувшись, я аккуратно пролезла в образовавшуюся дырку и инстинктивно выхватила кол, сжимая его рукоять в руке. Рысцой я обежала двор, не найдя больше никак признаков борьбы, помимо окна напротив проломленного забора. Обстоятельства, при которых жители (кто бы они ни были: люди, или морои, или дампиры) покинули дом, оставались для меня загадкой, поэтому я поспешила войти внутрь. Задняя дверь оказалась заперта, и ломать я её не спешила, поэтому сначала решила проверить другой выход, хотя сильно сомневалась, что он открыт, и уже начинала обдумывать другие варианты. Лезть в разбитое окно не казалось хорошим вариантом, потому что в процессе я окажусь в подвешенном состоянии, и ещё придется выпустить из рук кол, чего мне совершенно не хотелось. Однако я поспешила с выводами насчёт парадной двери — она была открыта, и я свободно вошла в дом. Ничем не примечательная прихожая вела к трём дверям, одна из которых была прикрыта, и лестнице на второй этаж. Мелкими, но быстрыми шагами я прошла вперед и заглянула в ближайшую комнату. Это оказалась кухня, совмещенная со столовой. Я не увидела никаких явных признаков борьбы или бегства, или чего-либо ещё, что могло бы подсказать мне причину аврала вокруг таинственного дома, лишь раковина была полна немытой посуды да скатерть на столе рядом с холодильником лежала криво: один её край свисал намного ниже другого, доставая до середины дверцы шкафчика под столешницей. Не удостаивая кухню долгим вниманием, я подошла к следующей, закрытой, двери. За ней была ванная комната, и снова я не увидела ничего полезного для себя: всё выглядело слишком обычным, как будто вещи ждали своих хозяев, которые должны вот-вот вернуться. Прикрыв за собой дверь, я заглянула в последнюю на этом этаже комнату, и моя рука невольно сжала кол так, что пальцы побелели. Это была очень просторная, вероятно, гостиная, и при других обстоятельствах я бы сказала, что она была очень красиво и богато украшена, но не сейчас. Окно в комнате было разбито, скорее всего, небольшим креслом, лежавшем на боку на рассыпанных вокруг осколках стекла; журнальный столик с надломанной ножкой валялся в углу, а книги и газеты, которые, наверное, когда-то лежали на нём, образовывали некое подобие «дорожки» от дивана к опрокинутому столу; у большого красивого серванта, вытянувшегося почти во всю стену, были разбиты стеклянные дверцы, и часть хрустального сервиза раскинулась на полу большими прозрачными осколками. Я обежала комнату, стараясь оглядеть всё как можно тщательнее, но не хотела задерживаться здесь надолго. К сожалению, никаких признаков оружия или каких-то других деталей, которые могли бы ответить на интересующие меня вопросы, я не нашла. Глубоко вздохнув, я метнулась к лестнице и начала подниматься. В доме по-прежнему царила тишина, указывающая, что никого, кроме меня, здесь нет, но я продолжала напряжённо вслушиваться. На втором этаже оказалось всего две комнаты, причём одна из них практически пустая — единственным предметом мебели был небольшой платяной шкаф, тоже пустой. Другая комната, по-видимому, служила спальней: двуспальная кровать, две прикроватные тумбочки, высокая полка с телевизором, огромный угловой шкаф и… детская кроватка. По всей комнате, тут и там, лежали и висели предметы детской одежды, пелёнки и мягкие игрушки. Я подошла к люльке и заглянула внутрь — сложилось такое ощущение, что в ней ребенок лежал совсем недавно, что мать взяла дитя на руки и вот-вот положит обратно. В целом в комнате царил обычный беспорядок для семьи с маленьким ребенком, никаких признаков бегства. В расстроенных чувствах я начала спускаться обратно, как вдруг, не пройдя и половины лестницы, услышала что-то, кажется, из кухни. Я замерла, прислушиваясь, но звуки прекратились. Перехватив поудобнее кол для удара, я кралась к двери, просчитывая в голове варианты, кого могу встретить. Стригои сразу отпадали — за окном белый день, а окна во всех комнатах были незашторенны. Вернулись хозяева? Или человеческая полиция? А может это Дмитрий пришёл или прислал кого-то другого? Ведь прошло уже явно больше минуты. Как можно медленнее я заглянула в кухню, мысленно готовясь к любому развитию событий, но к моему изумлению, не увидела никого. Я была уверена, что что-то слышала! Замерев в дверном проёме, я прислушивалась несколько секунд к абсолютной тишине и раздумывала, как поступить дальше. Самым правильным вариантом казалось вернуться к машине и доставить Лиссу в безопасное место, но вся моя сущность вопила о том, что надо проверить каждый уголок в этом доме с особой тщательностью. Я уже собиралась на выход, как вдруг звуки повторились. Не то писк, не то кряхтение, и это точно из кухни. Я прошла вглубь комнаты к холодильнику, открыла его: полки с продуктами вряд ли могли издавать звуки. Сдвинутая скатерть. Почему я раньше не уделила ей должного внимания? Маленькими шажками я преодолела небольшое расстояние до стола и осторожно приоткрыла дверцу. Не веря своим глазам, я замерла. На полке стояла большая корзина, набитая одеялами, а сверху лежал… младенец. Ребенок выглядел так, будто вот-вот расплачется, и я опустилась на колени, чтобы достать его. Он захныкал, но когда я подняла его на руки, он вдруг посмотрел на меня какими-то чересчур умными глазами. И вдруг меня осенило: ребенок был дампиром. Вопросов в голове меньше не стало, но одно я поняла точно — я должна защитить малыша. — Что же ты здесь делаешь? — тихо спросила я, сама понимая глупость происходящего, но когда увидела, как маленькие губки изгибаются в улыбке, не смогла сдержать свою. Одной рукой я достала пару одеял, чтобы укутать ребенка, и не спеша направилась к выходу. Он (или она) ухватился за мою прядь волос, но не тянул, как это обычно делают маленькие дети, а рассматривал, будто она была самой интересной игрушкой. Усмехнувшись, я вышла на крыльцо и практически наткнулась на Дмитрия. Кажется, меня уже заждались. Его взгляд упал на сверток в моих руках, и он уже собирался задать какой-нибудь вопрос, но я откинула край одеяла. Глаза Дмитрия расширились. — Роза, где ты его взяла?! — он говорил тихо, но было слышно, что он не просто удивлён — ошарашен. — Глупый вопрос, товарищ, где ещё я могла его взять? — я глубоко вздохнула, но сразу напустила на себя серьёзный вид. — Нам срочно нужно узнать, что здесь произошло. Присмотрись к малышу повнимательнее. Я подошла поближе к своему мужу и слегка подвинула руки в его сторону. — Он дампир… — произнес Дмитрий, не отрывая взгляда от свёртка. Малыш долго всматривался в его лицо, а потом начал хмурить личико, как будто вот-вот заплачет. Я не знала, что мне делать. В мою подготовку стража не входил раздел «Навыки общения с младенцами». Но что-то внутри меня вдруг начало диктовать мне действия. — Эй, малыш, не надо плакать, — почти пропела я ласковым голосом. Это привлекло его внимание, и он перевёл взгляд на меня. Я широко улыбалась. — Мы твои друзья, всё будет хорошо, ты в полной безопасности. Не думаю, что он меня понял, но не захныкал, хотя смотрел на меня сердито. — Какой ты серьёзный, — продолжала я с улыбкой, — Прямо будущий Эйб номер два. А ну-ка улыбнись. Улыбни-и-и-ись. На последних словах я легонько дотронулась до его носа. Морщинки на лице малыша сразу же разгладились, и хоть он не заулыбался, но было видно, что плакать он пока передумал. И только сейчас я заметила, что Дмитрий смотрит на меня сверху. Я приподняла голову и посмотрела в его глаза. Ох, этот взгляд… Он выражал столько всего, что меня чуть не захлестнуло волной чувств. Я представила, как мы выглядим со стороны: я, с ребёнком на руках и счастливой улыбкой до ушей, и он, смотрящий на меня с такой любовью. Эта картина казалась сюрреалистической, но с другой стороны воспринималась моим подсознанием как что-то правильное. Именно так и должна выглядеть настоящая семья. Но спустя несколько секунд, неохотно, я всё же смогла вернуться в реальность. — Дмитрий, нам нужно вернуться ко Двору. — Да, — он быстро моргнул, смахивая с себя наваждение и возвращаясь в режим стража. — Расскажешь всё Лиссе, я уверен, она придумает, что делать. Я кивнула, и мы медленно направились к машине. Я изредка чувствовала на себе косой взгляд Дмитрия, от которого едва не побежали мурашки, и еле сдерживала улыбку. Стражи стояли вокруг машины, и я была уверена, что Лисса уже начала нервничать. Когда мы подошли поближе, все уставились на меня, как будто у меня в руках не одеяла, в которых завёрнут ребенок, а инопланетянин. — Отправляемся сейчас же. — Скомандовал Дмитрий, опередив все вопросы. Глен, стоявший ко мне ближе всех, открыл мне заднюю дверь, и я села в машину, встретив шокированное личико своей подруги. — Не смотри на меня так, ребенок не мой, — с серьёзным лицом заявила я ей, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Когда мы тронулись, я рассказала всю историю наиболее кратко, но содержательно, чем удивительно напомнила самой себе знаменитую Джанин Хэзевей. Ребёнка я почти сразу же отдала Лиссе, и она практически всю дорогу не отрывала от него глаз. И хотя через некоторое время после отправления он начал по-настоящему плакать, Лисса быстро успокоила его, сказав, что он просто голодный, и так как в наших запасах не было ничего, даже отдалённо напоминающее смесь для детского питания, Лисса «отправила малыша спать» с помощью духа. Когда он уже вовсю сопел у неё на руках, мы разработали план дальнейшего действия: если морои или дампиры предпочитали жить где-то вдалеке от большого скопления нашего народа, правительство всё равно предпочитало знать об их местонахождении, поэтому в главном штабе должны храниться записи, адреса, имена. Конечно же, я громче всех желала исследовать все документы, несмотря на заверения Лиссы, что другие справятся с этим не хуже, а я имею законное право на отдых. В конце концов она поняла, что меня она не переубедит, и шикнула на нас всех, чтобы мы снизили громкость, поэтому последние пол часа пути мы провели в полном молчании.***
Когда наша машина прибыла на королевскую стоянку, нас уже встречали другие стражи, несколько королевских, и один страж Арианы Селски, которая очень помогала Лиссе в её отсутствие при Дворе. Появление здесь ребёнка было очень неожиданным, сразу посыпались вопросы, но Лисса с видом истинной Королевы предпочла хранить молчание до выяснения новых обстоятельств. Малыша она отдала девушке-стражу вместе с распоряжением отнести его в медицинский центр, чтобы полностью проверили его здоровье. — Мне нужно бежать, Ариана ждёт меня, — Лисса обняла меня на прощание. — Но как только что-нибудь узнаете, сразу же ко мне, ясно? — Конечно, Лисс, — я обняла её в ответ и проводила взглядом. Как же повзрослела моя подруга, уже успела стать настоящей Королевой. Погрузившись в свои мысли, я почувствовала, как меня за плечи обняла крепкая рука. Я глубоко вздохнула и подняла лицо на своего мужа, не в силах сдержать улыбки. Совсем скоро, я надеялась, мы окажемся в нашей комнате и сможем восполнить все дни разлуки. Я крепко обняла его, прижавшись к нему как можно сильнее. Бог мой, как же я по нему соскучилась! Дмитрий беззвучно рассмеялся и тоже сильнее обнял меня, наклонившись к моим волосам и проведя по ним одной рукой. — Потерпи ещё немного, — шепнул он мне в макушку, — И сможешь обнимать меня так долго, как только захочешь. — Мне всегда тебя мало, — я вдохнула его запах и оторвалась на несколько сантиметров. — Только обнимать? Товарищ, у меня на тебя планы намного обширнее. Он рассмеялся, на этот раз во весь голос. — Ну, хорошо, как скажешь, — продолжая широко улыбаться, он вдруг перевёл взгляд куда-то за моей спиной. Я обернулась. Там стоял Ганс, глава стражей при дворе. Он мало изменился с нашей первой встречи, когда придумывал мне наказания за мой побег. Все эти события казались такими далекими, ведь тогда я была ещё вчерашней студенткой, а уже сейчас все стражи, даже с огромным опытом, воспринимали меня как равную. Ганс всегда был строгим и отчасти жестким, и сейчас наша маленькая любовная сцена не произвела на него никакого впечатления. Кивнув мне в знак приветствия, он перевёл взгляд на Дмитрия. — Беликов, не хочется тебя сейчас отрывать, но ты мне нужен, — его ровный тон подразумевал, что вариант отказа он даже не рассматривает. — Да, конечно, — Дмитрий несколько отстранился от меня и его голос звучал уже не так сладко, как несколько секунд назад, но всё же он не полностью принял вид холодного стража, что меня почему-то очень порадовало. Я встала с ним рядом, не размыкая объятий, просто чтобы лучше видеть Ганса. — Мы с Розой как раз собирались в главный офис по одному делу. — Ты мне нужен в другом месте. Ты же был преподавателем в Академии? У меня есть несколько желающих отправиться учить детишек, хочется поговорить с тобой. А что у вас за дело? — Я могу начать сама, а вы присоединитесь, когда закончите, — я подняла глаза на мужа и поняла, что его не особенно радует идея разминуться, но долг превыше всего. Он коротко поцеловал меня в лоб и еле слышно шепнул: — Немного терпения. Я улыбнулась одними уголками губ, хотя внутри всё бушевало от нарастающих чувств, хотелось снова прижаться к нему всем телом, но усилием воли я смогла разомкнуть объятия. Когда Ганс и Дмитрий уже удалялись в сторону гаража, я почувствовала, что бурлящий огонь во мне перерастает во что-то другое… Да что же сегодня за день такой?! Тошнит уже третий раз! Если так и будет продолжаться, мне придётся наведаться в медчасть. Но не сейчас. Сейчас мне ужасно хотелось узнать о том, что волшебным образом вылетело из моей головы на те несколько минут, которые я провела рядом с Дмитрием. Сейчас время работать. Но далеко от парковки мне уйти не удалось. Когда я прошла всего лишь несколько метров, тошнота начала нарастать в геометрической прогрессии, в глазах слегка потемнело, и мне пришлось привалиться спиной к ближайшей вертикальной поверхности — огромному дереву. «Дыши, Роза, дыши», — повторяла я себе, как мантру, но это не помогало. Я услышала шаги совсем рядом за секунду до того, как открыла глаза. Внутренне я успела собраться, хотя умом понимала, что опасности здесь быть не может, да и моя телесная составляющая была не готова к бою. Да что там, она даже идти нормально не могла. Каково же было моё облегчение, когда я увидела знакомое и родное лицо. — Эдди! — я расплылась в улыбке, на это сил хватило. Передо мной и правда стоял мой бывший одноклассник и лучший друг, Эдди Кастиль, глядя на меня обеспокоенным взглядом. Я знала, что он прибыл ко Двору несколько дней назад, но не виделись мы уже почти полтора месяца, с нашей с Дмитрием свадьбы. — Привет, Роза! Ты в порядке? — он подошёл ко мне поближе, и я не смогла удержаться, чтобы не обнять его, проигнорировав вопрос. — Хей, Хэзевей, я тоже соскучился. — Я вообще-то Беликова, — я отпрянула от него, но, видимо, слишком резко для моего организма в этом странном состоянии, и я снова упала на Эдди. — Роза, Роза, что с тобой? — теперь он стал не на шутку обеспокоенным, весь задор мигом пропал с его лица. — Ты ужасно бледная. — Как-то мне не хорошо, — призналась я, потому что скрывать было бесполезно, но всё же, насколько смогла, напустила на себя беспечный вид. Эдди это не провело. — Тебе бы к врачу, совсем плохо выглядишь, — он взял меня за плечи и пристально всматривался в моё лицо. — Нет, мне нужно в главный офис, у меня есть поручение от Лиссы, — я постаралась принять уверенное положение тела, хотя на самом деле слабо представляла, как я дойду до нужного мне места через пол Двора. Какое-то время Кастиль смотрел на меня, как иногда делает Дмитрий, чтобы оценить, можно ли мне сейчас доверять, что меня немного разозлило. Злость придала мне сил, но когда я отдёрнула свои руки от Эдди, всё стало только хуже. Мир поплыл, и, я догадываюсь, моё тело тоже, но сильные руки снова меня подхватили. — Нет, Хэзевей, если ты сейчас рухнешь на асфальт, Лиссе это не поможет. Он закинул мою руку себе на плечо и буквально потащил меня. Благо, до больницы было не очень далеко, и уже совсем скоро мы оказались в здании с ужасающими белыми стенами. Меня уложили на кушетку и сунули под нос что-то с отвратительным резким запахом. Когда через несколько секунд я стала лучше воспринимать реальность, я увидела перед собой доктора Вагнери, местного хирурга. — Здравствуйте, — я обвела глазами комнату, она оказалась совсем маленькой. — Твой друг ждёт за дверью, — она доброжелательно мне улыбнулась. Она была очень приятной женщиной и хорошим специалистом, и я всегда чувствовала, что ей можно доверять. — Рассказывай, как давно у тебя такие симптомы? — Было пару раз всего лишь, — ну, или не до конца доверять. Я заметила, что она возится у шкафчика, доставая шприц и жгут. — Вы сделаете мне укол, и я смогу пойти? — Нет, Роза, я возьму у тебя кровь для анализа, а пока мы будем ждать результаты, ты отдохнёшь здесь, — её мягкий голос напоминал мне тот, каким я разговаривала с маленьким ребенком сегодня утром. — Но, доктор Вагнери, у меня нет времени на отдых, у меня поручение от Королевы. — Я думаю, что для Королевы Василисы твоё здоровье важнее. И, помнится, я просила называть меня просто Лейла. — Женщина подошла ко мне, и я села. — Ты можешь лежать, я и так справлюсь. — Со мной уже всё хорошо, — голос звучал увереннее, чем в разговоре с Эдди. Лейла улыбнулась. — Я, конечно, могу поверить твоим словам, но выпустить тебя не могу. Я пересела на специальное кресло, и доктор набрала в шприц немного моей тёмной крови. — Раз ты всё равно встала, можешь перейти в соседний кабинет и прилечь там, кровать всё же удобнее, чем кушетка. — Лейла перелила кровь в маленькую пробирку и обернулась ко мне. — Я отдам анализ в лабораторию, а потом приду и проверю тебя, так что даже не думай сбегать. На самом деле я как раз об этом и думала, потому что ходить и правда могла намного увереннее и, что главное, самостоятельно. Глубоко вздохнув в знак понимания, я вышла в коридор, где, привалившись к стене, меня ждал Эдди. — Ну, ты как? Ужасно напугала меня, — он подошёл ко мне, и я улыбнулась. — Уже всё хорошо, Эд, спасибо тебе за помощь. — Так всё-таки что с тобой? — не унимался друг, хотя вид меня, твёрдо стоящей на ногах, поубавил в его глазах тревоги. — Сама не знаю, — честно ответила я, — Но вряд ли что-то серьезное. Доктор Вагнери велела мне отдохнуть здесь, так что не жди меня. — Я точно могу тебя оставить здесь? — Эдди, это медицинский центр, здесь меня вылечат от всего, не переживай, — я не могла сдержать улыбки. Старый добрый Кастиль, всё так же, как и в школьные годы, старается защитить меня от всего на свете. — Иди, со мной всё в порядке. После недолгих уговоров он всё же ушёл, сразу после того, как я взяла с него слово пока никому ничего не говорить, если не будет большой надобности. Соседняя комната оказалась обыкновенной палатой, но пустой, и когда я упала на постель, я поняла, что Лейла была права — отдых мне сейчас не помешает, и вряд ли я бы дошла до офиса стражей без новых приступов тошноты. Лежала я недолго, всего несколько минут, а потом… Внезапно проснулась. Доктор Вагнери стояла надо мной с какими-то листочками. — Как ты себя чувствуешь, Роза? — Очень хорошо, — я не соврала и села. — Сколько я проспала? — Недолго, около часа. Я забеспокоилась. Не начал ли Дмитрий меня искать? Мне срочно надо было уходить, времени прохлаждаться больше не было, кроме того, чувствовала я себя и правда отлично. — У меня для тебя новости, — сказала доктор каким-то странным тоном, но я думала совершенно о другом и не сразу обратила на это внимание. — И я смогу идти? — Думаю, да. — Последовавшая пауза мне не понравилась, и я напряглась всем телом. — Что за новости? — Роза, ты беременна. В эту секунду мне захотелось себя ущипнуть. Я что, сплю? Нет, это всё нереально. Я же не могла… Дмитрий же дампир. — Вы шутите? — от нервозности, охватившей меня, я даже встала, сама не зная, зачем. — Увы, я не склонна шутить на такие темы, — всмотревшись в лицо Лейлы, я осознала, что она предельно серьёзна и сама ошарашена. Ватные ноги меня не удержали, и я уселась на кровать, как тряпичная кукла. Нет, всё же я сплю. — Но Дмитрий — дампир. Это невозможно, — озвучила я свои мысли. — А я ни с кем, кроме него… Я не договорила, вдруг слова перестали выходить из горла. Доктор Вагнери присела рядом со мной на край кровати. — Я тебе верю, Роза. И вот что я думаю: процесс возвращения из состояния стригоя ещё не до конца изучен, вполне может быть, что дело именно в этом. — Это произошло уже несколько лет назад. Это уже в прошлом. — Я начала слышать свой голос как через толщу воды. — Роза, многие пары не могут сразу завести ребенка. Это нормально, что беременность происходит только через время… Дальше я уже ничего не слышала.***
Я вернулась в свою комнату ни живая, ни мёртвая. Что происходит? Неужели это правда? Неужели я и вправду стану матерью? Мысли кружили в голове, но ни на чем конкретном я не могла остановиться. Как сказать об этом Дмитрию? Господи, он же наверняка решит, что…что я ему изменила! Эта мысль была невыносимой для меня, я чувствовала, как на глазах вскипают слёзы. Так, Роза, нужно взять себя в руки, сейчас не время раскисать. Я откинулась на кровати, обхватив себя руками. Нужно придумать, как поговорить с Дмитрием, как объяснить ему всё, он ведь и правда может подумать бог знает что! Я не знала, когда он освободится, но искать его желания не было, да и о своём задании я тоже забыла, и попыталась построить в голове разумную речь, но, видимо слишком устала, потому что уже через несколько секунд уснула. Меня разбудил щелчок двери. Пришёл Дмитрий. Я поспешно села на постели, пытаясь сообразить, как лучше себя вести. Он бросил на меня быстрый взгляд и мигом оценил ситуацию, которая, вероятно, ему не понравилась. Ещё бы, я, растрепанная, в одежде, лежу на кровати, причём в той же одежде, что и была в поездке: времени на переодевание я так и не нашла. Я села на постели, свесив ноги, и Дмитрий в мгновение ока оказался передо мной. — Роза, всё в порядке? — тёплый взгляд его встревоженных карих глаз заставил меня на секунду затаить дыхание. Дмитрий опустился на пол около моих ног и взял мои ладони в свои. Я опустила взгляд вниз и отвела чуть в сторону, чтобы не встретиться с ним глазами, а затем еле заметно покачала головой. — Что случилось? Тебя не было в штабе. — Дмитрий был не на шутку встревожен, однако голос его оказался настойчивым. Я не знала, как начать разговор, и не хотела смотреть на него, потому что боялась разреветься прямо тут. Что-то я становлюсь тряпкой. — Не молчи, Роза. Дмитрий перешёл на шепот. Он боялся за меня так же, как я боялась сообщить ему новости. Как это сделать? Как он отреагирует? Однако я решила взять себя в руки, здесь и сейчас, нельзя больше тянуть. — Дмитрий, нам надо поговорить. — Неплохое начало, но под конец фразы мой голос предательски дрогнул. «Размазня». Я осмелились взглянуть ему в глаза. Эти глаза, которые я так любила, сейчас выражали миллион эмоций, тысячи мыслей, но, увы, вряд ли хоть одна была верной. — У нас будет малыш. — Ч-что? — Дмитрий выглядел ошарашенным, но не рассерженным, уже что-то. — Ты решила взять того мальчика себе? Теперь удивлённой была я. Мне даже в голову не приходило, что он может свести всё к этому, наверное, потому что я уже забыла про того младенца, которого мы нашли. Значит, это всё-таки мальчик. — Нет, — я поспешно замотала головой и закусила губу, вновь не представляя, как ещё сформулировать то, что я хочу ему донести. Его ладони всё ещё лежали на моих, и я аккуратно положила его руку на низ своего живота. — Здесь. Глядя на то, как удлиняется его лицо и открывается рот, чтобы что-то сказать мне, я прикрыла глаза и решила не давать ему времени на какие-либо высказывания. — Дмитрий, я знаю, знаю, как это звучит, я сама в шоке, мне… Это твой ребёнок, правда, я… — я тараторила невесть что, только чтобы он не смог вставить ни слова, и чувствовала, как по щекам бегут горячие слёзы. — Лейла, то есть доктор Вагнери, сказала, что это могут быть последствия духа, ну что тебя возвратили из стригоя, может ты изменился намного больше, чем просто вернулся в прежнее состояние дампира. Я не знаю, чем это ещё объяснить, не знаю, что и думать… Ты, наверное, думаешь… Я не знаю, о чем ты думаешь, чёрт, ты можешь думать всё, что угодно! Но я клянусь, что… Почувствовав на своей щеке его руку, нежно вытирающую мои слёзы, я резко смолкла и в изумлении распахнула глаза. — Роза… — Его голос, тихий и нежный, как бархат, ласкал мой слух, и я только заметила, что Дмитрий не убрал руку с моего живота, как это сделала я, а легонько поглаживает его кончиками пальцев. — Роза, я верю тебе. Я вцепилась в его запястье, тяжело дыша. Глаза всё ещё застилали слёзы, но я видела, как он смотрит на меня. Ласково, с огромной любовью, благоговением и даже восхищением. Так он смотрел только на Лиссу, после того, как она вернула ему душу, превратив из стригоя обратно в дампира. Теперь он так же, словно на ангела, смотрел на меня. У меня перехватило дыхание. — Веришь? — слово само сорвалось с губ, но было таким тихим, что я сама едва услышала его. — Ох, Роза, — Дмитрий встал с пола и сел на кровать рядом со мной. Казалось, он всё ещё пребывал в шоке, но переживания за меня были сильнее. — Моя Роза… Он усадил меня к себе на колени и обнял, прижав к себе, как маленькую девочку. Я свернулась клубочком и уткнулась лицом ему в грудь. Слез больше не было. Постепенно голова прояснялась, и естественный запах Дмитрия давал ощущения покоя. Я дома, я под защитой, он мне верит. Господи, он мне верит! Как я вообще могла подумать, что он оттолкнет меня, не поймёт, или вообще накричит?! Это же мой Дмитрий, он меня любит. А уж как я его люблю… Так прошло несколько минут, может, час. Меня не напрягало его молчание. Где-то в голове сидело надоедливое жужжащее чувство тревоги, но я изо всех сил старалась не обращать на него внимания и весьма преуспела в этом. Дмитрий здесь, со мной, он меня не бросит. Только это сейчас имело значение. И воспоминания о том, как он смотрел на меня с ребенком на руках сегодня утром, заставляло всё моё тело трепетать. — Знаешь, — его голос прозвучал тихо, но внезапно, и я слегка дернулась, но он провёл рукой по моим волосам, будто успокаивая, а затем продолжил: — я всегда хотел детей. Знал, что это не совместимо с профессией стража, и всё-таки хотел… Я иногда думал над тем, что, будь ты моройкой, по этой комнате сейчас бегала бы твоя маленькая копия. Я чувствовала, как он улыбается. Его слова проникали в душу, заставляя трепетать все её струны. Я попыталась отвлечься, представив себя моройкой: чуть бледная кожа, высокий рост, маленькая грудь… Нет, мне определённо не пошёл бы этот образ. Я слегка подняла голову, чтобы посмотреть в лицо Дмитрию. — Будь я моройкой, это была бы скорее твоя копия. — Я выдавила из себя улыбку, причём вполне искреннюю. Соленые ручьи засохли на щеках и тянули кожу. Я принялась стирать их. Дмитрий опустил взгляд на меня и улыбнулся еще шире. — Ну, или моя, да. — Его глаза смотрели на меня с такой любовью, что я совершенно не понимала, как могла представлять себе ужасные последствия этого разговора. — Ты мне никогда этого не рассказывал. Что хочешь детей. — Я уже окончательно успокоилась, но все же что-то терзало сердце. Задвинув это ощущение как можно дальше, я попыталась сосредоточиться на разговоре. — Я знал, что это невозможно, — Дмитрий еле заметно пожал плечами, и на его губах возникла грустная полуулыбка. — Зачем ворошить эту тему. К тому же, при нашем с тобой образе жизни… Это было бы проблематично. Я вновь уткнулась носом в его грудь. «Было бы». Теперь эти слова не актуальны. «Было бы» вылилось в «уже». Словно прочитав мои мысли, Дмитрий продолжил говорить. — Я любил тебя, когда был уверен, что ты не можешь подарить мне ребёнка, а теперь… — Он замолчал всего на долю секунды, но моё сердце пропустил удар. — Если это всё правда, я буду любить тебя вдвое, нет, вчетверо сильнее, если такое возможно. — Это правда! — Я вскинула голову. Мой голос звучал умоляюще, но в то же время настойчиво, и только потом до меня дошел смысл его последующих слов. — Почему вчетверо? — Ну, хочешь, вдесятеро? — Дмитрий улыбнулся. — А вообще в два раза сильнее тебя и настолько же сильно малыша. Я чувствовала, что на грани новых слез, однако на этот раз слёз счастья, и обняла Дмитрия за шею. Внезапно всё стало неважным. Какая разница, какие проблемы нас ждут в будущем, если он всегда будет со мной? — Тебе нужно хорошенько выспаться, — прошептал он мне прямо над ухом. Я понимала, что он прав, пары часов, которые я проспала в ожидании него, было явно недостаточно. Но что-то мне подсказывало, что после такого эмоционального напряжения я вряд ли смогу уснуть. Промелькнула мысль принять душ, но погасла так же быстро, как и появилась. Поэтому я просто сменила бельё на чистое, а потом, немного подумав, натянула одну из футболок Дмитрия. Несмотря на то, что она была только после стирки, мне казалось, что он неё веет Дмитрием. Моим Дмитрием, который, несмотря ни на что, меня любит. Всё это время он стоял в паре шагов от меня, тоже переодевался, но, я видела, не отрывал от меня глаз. Я лежала, прильнув к Дмитрию спиной, чувствовала его крепкие объятья, его тёплое дыхание в волосах, чувствовала сильную усталость, как будто меня недавно вытащили из соковыжималки, однако сон не шёл. Пролежав так какое-то время, я осторожно перевернулась на другой бок, чтобы можно было смотреть на Дмитрия, но он тоже не спал. Встретив мой взгляд, он глубоко вздохнул, очевидно, расстроившись, что я не уснула, а я принялась выводить пальцем узоры на его груди. — О чём ты сейчас думаешь? — тихо спросила я, не глядя ему в глаза. Какие-то сомнения всё ещё терзали мою душу, и я не могла полностью избавиться от них. Дмитрий ответил не сразу. — О том, что было в Сибири, — он выдавил эти слова словно через силу, но, произнеся их, заметно расслабился. Зато напряглась я. — И после неё. Я иногда сопоставляю, что я делал, когда… когда был стригоем и когда снова стал дампиром. — Об этом ты тоже никогда мне не рассказывал, — прошептала я, заглядывая в его глаза в надежде, что не прогоню его откровенный настрой. — Уверена, хорошее перевешивает. — А я нет, — Дмитрий горько улыбнулся, не глядя на меня, но в голосе не прозвучали нотки боли. — Но дело не в этом. Я думаю о том, что я получил…во второй жизни, если так можно сказать. Я действительно получил больше, чем имел раньше. Это не просто второй шанс на жизнь, это…это подарок. И знаешь, больше всего меня беспокоит то, что одна мрачная мысль стала появляться всё чаще. — Какая? — я всё ещё шептала, не сводя с него глаз, впитывая каждое произнесённое им слово. — Я счастлив из-за того, что когда-то был стригоем. — Дмитрий замолчал, в его глазах отразилась боль. Боль за тех невинных, которых погубил стригой в его обличии. Я чувствовала, что мне нужно что-то сказать, но я не находила слов, пребывая в некотором шоке от того, что Дмитрий раскрыл свою душу. Наконец, совладав с собой, я сказала первое, что пришло в голову. — Нет, не поэтому. — Я выпрямилась, чтобы иметь возможность смотреть в глаза Дмитрия напрямую. — Ты счастлив, потому что Лисса тебя вернула. Потому что ты живой, Дмитрий. Потому что рядом твои друзья, которые тебя любят, потому что есть я. — Я лукаво улыбнулась, надеясь хоть чуточку его развеселить. — По крайней мере, на последнее я очень надеюсь. В глазах Дмитрия мелькнула забава, однако улыбка не тронула его губы, и всё же я испытала облегчение. — И потому что вполне возможно, что вскоре я получу новое прозвище. — Голос Дмитрия был серьёзным, хотя я чувствовала, как к нему возвращается хорошее настроение, и с удивлением уставилась на него. — Папа. Дмитрий расплылся в блаженной улыбке и опустил глаза. Если бы я не знала его так хорошо, я бы сказала, что это смущение. Хотя…нет, это и вправду было оно. Удивительно. Глядя на такую реакцию моего мужчины на ребенка, я ощутила нестерпимое желание продолжить тему. — Если это будет девочка, я бы даже сказала «папочка», — я старалась не терять шутливой манеры, и порадовалась, что от прежнего мрачного настроения Дмитрия не осталось и следа. — Звучит прекрасно, — прошептал он, поднимая на меня блаженный взгляд. — А теперь спи. — Спокойной ночи, — я тоже шептала, поудобнее устраиваясь на его плече и закрывая глаза. — Спокойной ночи, моя Роза, — в тоне Дмитрия слышался смех, и внутренне я возликовала, что наша беседа заканчивается на хорошей ноте. Но оставалось ещё одно, что я должна была сказать. — Ты будешь замечательным, самым лучшим отцом в мире, — негромко произнесла я, почувствовав на мгновение, как Дмитрий перестал дышать, но не ответил. И через пару минут я со счастливой улыбкой провалилась в тяжёлый сон.***
Когда Роза тихо засопела, я выждал некоторое время, чтобы она уснула крепко, и выскользнул из постели. Мне не хотелось оставлять её одну, но после таких новостей я не мог уснуть и почувствовал острую необходимость в свежем воздухе. Первым порывом было пойти в больницу и спросить подробности у доктора Вагнери. Неужели всё это и впрямь возможно? Но потом я решил, что это было бы неуважительно по отношению к Розе, и в следующий раз мы должны пойти к врачу вместе. Совершенно не задумываясь о направлении своей прогулки, я неожиданно вышел к церкви. — Беликов? — я обернулся на знакомый голос. — Разве твоя смена уже не закончилась? — Закончилась, — коротко ответил я Михаилу, мужу Сони. Мы стали хорошими приятелями, но сейчас я не был настроен на дружеские разговоры. — Это обыкновенная прогулка. Михаил не был глупым парнем и, конечно же, понял моё настроение, поэтому не стал углубляться в расспросы. — С Розой всё хорошо? Я слышал, она приболела, — он спрашивал непринуждённо, и я понял, что он просто беспокоится о её здоровье и не знает никаких подробностей. Я немного расслабился. — Да, немного. Но, уверен, ей просто нужно хорошо отдохнуть. — Я пожал плечами и слегка улыбнулся. — Ты же её знаешь, она не сможет долго сидеть на месте. — Это точно, — Михаил улыбнулся в ответ и похлопал меня по плечу. — Ладно, гуляй. Михаил пошёл дальше, а я некоторое время стоял на месте. А ведь её желание всегда быть в центре активных действий может вырасти в проблему. Я встряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Нет, всё это ерунда, не будет никаких проблем. Роза сможет сделать правильный выбор. Я ни на миг не сомневался в правильности своего решения, когда делал ей предложение, и сейчас у меня тоже нет поводов для беспокойства. Нет, вообще-то есть. Я стану отцом! Вот чёрт! Роза сказала, что из меня получится замечательный отец, но так ли это? Смогу ли я? Конечно, я хотел ребёнка и думал, что готов к этому, но когда это подошло почти в плотную… А готов ли? Погружённый в свои мысли, я не заметил, как сделал небольшой круг вокруг главного жилого кампуса и вернулся к его центральному входу. Что ж, надо возвращаться. Вдруг Роза проснётся, а меня не будет рядом? Не хочется заставлять её нервничать, особенно в её положении. Сам не знаю, почему, мои губы изогнулись в широкой улыбке. «В её положении». Да, Беликов. Ты влип. Войдя в комнату, я увидел, что Роза всё ещё спит, завернувшись в одеяло, словно в кокон. Она переживала, что я ей не поверю… А разве может быть иначе? Разве я могу поставить под сомнения слова человека, без которого уже не представляю свою жизнь? Раздевшись, я лёг на кровать рядом с Розой, робко притянув её к себе, и прильнул губами к её лбу. Да, я готов. Не осталось никаких сомнений. Готов ко всему, что предстоит пройти. И я всегда буду защищать свою жену, потому что без памяти люблю. Защищать ИХ. Теперь ОНИ — вся моя жизнь.