Третий лишний

Эвен удерживал его под бедрами и поднимался по лестнице. Осторожно, чтобы не уронить, как прежде, он оглядывался по сторонам, чтобы не оступиться, но ему усердно мешал Исак, который прогибался и терся всем телом о него, выцеловывал и кусал шею и томно дышал, заставляя забывать обо всем. Они сняли верх, потому Вальтерсен шарил руками по спине, оставляя после себя горячие следы, обжигающие все тело разом. Он присосался к кадыку и вылизывал его, целовал, словно это самое важное в его жизни. — Котенок, если ты продолжишь, то я трахну тебя прямо на лестнице, — беззлобно прошипел Эвен и стиснул сильнее его задницу как бы в доказательство своих слов. Это чуть поумерило пыл Исака, но стоило Найшейму переступить порог спальни, как тот спрыгнул с него и притиснул к двери, вклиниваясь коленом между его бедрами. Эвен не удержался и застонал в поцелуй, когда младший надавил на член ногой и следом сжал его в руках. — Исси, нам надо поговорить, — он вспомнил первоначальную причину разговора, но Исак словно не слушал. Он продолжал вылизывать его шею и, оставив там пару собственнических засосов, начал спускаться ниже. Провел языком вокруг соска и нежно куснул, вызывая мурашки у того по телу. Другой рукой сжимал второй сосок. Целовал каждый кубик пресса и обводил его контуры своим ловким языком. И при этом не отрывал безумного взгляда от старшего. Господи, прости его грешную душу, но Эвен просто не мог сейчас начать говорить о ненавистном человеке. Слишком приятны были ласки дорогого мужа, который уже расстегивал ширинку на его брюках. Найшейм встряхнул головой и притянул за плечи Исака наверх. Он хотел поцеловать его, нежно, грубо, страстно и мягко. Все и сразу. — Встань, пожалуйста, на четвереньки, милый, — тихо прошептал Эвен, подталкивая младшего к кровати. Тот беспрекословно выполнил просьбу, даже не задумываясь. Он уже давно настолько открыт перед своим мужем, что никакого стеснения и быть не могло. Только похоть, страсть и любовь. Ничего лишнего. Только два мужа, которые до исступления любят друг друга. Эвен подтянул бедра младшего к себе и развел ягодицы в стороны, открывая вид на колечко мышц. Он, не медля ни секунды, лизнул вокруг него и следом отстранился, чтобы поцеловать ягодицу. Ну и, может, оставить укус, напоминающий об этой ночи. — Э-эвен, — простонал хриплым голосом Исак и расставил ноги шире, давая старшему пространство. Вот таким Эвен любил Исака. Мягкий, податливый, любящий и бесконечно довольный. А Найшейм еще практически ничего не сделал. Эвен снова нагнулся и размашисто лизнул анус, смачивая стенки и чуть надавливая языком. Ладно, не все сразу. Найшейм взял с тумбочки смазку и чуть выдавил на ладонь. Начал надрачивать медленно его член и в это время вылизывал его сзади. Профессионально вылизывал, словно только этим, блять, всю жизнь и занимался. Исак сжимал простынь впереди себя и уткнулся лбом в подушку, стараясь хоть немного заглушить стоны, но Эвен был слишком хорош, и стенания порой просто вырывались у него из груди. Он прогнулся в спине и отклячил лучшую для Эвена задницу в мире, показывая, чтобы старший не прекращал. Впрочем, Найшейм и не был против. Он сам прижимал лицо к нему, чтобы проникать глубже при каждом движении языком. Он обильно смазывал вход слюной, и небольшая ниточка спускалась у него с лица, но какая кому разница, если ощущения были нереально охуенными. Эвен, пока трахал Исака языком, осторожно водил средним пальцем вокруг и ненадолго проникал внутрь. — Пожалуйста, — простонал Исак, и его тело забилось в конвульсиях, правда, очень приятных. Их можно было переживать снова и снова. Эвен на время отстранился, любуясь своей работой, как его мальчик лежит расслабленно на подушках и тяжело дышит, стараясь восстановить дыхание. Он мягко гладил его бедра и изредка сжимал свою любимую задницу, слыша, как тот воет от удовольствия. — Исак… — он потерся членом о его бедро и навалился сверху, разворачивая его лицо и глубоко целуя. У того не было шансов. Вальтерсен снова поднялся в коленно-локтевую позу и выставил свои ягодицы, открываясь для Эвена. Тот поцеловал его в кромку волос и вновь лизнул его дырочку. Наспех вылизав его, Найшейм отстранился и вставил ему один палец. Мягко растягивал, пытался найти простату и попал точно по заветной точке: он знает тело своего возлюбленного лучше, чем чье-либо. Вот и все. Исак — его собственность. Его маленький мальчик. Именно поэтому только он мог трахать своего Исака длинными пальцами и слушать гортанные стоны. К первому пальцу добавились второй и третий. Эвен тщательно растягивал, проворачивая пальцы внутри, сгибая и разводя в стороны. Плевать, что уже почти утро на дворе, главное, они рядом. Эвен еще надавил на поясницу и толкнулся внутрь парня, слыша приглушенный стон младшего. Да, вот именно так все идет своим чередом. Исак должен стонать лишь под ним. Или на нем. Не суть важно, главное — только с ним. И никакой Вильям не сможет разрушить их семью. Эвен не позволит. Скорее убьет. Исак только его. — Исак… — Эвен сделал очередной толчок и замер, — ты ведь меня любишь? — ему было жизненно важно это услышать. И Исак бы хотел закатить глаза и намекнуть, что во время секса он не любит разговоры, но чувство, что именно сейчас он должен сказать правду, не отпускало. — Очень сильно люблю, — Исак привстал на ладони и потянулся за поцелуем, он ему необходим. И, получив свое, Вальтерсен снова опустился на локти, а потом и вовсе лег грудью на постель и уткнулся носиком в подушки. Эвен грубо трахал, наращивая темп. Успокоение ненадолго пришло к нему, но до конца не отпускало. Не важно. Сейчас Эвен мог иметь Исака так, как только он хотел. Старший навалился сверху и целовал выпирающие лопатки, оставил пару засосов, которые Исаку не очень-то и понравятся утром, но какая, блять, разница, когда он уже их поставил. Как метку. Помимо запястья еще и по всему телу. Исак подмахивал бедрами, насколько это было возможно, но Эвен не давал сделать и движения. Он жестко держал бедра младшего, сам выбирал угол, под которым трахать Вальтерсена, насаживал его на свой член и с упоением смотрел на чуть припухшие стенки ануса, по которым так и хотелось провести пальцем. Что он, собственно, и сделал. Неожиданно даже для себя Найшейм поменялся с Исаком местами и теперь смотрел снизу вверх на эти по-блядски невинно приоткрытые губы, подрагивающие ресницы и покрасневшие скулы. Ну как можно быть таким сексуальным? Не собираясь выжидать приглашения, Исак направил его член к себе в дырочку и опустился до конца, мыча от наслаждения и задерживаясь на пару секунд. Найшейм подхватил его под бедра и тоже начал фрикционные действия, вколачиваясь в изможденное тело. Он провел рукой по спине, стирая капельки пота, и положил Исака на себя. От того ничего не требовалось, Эвен закончит все сам. Трахал Исака, как только хотел. И тот позволял. Он позволял перекатывать себя, словно куклу, по кровати и трахать, трахать, трахать. До звездочек в глазах, до охуения. Делая завершающие толчки, он чуть сдавил горло Исака, отчего тот раскрыл глаза и, увидев перед собой возбужденное лицо старшего, успокоился, хотя пытался отцепить руки от своей шеи, потому как дышать было уже нечем. И слезы чуть выступили на глазах. Зато кончил он бурно и ярко, точно так же, как и Эвен, который свалился на кровать и с наслаждением прикрыл глаза. Исак через полминуты восстановил дыхание и лег к нему на грудь. — Давай ты больше не будешь меня душить во время секса? — опьяненно улыбаясь, спросил Исак. Пусть это и было чуть страшновато, но в основном охуенно. — Не обещаю, я же видел, как ты дрожал от охренительного оргазма, — Исак ухмыльнулся и ничего не ответил. Но вспомнил кое о чем другом. — О чем ты хотел поговорить? — Эм… думаю, это может подождать до утра, потому что мои мозги абсолютно затраханы. — Окей, как скажешь, — согласился Исак и, прижавшись всем телом к старшему, начал засыпать. — Я тоже тебя люблю, — но Исак уснул и не слышал. Эвен убрал влажную прядку волос со лба и поцеловал. Да, точно, он не позволит их отношениям разрушиться.