После ухода Итачи Сакура задремала на неопределенное количество времени. Проснувшись, первое, что она ощутила - сильный голод. "Ну, конечно, глупая! Ты сколько времени уже не ела? Тут Дейдары нет, поэтому, если хочешь, то придется встретиться с великими и ужасными членами Акацуки!" Поднявшись на локтях, она с печалью подумала о своем "пленителе" и поспешила выйти в коридор. Было довольно тихо. "Ну, ни пуха, ни пера!"
Как пройти на кухню девушка помнила довольно хорошо, но, когда перед ней предстала открытая дверь в царство еды, куноичи слегка затормозила. Раньше она всегда прикрывалась, а сейчас там, внутри, было светло и шумно. "Возможно, не я одна такая голодная..." На носочках подкравшись и встав так, чтобы не заметили, Харуно принялась отслеживать личности находящихся на кухне.
– Хэй, Кисаме, передай солонку! — крикнула куноичи с бумажным цветком в волосах фиалкового цвета.
– Лови! — перекинул ей через всю комнату склянку какой-то мужчина, внешне напоминающий акулу. Вроде, Наруто рассказывал про него — это напарник Итачи. Сам же Учиха сидел рядом с Хошигаки и что-то читал.
– Зецу, спускайся с небес на землю.
– Конан, не отвлекай! — прикрикнул парень, сидящий на подоконнике. Усевшись снова в позу лотоса, он будто отключился.
"Вроде в их организации больше людей... Может, на миссии? Не видно того амбала с косой и парня в маске."
– Сакура, хватит прятаться.
Подскочив на месте, девушка выглянула. Итачи прожигал ее взглядом. Его напарник оскалился, встретив "старую знакомую".
– Так вот какая ты, Сакура... — женщина приблизилась к ней, — Я — Конан. Дейдара попросил меня присмотреть за тобой, чтобы кто-нибудь, вроде этих, — кивнула она в сторону Кисаме и Зецу, — тебя не обидел.
– Буду благодарна, Конан-сан...
– Да не боись, не тронем! — все так же скалясь, сказал мечник. — Проблем с нашей одной взрывоопасной "леди" нам не нужно!
Парень на подоконнике подхватил смех синелицего.
– Хочешь есть? — женщина передала ей тарелку и палочки. Харуно пыталась отыскать место за столом, где бы она чувствовала себя более менее в безопасности(если такое вообще возможно в логове наемников), а Учиха, видимо, решив разыграть из себя хорошего парня, выдвинул ей стул рядом с собой. Сглотнув, Сакура аккуратно присела на краешек.
– Как у вас дела с Деем?
– Что? — палочки с легким стуком ударились о столешницу. Зецу заинтересованно смотрел на розоволосую.
– Дей-кун почти не выпускал тебя из комнаты. Может, он садист в душе? Хотя, у тебя нет никаких повреждений... А может, у вас уже...
– Зецу, заткнись, — шаринган взметнулся и направился на клона Хаширамы, — или ты все-таки хочешь проверить на себе действие Аматерасу?
– Нисколько, Итачи-сан. Вот что-что, а жить мне еще пока хочется. Но, вы же знаете, Белый Зецу — болтун, а Черный — злой язык.
– И все-таки замолчи.
– Как скажете... — и вскоре гуманоид скрылся в полу.
– Это... Что это? — сглотнув ком в горле, обратилась Сакура к новым знакомым.
– Зецу, наш связист. Личность пренеприятная, но Лидер дорожит им, поэтому мы и смирились с его присутствием. Тем более, иногда его шутки довольно веселые, — ответила Конан, присев рядом.
– Все равно он какой-то...
– Такое чувство, будто ты собираешься в нашем логове навсегда остаться! — расхохотался Кисаме.
Куноичи потупила взгляд.
– Я понятия не имею, для чего я Дейдаре, но, пока он меня не отпустит(если отпустит...), мне придется обходиться вашим обществом...
– А у тебя довольно оптимистичное сложилось мнение о нашем подрывнике. Деточка, — Хошигаки перегнулся через стол, из-за чего бедная девушка чуть не упала, — не забывай, что все здесь — наемники и убийцы класса S. Если и захочешь с нами расправиться, то нам и пальца не потребуется, чтобы даже праха от тебя не оставить. То же самое я могу сказать и про Дея.
– Он, конечно, личность импульсивная, но я не думаю, что он настолько жесток...
– Ха! Вы послушайте ее! "Не настолько жесток"! "Ха", и еще раз "ха"! Дейдара собственноручно довел Казекаге до полумертвого положения и самолично участвовал в его извлечении, и, если ты плохо помнишь, он чуть не убил тебя и твоего дружка Наруто!
На это Харуно уже не могла найти аргументов. В глазах защипало. Прерывисто вздохнув, она прикончила свою порцию и выскочила за дверь.
– Специально отсадил ее от тебя, а ты одно что... — выдохнул Итачи, смотря вслед девчонке.
– Нечего ей придерживаться таких наивных мыслей. Если Дей ее балует, это не значит, что мы тоже будем такими же мягкими и пушистыми и будем создавать впечатление добрых и милых людей, которых оскорбила вся планета.
– Ты, конечно, правильно говоришь, но хоть иногда можно быть помягче! — упрекнула мечника Конан и вышла из помещения.
– Итачи-сан! — ища поддержки в напарнике, возмутился Кисаме.
– Я лучше промолчу...
...Розоволосую женщина нагнала у входа в комнату Тсукури. Девушка была подавлена и вряд ли хотела о чем-либо говорить, но Конан очень хотелось прояснить ситуацию бедняжке. Она жила в комнате уже большое количество дней и совершенно не знает, чего ей ждать от членов Акацуки.
– Сакура...
– Вы что-то хотели, Конан-сан? — изумрудные глаза потухли, а сдержанная улыбка тронула губы.
– Ты не будешь против, если мы немного поговорим? — присев на стул, спросила синеволосая.
– О чем же?
Замолчав, обдумывая что-то, бумажная куноичи обвела взглядом комнату.
Все убежище, учитывая все его петляющие множественные коридоры, комнаты и залы, было холодным и неуютным. Конечно, какой уют может быть в логове прирожденных убийц? Вещей в комнате всегда было немного, только самое необходимое; у каждого из членов было собственное место, где они могли потренироваться; пахло вечно сыростью и кровью. Но эта комната... Она была уютной. Вроде бы точно такая же, как и остальные, но уж больно светлая, теплая. Всю комнату заполнял запах вишни, дегтя и земли. Довольно странное сочетание, но... Оно гармонировало, создавало другую реальность, созданную еще пока ничего не понимающими сердцами отступника и его "пленницы". Казалось, вот она, жизнь девушки: оберегать "дом" и ждать возвращения дорогого сердцу человека. Жаль только, что тут все не так...
– Конан-сан? — Сакура внимательно оглядывала лицо погрустневшей от собственных мыслей женщины.
– Прости... Я хотела тебе немного рассказать о членах нашей организации, чтобы ты не удивлялась их некоторым чертам характера.
– Я отсюда не выберусь? — шепнула она, упираясь в пол печальными глазами.
– Мне жаль...
Они обе замолчали, обдумывая что-то. Конан было жаль Харуно, ведь, и правда, для чего подрывник ее сюда притащил? Он мог бы просто дать ей уйти или, если это было нужно, убить ее. А он привязал ее к себе и оставил на неопределенный срок среди людей, от вида которых в жилах стынет кровь. Бедная девочка...
– Я могу начать? — осторожно спросила женщина, присаживаясь на краешек кровати рядом с Сакурой. Та лишь кивнула. Конан несколько мгновений смотрела перед собой, а потом заговорила:
– Больше всего тебе стоит опасаться трех людей: Зецу, Лидера и Тоби.
– Тоби — это который в маске? Чем он так примечателен, кроме как своим детским поведением?
– Он многое в себе скрывает, поэтому, прошу, постарайся меньше времени проводить в его обществе.
Харуно кивнула.
– Зецу — в некотором роде каннибал, поэтому, если хочешь подольше оставаться живой, никогда не оставайся с ним наедине. Так же у него раздвоение личности, поэтому не обращай внимания, если он вдруг начнет разговаривать сам с собой или тембр и манера речи поменяется. Лидер... Он не часто здесь появляется, а если и появляется, то особо себя не показывает, кроме как перед всеми на каком-либо собрании. Он обладает разрушительной мощью, и он... мой лучший друг.
На этих словах девушка вздрогнула.
– У него другие понятия о жизни и ее смысле, но это не его вина... Мы с Нагато стали сиротами во время Третьей Мировой войны. Суна, Коноха и Ива сражались на территории нашей деревни — деревни Дождя. Нас воспитал и сделал сильнее Джирайя-сенсей, один из Великой троицы. Как я знаю, Цунаде-сама — твоя наставница. То есть, ты примерно можешь понять тот уровень силы, которым нас наделил Джирайя. Мы с еще одним нашим другом создали организацию, в планы которой входило возвращение мира в нашу деревню, да и во весь мир. Но когда власти деревни усомнились в нашей искренности, они убили нашего лидера и друга. Нагато отчаялся и больше не видел иного выхода, кроме как создать организацию отступников и, устроив войну с помощью Хвостатых, отстроить мир заново. Здесь, под этой крышей, собрались люди, недовольные властями своей родины, люди, что решили добиться признания другим путем.
Самый старший здесь — Хидан. Поговаривают, что он участвовал в Первой Мировой и в одиночку убил элитный отряд ниндзя, состоящий из сотни человек. Фанатик культа Дзясина, бога смерти и разрушений. Он часто выражается нецензурной лексикой, и вообще он очень импульсивен. Мазохист. Но вполне приятный.
Какузу, его напарник, второй по старшинству. Жаден до денег, сражался против Хаширамы Сенджу, Первого Хокаге. Он довольно жесток, но, если его не злить, то он вполне спокоен.
Кисаме — довольно странная личность. Кровожаден, но не опасен, пока рядом с ним Итачи. Сам же Итачи мирный и тихий, мало с кем разговаривает. Не думаю, что ему в радость здесь находиться... Мудр не по годам. Тоби, когда его впервые увидел, жутко перепугался, хотя он старше Учихи.
Переведя дух и взглянув на куноичи, внимательно слушающую ее, Конан решила закончить.
– И, последний... Думаю, ты уже поняла, про кого я говорю... — Сакура кивнула, не отводя взгляда.
– Дейдара... Самый юный среди тех, кто тут собрался. Возможно, он тебе уже рассказал, что находится тут не по своей воле — его сюда привел Итачи по приказу Лидера. До этого Дей был подрывником-наемником. Уверена, он всех тут ненавидит, сильнее всего Итачи, но его не нужно в этом винить — все-таки он не преступник. Он всего-лишь человек, который не нашел признания в деревне. Импульсивный, эмоциональный... Среди всех нас он больше всего похож на человека: в некоторой степени отзывчивый, искренний в своих эмоциях и чувствах, умеющий шутками разрядить обстановку, — выдержав паузу, она продолжила, — но, Сакура, он все-таки отступник, нукенин S-класса. Как ты к этому относишься?
Девушка молчала. Она думала, думала и понимала, что, черт возьми, хоть он и такой хороший человек в непринужденной обстановке, в бою для него важна лишь победа, только выполнение приказа Лидера, каким бы он ни был. Пускай его голубые глаза так ярко горят в темноте, пускай его волосы отливают золотом, улыбка заставляет все чаще сердце трепетать, а ротики на ладонях даже кажутся милыми — в бою эти глаза становятся ледяными и неприступными, волосы заляпаны кровью, лицо сосредоточено и холодно, а рты на руках готовят все новые и новые бомбы.
– Я все понимаю, Конан-сан... Но разве могу я хоть что-то сказать по этому поводу, если я всего-лишь пленница, которая, почему-то, оберегаема собственным пленителем?
Женщина понимающе кивнула и, оставив Сакуру наедине со своими мыслями, вышла за дверь.
Горячие слезы брызнули из глаз, а сердце жалобно закричало. "Да, а как ты хотела?" — вклинилась внутренняя Харуно, — "Думала, что в один миг ни с того, ни с сего станет все хорошо, и вы с Дейдарой не встретитесь при таких обстоятельствах? Глупо, милая моя, глупо влюбляться в преступника. Глупо, как ни посмотри."
***
– Дейдара-семпай! Эй, Дейдара-семпай!
– Чего ещё? — пробубнил блондин, перелезая через коряги. Впереди виделось озеро.
– Давайте передохнем перед поимкой Демона. Тоби устал.
– Тоби нужно быть выносливей! Не понимаю, как тебя вообще взяли в нашу организацию.
Треххвостый был на глубине, в другом измерении. Нужно его достать оттуда.
– Любишь черепашек, Тоби? — Дейдара попытался сделать самую непосредственную улыбку.
– Очень! А почему спрашиваете?
– Сейчас ты станешь приманкой для большой черепашки!
– Не надо, семпай! Пожалейте бедного Тоби!!! — брюнет забился в кусты и оттуда заскулил.
– Да ладно тебе. Я буду прикрывать, — понимая, что это не особо подействовало на напарника, Тсукури продолжил, — Я не дам Санби тебя убить.
– Честно-честно? — выглянув, протянул Тоби.
– Честно. А теперь поднимайся — Хвостатый ждёт нас!
– Да!
...– ...пай... Мпай! Семпай! — подрывник попытался сконцентрировать взгляд на нависшим над ним Тоби, но получалось плохо.
– Ты как, семпай? Тоби запечатал Санби, но Дейдара-семпай пострадал. Сможешь идти?
– Пожалуй, придётся сделать привал, — увидев рану на животе, прохрипел блондин, — достань из моей сумки бинты, да, и окажи первую помощь. Умеешь?
– Тоби будет стараться!
– Не подкачай уж.
Парень в маске возился где-то сбоку. В ране кольнуло, от чего Дейдара зашипел. "Сладость..."
– Хотя, знаешь что...
– Да, семпай? — встрепенулся брюнет, мгновенно оказываясь рядом.
– Сейчас ты перебинтуешь меня и поможешь добраться до убежища...
– Но ведь туда почти неделя пути! Так и умереть не долго, Дейдара-семпай!
– Ничего страшного, да... — улыбнувшись, нукенин положил руку на плечо напарнику, — В убежище мне поможет Сакура.
– Принцесса? — в голосе появилось восхищение, абсолютно ничем не прикрытое, — Она умеет лечить раны? Принцесса — ирьенин?
– Да. Сакура вылечила мою руку. Думаю, она не откажет залечить и рану... Да и, чем чёрт не шутит, я беспокоюсь за неё. Она совсем одна среди всех этих головорезов.
– Тоби — хороший мальчик. И, если семпай так торопится к своей возлюбленной, то Тоби поможет семпаю! — мужчина подскочил, и, вновь осмотрев ранение напарника, кинулся его перевязывать.
– Ты даже не возмущаешься, Дейдара-семпай...
– А чему я должен возмущаться?
– Ну, хотя бы тому, что Тоби назвал прекрасную Принцессу твоей возлюбленной.
– Блин, Тоби. Я даже внимания на твою болтовню уже не обращаю, а ты, оказывается, такие вещи говоришь. Не нужно это делать, да!
– Хи-хи, семпай смущается! Тоби никогда не видел у семпай такого лица!
– Заткнись, хм, и быстрее пошли уже!
Тоби поднялся на ноги с колен и, подцепив напарника, перекинул одну его руку через плечо.
– Идти можешь, семпай?
– Да... Только прошу, скорее. Мне нужно её видеть...
Тоби всегда был проницателен. Если бы не его детское поведение, то можно было бы даже сказать, что он мудр. Но он просто понимал все подсознательно. Вот и сейчас брюнет понимал, что, возможно, его семпай мог спокойно отлежаться и хоть чуть-чуть подлечить рану, но вместо этого он подрывается к Принцессе. В глазах блестит нетерпение и какая-то непонятная радость, будто он сейчас не кровью отхаркивается, а выдувает пузырь из жвачки.
– Семпай, куда ж ты так торопишься?! Если надорвешься, тебе уже ни Принцесса, ни кто-либо другой не поможет! — восклицает Тоби каждый раз, как блондин пытается ускорить шаг.
– Прошу, Тоби, давай ускоримся!
– На Тоби, помимо тебя, ещё и запечатывающий свиток. Тяжеленный, между прочим!
– Да-да, но все равно, пожалуйста!
***
Две недели.
Две долгие и изматывающие сердце недели.
Хотелось плакать.
Нет, скорее кричать и ударять о стенку кулаками.
Нет, Хидан не простит такого шума, да и Какузу начнёт возмущаться, что она снова не сдержала чакру.
Надо успокоиться.
Скоро дверь откроется, и за ней будет стоять Он. Целый и невредимый.
Всего-то нужно подождать.
Да, чуть-чуть подождать.
За эти полмесяца Сакура успела со всеми завести более менее нормальные отношения. Конан часто заходила к ней и беседовала о разных пустяках. Итачи делился своими книгами, а Хидан и Кисаме часто перекидывались с девушкой шутками. Но то, что Дейдара до сих пор не возвращался, сдавливало сердце тисками.
– Да не парься так! — заявил ей однажды сектант объявившись на пороге комнаты, — Полюбому этот пиздюк вместе с ебанутым на бошку Тоби скоро припрутся.
– До их места назначения неделя пути. Если посчитать, что они управились в Санби за небольшой промежуток времени в несколько часов, то в скором времени они должны объявиться, — сообщил Харуно Какузу, перечитывая какие-то бумаги.
– А зачем вам собирать этих Хвостатых?
– Заткнись, Сакура. Не мешай мне, иначе убью.
На этом разговоры обычно заканчивались.
И вот наконец, ночью дверь в комнату кто-то открыл с ноги. На пороге стоял Тоби, пытающийся сейчас отдышаться.
– Где Дейдара?
Брюнет приподнял куль, который он все это время держал в руках, и Сакура в испуге вскрикнула: Дейдара был весь в крови. Собравшись, она выхватила Тсукури из рук его напарника и уложила его посреди комнаты на пол.
– Что произошло, Тоби?
– Санби отбросил семпая в сторону, когда мы пытались его захватить, а когда Тоби запечатал демона, Дейдара-семпай уже был ранен. Тоби — хороший мальчик, и Тоби просил семпая остаться и переждать, когда кровь хоть чуть-чуть остановится, но семпай рвался к тебе, Принцесса!
– В чем дело? Что за балаган? — в дверях стояли сонные нукенины.
– Вон все отсюда! Я сама разберусь здесь.
– Вон, я сказала! — прикрикнула куноичи, поскольку отступники даже сначала не обратили на её слова внимания, а разглядывали раненого.
Когда дверь закрылась, Сакура придвинулась к раненому чуть ближе и начала расстегивать плащ.
– О, Сакура... — донесся до неё хриплый шепот.
– Молчи. Лучше сейчас молчи.
– Даже не поздороваешься со мной?
– Сделаю это тогда, когда ты будешь в более утешительном состоянии.
Вытянув ткань из-под тела, девушка начала стягивать с подрывника майку и сетчатую футболку. Под ней появилась перебинтованная рана.
– Чёрт, Сакура, это слишком... Не думал, что наши отношения будут развиваться столь стремительно...
– Да замолчи ты уже! Веди себя серьёзно, шутник.
Рана была ужасной. Рваные края со спекшейся кровью, скорее всего, делали все движения невероятно болезненными. Попытавшись отделись остаток марли от раны, куноичи услышала прерывистый вздох и стон.
– Прошу, потерпи совсем чуть-чуть...
Из рук опытного ирьенина полился приятный мятный свет, окунувший рану в теплоту. Нефритовые глаза блестели от эмоций, пережитых на короткий промежуток времени, губы подрагивали от безвучных всхлипов.
Блондин наблюдал за ней, прикрыв от боли глаза. Такая напряженная, серьёзная и собранная. Такой её он не видел уже давно. Лицо было бледным и слегка осунувшимся, как будто она из-за чего-то сильно переживала в последнее время. По щеке скользнула слезинка... Она плачет?
– Сакура...
– Дейдара, дай я закончу с твоей раной. Можем поговорить и чуть позже.
– Не плачь, пожалуйста, да...
Вскинув свои зелёные глаза, она увидела, что он улыбается. Улыбается от того, что видит ее, что снова рядом с ней. Протянув руку, парень касается её щеки. Большим пальцем собирает соленые капельки и растирает по скуле. Перебирает пальцами розовые пряди и продолжает улыбаться. Сакура такая прекрасная, такая невероятная... Такая...!
– Знаешь, Сакура?...
– Что? — она льнет к ладони, горько улыбаясь сквозь слёзы.
– Искусство — это взрыв...
– Ты говорил мне это.
– Сейчас я понял кое-что важное...
– И что же? — хмыкает она, долечивая ранение.
– Моё сердце взорвалось, познав ещё большее искусство, чем мимолетное мгновение! Взорвалось от тех чувств, что я испытываю...
– Это ты про боль? Ну ты и мазохист, конечно! — хихикает Харуно, пытаясь разрядить обстановку.
– Нет, не про боль, — он смолк на секунду, а потом попросил, когда лечение закончилось, — наклонись ко мне, пожалуйста...
Сакура наклоняется и сталкивается с его глазами. Глубокими, словно озёра, и такими родными... Ладонь вновь скользит по её щеке, и, слегка придерживая девушку, позволяет приподняться хозяину на локтях.
– Это новое для меня искусство, — шепчет он, опаляя разгоряченным дыханием приоткрытые губы.
И подаётся вперёд.
