Нашествие Брутов?

Из ежедневника Савады Цунаёши, десятого босса семьи Вонгола: Пятница, 12:00 – Курогицунэ, коробочки – Доброе утро! – приветствовал Такеши Гокудеру, сидящего на кухне с чашкой кофе и ноутбуком. – Ведь доброе? – Ага, прям очень, – с изрядной долей сарказма откликнулся тот, щёлкая мышкой. – Учёные считают, что компьютер не стоит использовать во время приёмов пищи, – мечник налил кофейку и себе, с наслаждением сделав глоток. – Это ведёт к ожирению, потому что человек не замечает, сколько съедает. Хаято задумчиво посмотрел на пустой кофе, который он пил, и оглядел на всякий случай стол. – Математику вспомни: при умножении на ноль всё равно получается ноль. – Из математики я помню только то, что на ноль делить нельзя, – мечник, хмыкнув, уселся рядом. Гокудера мотнул головой. – Это тебе нельзя. А я прошёл соответствующую подготовку, обладаю достаточной квалификацией и при необходимости могу и на ноль поделить без сопутствующих жертв. – А чего тогда не в духе, если у тебя такие прекрасные перспективы? Хранитель Урагана мрачно на него посмотрел. – Назови мне хоть один повод для веселья в нашей ситуации? – Сегодня хорошая погода! – тут же откликнулся Такеши. – А-ха-ха, я так рад, – скепсис подрывника, казалось, уже готов был перелиться через край и мутноватой массой заполнить кухню. – А вообще, я много думал насчёт письма… мы вчера забыли главного подозреваемого! – Хибари? – предположил бейсболист. Гокудера от удивления вылупился на него, чуть не подавившись кофе. Похоже, с данной точки зрения он проблему не рассматривал. – Ты думаешь, кто-то… из нас?! – Нет, конечно, – Такеши успокаивающе поднял руки. – Просто пошутил. У нас у всех общее алиби. – Ну спасибо, – пожаловался Хаято, – теперь меня будет преследовать мысль о предателе среди нас! Ямамото, посерьёзнев, протянул руку и потрогал его лоб. – Вроде температуры нет, а то я заволновался, что ты вчера напился холодного шампанского на приёме… ты ночью спал или только думал? Подрывник с досадой стряхнул его ладонь и сжал виски. – Мне кажется, я схожу с ума. А вдруг… – Никаких «вдруг», – строго оборвал его Ямамото, – безопасностью занимаются Хибари и Мукуро. – Это меня тоже волну-е-ет! – Хаято застонал, чувствуя, как подступает новая волна головной боли. – А если… – Серьёзно, ты считаешь, что кому-то из нас настолько нужны деньги? – Такеши даже фыркнул. – Зачем? На наркотики, азартные игры и женщин? Спасибо, такие карманные расходы Вонгола вполне в состоянии обеспечить приближённым Десятого босса. А просто так, из любви к процессу накопления… Маммон вроде никого не кусал. – Да нет же, – подрывник даже скрипнул зубами от досады, – я вовсе не о деньгах! Ведь, может быть… – Гокудера, ты меня извини, – виновато проговорил мечник, – но мне сейчас тебя очень хочется ударить. Не надо подозревать кого-то из нас. Все мы теряем слишком многое, если попытаемся избавиться от Цуны или совершить переворот в Вонголе, или что там хочет этот парень. – Ой, только не надо вот про друзей и семью, – поморщился Хаято, – это уже достало и совершенно не является причиной, почему кто-то из нас не мог… – Ты мог? – прямо спросил Ямамото. Хранитель Урагана растерялся. – Я? Но я готов на всё ради Десятого! Я хочу, чтобы он вернулся, а у нас всё в порядке. Вонгола на месте, никто ничего не заметил, а Десятый понял, что он всегда может уехать в отпуск вновь, не боясь оставить Вонголу на нас! Ведь он же из-за того столько не отдыхал – беспокоился, что мы не справимся… мы обязаны справиться! – Каждый из нас хотел, чтобы Цуна немного передохнул где-то на море, потому что последний раз свободное время у него выпадало ещё до появления в его жизни Реборна, – примирительно сказал бейсболист, – и каждый, повторяю, каждый желает, чтобы мы продержались до понедельника, не меньше, чем ты. Никто не выигрывает, если мы провалимся, и больше всех – Мукуро. Как называется кодекс мафии? – Омерта, – машинально отозвался Хаято, массируя виски. – Вот, эту Омерту Мукуро нарушает постоянно. Я плохо помню все положения, честно – так и не удосужился выучить, но я более чем уверен, что наш иллюзионист наплевал минимум на половину. Он поперёк горла многим консерваторам семьи. Как, впрочем, и Хибари – он слишком сильный и слишком… слишком японец. Все мы слишком японцы для Вонголы, даже ты. А ты ещё и из чужой семьи, как и Ламбо, хоть он и итальянец. Про Мукуро я вообще молчу. Если бы не вся эта чехарда с кольцами, Пламенем и коробочками, нам бы пришлось очень плохо. Мы здесь… чужие. Все семеро. Гокудера вздрогнул от его слов, остро ощутив одиночество, которое постоянно преследовало его в детстве. Он ловил на себе осуждающие взгляды, слышал шёпотки, чувствовал общее отчуждение, не понимая, в чём провинился. Несмотря на вечные переругивания с другими Хранителями, он предпочитал проводить время в общем особняке, считавшемся домом Цуны, а не в собственной итальянской квартире. А ведь остальные Хранители тоже чаще ночевали здесь, а не у себя, даже Кёя, которому, как и всем, Вонгола выделила собственное жильё и на острове, и на материке. Получается, они ощущали то же самое? Ямамото сочувственно похлопал его по запястью, возвращая к реальности. – Я знаю, что ты немного параноик. Это тяжело, ты не можешь ничего поделать с собой. Мне кажется, тебе стоит высказать свои опасения всем остальным, и каждый тебе объяснит свою позицию. Правда, Рёхей или Хибари могут в глаз дать… – Хибари не даст, – севшим голосом отозвался Гокудера, – он абсолютно равнодушно относится к обвинениям в преда… к любым обвинениям. Но Мукуро… если он не виноват – а я практически уверен, что он не виноват, потому что если наш… наши действия всплывут, хуже всех придётся ему, – то я не смогу смотреть ему в глаза! – А так сможешь? – резонно возразил Такеши. – Копя подозрения и следя за каждым движением? Мукуро чувствует такие вещи, он тоже чутка параноик, мигом психанёт. У нас тут половина семьи склонны к паранойе, не по одному поводу, так по другому! Лучше признайся ему, он ценит честность. – Сказать по правде, – подрывник подпёр щёку ладонью, – пока ты не упомянул о Хибари, мне и в голову не пришло подозревать кого-то из Хранителей. – Извини, неудачно пошутил, – покаялся бейсболист, но тут же воодушевился. – Хотя приятно слышать, что тебе даже не приходила такая мысль! – Погоди, мне нужно проанализировать свои подозрения, – Хаято поморщился, и Такеши послушно замолчал, ожидая вердикта. Гокудера действительно был склонен к беспочвенным подозрениям в силу своей импульсивности: новая идея захватывала его, и, чтобы от неё избавиться, ему требовалось притормозить и всесторонне её обдумать. Его натуру отлично отражала шутка про рубильник в голове, который переключался между эмоциями и здравым смыслом: стоило эмоциям или панике захлестнуть, как мозг отключался напрочь. Наконец, Хранитель Урагана разложил всё по полочкам, сопоставил факты и потерев переносицу, произнёс. – Нет, это не может быть кто-то из наших, ты прав, если смотреть на ситуацию объективно… Я действительно параноик… – А на кого ты подумал ещё? – напомнил мечник, надеясь избавиться от всех возможных проблем в тылу. Хаято нахмурился, вспоминая. – А, точно. Я подумал на Франа – это в его духе. Он вполне мог придумать такую месть… просто для того, чтобы мы нервничали. – Судя по тебе, у него получилось, – скептически заметил Ямамото. – Только он под домашним арестом, ему нельзя покидать особняк. Плюс Мукуро, кажется, забрал у него телефон. Не совсем педагогично… – Слушай, где педагогика и где Мукуро, – отмахнулся Гокудера. – Он позволяет детям делать всё, что заблагорассудится, а потом сваливает на них за это ответственность. Хотя Фран-то уже не ребёнок, ему действительно пора отвечать за свои поступки. – Ну, если отбросить частности, он виноват не больше нашего, – заметил Хранитель Дождя, задумчиво рассматривая потолок. – Серьёзно, что он натворил? Мы сами решили ему помочь с написанием работы, а теперь же сами и ругаем… Подрывник поджал губы. – Если он считает так же, как и ты, то его мотив только сильнее! Но неужели ты думаешь, что Франа не за что наказывать? – Вот поэтому он и такой вредный, что никто его не любит, – с укором проговорил Такеши. – Его любит Хром! – И он Хром не обижает, между прочим, – торжествующе подвёл итог мечник. Гокудера равнодушно пожал плечами. – Я не думаю, что если мы вдруг воспылаем к Франу неземной любовью, то он пересмотрит свои взгляды на жизнь. Да и неправда, что мы его не любим, иначе бы давно сплавили куда-нибудь, где люди не такие терпеливые, как мы. Или в Вендикаре, как опасный для мафии элемент – так Бьякуран когда-то поступил с Гостом, пока тот ему не понадобился. – Или не поступил, – Ямамото вздохнул, всё ещё несколько путаясь, в каком времени и виде говорить о событиях несостоявшегося будущего. – Или поступит. Но мне всё равно кажется, что стоит извиниться перед Франом! – Тебе надо – ты и извиняйся, – отрезал подрывник. – Я считаю, что все виноваты! Какого чёрта он себе такую тему выбрал и решил по ней заранее провести эксперимент? – Может, все и виноваты, но взаперти сидит только он, – возразил Такеши, однако Хаято только отмахнулся. – Зато у Франа голова не болит, как нам выкрутиться и скрыть случившееся, так что неизвестно, кто в выигрыше! Я бы, может, тоже лучше под домашним арестом посидел… Но если он не выходит из особняка и не пользуется смартфоном, то подключиться он может только к нашей сети и нашему вай-фаю, а это всё контролируется системой безопасности, я проверю. Если Фран, конечно, не написал письмо раньше, поставив время отправки на вчерашний вечер… – Но тогда ему ещё не за что было мстить! И он не знал, что Цуна отреагирует именно так, – возразил Такеши. – Если, конечно, он не просчитал результат – это же его тема исследования! – заворчал Хаято. – Надо будет у Хром спросить, а то Фран реально слишком тихий последнее время… – У него ещё уши болят, Мукуро почему-то вечно за них хватает Франа, когда ругается, – заметил Ямамото. – Что тоже не есть хорошо для воспитания… – Для воспитания Франа мы уже ничего сделать не можем! Разве что его кто-то прибьёт за его длинный язык, – отрезал подрывник и повернулся к ноуту, экран которого уже погас. – Погоди-ка, – его вдруг осенило, – но Хром с Хибари вчера вечером не было дома. Что, если Фран ненадолго смылся?! – Только без паники, – попросил Такеши, – посмотрим камеры у ворот и в саду, я займусь. А ещё спрошу Хром. Если совсем будет худо – обращусь к Мукуро, но пока давай не будем ему говорить, ладно? А то станет в Вонголе на одного иллюзиониста меньше… – И тогда вся мафия вздохнёт спокойно, – буркнул Хранитель Урагана, выводя ноутбук из ждущего режима. – Что у тебя там? – полюбопытствовал Ямамото и, заметив, что подрывник снова погрузился в чтение, склонился над монитором, чтобы бросить на него взгляд. – О, новости? Что-то интересное? – Десятого нет всего четыре дня, а уже двое Хранителей попали в криминальные сводки, – траурно проговорил Хаято, мысленно уже не просто посыпав голову пеплом, а обвалявшись в нём полностью. – Что я скажу Десятому? – А, читаешь про славные похождения Хибари? – догадался бейсболист. – Ну что там? Жертвы есть? – Ты не поверишь, но все живы, – Гокудера ненадолго выкопался из пепла. – Хотя, конечно, здоровьем похвастать они ещё долго не смогут. Я думаю, Хибари даже попытался поговорить с ними сначала, но надолго его не хватило. – И что пишут? – СМИ ссылаются на разборки по разделам территории, пострадавшие молчат по поводу нападения, но соловьями поют о нашумевших беспорядках, признаваясь во всех грехах. Против них возбуждено дело, нашлись улики. – Ну правильно, я бы от Хибари тоже прятался в тюрьме, – рассудительно признал правоту неизвестных нарушителей Такеши. – Практика показывает, что в местах лишения свободы Хибари жертв не преследует. Вероятно, считает, что преступник должен сидеть в тюрьме, и справедливость восстановлена. Он хоть вернулся? – Да вернулся, это же не Мукуро, – Хаято фыркнул. Ямамото, будучи спортсменом, старался соблюдать режим и ложиться в одно и то же время, а вот подрывник часто мог засидеться до утра, особенно если нервничал, как вчера. – Пришёл около двух ночи, довольный, я бы даже сказал, счастливый, весь в крови, на скуле ссадина, в рубашке дырка от пули, в глазах – томная мечтательность маньяка. – Тебе бы романы писать, – восхитился мечник. – Знаешь, такие детективы в стиле нуар: ночь, дождь, кровавый маньяк… – А в роли роковой женщины – Мукуро. Спасибо, мне в жизни хватает нуара, – открестился Хранитель Урагана. – Вот, напишешь роман-автобиографию! С собой в роли вечно дымящего детектива, – поддержал Такеши. – Разойдётся миллионным тиражом. – Это бульварное чтиво, низкий жанр! – заупрямился Хаято и снова вернулся к новостным сводкам. – Я так и знал, что вы здесь! – на кухню радостным вихрем ворвался Рёхей. – Я вернулся! – Как тебя вообще отпустили? – Ямамото, смеясь, поднялся и пожал вошедшему руку. Тот весело хмыкнул. – Сегодня я девочкам не нужен – даже напротив, я им очень нежелателен. Вали отсюда, дорогой муж/брат, мы заняты своими девичьими делами. Хана согласилась на обмен заложниками, если мы выдадим им Хром! Я обещал после обеда. И вообще, вечер сегодня… ладно, это потом, вы тут как? Хранители коротко пересказали ему всё, что успело случиться в отсутствие Сасагавы. Тот потёр подбородок и кивнул на ноутбук. – По почте есть новости? – Пока нет, – Гокудера покачал головой. – Тянет время, что ли… – Ну и пусть дотянет до возвращения Цуны, молодец, – боксёр расхохотался, но быстро успокоился и посерьёзнел. – Ладно, будем просто приглядывать за сплетнями, а что-то сделать мы можем только в отношении Альберто и Франа, пусть ими иллюзионисты займутся. С Бьякураном лучше на эту тему вообще не говорить – вдруг он ничего не заметил, а так мы его раздразним. Остальные… ну, это всё не критично, все факты в семье останутся. Давайте лучше по сегодняшнему дню? – Сегодня день просто прекрасный, – мрачно пообещал Хаято, открывая ежедневник босса, – у нас встреча с Арией-сан и представителем Курогицунэ. – Такада-сан? – Ямамото доброжелательно улыбнулся. – Здорово, он хороший малый. – Он хороший мафиози, – поправил его Хранитель Урагана, – и в первую очередь думает о своей семье. Он не пытается казаться милым или ещё что-то, просто делает свою работу. Мы договорились по поводу коробочек, верно? – Да, сотрудничаем потихоньку, – согласился Такеши. Гокудера насупился. – Не надо было нам соглашаться! Они же эти коробочки посмотрят, развинтят и сами делать научатся, так мы потеряем преимущество! – В Китае их уже производят подпольно, не переживай, – «утешил» его Рёхей, – а в Японии их хотя бы сделают качественно и открыто. Кроме того, если брать в расчёт цену, которую мы задвинули, явно подразумевается, что мы продаём не только коробочки, но и возможность их исследовать. Лично я не против, я очень патриотично настроен! – Ага, правда, учитывая, как Япония обычно перенимает чужой опыт, это будут уже не коробочки, а шарики с функцией флешки и соединения по блютузу или даже маленькие трансформеры. Ладно, главное, что заказанные коробочки уже у нас, – немного успокоился Хаято, – хоть это радует! – Да, мы с Мукуро забрали партию у профессора ещё две недели назад, – заверил его Ямамото. – С Арией-сан тоже как-нибудь справимся. Меня волнует вечер пятницы… может, всё отменить? – Что вы тут отменять собрались? Надеюсь, не встречу с моим дорогим Хироси-куном? – к ним присоединился Мукуро, распространяя аромат свежести и дорогого парфюма. Пиджак он небрежно перебросил через плечо и сейчас с высоты сапог на платформе взирал на Хранителей. – Куда катится мир? – всплеснул руками Такеши, смеясь. – Хибари возвращается домой в два ночи, Мукуро в девять утра уже на ногах, Рёхей сбегает от жены… – Ты сбежал от жены? – восхитился Рокудо. – А любовницу завести не пробовал? – А в глаз не хочешь? – в тон ему отозвался Сасагава. – Ла-адно, ты у нас примерный муж, отец семейства, элемент, потерянный для общества, – трагично проговорил туманник и повернулся к Ямамото. – А что там с Хибари? Откуда он вернулся так поздно? Неужели у нашей птички завелась любовь, а я не в курсе? Я должен нести сплетни людям! – Он всего лишь составляет тебе конкуренцию в СМИ, – Такеши с готовностью повернул ноут к иллюзионисту. Пробежавшись глазами по странице, Мукуро фыркнул. – Да какая конкуренция! Я увёл бесценный рубин с мировой известностью, а он всего лишь потрепал нескольких мелких нарушителей… – Это всё ты, – заворчал Сасагава, словно большой добродушный пёс. – За живое задел, я бы даже сказал. Хибари у нас во все тяжкие пустился. – Долго же он раскачивался. Молодец, Мукуро, просто умница, – промурлыкал туманник и погладил себя по голове. – А то сил на него смотреть уже не было, зачах совсем… унылейшая картина, вот до чего людей доводит Цунаёши-кун! Уж и мир не разрушай, и врагов почём зря не бей… пойду-ка, пожелаю нашей птичке доброго утра! Он выпорхнул в коридор, мурлыкая что-то себе под нос. Бейсболист потянулся. – А нам стоит потихоньку переползать в гостиную и выстраивать план действий на сегодня. – И что это значит, Хибари Кёя? – Что именно? – Хибари со всеми удобствами расположился на крыше особняка и прижал смартфон к уху, слушая отрывистый, с нотками металла голос Лар Милч. Голос, который привык приказывать и требовать отчёт. Прекрасный голос, по мнению Хибари, но, определённо, не в его случае – он терпеть не мог ни приказов, ни отчётов. Однако японец получал несомненное эстетическое удовольствие, когда наблюдал, как бывший капитан тренирует новеньких мафиози. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я! Что за мальчишек ты притащил в ЦЕДЕФ? – Одного из них зовут Фабио, – честно постарался припомнить Кёя. Услышав раздражённое сопение, он решил не доводить Лар до белого каления и подробно рассказал о вчерашнем происшествии. – А, так ночные разборки – твоих рук дело? – сопоставила два и два Аркобалено. Если Хибари не побил воришек, но уже настроился на смертоубийство, а потом в новостях пишут о крупном побоище, то какой напрашивается вывод? – Уж извините, если перечеркнул какие-то планы Вонголы, – язвительно проговорил Кёя. – В следующий раз скрывать не будете, а то любят некоторые недоговаривать… – Да нет, ничего, – отмахнулась Милч, – развеялся – и ладно. Детишкам иногда стоит развлекаться. Хранитель Облака молча проглотил шпильку, напоминая себе, что Лар его не подкалывает, просто для неё все они дети и детьми останутся. Главное – не назвать её в ответ старушкой, тут у капитана резко атрофировалось чувство юмора. – Так что с моими пленниками? Проверили на связи? – Ничего общего с мафией, – перешла к делу женщина, – Пелагатти Эннио и Кваттроки Фабио, 20 и 16 лет соответственно. Фабио не был, не состоял и не привлекался, явно попал под влияние старшего товарища. Эннио в 17 был пойман на краже, отделался штрафом с возмещением ущерба, похоже, с преступными делами завязывать не пожелал и стал умнее. Семьи самые обычные, ничего примечательного. Связей с другими мафиозными группировками не имеют, хотя на более детальную проверку телефонов и мейлов нужно время. Можно взломать аккаунты, но… думаю, тебе стоит успокоить свою паранойю, их никто не подсылал. Вот ты мне лучше скажи, что мне с ними делать? Извиниться и отпустить? – Они слишком много знают. В цемент и в свободное плаванье. – Ты фильмов про мафию пересмотрел? – Аркобалено фыркнула. – Ну, просто пристрелите, – сменил меру наказания Хибари. – Сам бы и прибил на месте, меня зачем дёргать? – Я хотел, чтобы вы проверили Пламя. Проверили? – полюбопытствовал Кёя, подложив свободную руку под голову и разглядывая облака. – М, сложный вопрос. Я же не могу просто дать им кольца и велеть вызвать Пламя. – Да вы что? – искренне удивился бывший глава ДК. – А ведь хороший способ, действенный. С нами же сработало. Что не так? – Ну и язва же ты, Хибари Кёя, – Лар снова фыркнула. – Ничего не знаю, это будущее не состоялось, о коробочках я впервые услышала от вас. – Но метод – чисто Аркобаленовский, – настаивал японец. Бывшая капитан, подумав, согласилась. – Я допускаю, что этот Фабио обладает Пламенем Тумана, причём он мог бы творить иллюзии, а не просто использовать Пламя для открытия коробочек и усиления оружия. Ладно, я сейчас соберу пробные кольца, которые мы даём новичкам, и попробую вспомнить, как там создавать иллюзии… я, конечно, не Вайпер, но на небольшую бабочку меня хватит… в общем, соображу что-нибудь. – Вы к ним уже заходили? – Ещё чего! Делать мне нечего? Вот, сейчас собираюсь. Ладно, если что-то прокатит – учти, туманника сдам вам. – А второго? – Тоже вам. – Не-ет, он мне не понравился. Можно стрелять. – Хибари, – из динамика послышался вздох, – поговори с Цунаёши, он объяснит, почему так нельзя. – А чего не вы? Потому что сами не верите, что так нельзя? – Да ты, я вижу, сегодня в ударе! Ладно, я тебе ближе к обеду отзвонюсь или вечером, что тут и как. Я, конечно, понимаю, что это в духе Первого Вонголы – принимать в семью всех, кого ни попадя, но ты всё-таки думай, прежде чем кого-то куда-то тащить, ладно? – Я думал, – отозвался Кёя, – они даже живые. Спасибо, Лар Милч-сан. – Да ладно. Кстати, тебе спасибо за копию отчёта Вайпер. Натурально лежали всем отделом. Орегано особенно понравились пункты семь и пятнадцать, это что-то. – Фон сказал, что Вайпер стоило писать детективы. – Или сценарии для мистических триллеров. Ладно, отбой. Ждём вторую часть, что она там тебе ответит. – Хибари, ты зде… – Гокудера, не договорив, замер на пороге, так и не закрыв ни дверь, ни рот. Мукуро рассерженно уставился на него, с угрозой сверкая алым глазом. – Хаято, тебя стучаться не учили?! Прежде, чем Рокудо успел придумать нечто менее банальное, подрывник пулей выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Спустя пару минут он очутился в гостиной, где Хибари с Рёхеем искали в даркнете подходящих поставщиков. Хранитель Солнца повернулся на шум и присвистнул: – В чём дело? На тебе лица нет! Не заболел? – Там… там… – Нарушители? – в голосе обернувшегося к входу Кёи прозвучала искренняя надежда – драки ему никогда не бывало достаточно. Гокудера помотал головой и судорожно вздохнул. – Там… Мукуро… – Согласен, Мукуро может вызвать подобную реакцию, – мигом охладел к теме разговора бывший глава ДК и вернулся к компьютеру. Сасагава же, напротив, заволновался сильнее. – С Мукуро что-то случилось? Хранитель Урагана мотнул головой и собрался с силами: – Там Мукуро… с Хром… целуются… – Ааа, – Рёхей с облегчением рассмеялся. – Я уж думал, сломал себе что-то. – Или не себе, – заметил Хибари, сосредоточенно щёлкая мышкой. Хаято даже обиделся. – По-вашему, это нормально? Они же не просто целуются, она у Мукуро на коленях сидела и уже без… – Гокудера, – задушевно обратился к нему боксёр, – ты что, никогда не видел, как люди целуются? – Как Мукуро с Хром – нет, – Хаято оправился от шока и насупился, как лет десять назад, когда ему не давали хвостиком бегать за Десятым. – В смысле, в щёчку, в макушку – видел, но они же явно собираются… – Ты ведёшь себя как подросток, который прогулял последний урок и, вернувшись домой, застал старшую сестру с её парнем, – Кёя фыркнул и резко развернулся на крутящемся стуле. – Какое тебе дело до чужой личной жизни? – Не то, чтобы дело… – Хаято потёр лоб, собираясь с мыслями, – но я не могу понять, что у них за отношения! Мукуро же ночевал у другой женщины, а теперь пришёл извиняться перед Хром? Может, ты объяснишь? – А чего это я? – Кёя вскинул брови. – Я кто, по-твоему – справочное бюро, частный детектив или жена Мукуро? Не знаю я. У меня с противоположным полом вообще отношения сложные: они меня хотят либо убить, либо женить. – Да не хочет тебя Адель убить, – Рёхей добродушно засмеялся, а Хибари пожал плечами. – Я про Вайпер. В любом случае, каждый расставляет приоритеты для себя сам: кто-то хочет завести семью, а я – избивать людей. И все довольны. – Так-то оно так, но блин, – Гокудера рухнул в кресло, – слишком внезапно. Только я привык к тому, что у них нет отношений, как оказывается, что они есть, а я не в курсе!.. – Хватит обсуждать чужую личную жизнь, заведи свою! – повторил, не выдержав, Хранитель Облака. Подрывник обиженно поджал губы. – У меня есть личная жизнь, вот не надо. – Да? – Сасагава округлил глаза. – А я думал, вы разошлись. – Они снова сошлись, – невозмутимо сообщил Кёя, развалившись на стуле. Сасагава потёр подбородок. – Это я знаю, но в январе же они опять расстались. – А 14 февраля, на праздник, передумали, – с удовольствием парировал бывший глава ДК. Хаято замахал на него руками. – Ладно, ладно, я понял твою глубокую аллегорию! Не хочешь, чтобы лезли в твою жизнь – не лезь в чужую. – Ну а сейчас-то у вас как? А то она злая вчера была… – сочувственно уточнил Рёхей у Гокудеры. Тот скривился, и за него с готовностью ответил Хибари. – Он наорал на неё, потому что нервничал из-за нашей кампании, она обиделась, а мириться он боится, потому что всё ещё нервничает и может опять наорать… – Хибари, заглохни, – начал закипать Хаято. – Судя по всему, ты всё-таки и справочная, и частный детектив. Может, тогда и третий пункт правдив? – Один-один! – боксёр захохотал. Кёя медленно начал подниматься со стула, как в гостиную заглянул Ямамото. – Вот вы где! Что, сплетничаете? Мне тут Фран сказал, что по статистике мужчины сплетничают куда чаще женщин! – Оно видно, – заворчал Хаято. Кёя, сообразив, что в присутствии аж двух свидетелей ему никто не даст вершить кровавую справедливость, опустился обратно и опять деловито защёлкал мышкой. – А где Мукуро? – Такеши пропустил в комнату Ламбо и огляделся. – Я его ещё не нашёл. Я думал, он с тобой, – обратился он к Хибари. Тот покачал головой и указал на Гокудеру. – Он знает. Но он туда больше не пойдёт. У него психологическая травма. – Ух ты, – опешил мечник, – Мукуро что, опять к тебе целоваться полез? – Не к нему, вот он и в шоке, – пояснил Хранитель Облака. Хаято вспыхнул. – Заткнись, просто заткнись! – У меня хорошее настроение, – поделился радостью Кёя, – я ночью славно подрался, а сегодня ещё не видел Мукуро. Скоро он придёт и всё испортит. Дайте мне насладиться последними минутами покоя – не надо идти за Мукуро, пусть сам нас ищет. – Я, конечно, всё понимаю, – заметил Гокудера, – но почему твоё хорошее настроение на твоём лице выглядит как восстание искусственного интеллекта против человечества? – В смысле? – Ямамото с недоумением уставился на Кёю, пытаясь постичь сложное сравнение и найти на лице Хранителя Облака признаки роботизированности. – В смысле, рожа у него кирпичом, а в глазах – намеренье уничтожить жалких людишек, – пояснил подрывник. Хибари умиротворённо прикрыл глаза. – Одно другому не мешает. И кстати, если Мукуро ночует у женщины – это не значит, что он с ней спит. Возможно, они до полуночи резались в карты. Или смотрели кино. Или лепили из глины. Или прыгали с парашютом. Мукуро не так важно, чем заниматься, главное – в приятной для него компании и с благодарными ему зрителями. Он любит заводить новые знакомства и манипулировать людьми, проверяя, чего может добиться без трезубца одним добрым словом. – Почему ты так уверен? – недоверчиво поинтересовался Хаято. Хибари пожал плечами. – Ну, например, я с ним по ночам дерусь. А вы с ним по ночам вызываете всякую нечисть. Или я чего-то не знаю? Гокудера поджал губы и махнул рукой. – Да сотру я руны с пола в подвале, сотру! И это не нечисть! – Хироси, Хироси пришёл! – Мукуро с восторженным верещанием бросился к двери, чем-то напоминая ребёнка, который бежит навстречу приехавшему родственнику. Сходство усилилось, когда туманник затормозил у двери и критически окинул взглядом вошедшего. – Что принёс? Такада Хироси, молодой японец лет тридцати, улыбнулся и, достав небольшую коробку, вручил её Рокудо с лёгким поклоном. Иллюзионист, всплеснув руками, схватил подарок и подался вперёд, явно намереваясь чмокнуть гостя в щёку или куда дотянется, однако Кёя вовремя поймал его за хвост и затормозил. – Так, ты Такаде-сану уже чуть не сломал психику во время первой встречи, хватит проверять, на что ты способен без иллюзий! Нам Франа хватает. Мукуро разочарованно вздохнул, послал Хироси воздушный поцелуй и погрузился в исследование коробки, где оказались японские сладости. Хибари, зорко посмотрев на него, отпустил волосы и чуть поклонился гостю. – Здравствуйте, Такада-сан. Мне сложно понять ваше мазох… льстящее нам желание продолжать выступать в роли представителя своей семьи, но я рад вас видеть. – Врёт, ничего он не рад, – откликнулся Мукуро, сунув коробку подмышку. – Вот я рад, а он мысленно просчитывает, когда приличия позволят ему слинять. – Хибари-сан, я всё понимаю, – сочувственно произнёс Хироси, – вы идите, я не думаю, что Мукуро-сан успеет расплавить мне мозг в ваше отсутствие. – Да я уж даже не знаю, что он успеет… – Кёя, вздохнув, поклонился вновь. – Тогда я пойду. Травоядное, проводи гостя в комнату, Ямамото там уже распорядился. – Конечно, mon ami, вали отсюда, – промурлыкал Рокудо, беззастенчиво переходя на французский. Хибари сделал вид, что ничего не понял, и торопливо удалился. Иллюзионист лукаво подмигнул Такаде. – Ну что, Хироси-кун, вот мы и остались наедине… Мужчина стоически выдержал это испытание и вежливо протянул Мукуро ладонь. Вместо того, чтобы пожать её, тот поймал руку за запястье и внимательно оглядел. – Так-так-так, а кольца-то до сих пор нет! Не нашлась пока невеста, а? Часики-то тикают… Такада засмеялся, выдёргивая руку. – Да и вы, Мукуро-сан, не женаты. – Моё сердце навсегда принадлежит тебе! – запальчиво воскликнул Рокудо, прижав руки к груди, что выглядело, скорее, комично, потому что он продолжал придерживать коробку. – С тех самых пор, как ты среди ночи ввалился ко мне, приняв за девушку… – Мукуро-сан! – Хироси вспыхнул, хотя иллюзионист припоминал ему их знакомство при каждом удобном случае. – Во-первых, я извинился! Во-вторых, было уже за полдень! А в-третьих, ну кто вам сказал, что я принял вас за девушку… – Ойя, все так делают, – кокетливо отозвался туманник и в подтверждение своих слов распустил волосы, синим каскадом разлетевшиеся по плечам. Мукуро хотел было снова их собрать, но запоздало сообразил, что продолжает держать подарок, а одной рукой справиться с волосами сложно. Такада рассмеялся, когда лицо иллюзиониста вытянулось от замешательства. – Мукуро-сан, вы опять переигрываете, как говорил ваш босс. Иллюзионист фыркнул, тряхнув волосами. – Между прочим, я теперь актёр! Я прошёл пробы в одном фильме. – О, поздравляю! – с уважением проговорил Хироси. – Уверен, вы замечательно сыграете. Обязательно посмотрю фильм, когда он выйдет. Уже можно просить автограф? – Я подумаю, – снисходительно кивнул Рокудо. – Пойдём в гостиную. В гостиной Такеши радушно поприветствовал Такаду. – Чай? Кофе? Вино? – Кофе, – выбрал Хироси, – мне безумно нравится итальянский кофе, пожалуй, даже больше, чем итальянское вино! – Я даже не знаю, обижаться или нет, – Мукуро захлопал глазами, поставленный в тупик. – С одной стороны, нет ничего лучше итальянского вина! С другой… итальянский кофе… – Мукуро-сан, вы сейчас удивительно похожи на свою сову, – Такада опять засмеялся, и туманник, хмыкнув, завел прядь волос за ухо. – Ла-адно, так и быть, я тебе сам сварю кофе. Тогда ты поймёшь, что такое настоящий итальянский кофе! – он вскочил и бережно положил коробку в кресло. – Так, кто тронет мои сладости – глаза вырву! – с этими словами он выпорхнул из комнаты. Ямамото доброжелательно улыбнулся гостю. – Волосы распустил… Хироси-сан, признавайтесь, вы правда приняли его за девушку в тот раз? Я не расскажу Мукуро. – Он был в кимоно и лохматый, – уклончиво ответил Такада, – а в комнате стоял полумрак. – Ну всё понятно, – заключил Такеши и, подмигнув, осторожно, одним указательным пальцем, сдвинул подарок на сантиметр, после чего оставил в покое. – Он к вам не лезет со всякими… м… – Пока самым непристойным со стороны Мукуро-сана оказалось предложение перекрасить меня в блондина, – заверил Хранителя Хироси. Ямамото скользнул взглядом по его типично японским волосам иссиня-чёрного цвета. Похоже, предложение было отвергнуто. – Боюсь, босс не оценит, – пояснил мужчина, заметив его выражение лица. – Да и я уже не подросток… В комнату вернулся Рокудо, уже с собранными в хвост волосами, и расставил чашки с подноса. Подозрительно оглядев присутствующих, он коршуном бросился к своей коробке и моментально взвился. – Кто лапал мой подарочек?! Ямамото, признавайся! Такеши заливисто расхохотался, и иллюзионист, обиженно надувшись, скрючил пальцы и потянулся к его глазам. Тут улыбнулся и Хироси. – Вы какую-то новую книжку читаете всей семьёй? Мукуро плюхнулся на диван и помотал головой. – Да не, дети выросли, на ночь больше не читаем. Вот раньше хорошо было-то, а? Сказку на ночь прочёл и гуляй, куда хочешь. А теперь? Этого в вуз пристрой, тому с дипломом помоги… ты кофе-то пей, пей. – Осторожно, он явно туда что-то подсыпал! – Такеши страшно округлил глаза, и Хироси, который уже сделал глоток, чуть не выплюнул содержимое чашки обратно. – Корицу, например. Рокудо пихнул его локтем под рёбра и вопросительно посмотрел на Такаду. Тот, немного успокоившись, осторожно проглотил напиток. – О, невероятный вкус! Никогда не пробовал ничего подобного! Туманник расцвёл и довольно взялся за свою чашку. – Хироси-сан, так вы насчёт коробочек? – уточнил Ямамото после того, как тоже воздал должное кулинарным талантам Мукуро во избежание немедленного летального исхода. – Мы договорились месяцев пять назад, что сегодня я заберу первую партию – семь коробочек с разным Пламенем. Всего будет три партии. – А это не опасно? – забеспокоился Такеши. – Или вы не один прилетели, а с охраной? – Нас двое, босс решил, что чем меньше привлекать внимания, тем лучше. Деньги у моего коллеги. – Мне начинать ревновать? – капризно спросил Рокудо, прихлёбывая кофе и щурясь. – Может, коллега ещё и женщина? Такеши пропустил его слова мимо ушей, спросив вместо этого: – Как там с коробочками? Я не в курсе, их доставили в особняк или за ними надо ехать к профессору? Туманник открыл было рот, но закрыл, задумчиво накручивая на палец прядь синих волос. – Слушай, этот вопрос надо уточнить… извини, Хироси-кун, – он очаровательно улыбнулся и выскользнул в коридор. Хранитель Дождя удивлённо посмотрел ему вслед, но ему удалось сохранить то же самое выражение лица, когда в его ушах зазвучал взволнованный голос Мукуро: – Всё, конечно, круто, и партия доставлена в особняк, вот только босс её запер в сейфе в своём кабинете… – он замолчал и добавил севшим голосом, – с кодовым замком и сканером сетчатки глаза и потожировых… – Такада-сан, рад вас видеть! – в гостиную вошёл, раскинув руки, словно для объятий, Цуна. За ним проскользнул Рокудо. – Простите, что сразу к вам не вышел, дела, знаете ли… надеюсь, мои Хранители вас не обижали? – Ну что вы! Они обменялись рукопожатиями. Такеши скосил взгляд на иллюзиониста, пытаясь выяснить, каким именно способом на сей раз тот провернул подмену начальства. Рокудо с самым натуральным ангельским видом потягивал кофе. Ничего подозрительного, всё как обычно: Рокудо явно что-то натворил или собирается натворить, но что вы, как вы могли о нём подумать так плохо! – Ой, кофе кончился! – всплеснул руками Ямамото и оглянулся на Мукуро. Тот лениво махнул рукой. – Вот ещё. Я для гостя расстарался, а готовка кофе для любимого начальства у меня в должностных инструкциях не прописана! И вообще, вдруг он съест мои сладости? – он демонстративно обнял свою коробку и нежно погладил её. – Моя пре-е-елесссть. – Мукуро, ну ты вконец уже… – Савада укоризненно воззрился на иллюзиониста, и Такеши торопливо поднялся. – Я схожу, принесу. Извините, Хироси-сан! Он быстро покинул гостиную и поплотнее затворил дверь, после чего осмотрелся. Из-за угла выглянул Рёхей и поманил его к себе. – Ну, что вы придумали? – выдохнул Такеши, едва завернул за угол, где, кроме Сасагавы, стоял ещё Хаято, нервно грызущий уголок смартфона. – Я совсем забыл, что коробочки Десятый положил в сейф… да и вообще, столько всего свалилось, и в голову не пришло проверить, что там и где! – Мы попытались срочно связаться с Верде, – добавил Рёхей, – в смысле, мы и связались, чтобы узнать, не готова ли новая партия, но понять, что он ответил… – Я так понял, что готова! – Хаято уставился на свой телефон, спрятал его в карман и принялся постукивать по зубам кольцом Вонголы. – Точнее, то ли готова, то ли почти готова. – Мукуро сказал, что не может взломать сейф, он не Цуна, чтобы в стрессовой ситуации апгрейднуться сразу на семь уровней, – добавил Сасагава, твёрдой рукой ухватив Гокудеру за запястье и с силой убрав его ладонь ото рта. Тот принялся свободной рукой теребить цепочку на ремне. – Правда, мы не знаем, как лучше поступить – самим по-быстрому смотаться к Верде, перенести встречу или отправить Такаду к Верде с кем-то из нас? – Вот давай без последнего варианта, это жестоко, – покачал головой Такеши. Рёхей пожал плечами. – Да ладно, он же нас терпит. Даже приезжает раз за разом. Да блин, он даже с Мукуро нормально общается! – Так то мы, – логично возразил Такеши, – а то Аркобалено… Их разговор прервала трель смартфона Ямамото. Мельком отметив, что входящий от Хибари, Хранитель принял звонок и поставил на громкую связь, после чего коротко обрисовал ситуацию. – Так в чём проблема? – вопросила умная трубка. – Воспользуемся способом Вонголы: предоставим право выбора. И если он выберет профессора – значит, сам виноват. Каннон, за десять лет можно было бы и уяснить методы родной семьи: каждый сам кузнец своего несчастья, и только боссу не везёт наследственно. Отбой. Динамик одарил Хранителей короткими гудками, и смартфон завершил вызов. – А вот и кофе, – сообщил Такеши, поставив перед Цуной чашку. Тот благодарно кивнул. – Ямамото, будь другом, побеспокою тебя снова: спроси у Гокудеры, не сопроводит ли он с Мукуро нашего гостя к профессору? У него мобильный не доступен. – Ага, – согласился Хранитель и опять выскользнул за дверь, сообразив, что Кёя из своей комнаты уже скоординировал Рокудо, связавшись с ним через микро-рацию в серёжке. В коридоре выяснилось, что Хаято, нервничая, случайно выключил смартфон. – По-хорошему, надо было завязать тебе глаза, а ещё лучше – засунуть в багажник, – поделился Мукуро, оглядываясь через плечо. Он, как и договорились, с Гокудерой сопровождал Хироси к Верде, но за руль иллюзиониста не пустили, так что он сидел справа от Хаято, перманентно говоря ему под руку и подсказывая дорогу. Когда же Гокудера, закипая, пообещал выкинуть его на полном ходу из машины, туманник задумался и от греха подальше пристегнулся, после чего переключился на сидящего позади Такаду. – Главное – чтоб не в разных пакетах, – отшутился тот. – Извините, но я всегда мечтал увидеть кого-то из Семёрки сильнейших, а видеть приходилось только Лар Милч-сан, и то лишь однажды, издалека и мельком, она терпеть не может всякие приёмы. Какие они, эти Аркобалено? Рокудо помолчал, размышляя, с какой стороны подобраться к данному вопросу. – Помнишь, как ты к нам в первый раз попал? – Такое забудешь! – искренне заверил его Хироси. – Так вот… то же самое, только им реально плевать, если тебя в процессе случайно убьют. И среди них побольше тех, кому хочется друг друга придушить. Поэтому они теперь не живут вместе, как одна семья, и вообще стараются не пересекаться, поскольку единственным, кто их может примирить между собой, является женщина семьи Джилио Неро. – В смысле, любая женщина семьи? – Я имел в виду, род их босса, – пояснил Мукуро. – Наследственный титул, так сказать, передаётся по женской линии. Не встречались? – Такада покачал головой. – Берегут тебя ваши японские боги. Я как бы тоже особых дел с ними не имел, но вот знаешь, у босса сегодня с ними встреча, и я с удовольствием свалил из особняка в надежде, что мы проторчим у профессора Верде подольше… – Мда, – японец серьёзно задумался, а так ли ему теперь хочется воочию увидеть одного из Аркобалено. – А этот Верде… – Профессор Верде! – поправил его Рокудо. – …он какой? – Ой, он тебе понравится! – тут же заворковал туманник. – Только называй его профессором и не пытайся понять, что он говорит. И вопросов ему не задавай. Каждый, кто к нему приходит, по определению идиот, так что не надо разубеждать профессора, своими вопросами опускаясь в его глазах до одноклеточного… – Вы в данной проблеме к нему прислушивайтесь, – процедил Хаято, не отрывая взгляда от дороги, – он с профессором с год прожил под одной крышей… – Главное – не беспокоить его во время работы и не обращать внимания на взрывы в подвале или странные зубастые лианы, вылезающие из трещин в стене, – авторитетно заявил Мукуро. Хироси поёжился, но твёрдо решил испить сию чашу до дна. – Скоро будем на месте, – заметил Гокудера. – Позвони профессору и напомни, что мы едем, а то он наверняка уже забыл… Иллюзионист кивнул, подтверждая эту возможность, и быстро нашёл нужный номер. – Алло, профессор? – осторожно уточнил он. – Да, это итальянский. Да, это я, Мукуро. Мне приятно, да. Мы тут подъезжаем к вашей лаборатории. Коробочки, профессор. Заказ, – он закатил глаза и, зажав плечом и щекой трубку, закатил рукав. На бледной коже ручкой мелко были прописаны какие-то слова и буквы. – Синяя тетрадь в клетку с наклейкой… три, четыре… с наклейкой семь, страница за май месяц… май – это который пятый месяц по григорианскому календарю, число 14… в какой системе?.. Хаято, какой мы пользуемся системой счисления для записи дат, не шестнадцатиричной же? – Гокудера открыл было рот, но на том конце, вероятно, среагировали на слово «дат». – Да, да! В смысле, какой год? Я же сказал, синяя тетрадь номер семь! Заказ номер ВРК-425367… 67! Да. Да. О, демоны ада, в которых вы не верите, профессор! На той тетради ещё пятно от чашки кофе и следы зубов вашей Дианы… которая Dionaea muscipula, чтоб её. Ойя, нашли? Класс. Да, да, он! Готовы? Слава голодным духам, которых, конечно, тоже не существует, профессор! Фух, – он сбросил звонок и прикрыл глаза. – Мне нужен перерыв. – Молодец, – похвалил его Гокудера. Одобрение своё он высказывал редко, тем более, по отношению к туманнику, однако то, как тот виртуозно выяснял что-то у Верде, не могло не вызывать восхищения. Рокудо приоткрыл один глаз. – Когда у профессора очередной рабочий запой, мне очень хочется закурить, – с этими словами он опустил стекло окна и выполнил задуманное. Выдохнув сладковатый дым, он посмотрел на экран смартфона и что-то там напечатал. – И тебе, Хаято, советую тоже выкурить сигаретку до того, как мы приедем, потому что кроме противопожарной сигнализации профессор пару месяцев назад вывел какую-то тварь, которая жрёт то ли табак, то ли людей, которые при ней этот табак курят. Только Хибари не говори, а то он себе экземпляр захочет. Хранитель Урагана скривился и, придерживая одной рукой руль, другой вытащил пачку из кармана, зубами вытянул сигарету и зажёг от кольца. Хироси, тихо сидящий позади, с немым восторгом наблюдал, как алое Пламя лизнуло самый кончик сигареты, подпалив его. – Всё-таки, я не понимаю, – заметил Гокудера, нервно затягиваясь, – Мукуро, как ты спелся с профессором, если ты терпеть не можешь… ну, ты понял. – Потому что профессору глубоко плевать на людей, – откликнулся иллюзионист, мечтательно выпуская дым в окно. – И делает он всё из чистой любви к искусству – в смысле, к науке, а не из практических соображений. И кстати, та табакоедная тварь в основе своей василёк, потому что профессор питает странную страсть ко всей флоре, а не фауне. А ещё, когда он говорит совершенно непонятные и заумные вещи, это так заводит… Хаято закашлялся, подавившись дымом, от неожиданности вывернул руль и выругался на итальянском так, что Хироси ничего не понял. – Ты что, с ним… и с ним?! – Нет, конечно! – туманник заку-фуфукал, довольный произведённым эффектом. – Такие, как профессор, размножаются исключительно клонированием. И вообще, не поднимай тему моего счастливого детства при посторонних. Гокудера выровнял ход и, глубоко вздохнув, пробормотал: – Извините, Такада-сан. – Ничего-ничего, – заверил его тот. – Я всё равно ничего не понял. – Точно? – Мукуро опять развернулся в кресле и обаятельно улыбнулся. – А то нам бы пришлось тебя убить. И пустить на подкормку хищных лютиков профессора. – Хорошо ведь получилось? – спросил Цуна, весело улыбаясь своему отражению. Хибари тщательно его осмотрел. Под его пристальным взглядом Савада отдёрнул руку от волос, которые хотел по привычке взъерошить, но Кёя милостиво разрешил: – Ничего, он тоже так иногда делает. Но реже, чем ты, и не смеётся при этом. Скорее, когда обеспокоен чем-то. – Понял, – босс опустил руку и попытался придать лицу серьёзное выражение, однако вновь рассмеялся. Хибари терпеливо вздохнул и прикрыл глаза. Хром повернулась к нему. – Хибари-сан, может, роль босса сыграете вы? – Нет, – Хранитель Облака досчитал до пяти, выдохнул и открыл глаза, – к сожалению, нет. Я не смогу. – А я думал, ты можешь всё, – беззлобно поддел его Рёхей. Кёя болезненно скривился, будто подобное признание действительно ущемляло его гордость. – Давайте начистоту. Я легко справлюсь с покером, с любой игрой, где нужно блефовать. Я не испытываю трудностей, чтобы обмануть кого-то, и при этом не испытываю угрызений совести, но я не могу подделать повадки и характер другого человека. Я не актёр и не иллюзионист. Извини, Хром. – Ты до сих пор используешь слово «иллюзионист» как ругательство, – с упрёком высказался Цуна. Кёя быстро повернул голову к нему. – Вот, сейчас вообще копия. Смотри так на меня каждый раз, когда я скажу гадость про Мукуро. – А ты будешь говорить? – Обязательно, иначе выйдет ненатурально, – с видимым удовольствием пообещал Хибари. Савада опять посмотрел в зеркало, покачался с пятки на мысок и положил ладонь себе на макушку. – Не понимаю, как вы это делаете? Я же намного выше Цуны! – Не берите в голову, это очень сложно объяснить, – Хром вытянула вперёд руку с кольцом Тумана Вонголы и полюбовалась его сиянием. – Это нужно почувствовать. Босс напряжённо засопел – вероятно, попытался почувствовать, но у него ничего не вышло. Рёхей, посмеявшись, посмотрел на часы. – Скоро уже Ария-сан приедет… о, СМС от Мукуро. Ну-ка… они тоже почти на месте. Наверное, не успеют вернуться к встрече. – На то и расчёт, – Кёя устало потёр виски. – Гокудера по привычке терпеть не может Гамму-сана, а Гамма-сан по привычке недолюбливает иллюзионистов. – Я буду в другой комнате, – тут же откликнулась девушка. Хранитель Облака рассеянно кивнул. – Так что, если мы с Рёхеем составим компанию боссу, выглядеть это будет вполне прилично. Но… – Ты переживаешь, что Ария-сан нас спалит из-за предвидения? – Нет, с ним вообще проблем нет, – Кёя хмыкнул и скрестил руки на груди. – Если оно и сработало в нашу сторону, то Ария-сан всё знает уже, что вряд ли. Видения посещают женщин Джилио Неро внезапно и о каких-то значимых событиях будущего. Например, если мы в отсутствие босса развалим Вонголу… – Не говори ерунды, осталось два с половиной дня! Всё будет в порядке! – заверил его Сасагава. Цуна обернулся и сочувственно поморгал огромными карими глазами. – Тогда что тебя волнует, Хибари? – Ария-сан очень проницательна и без дара предвидения, – тот поджал губы. – У неё нет интуиции Джотто, но она обладает уникальной женской интуицией. Я не знаю, как она это делает, но она почувствует фальшь, неестественность. Уверен, она бы раскрыла Мукуро, потому что он был бы слишком… неестественно похож на Цунаёши. Мне кажется, ты, Ямамото, как раз подойдёшь. – И ты не сломаешь случайно Гамме пальцы, как я могу, – добавил Рёхей. Савада сосредоточенно кивнул и опять взъерошил волосы. Лаборатория Верде находилась далеко за городом в небольшом домике с огромным подземным бункером, где Аркобалено мог развлекаться и делать всё, что придёт в его гениальную голову. Машина затормозила у калитки, и Хаято, выйдя наружу, позвонил по домофону. Мукуро, расстёгивая ремень, обернулся. – Слушай, я бы на твоём месте остался тут. Я понятия не имею, чем именно занимается профессор в данный конкретный момент, но просто хочу сказать, что у него там свободно разгуливает ручной крокодил. Он, вообще, выглядит как самый натуральный, но я иногда думаю, что он фотосинтезирует и является редкой разновидностью блуждающего кактуса. Либо причина в том, что профессор любит всё зелёное. Довольно необычный пунктик, но он же сумасшедший учёный. – Мне сейчас малодушно хочется последовать вашему совету, – признался Такада. – Это не малодушие, – заверил его иллюзионист, – это здравый смысл. – Выходите, – позвал их Хаято, – открыто. Рокудо ещё раз вопросительно посмотрел на мафиози, но тот храбро распахнул дверцу и покинул автомобиль. У дверей их встретил нервный паренёк в белом халате, который постоянно оглядывался назад и дёргал плечом (паренёк, а не халат, хотя чем чёрт не шутит). Мукуро, взявший Хироси под опеку, шёпотом объяснил, что это лаборант – лицо, особо приближённое к Верде, что почему-то сказывалось на поведении и характере. Глядя куда-то в район уха Хаято, лаборант подтвердил, что да, профессор ожидает их, пройдите на минус первый этаж. Туманник вежливо его спровадил, заверив, что они найдут дорогу, и пояснил, что терпеть не может находиться в обществе параноиков, если он к их паранойе не приложил руку. Гокудера, услышав его, лихорадочно дёрнул рукой, но вспомнил слова Мукуро и не стал закуривать. Они по лестнице спустились в подвал, который разительно отличался от идиллической картинки загородного домика: обитые металлом стены, яркое электрическое освещение, длинные коридоры… за спиной троих посетителей с жутковатым скрежетом сомкнулись четырёхслойные двери, обеспечивающие полную изоляцию от внешнего мира (а главное, никого и ничего не выпускающие в этот самый мир). Рокудо уверенно провёл их по коридору и запустил в комнату вполне приличного вида, со столом, диваном и креслами. – Я сейчас уйду за профессором, – предупредил он, – а вы никому не открывайте. Кофе тоже пить не советую. Профессор наверняка забыл, через какое время мы должны прийти. Если не вернусь через двадцать минут и не позвоню – эвакуируйтесь. И выскользнул за дверь, на секунду притормозив на пороге и подозрительно оглядевшись по сторонам. Хаято упал на диван и уставился в потолок. – Не обращайте на него внимания, он развлекается. – Переигрывает? – уточнил Такада, садясь в кресло и осторожно вороша ладонью разбросанные на столе журналы. Сюда, похоже, сотрудники сваливали всё, что уже прочитали, а выбрасывать лень или жалко: наука, автомобили, недоразгаданные кроссворды, садоводство, мода, нумизматика… – Типа того. Здесь не опаснее, чем в обычной лаборатории, но не следует выходить, потому что легко заблудиться – все коридоры, чтоб их, одинаковые. И кофе лучше действительно не пить, он здесь растворимый и паршивый, – Хаято выпрямился на диване и наугад выудил журнал из кипы, машинально пролистав. – Подвал, то есть, минус первый этаж, где мы находимся – это вообще подсобные помещения, спальни, столовая… вся работа ведётся ниже. Так что здесь вряд ли что-то может случиться... – он достал из кармана очки и отрешённо уставился на глянцевые страницы. Хироси с любопытством смотрел по сторонам. – А почему двадцать минут? – Какие двадцать минут? – Гокудера с недоумением сдвинул очки на кончик носа, уставившись на собеседника, а потом вспомнил. – А. Ну, пока найдёшь профессора, пока приведёшь… если Мукуро спустя это время не вернётся, значит, профессор занят каким-то экспериментом, и Мукуро его стережёт. Просто заберёт коробочки, как сможет, и привезёт. Завибрировал телефон, оповещая о приходе сообщения. Хаято открыл его, потёр переносицу и поднялся. – Что, не ждать? – забеспокоился Хироси, откладывая журнал. Хранитель Урагана тоже кинул свой на ворох на столе. – Почти. Нам нужно попасть на этаж ниже, там испытательный полигон. Профессор принёс туда коробочки, как раз сможем протестировать, – Гокудера выпроводил спутника в коридор и уверенно повёл к лифту. Они спустились на этаж ниже и вышли в абсолютно такой же коридор, который только что покинули. У одной из дверей стояли Мукуро с кейсом и высокий мужчина в белом халате, хотя, вероятно, высоким он казался из-за всклокоченных ярко-зелёных волос. Заметив спешащих к ним людей, туманник что-то тихо проговорил, и учёный оторвался от планшета, в котором что-то сосредоточенно читал. Почесав заросший колючей щетиной подбородок, он вопросительно посмотрел на Рокудо. Тот, терпеливо вздохнув, представил профессору гостей, причём, судя по его лицу и лицу Хаято, последнего – не в первый раз. Тестирование прошло довольно быстро – пять типов Пламени обеспечил Гокудера, шестой – Мукуро, а для Неба пригласили одного из лаборантов со слабым Пламенем. Коробочку Солнца лично проверил и сам Хироси. Пока он с обескураженным видом выслушивал наставления Верде, который объяснял, как обращаться с его изобретением (наверное, хотя Такада не готов был поручиться, о чём именно шла речь), Гокудера оттащил иллюзиониста в сторону и зашипел на ухо: – Они точно нормальные? Он точно их закончил? Не рванут? – Не больше, чем остальные! – шёпотом откликнулся Рокудо. – Радуйся, пять коробочек уже смастерили, а две пришлось взять из вонгольских запасов. От сердца отрываю, между прочим, одна из них – Туман! – А нам это не выйдет боком? В смысле, надо было на заказ же… – Заказ на три партии: оружие, животные и хранилища. Профессор начал с разработки оружия, а хранилища, в которых не надо изобретать велосипед, спихнул на лаборантов. Так что коробочки, которые проектировал профессор, сейчас в сейфе Цуны, а те, что в кейсе… ну, ты понял. Знаешь, нам дико повезло, что все хранилища одинаковые. – А кольца Курогицунэ подойдут? А то вдруг у них какие-то… особые, старинные… – Они ничего не говорили, профессор сказал, что при заказе обговаривали стандартные. Да и разницы никакой, углубления у коробочек обычно одинаковые, главное – Пламя, а не подходящее по форме кольцо. Помнишь, ты рассказывал, как в несостоявшемся будущем Цуна открывал кольцом Вонголы стандартные коробочки Хибари, которые тот открывал обычными кольцами и постоянно их менял… – Мукуро посмотрел через плечо Гокудеры и сжалился. – Слушай, похоже, Хироси-куна пора спасать, а то профессор ему устроит перегрузку мозга. Хаято поспешно обернулся и увидел ошалевшего от свалившейся на него информации Такаду, который только и делал, что кивал, будто китайский болванчик. Мукуро отстранил Хранителя Урагана и с широкой улыбкой встал перед Верде, загораживая от него гостя. – Профессор, мне так жаль, но нам пора! Не могли бы вы скинуть ваши инструкции на почту, чтобы заказчик смог прочитать их медленно и вдумчиво, а то вдруг он что-нибудь сейчас упустит? – Пора? – Верде поправил очки и отстранённо посмотрел на туманника, однако его почему-то узнал довольно быстро. – А, это ты. Ладно, договорились. Но за третьей партией приходите позже, я ещё не всё рассчитал! Слишком часто туда-сюда шастаете. – Профессор, к вам я готов шастать бесконечно! Обожаю наблюдать за вашими опытами, – заверил учёного Рокудо, прижав руки к груди. Хаято тем временем пощёлкал перед лицом Такады и помог ему сложить коробочки в кейс. Мафиози Курогицунэ осторожно покосился на Верде и заметил, как проницательно сверкнули глаза за стёклами очков. – Иллюзионисты… вероятность того, что вы говорите правду, невозможно просчитать, поскольку вы всегда ломаете статистику чисто назло. Я тебе говорил, что тебе стоит проверить психику? – Конечно, профессор, – отозвался туманник, на лице которого причудливо сочетались выражения «да, раз сто» и «чья бы корова мычала». – Иди уже. Мукуро, перестав кривляться, пожал ему руку и распрощался. Профессор ещё не расцепил пальцы, а взгляд его уже погас, устремившись в никуда. Левой рукой он машинально извлёк из кармана карандаш и принялся что-то мелко писать прямо на стене. Туманник, прижав палец к губам, повёл посетителей к лифту. – Как тебе профессор? – спросил Рокудо, когда они уже оказались в машине. На сей раз спереди сел Такада, объясняя Гокудере, в каком отеле он остановился. Японец обернулся и чуть виновато проговорил: – Он такой… обычный. В плане, вот вы столько всего наговорили, а профессор выглядит как обычный учёный, просто очень увлекающийся… – Мда, нам не верят, – пожаловался иллюзионист, не уточняя, впрочем, кому это – нам. – Хироси-кун, а ты чего хотел? Чтобы мы отбивались от плотоядных ползучих ирисов? – Ирисы не ползучие, – вставил Хаято, сверяясь с навигатором. Мукуро отмахнулся. – Ты недооцениваешь профессора! У него ползучим может быть всё, что угодно. Так что, Хироси-кун, ты ждал захватывающих приключений? – Ну вообще, ждал, – Такада засмеялся, – так странно, когда в вашей семье происходит что-то… ординарное. – Ойя, а ты ходишь к нам за острыми ощущениями? – с заднего сидения автомобиля угрожающе сверкнул алый глаз. Хироси поёжился и подумал, что сильно нарываться всё же не стоит. – Тебе просто нужно остаться со мной наедине, и… – Не надо! – рявкнул Гокудера, дёрнув на себя руль так, что, будь они в самолёте, то резко ушли бы на взлёт. К счастью, сил вырвать руль с корнем ему не хватило. – Не надо. Мукуро, тебе нас мало? Наших мозгов, мозгоед проклятый? – Мало, мне должна вся мафия, – с сожалением откликнулся Рокудо, безраздельно развалившись на всех сидениях позади и мыском сапога осторожно давя на кнопку, чтобы опустить стекло. – А тут ещё и добровольная жертва… надо пользоваться, пока дают. – Ты же у нас знаменитый певец, толпа твоих фанаток мечтает остаться с тобой наедине, – поддел его Хаято, – а ты у нас по мальчикам. – Потому что мне жалко девушек! – запротестовал туманник, закладывая руки под голову, а ноги бессовестно выставляя в открытое окно. – Они чисты и невинны, не запятнали себя грязными делишками мафии… – Ты какой-то неправильный демон, – проворчал Гокудера, поднимая голову, чтобы бросить взгляд на зеркало заднего вида. – Мукуро, ты спятил?! – Угу, лет двадцать назад, – иллюзионист устроился поудобнее и весело подмигнул Такаде, который обернулся, чтобы посмотреть, что так возмутило водителя. – Хироси-кун, я не говорил? Я психически болен и опасен для общества. Приезжай за следующей партией коробочек, и я проведу тебя по лабораториям профессора Верде… – Мадонна, просто заткнись, ну пожалуйста, а? Рокудо душераздирающе вздохнул. – Хаято, ты скучный. Тебя даже жалко дразнить, ну вот как мне с тобой работать? – Молча, – с тоской проговорил Хранитель Урагана. – Это предел моих мечтаний. – Ойя, можно ли считать, – Мукуро втянул ноги в салон, сел по-человечески и сунулся между двух передних сидений, – что молчащий я – твоя самая заветная эротическая фантазия? Автомобиль вильнул и чуть не врезался в столб. Хаято, чертыхнувшись, припарковался у обочины и включил аварийные огни. С минуту посидев, не двигаясь, он всё-таки смог разжать пальцы, вышел из машины и рывком распахнул заднюю дверь. – Ладно, кошмар Вонголы, ты своего добился! Иди за руль, я так не могу вести машину. Мукуро тут же выскочил наружу, мимоходом потрепав Гокудеру за щёку. – Хаято, ты солнышко! Нет, ураганчик! Спасибо! – он быстро устроился на месте водителя, а Хранитель Урагана, поморщившись, торопливо нырнул на пассажирское сидение сзади и пристегнулся. – Какой, говорите, отель?..