Крысолов

Едва ли я успела переступить порог родного дома в сопровождении отца и Катарины, как ко мне вся в слезах подлетела мама и чуть не задушила в своих объятиях, причитая над моим ужасным видом. — Господи, ты только посмотри на себя, во что ты превратилась! — простонала она, оглядывая мои тусклые свалявшиеся волосы и до ужаса грязную одежду. — В каком же ты состоянии! — Сестрёнка похожа на свинью, давайте называть вещи своими именами, — насмешливо сказала Катарина — Мне кажется ей нужно дать немного твоего фирменного глинтвейна, чтобы подбодрить, а потом вымыть с ног до головы. — Ох, Катарина, ты как всегда права! — согласилась мама. — Я сейчас же приготовлю немного пряного вина, а также разогрею обед. "Кто бы, блять, сомневался, что Катарина в чём-то не права!" — зло подумала я, но всё же дала маме увести себя на кухню. Пока я поглощала отлично приготовленное жаркое, а мама колдовала над глинтвейном, отец рассказал, как велись мои поиски, и сколько сил полицейских ему пришлось бросить на прочёсывание леса. — И кто бы мог подумать, что в исчезновении Минако местные трещотки усмотрели происки тёмных сил и почерк маньяка, похищающего детей, — кипятился отец. — Теперь общественное мнение надавит на мэра и придётся ввести комендантский час. А это всё равно, что обвинить полицию в несостоятельности! Мои парни и так работают с утра до ночи, занимаясь поисками пропавшей Чибиусы, отрабатывая все возможные версии, так ещё теперь на них посыпятся нападки жителей! — Но это ведь всего лишь сплетни кумушек, которые вечно собирают сочные подробности, а потом смакуют, раздувая невероятные теории, — возразила Катарина. — К тому же Минако нашлась! — Ты зря недооцениваешь общественный резонанс, Катарина. Местные сплетницы являются жёнами высокопоставленных чиновников, к тому же они принадлежат к влиятельным и богатым семьям, а это значит, что с их мнением будут считаться. Даже мэр, у которого, кстати, на носу выборы. — Мне очень жаль, что так получилось, папа, — откровенно призналась я, виновато опустив голову, но он лишь сморщился и неопределённо махнул рукой. — Чего теперь ныть и сожалеть? — пожал плечами отец. — Главное ты нашлась, жива и невредима! А то, что касается Чибиусы, тут шансов пятьдесят на пятьдесят… И с каждым днём эти шансы тают… — Ты хочешь сказать, что Чибиусу могут не найти? — Такое вполне может случиться, ведь у полиции нет ни одной зацепки, куда она пропала. Ребёнок просто исчез, не оставив ни одной улики, кроме незакрытой калитки и двери чёрного входа, на которых остались лишь её отпечатки с внутренней стороны. Это навело детективов на мысль о том, что девочка ушла сама… — Куда же она могла отправиться одна? — Вот этого никто точно не знает… — вздохнул отец. — Пока мы отрабатываем версию, что ребёнок сбежал из-за дурного обращения или напряжённой обстановки дома. Мои глаза удивленно расширились. — Так полиция считает, что виновата семья?! Быть такого не может! Я хорошо знаю миссис и мистера Цукино — это милейшие люди. К тому же Усаги моя близкая подруга! — Если бы все милейшие люди на самом деле оказывались таковыми! — усмехнулся отец. — По статистике в каждой пятой семье происходит насилие и об этом даже из близкого окружения никто не догадывается, пока не случится трагедия, поскольку члены семьи боятся выносить сор из избы. — Возможно это так, но я никогда не поверю, что это относится к семье Цукино, — упрямо заявила я, с вызовом глядя отцу в глаза. — Много бы ты понимала в жизни! — сказал отец. — В семье Цукино было не все ладно. Мы допросили учительницу младших классов — мисс Мэйо, и та призналась, что Чибиуса росла замкнутым и мрачноватым ребёнком. У неё не было друзей, кроме дочки доктора Томо, и в классе её откровенно недолюбливали. А как известно любое девиантное поведение ребёнка начинается с неблагоприятной обстановки дома. К тому же, каким родителям, скажи на милость, придёт на ум называть дочерей одинаковыми именами? Я слышал, что Цукино очень хотели сына, но по сути это не повод давать двум девочкам одинаковые имена, как будто изначально обезличивая их… — Ну, может, им просто понравилось имя Усаги… — предположила я. — К тому же к самой младшей используют приставку "Чиби", что звучит, как "Маленькая Усаги"… Отец покачал головой. — Нет, дело не в этом… Когда ребёнку даётся имя, вместе с тем родитель интуитивно прописывает своеобразный код и качества будущей личности. Все дети в семье рождаются разными, со своим уникальным характером и судьбой, ты бы поняла этот момент будь сама матерью… Назвать обеих дочерей одним именем… не знаю… это странно, Минако, очень странно… — Значит, ты считаешь, что в исчезновении все-таки виноваты родители? — Если не они, тогда за каким чёртом маленькая девочка ушла из дома? Услышала волшебную флейту крысолова? Я потрясённо уставилась на отца. — Крысолова? О чем ты? — Папа имеет в виду старинную легенду нашего города, в которой говорится, что 26 июня 1284 года музыкант, обманутый главой города, отказавшегося выплатить вознаграждение за избавление города от крыс, с помощью волшебной флейты увёл за собой 130 детей, сгинувших затем безвозвратно*, — пояснила Катарина, отпивая чай. — По одной из версий крысолов утопил детей, как и крыс, а по другой — увёл за собой в пещеру в ад, поскольку музыкантом оказался переодетый в пёстрые одежды дьявол. — Звучит, как банальная страшилка! — фыркнула я. — Возможно, — кивнула Катарина. — Однако за правдоподобность этой легенды говорит тот факт, что в хронике нашего города сделана запись в 1384 году о том, что в 26-й день месяца июня сто лет назад произошёл этот инцидент с исчезновением 130 детей. Страшилки и сказки, являющиеся вымыслом, обычно остаются в народном творчестве, а не в хрониках, призванные фиксировать все значимые события города. — Ни за что на свете не поверю в то, что Катарина Айно верит в волшебную флейту! — усмехнулась я. — Я не говорила, что верю в волшебную флейту. Я лишь рассказала тебе о некой легенде, которую знает любой ребёнок нашего города. И ты бы тоже знала, если бы не считала ворон на уроках. — Куда уж мне до тебя, мисс "Совершенство", — буркнула я, бросая на Катарину мрачные взгляды. — Минако, прекрати дерзить сестре, — сказала мама, расставляя на столе кружки с горячим глинтвейном. — Но я вовсе не… — Достаточно! — отрезала она. — Я не хочу больше слышать о семейных ссорах и пропавших детях ни слова. Сегодня у нас день радости и не стоит его омрачать по пустякам. — Наша мама совершенно права, — кивнул отец. — К тому же нужно что-нибудь придумать, как отблагодарить доктора Сайто за то, что он нашёл Минако. Одному Богу известно, сколько бы прошло времени, прежде чем мы нашли её в этих болотах. — Абсолютно согласна, — поддержала отца мама. — Я думаю, следует пригласить его к нам на обед. Это самое малое, что мы можем для него сделать. — ЧЕГО?! — вскричала я. — Пригласить ЕГО к нам в дом?! Вся семья уставилась на меня, словно на умалишённую. — В чем опять дело, Минако? Ты не хочешь, чтобы мы пригласили доктора Сайто на ужин, тем самым, отблагодарив за твоё спасение? — нахмурилась мама. — Я… просто… он… странный… и вдруг доктор Сайто не захочет сам… — промямлила я, запинаясь, на ходу придумывая оправдания своей вспышке. Да и что я могла сказать им? Всяко не то, что подозреваю доктора Сайто в том, что он лишил меня девственности при самых странных обстоятельствах в моей жизни. — По-моему, Минако нужно прилечь, иначе этот вечер может закончиться для кое-кого в психушке, — ехидно хмыкнула Катарина, и мама с папой, как всегда с ней согласились. Переступив порог своей комнаты, я почувствовала, как вся усталость мира навалилась на мои плечи. Дурацкие мысли и подозрения относительно того, куда пропала Чибиуса и что, в конце концов, произошло между мной и доктором Сайто, не давали мне покоя. Швырнув ключи от машины на письменный стол, заваленный журналами о знаменитостях и скинув джинсы с футболкой, я встала перед огромным зеркалом, внимательно себя рассматривая. Да уж, видок был ещё тот! Кто бы в здравом уме признал бы в этом жалком существе Минако Айно, девушку с огромными глазами редкого василькового оттенка и кожей, напоминавшей лепесток чайной розы. Даже моё главное сокровище — длинные до пояса золотые волосы, которые так восхищали окружающих, казались тусклыми и неухоженными. Какое счастье, что меня сейчас не видит Ятен! Я сняла лифчик, сбросила трусики и вновь уставилась на себя. Интересно, лишившись девственности девушки, меняются внешне? Становятся более желанными для парней? Можно ли меня теперь считать наконец-то, переступившей черту физической любви? Я не знала ответа. Мои трусики и внутренняя поверхность бёдер не были испачканы кровью... Может, это и в самом деле был сон, а доктор Сайто просто услышал моё бормотание и захотел надо мной подшутить. Я приняла душ и выпила таблетку седативного средства, чтобы расслабиться и поспать. Высушив волосы феном, я плюхнулась на кровать, раскинув руки, словно птица. Постельное белье пахло лавандой. "Как же я соскучилась по своей комнате", — подумала я. Мне захотелось позвонить Ятену, и я уже потянулась за телефоном, но тут же одёрнула себя. Нельзя быть такой назойливой. Я уже получила от него сообщение: "Рад, что ты нашлась живой и невредимой" с сердечком, на которое я тут же ответила: "Большое спасибо", добавив два сердечка. Однако молодой человек больше не захотел поддерживать разговор. Поначалу я думала, что не заметила его сообщения из-за шквала звонков и смс-ок, обрушившихся на меня, пока я находилась в лагере археологов, но нет. Я пролистала журнал в телефоне трижды самым тщательнейшим образом. Больше сообщений от Ятена не приходило. Конечно, молодой человек как обычно проявил излишнюю деликатность и просто подумал, что мне сейчас не до общения с ним, а я опять стала изводить себя напрасными терзаниями. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, Ятен всё же проявил заботу и выразил радость от того, что я нашлась. Если бы ему было все равно, он бы никогда не прислал подобное сообщение… да ещё и сердечко! Сердечко определённо меняло всё! Я перевернулась на правый бок и блаженно вздохнула. "Ятен…" — прошептала я одними губами, будто смакуя это имя, от которого моё сердце забилось быстрее. Я полюбила его с первой минуты, когда увидела на сцене нашего колледжа во время студенческого отчётного концерта, где он со своими братьями Сейей и Тайки исполнял песню "Search for your love" о любви к несравненной принцессе, которую ищет влюблённый юноша. Услышав голос молодого человека и такие чувственные слова песни, я влюбилась. Вот так просто. Взяла и влюбилась. Даже спустя год я помнила всё до мельчайших подробностей: блеск софитов, мелодичный голос, жёлтую розу в петлице его безупречного костюма голубого цвета и мечтательные чуть раскосые зелёные глаза. Глядя на него, я впервые ощутила, как во мне вспыхнуло желание — чувственное, яркое и горячее. Мне так захотелось, чтобы этот волшебный молодой человек принадлежал только мне одной, что стало трудно дышать. Целых восемь месяцев мы вращались в одной компании — совместные походы и посиделки до рассвета, посещение клубов, кино, общее увлечение музыкой. Он был сдержан и никогда не признавался в своих чувствах, но всё же что-то заставляло меня верить, что Ятен был ко мне неравнодушен. Возможно, дело было во взглядах, которые он иногда украдкой бросал на меня или комплиментах, которые не говорил ни одной девушке, кроме меня. Однако почему молодой человек не хотел более тесного сближения, я не понимала. По правде говоря, я многое в нём не понимала. Не понимала этой странной отрешённости и мечтательности, которая выбивала его из реальности, и уносила куда-то далеко прочь из этого мира, и поэтому никогда нельзя было угадать, о чём молодой человек думал, а делиться своим внутренним миром он ни с кем не любил. Даже со мной. Ятен был для меня загадкой и неразгаданным секретом, который мне хотелось узнать во чтобы то ни стало. Поэтому я с замиранием сердца продолжала ждать и надеяться, когда же молодой человек предложит мне встречаться. Однако этого так и не произошло, потому что появилась ОНА — Оливия, рыжеволосая нимфа, вернувшаяся после своего трёхгодичного обучения в Европе. Сейя рассказывал, что Оливия выросла с ними, и её семья была чрезвычайно близка с семьёй Коу. И хотя, как мне казалось, между Оливией и Ятеном ничего не было, всё же я не могла не заметить того, что он перестал бросать на меня те самые загадочные взгляды, от которых моё сердце неистово билось. Я посмотрела на экран телефона ещё раз. Написать? Не написать? Повинуясь внезапному порыву, набрала: "Спокойной ночи" сердечко. Через несколько секунд пришёл ответ: "И тебе того же" сердечко, смайлик. Сердце подпрыгнуло от радости. Внезапно дверь скрипнула, и в комнату вошёл мой белый кот по кличке Артемис. — Где ты был, разбойник? — рассмеялась я, подхватывая кота на руки и целуя его в мокрый нос. Артемис мяукнул и довольно заурчал. Я посмотрела в его огромные голубые глаза, напоминающие топазы и прижала к себе. — Я тоже соскучилась по тебе, Артемис! Очень соскучилась! А ещё знаешь, я самая счастливая девушка на свете! Абсолютно довольная собой и смайликами с сердечками от Ятена, я провалилась в сон, обнимая тёплый пушистый комочек, который убаюкал меня своим мурлыканьем.

***

Десять часов изматывающе долгого сна не прибавили бодрости. В ушах стоял гул, а в голове было пусто. Мне снились египетские пирамиды, и будто бы я собиралась в кругосветное путешествие, но какая-то странная сила меня туда не пустила. Мне снился Ятен, целующий Оливию в губы, мне снилась Чибиуса, которая плакала где-то в темноте и просила меня найти её, мне снился странный человек со светло-серыми глазами в пёстрых одеждах, играющий на дудочке колдовскую мелодию, от которой хотелось тут же пуститься в пляс. Проснувшись рано утром и сбросив с себя влажную простынь, я почувствовала заметное облегчение, поблагодарив Бога, что эти сюрреалистические видения, наконец, закончились. Когда я вышла из дома, полуденное солнце уже вовсю припекало, отчего над горячим асфальтом поднималась дымка испарений — следов вчерашнего дождя. Мы с девочками договорились встретиться в местном гриль-баре "Foods" и обсудить дальнейшую стратегию по поиску Чибиусы. Когда же я прибыла на место и зашла внутрь, выяснилось, что волонтёры решили на несколько часов превратить бар в свою штаб-квартиру. На стене из кирпича весела огромная карта нашего города с пометками и флажками, где уже были проведены поиски, столы ломились от подаваемой еды, напитков и листовок, которые надлежало расклеить в новых районах и посёлках, примыкающих к городу. Я с большим трудом протиснулась сквозь толпу и еле отыскала своих подруг, сидевших за столом, на котором громоздилось несколько блюд с запечённой индейкой, говядиной и свежими овощами. Однако никто так и не притронулся к еде. Усаги сотрясалась от рыданий на плече Сейи, и он нежно поглаживал её по волосам. Тайки предложил им поесть, но молодой человек только молча покачал головой, давая понять, что сейчас не время. Ами, Рей и Мако рассматривали небольшую карту и активно обсуждали поиски. Ятен тоже был здесь. Он сидел в компании Оливии несколько вдалеке и о чём-то тихо беседовал с этой наглой рыжей сучкой, улыбаясь ей той самой улыбкой, которую я так любила. Глядя на эту парочку мило воркующих голубков, моё сердце болезненно сжалось. Мне показалось, что солнце неожиданно скрылось за чёрной тучей, и мир в мгновение ока утратил все краски, но я не подала и виду. Наклеила улыбку и тут же ввернулась в общий водоворот обсуждений. Девочки и братья Коу поохали насчёт моего исчезновения и взяли с меня слово, чтобы я больше никогда не ходила в лес в одиночку. Работа по распределению новых зон поисков возобновилась. Поскольку лес из-за проводимых там раскопок и моего внезапного путешествия был теперь под запретом, мы распределили новые зоны ответственности. Мне достался городской парк. Сейя пошутил, что заблудиться в ограждённой лесополосе среди аттракционов у меня вряд ли теперь получится, и вся компания поддержала его дружным хохотом и даже Усаги выдавила из себя что-то вроде улыбки. Вот так оживлённо болтая с друзьями, периодически бросая косые взгляды в сторону Оливии и Ятена, которые теперь присоединились к общему разговору, я внезапно заметила, что какой-то незнакомый мужчина, сидевший в самом дальнем углу бара, не сводил с меня пристального взгляда своих серо-голубых глаз. Он был высок, широкоплеч и атлетичен. Белизна рубашки подчёркивала смуглый цвет кожи и приятно гармонировала с белыми прямыми волосами чуть ниже плеч. По виду ему было лет тридцать, никак не меньше, и в этом спокойном дерзком взгляде, благородного породистого лица и мощи мускулистой фигуры чувствовалась скрытая сила опасного хищника, выслеживающего добычу. Никогда в жизни я ещё не видела таких мужчин, один вид которых беспощадно бил под дых, заставляя всё внутри трепетать и скручиваться узлом, разливая сладостный яд вожделения по венам. Однако он сидел здесь в этом баре, близко и далеко, и рассматривал меня так, как будто я сидела на диване абсолютно голая и исключительно ради его удовольствия. Я отвела взгляд, до крайности смущённая его вниманием, а когда посмотрела вновь, его уже не было. — Я отойду ненадолго, — сказала я подругам и отправилась на его поиски, потому что облик мужчины мне показался до крайности знакомым. Если мой внутренний голос говорил, что мы виделись, значит, это действительно было так. И хотя у меня была отличная память на лица, такого мужчину я бы точно запомнила, если бы встретила… А раз так, то оставался один единственный вариант при котором наша встреча могла бы состояться, а я могла не запомнить его лица — в темноте, в объятиях невидимого любовника с красивым телом и длинными прямыми волосами ниже плеч…