Крысолов

В моей душе бушевала буря. "Пропади всё пропадом!" — ругнулась я про себя, протискиваясь сквозь толпу посетителей бара. Я осмотрела "Foods" вдоль и поперёк, заглянула во все закутки, но не нашла того таинственного мужчину с длинными прямыми волосами. Официантка смутно припомнила, что в дальнем углу совсем недавно сидел посетитель, но этот господин давно расплатился наличными по счету и ушёл. Ни имени, ни фамилии, разумеется, она не знала, как собственно и не запомнила его приметы, что, по сути, было странно, ведь внешность мужчины вряд ли можно было назвать заурядной. Все эти странности породили в моём мозгу небывалое сомнение — а вдруг он мне просто привиделся, как, впрочем, и всё эротическое действо в темноте. Доктор Томо предупреждал, что у гипоксии могут быть подобные последствия. Видимо всё же придётся сдаться на милость врачам — проверить голову, а заодно побывать у гинеколога и развеять, наконец, все сомнения. Я спустилась со второго этажа. Понемногу толпа в заведении стала рассасываться — собрание волонтёров закончилось и все торопились по своим делам. Бар медленно погружался в тяжёлую жаркую дремоту, как будто переводя дух, прежде чем пробудиться ближе к вечеру во всём своём шумном блеске. Сердце моё уже билось тише, а от намеченного плана на душе стало намного легче. Я, было, хотела уже вернуться к своим друзьям, как неожиданно зов природы неумолимо повлёк меня в уборную. Очереди в женский туалет, хвала Богам, не наблюдалось. Я схватилась за ручку двери и потянула на себя, как вдруг замерла, потому что до меня донёсся звонкий голос Оливии: — Фу, подумать только, сколько эта Цукино вкладывает в этот спектакль одного актёра, изображая скорбь и печаль по своей сестре! Услышав имя своей подруги, моё сердце ёкнуло. — Так ты считаешь, что все её рыдания — показуха, Оливия? — послышался другой голос, принадлежавший одной из подруг рыжей. — Естественно! — язвительный голосок Оливии не заставил себя долго ждать с ответом. — Разве ты не помнишь, как она вечно шпыняла малышку за то, что та ходила за ней хвостом? А теперь Усаги льёт слезы в три ручья, показывая деланную скорбь. Кого этим обманешь? — Но, дорогая, не будь такой злючкой. Ведь Чибиуса пропала, и о её судьбе до сих пор ничего не известно. Как бы Усаги не относилась к своей сестре, её горе можно понять. У меня даже мурашки бегут по коже о том, ЧТО могло приключиться с маленькой девочкой… — То, что Чибиуса пропала, вполне может быть делом рук самой Усаги! — Что ты ТАКОЕ говоришь? — ахнула девушка. — А то, что у этой блондинки, любительницы пирожков с мясом, не всё в порядке с головой! — Не может быть! Но по виду и не скажешь: Усаги кажется такой милой и доброй. — Возможно это побочка от лекарств, которые она принимает, — фыркнула Оливия. — Каких ещё лекарств? — Однажды Усаги уронила свою сумку, и все содержимое разлетелось по полу. И я своими глазами видела среди её вещей два пузырька. Один с ативаном*, а второй с рисперидоном*. Через интернет я выяснила, что ативан является мощным наркогенным транквилизатором, а рисперидон антипсихотическим средством, предназначенным для лечения психозов при шизофрении и депрессии. — А ты уверена, что эти лекарства предназначались именно для Усаги? — Я сама видела, как она запивала эти таблетки водой. Она делала это в колледже два раза в день в определённые часы, пока никто, как она думала, не видит. Такие препараты так просто не достать, особенно ативан. Их выдают строго по рецепту врача. Вот я и подумала, что эта блондинка на самом деле не та, кем хочет казаться. Я миллион раз говорила Сейе, чтобы он держался от неё подальше, но разве он слушает? Вечно, "Куколка то, Куколка сё", а она его к себе близко не подпускает, изображая эдакую недалёкую простушку… бла, бла, бла… Дальше я уже не слышала, что Оливия говорила. Волна возмущения и праведного гнева ударили в голову. Внезапно у меня появилось желание распахнуть дверь уборной и своим появлением вогнать эту рыжую дрянь в краску, как она того заслуживала за свой лживый язык, ведь Оливия тщательнейшим образом следила за своей репутацией, стараясь произвести впечатление кроткого неземного существа. И только я видела все её фальшивые уловки, которыми она, надо отдать ей должное, пользовалась мастерски. Утончённый внешний лоск с безупречными королевскими манерами на самом деле маскировал дурной нрав и озлобленность натуры. Я уже подтолкнула тяжёлую деревянную дверь сильнее, как неожиданно остановилась. "В семье Цукино не всё ладно… Назвать обеих дочерей одним именем… не знаю… это странно, Минако, очень странно… Пока мы отрабатываем версию, что ребёнок сбежал из-за дурного обращения или напряжённой обстановки дома…" — прозвучал в моей голове голос отца. Я задумалась. Возможно ли, что Оливия не соврала и Усаги действительно принимает такие серьёзные препараты? Вопрос: "Зачем? И как давно она это делает?" Мы, конечно, были близкими подругами, но Усаги никогда не говорила о том, что у неё есть проблемы. Хотя, если признаться, в отличие от Рей, Ами и Мако, с Усаги я была знакома от силы года два, с того момента, когда её семья переехала в этот город и она переступила порог душной аудитории колледжа, спросив не занято ли место рядом со мной. Эта добродушная блондинка обладала таким лёгким характером и умением заводить друзей, что создавалось впечатление, будто знаешь её как минимум лет сто. Усаги сразу же вписалась в нашу компанию и очень быстро стала неотъемлемой её частью. Казалось, у нас с девчонками не было секретов друг от друга… И тут выясняется ТАКОЕ. Тяжело вздохнув, я отошла от двери и понуро поплелась в зал. Обсуждать с Оливией Усаги, пусть даже из лучших побуждений — защитить её имя, — мне расхотелось. Я вернулась за общий столик, но мыслями была далеко. Как во сне я следила за Усаги, голова которой покоилась на плече Сейи, пытаясь найти признаки театральности или фальши. Нет, не может такого быть! Оливия ничего не понимает. Подобное горе невозможно подделать, пусть Усаги частенько и ссорилась с Чибиусой. Возможно, у моей подруги есть проблемы, о которых она не хотела рассказывать, но быть причастной к исчезновению родной сестры — это было уже слишком… "Пока мы отрабатываем версию, что ребенок сбежал из-за дурного обращения или напряжённой обстановки дома…" Может, папа всё-таки был прав? Интересно, знает ли он о проблемах Усаги? Скорее всего, нет, иначе бы я давно выслушала по этому поводу не одну проповедь о том, что мне следует быть осторожнее, а то и вовсе прекратить общение с моей подругой. "В семье Цукино не всё ладно". М-да… похоже на правду, если один ребёнок в семье лечится от психических проблем, а другой исчезает из дома, трудно не заметить в этом явную связь. Однако как теперь найти этого ребёнка? Возможно, если я узнаю, что на самом деле происходит с Усаги, я в какой-то мере пойму, отчего сбежала маленькая девочка и куда могла направиться? Сказать проще, чем сделать: вопрос напрямик может не дать результатов, а породит излишнюю враждебность за вмешательство в личную жизнь Усаги. Тем более она сейчас и так всё время плачет. Оставался другой вариант — добыть личное дело Усаги в колледже и выяснить что с ней не так. По счастливой случайности этот способ решения проблемы виделся мне довольно реальным, потому что я подрабатывала секретарём в деканате на летнее время, пока основной персонал был в отпуске. Теперь оставалось дождаться утра понедельника и залезть в компьютер канцелярии. Возможно, мне даже удастся поговорить с учительницей Чибиусы, мисс Мэйо, с которой беседовала полиция… — О чём задумалась, Минако? — спросил голос, тут же выведший меня из задумчивости, заставив сердце рухнуть вниз с высоты Ниагарского водопада. Я повернула голову. Рядом со мной сидел Ятен Коу во всей своей красе самого желанного парня колледжа Джубан. Я была настолько поглощена своими раздумьями, что даже не заметила, как он оказался рядом. Глядя на Ятена, в его огромные чуть раскосые глаза цвета травы я невольно ещё раз им залюбовалась. Бесспорно, молодой человек был красив, но не растиражированной тестостероновой красотой, которой пестрили все модные журналы — невысокий, немного субтильный, с волосами до плеч, основная масса которых была собрана в низкий хвост. А тем неуловимым очарованием, от которого сходили с ума все девчонки без исключения. Меня настолько поглотил его внешний вид, что я не сразу сообразила, почему молодой человек вопросительно на меня смотрел. И тут до меня сразу дошло, что он ждал ответа на свой вопрос, а я просто пялилась на него, открыв рот, словно дурочка-восьмиклассница. Черт! Идиотка! Дура! Возьми себя в руки! — Я… это… просто задумалась о том, где может быть Чибиуса… — пробормотала я запинаясь. Молодой человек вздохнул и понимающе кивнул. — Я тоже всё время думаю, куда она могла исчезнуть… думаю и не нахожу ответа… — Знаешь, у полиции даже нет никаких зацепок о том, куда могла пропасть Чибиуса и с каждым днём шансы тают… — повторила я папину фразу. — Да… — рассеяно пробормотал молодой человек, устремив свой взор куда-то в пространство. Я закусила губу, нервно соображая, чтобы ему еще такого наплести. — А знаешь, у меня есть своя теория насчёт происходящего, — выпалила я. Никакой теории о том, куда пропала Чибиуса у меня естественно не было, а делиться с молодым человеком подозрениями полиции о неблагоприятной обстановке в семье Цукино я вовсе и не намеревалась, просто хотела что-то брякнуть, чтобы обратить на себя внимание. И это сработало! Ятен тут же вернулся из мира грёз и посмотрел на меня с нескрываемым интересом. — Вот как? И в чём же заключается твоя теория? Я на секунду замешкалась, подбирая в уме все возможные варианты. — Ну-у-у… Знаешь, есть в нашем городе легенда о крысолове, который увёл за собой 130 детей 26 июня 1284 года и об этом есть даже запись в старинной летописи… Вот я и подумала, а вдруг история могла повториться… ведь пропала не только Чибиуса, но и её близкая подруга Хотару… Конечно две исчезнувшие девочки — это ничто по сравнению со ста тридцатью, но вдруг пропали не только они, и есть ещё жертвы, о которых мы не слышали… Прозвучало это конечно по-идиотски и до жути нелогично, в лучших традициях какого-нибудь шоу для любителей мистической хрени а-ля "Непознанное рядом" или "Городские Легенды", но на Ятена, казалось, это произвело впечатление. Тонкие брови молодого человека поползли вверх. — Вот это да! Никогда бы не подумал, что ты знаешь историю нашего города так хорошо! — А что тебя удивляет? Я ведь интересуюсь не только глянцевыми журналами, — бессовестно врала я, немного приосанившись от его неожиданной похвалы. — Просто… не обижайся, но я всегда тебя считал недалёкой… эдакой типичной блондинкой… — Как видишь, стереотипы не всегда отображают реальность, — ответила я, пропуская мимо ушей его замечание насчёт всеобщего мнения о тупизне блондинок. По правде говоря, даже если бы Ятен обвинил всех блондинок в убийстве Кеннеди, я и это спустила бы на тормоза. Молодой человек улыбнулся и, посмотрев по сторонам, наклонился ко мне ближе. — Слушай, а давай свалим отсюда и попьём где-нибудь кофе, а ты мне расскажешь про свою теорию побольше. К тому же все и так уже расходятся по домам… Ятен оказался прав — Усаги с Сейей уже уехали, а Ами с Рей и Мако ждали счёт, нетерпеливо поглядывая на часы. — Конечно, давай! — радостно воскликнула я, чувствуя, что сердце только что сделало тройной аксель. — Тут есть одна уютная кофейня совсем неподалёку, и я думаю, что она как раз… Однако я не успела закончить фразу, поскольку выражение лица Ятена тут же переменилось. Молодой человек замер, и я почувствовала, как он напрягся. Я удивлённо на него посмотрела и инстинктивно обернулась. Возле нашего дивана стояла Оливия и безмятежно улыбалась. — Ятен, я не очень себя хорошо чувствую, не мог бы ты отвезти меня домой, — проговорила она своим серебряным голоском, в котором послышались наигранные нотки безысходности. Однако Ятен этого не заметил, казалось, он вообще больше ничего не замечал, кроме этой рыжеволосой сучки. — Конечно… конечно… — засуетился молодой человек, который будто бы вообще забыл о моём существовании. — Тогда мы можем завезти Оливию домой, а потом поехать выпить кофе, как ты и предлагал. Да, Ятен? — решила вставить своё веское слово я в попытке вернуть отвоёванные позиции. Оливия ничего не сказала, она просто посмотрела на меня, как мне показалось, с жалостью, а лицо Ятена вновь приняло то самое мечтательное выражение. — Знаешь, Минако, я думаю, мы выпьем кофе в другой раз… Я тебе позвоню… С этими словами он бережно взял Оливию под руку и направился к выходу, а мне только и оставалось — молча обтекать, проглатывая горькую отраву уязвлённого самолюбия. В ту минуту, кажется, рухнул мой мир. В который раз. — Не расстраивайся, Мина, — мягко сказала Ами, желая меня подбодрить. — Да, действительно, — кивнула Рей, которая тоже, как и все остальные посетители бара, сидевшие неподалёку, стала свидетельницей этого фееричного слива. Я выдавила из себя улыбку и подмигнула подругам. — Ничего страшного, девчонки! Я просто проверяла теорию, может ли патологической неудачнице в любви подфартить хоть один раз в жизни! Видимо, не может и боги действительно меня прокляли. Однако, несмотря на мой полушутливый тон, лица девочек остались серьёзными. — Не говори так, Мина, — возразила Мако. — Ты просто влюбилась не в того парня и все… — Зачем же мы тогда вообще влюбляемся, если каждый раз это совсем не то, что нужно? Это что особая форма садизма? Насмешка Бога над смертными? — сказала я дрожащим голосом, поднимаясь из-за стола. — Простите… пожалуй на сегодня с меня довольно… Я выбежала из кафе с поспешностью, на которую только была способна. Больше всего на свете я боялась того, что мои подруги начнут меня утешать и как следствие жалеть, а этого я бы не смогла вынести. Минако Айно, солнечный человечек и вечный оптимист, рыдает по парню, который её и знать не хочет! Ну, уж нет! Не бывать такому! Я набегу смахнула слезы. "Собственно, почему же не хочет?" — замаячила спасительная мысль, призванная вырвать мою психику из недр отчаянья. Быть может, если бы у меня было больше времени, и не появилась эта стерва Оливия, то Ятен бы стал моим… Или если бы он знал о моих чувствах… Хотя что толку? Вся жизнь состоит из одних "если бы". У меня никогда не хватит смелости признаться молодому человеку, а Оливия, как мне было известно, назад в Европу не собиралась. Видимо, я всё же неудачница… Чтобы хоть как-то прийти в норму и не возвращаться домой с заплаканными глазами, я решила выполнить свою часть волонтёрской работы и проверить городской парк. Солнце уже не так пекло голову, когда я вошла в огромные ворота и направилась вдоль аллеи выложенной гравием. Несмотря на то, что сегодня суббота, народу было мало. Разгорячённые летней жарой редкие посетители катались на древних, как сама смерть аттракционах и медленно, словно тени, брели вдоль дорожек среди разросшихся кустарников ежевики и шиповника, которые никто никогда не подстригал. Однако эта запущенность придавала своеобразное очарование старому парку, делая его похожим на зачарованный лес из сказки о спящей красавице. Кому, как не мне было знать, что вечером этот парк преобразится до неузнаваемости — наденет, словно бусы, разноцветные гирлянды из фонарей и пустит в свои недра толпы праздно прогуливающихся взрослых с детьми или без. А также компании подростков, тайком распивающих пиво или занимающихся чем-то поинтересней в самой глубине леса. Городской парк… Здесь произошёл мой первый поцелуй с мальчиком по имени Кайто Эйс, который потом переехал в Токио, здесь меня отшили, когда я призналась парню в любви в старшей школе, здесь я в первый раз попробовала алкоголь, потом долго и упорно изучала содержимое своего желудка где-то в кустах, а затем выслушивала гневную проповедь родителей о прогрессирующем алкоголизме среди подростков… Я гуляла по тенистым аллеям все ещё хранивших отпечаток моего прошлого, осматривала кусты и закоулки, расклеивая листовки с фотографией Чибиусы, и предавалась воспоминаниям. — Ты ищешь Чибиусу? Я обернулась и увидела мальчика лет двенадцати, тёмные волосы коротко острижены, в руках потрёпанный футбольный мяч. — Да, ищу, — кивнула я. — А ты знаешь её? Мальчик пожал плечами. — Не очень. Она часто здесь гуляла вместе с подружкой… Хотару, кажется. Мерзкие были девчонки… Одна вечно ныла, какая сука у неё старшая сестра, а вторая вообще была странная — всегда ходила в чёрной водолазке с длинными рукавами и в шерстяных колготках, даже когда на улице жара стояла. — Почему же "были"? Почему ты говоришь о них в прошедшем времени? — удивилась я. Мальчик прыснул от смеха. — Да, потому что они мертвы, вот почему! Моё сердце ёкнуло. — Мертвы? Откуда ты это знаешь? Мальчик ударил мячом о землю и ловко подхватил его одной рукой. — А что тут знать? Это всем известно, что если постоянно говорить о смерти, она обязательно придёт и заберёт тебя. А эти девчонки о ней всегда говорили… точнее та, которая странная была… Хотару. Потом она исчезла, да так что не нашли. Затем очередь пришла и за Чибиусой. — Она тоже говорила о смерти? — Нет, — замотал он головой. — Но она сильно боялась и в последнее время даже про сестру свою не говорила… — Чего же она боялась? — Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Чибиуса об этом не говорила напрямик. Но это и так понятно чего — смерти естественно. Чего ещё можно бояться? — А Хотару с Чибиусой дружили с кем-нибудь еще? — Пф-ф-ф! — хмыкнул мальчик. — Никто с этими сумасшедшими не то, что дружить, общаться не хотел, ведь они разговаривали с крысами! Мои глаза потрясённо расширились. — С крысами? Это как? — Очень просто. Эти девчонки иногда зависали у полуразрушенной каменной стены в глубине парка. Однажды я там гулял и услышал музыку и голоса. Я подошёл ближе, музыка кончилась, и из-за стены выбежало штук десять здоровенных крыс. Я испугался, убежал и больше туда не ходил. А потом ребятам рассказал об этих сумасшедших. Я ненадолго задумалась, потирая подбородок пальцами. Девочки разговаривали с крысами? Звучало это уж сильно неправдоподобно. — А на что была похожа эта музыка? — наконец, спросила я, заметив, что мальчик стал терять ко мне интерес и уже оглядывался по сторонам в поисках друзей. — Не знаю… — нетерпеливо ответил он, продолжая оглядываться, — на флейту, наверное… У меня сестра в школьном оркестре играет, так что сложно спутать… — А чьи голоса ты слышал? — Чибиусы и этой Хотару, естественно. — Во время того, как играла музыка? — Да… Я опять задумалась — девочки разговаривали, когда играла музыка. Это могла означать две вещи: либо с ними кто-то был и играл на флейте во время их разговора, либо они слушали музыку в записи. — А ты с девочками никого не видел? Может, они всё-таки общались с кем-то? Мальчик отрицательно покачал головой. — Нет. Я же говорил, что с ними никто не хотел дружить. Он несколько раз ударил мячом о землю, поднимая облако пыли, а затем сделал пас ногой и мяч отлетел в сторону. — Ну, мне пора, а то мои парни неправильно поймут, что я заболтался со старухой! — мальчик ехидно улыбнулся, скорчил рожицу и поскакал вприпрыжку по аллее парка. — Старухой?! — вскричала я, грозя кулаком. — Ты кого это назвал старухой, паршивец! Мальчик показал мне язык и, заливисто хохоча, скрылся из виду.