Крысолов

Холод. Странный холод, нечеловеческий холод. Холод, который опаляет, но пронизывает все тело до костей. Кошмарное, чудовищное ощущение. Темно. Господи, как же кругом темно и сыро, и вязко, и липко, и что-то ещё… не описать словами… Было тихо. Наверное, в этот миг мир оглох и ослеп, как будто все звуки и краски стёрли, просто выкинули, как не ненужный хлам. А может быть это я оглохла и ослепла… Но нет, моё сердце не бьётся. Оно молчит, как и весь мир… мёртвый мир… и я тоже мертва… А между тем темнота опускалась на плечи, давила камнем на грудную клетку и с каждым следующим мгновеньем становилось только темнее и темнее. Но я не была одна. Мы никогда не бываем одни в этот момент. Никаких светящихся тоннелей или видения ангелоподобных существ со светлыми крыльями. Просто ощущение того, что ты не одна. Он проведёт. Всегда вёл. В этом его предназначение — вести. Для этого он создан. Только для этого? Продолжить то, что должно или… Выбор… Никогда не было выбора. Как и не было этого слова… Слово… слово… на самом деле слово обозначает только то, что имел в виду молвивший его… и не важно, человек или Бог… Делай то, что должно… Она не первая и не последняя. До неё было бесконечно много других и еще столько же будет… Почему же тогда?.. Сказано — делай то, что должно… И он сделает… всегда делал… Темные серые губы, сочащиеся тьмой, раздвинулись в полуулыбке. Оскал. В глазах чудовища ни тени сомнения. Наверное, так смотрит бесконечность или Смерть. Его силуэт напоминал статую из тёмного мрамора. Кожа чёрная, упругая и пахла пряностями. Как приятно и сладко. Тёмное лицо приблизилось. В руках сверкнуло лезвие ножа, которым он тут же чётко и методично вспорол мой живот, раздвинул в стороны плоть и стал доставать органы. Он брал их по одному, взвешивал в руке, и аккуратно выкладывал на круглый столик, испещрённый иероглифами, который стал быстро заполнятся кровавым месивом. А когда очередь дошла до сердца, рука его дрогнула. Нечеловеческие глаза расширились от изумления. Темнота. И снова он. Моё тело перебинтовано, а в руках чудовища снова блестит нож в виде змеи. Темно серые губы шептали. Я не слышала его голоса, не видела движения губ, просто знала, что он шепчет и этот звук отдавался в змеиное лезвие, через его руку в меня: Мой рот открыт Птахом, Мой связанный рот освободил мой бог. Тот пришёл и дал мне заклинания, Он освободил меня от Сета, связавшего мои уста, Атум дал мне руки, Они как мои защитники. Мои уста, данные мне, Мои уста открыты Птахом, Металлическим резцом, Которым он отворил уста богов. Я Сехмет-Ваджет, живущий в западных небесах, Я Сохит среди вознёсшихся душ… Густой бархатный голос шёл откуда-то извне, словно сквозь толщу вязкой болотной воды, холодной как лёд и абсолютно чёрной. В этом голосе была Сила, та, что существовала изначально. Ни Свет, и ни Тьма. Нечто третье. Та Сила, которая все завершает и всему даёт начало… А потом я увидела свет. Ослепительный и яркий. Так, наверное, видит младенец, впервые покидающий утробу матери. Господи, да что это со мной?! — Анех! Я резко открыла глаза. Это слово привело меня в сознание, и некоторое время звенело в ушах, перекликающимся эхом. Я сидела на кровати в промокшей от пота майке и жадно глотала ртом воздух. Головная боль отдавала в виски, шея и спина ныли, как будто я пролежала всю ночь в неудобной позе. Что это было? Кошмар? Но, до чего же реалистичный… На негнущихся ногах я еле доползла до своей ванной, где меня тут же стошнило. Чёрт! Сердце бешено колотилось, я дышала с трудом. А если это был не сон? Внезапно меня охватил панический ужас, как будто со мной случилось нечто страшное. Однако я тут же взяла себя в руки, краем уплывающего сознания зацепившись за мысль, что все привидевшееся мне, не что иное, как обычный параноидальный бред. Возможно, упал уровень сератонина, поэтому мои ночные переживания виделись в столь мрачных красках, в которых, надо признать, чудилось нечто знакомое… как будто это была часть воспоминаний, как тогда в темноте… я и Кунцит… Ладони покрылись испариной. Так, стоп! Таким образом, можно додуматься до чего угодно. Приснившийся кошмар ещё не повод для паники. Я приняла душ, высушила голову и натянула одежду на пылающую кожу. "Спокойно, Минако, спокойно… Дыши", — успокаивала я себя, глядя в зеркало. Через минуту мне стало намного лучше. Несмотря на ранее утро, внизу творилась настоящая суматоха: мама суетилась на кухне, складывая еду в плетёную корзинку, а Катарина носилась из комнаты в комнату, словно ведьма на метле, в поисках губной помады, которую она куда-то сунула, но не помнила куда именно. Заметив меня, она скривилась. — Ну, наконец-то! Я думала, ты проспишь весь день! — Так ведь рано. До начала моей работы ещё целый час, — пробурчала я, усаживаясь за стол. Катарина посмотрела на меня, как на человека сморозившего величайшую глупость на свете. — Ты что забыла, КАКОЙ сегодня день? Мы же собирались на пикник! Доктор Сайто должен заехать за нами с минуты на минуту. Ах ты, черт! Совсем вылетело из головы! Пикник, чёрт бы его побрал! А ведь все началось с невинной идеи Ами вытащить Усаги из дома, которая отказывалась выходить на улицу, полностью растворившись в своих переживаниях, и устроить пикник где-нибудь в живописном местечке. Естественно наша компания поддержала такой порыв, тем более всем очень хотелось сбросить скопившееся напряжение, ведь мы так давно уже не собирались вместе после исчезновения Чибиусы. Я даже специально отпросилась с работы, чтобы освободить целый день. И все бы было хорошо, если бы Катарина Айно, как обычно не подслушала мой разговор по телефону. — Пикник! Вот это да! — воскликнула она. — Сто лет не была на пикнике! Я думаю, стоит так же позвать доктора Сайто. Он знает все живописные места в лесу. — Вообще-то этот пикник организовываем мы с девчонками в поддержку Усаги… — ответила я, намекая, что Катарину, а уж тем более доктора Сайто туда никто не приглашал. — И что с того? — с улыбкой заявила моя сестра. — Я знаю Усаги и всех твоих подруг. Думаю, они не будут против. Чем больше народу, тем веселее! — Катарина права, — вмешалась мама, которая слышала наш разговор. — Сейчас в городе очень неспокойно, доктор Сайто проследит за всеми вами и ни за что не даст заблудиться … Вот так под натиском моей сестры и мамы, Кунцит Сайто был зачислен в ряды нашей компании. Чёрт, это так раздражало! Меня раздражал он и вся эта ситуация. Дело в том, что с Катариной в последнее время стало твориться что-то странное. Она улыбалась. Она определённо много улыбалась какой-то глупой мечтательной улыбкой, часто смотрелась в зеркало, бесконечно поправляя макияж. Её взгляд, язык её тела, когда моя сестра о чём-то задумывалась, всё это кричало о взыгравших гормонах. Меня это бесило и дико злило. Сама не знаю почему. Вот и сегодня Катарина вырядилась на пикник, как на показ мод, ей-богу. На ней было потрясающее платье, подчёркивающее все достоинства фигуры, новая причёска и свежий маникюр с модным цветом песочного оттенка. Сестрица явно хотела повысить ставки в своей игре. "Переигрываешь. Кунцит явно почует это", — зло подумала я, оценивающе рассматривая Катарину. В дверь позвонили. Сестра в мгновение просияла и поспешила первой поприветствовать "дорогого" гостя. — О-о-о, Кунцит, как хорошо, что вы… — начала Катарина, но так и не успела закончить фразу, поскольку стены дома буквально сотряслись от её отчаянного вопля. Вся семья со всех ног бросилась в прихожую, чтобы стать свидетелями настоящего перфоманса: моя сестра во всем великолепии своего образа, на который она, должно быть, убила ни один час, металась из стороны в сторону, словно раненная тигрица в клетке, отчаянно дёргая руками, будто бы пытаясь стряхнуть с себя нечто невидимое. Её великолепная причёска растрепалась, а лицо перекосило от ужаса и паники. Ни отец, ни мама не поняли, что происходит, так и застыли, глядя на Катарину во все глаза. — А-а-а! — орала она во все горло. Было видно, что Кунцит Сайто старался ей всячески помочь, но поскольку она бегала туда-сюда, он просто не знал, как к ней подступиться. — Катарина, успокойтесь, дайте мне его снять… — увещевал Кунцит, но моя сестра не слушала, а продолжала истошно вопить, размахивая руками. Сначала я никак не могла понять причину столь странного поведения сестры, и кроме как мысли о том, что она неожиданно рехнулась, мне ничего в голову не приходило. А затем я вдруг заметила небольшой серый комочек меха, который уцепился за её новое платье и отчаянно старался не упасть. Рассмотрев зверька получше, я поняла, что это была небольшая крыса. Катарина вопила и брыкалась, пытаясь сбросить своего врага, но все её попытки были тщетными. Крыса буквально намертво вцепилась в дорогую ткань, да еще пыталась передвигаться. Я усмехнулась про себя, припомнив, что сестра отчаянно боялась всех грызунов без исключения, а уж допустить, чтобы один из них бессовестно ползал по её телу, было сравнимо с катастрофой века. Я, конечно же, тоже не очень любила грызунов, но посмотрев в испуганные глазки-бусинки маленькой крыски, которая перепугалась, возможно, ещё больше чем Катарина, мне вдруг стало её очень жалко. Я действовала по наитию — ловко увернувшись от рук сестры, словно от лопастей ветряной мельницы, я пригнулась и подхватила зверька на руки. Осознав, что крыса больше по ней не ползает, Катарина рухнула на пол, будто лишившись всех сил разом. Отчаянные вопли тут же сменились жалобными поскуливаниями. — Уб-бейт-т-те… в-в-вышвырните эту тварь отсюда… — захныкала моя сестра, размазывая по красному лицу свой некогда безупречный макияж. Родители, ахая и охая, бросились к ней. — Тише-тише, моя маленькая, — бормотала мама, обнимая её за плечи. — Этой гадкой крысы больше нет. Папа сейчас принесёт тебе воды… И действительно, отец тут же помчался на кухню, оставив всхлипывающую сестру в объятиях мамы. Глядя на эту семейную идиллию, я вдруг опять почувствовала себя лишней. — Спасибо, что спасла моего друга, — раздался бархатный голос рядом со мной, отчего я невольно вздрогнула. Каким-то волшебным образом Кунцит Сайто вдруг оказался рядом со мной. Сердце ёкнуло и забилось с удвоенной силой. Он протянул руку, а маленькая крыска, вывернувшись из моих ладоней, ловко перепрыгнула к нему и забралась на плечо, исчезнув в белой паутине волос. — Его зовут Сет, — сказал Кунцит, доставая из кармана арахис и предлагая его крысе. Зверек ухватил лакомство двумя лапками и тут же заработал маленькими острыми зубками. — Бог хаоса и разрушения? — хмыкнула я, изогнув бровь. Свои знания я почерпнула из энциклопедии, которую вчера взяла в библиотеке, в надежде изучить что-нибудь про Древний Египет, поскольку им увлекалась Хотару. — Это всеобщее заблуждение, — покачал головой Кунцит. — Первоначально Сет почитался, как защитник Ра, владыка воинской доблести, смелости и покровитель царской власти. Сета демонизировали после эпохи Нармера и Птоломеев. Интересно то, что само сочетание имён Сета и Гора означает "царь"… — Всё это, конечно, замечательно и весьма поучительно, доктор Сайто, — послышался дрожащий от гнева голос моей сестры. — Но эта штука чуть было меня не убила! Ещё секунда и я бы умерла от страха! Она успела подняться с пола и привести в порядок платье, однако макияж её был окончательно испорчен, отчего Катарина напоминала маленькую девочку, впервые дорвавшейся до косметики матери. — Я очень извиняюсь, что мой маленький друг причинил вам столько неприятностей, Катарина. Он просто очень шустрый и любит красивых девушек, — мягко заметил Кунцит. Его голос выражал искреннее сожаление, однако ироничная полуулыбка и искрящиеся весельем глаза, напротив, говорили о том, что он находил эту ситуацию весьма забавной. Похоже, Катарина это тоже заметила, потому что она тут же распрямила свои худенькие плечики, вскинула голову и с видом оскорблённой королевы направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. На третьей ступеньке она обернулась и, не глядя на Кунцита, сказала: — На пикник я не поеду. У меня что-то резко разболелась голова. Кунцит пожал плечами. По всей видимости, он не воспринял столь стремительный уход моей сестры, как личную обиду, на что она, привыкшая к иному обращению со стороны мужчин её окружения, никак не рассчитывала. Катарина покраснела и пулей взметнулась наверх, промычав нечто нечленораздельное, потонувшее в громком всхлипе. Едва ли она успела скрыться, Кунцит улыбнулся тепло, я бы даже сказала лучезарно, и повернулся ко мне. — Гм, — сказал он, скользнув по мне взглядом. — Раз у нас наметились некоторые изменения в составе участников, думаю, никто не будет против, если мы все же поторопимся. В противном случае можем опоздать на место встречи. С этими словами он взял меня за руку и отвесив почтительный поклон моей маме, пребывавшей, по всей видимости, в шоке от всего произошедшего, направился на выход, насвистывая какой-то весёленький мотивчик. На улице нас ждал огромный черный Range Rover, припаркованный возле моего Mini Cooper. — Доктор Томо одолжил мне свою машину, — пояснил Кунцит, открывая передо мной боковую дверь. — В город я выбираюсь редко, а у него по счастливой случайности целый автопарк. — М-м-м… — промычала я, не найдясь с ответом. События развернулись настолько быстро, что я не сразу сообразила, что позволила Кунциту увести меня из дома. О чём я только думала? Перспектива остаться с ним наедине заставила меня нервничать. — Корзинка с едой! Мы забыли корзинку! — крикнула я, расстёгивая ремень безопасности, хватаясь за открывшуюся возможность, как за спасительную соломинку под благовидным предлогом смыться из его машины. Однако Кунцит опередил этот манёвр, тут же заблокировав все двери джипа. — Не беспокойся, моя красавица, я взял с собой перекусить. Этого вполне хватит нам вдвоём, даже если никто не поделится с нами… Он улыбнулся мне, отчего я почему-то залилась краской и отвернулась к окну. Чёрт бы его побрал! Этот гад всё учёл! И тут же меня осенила мысль. — Постой-ка! Ты этот финт с крысой провернул специально, чтобы отделаться от Катарины?! — Ты очень догадлива, — усмехнулся Кунцит, поворачивая ключ зажигания, отчего мотор заурчал, и машина плавно тронулась с места. — Пикник с твоей сестрой — худшего кошмара я бы представить для себя не мог. — Зачем же ты тогда вообще принял её приглашение? — А ты сама не догадываешься? — Кунцит бросил на меня короткий многозначительный взгляд. — А Сет мне очень в этом помог. — Пф-ф-ф… афера века, — закатила глаза я, опять краснея, потом немного помолчав, спросила: — Давно он у тебя? — Давно, — кивнул он, глядя прямо перед собой на дорогу, и я невольно залюбовалась его красивым, правильным, как будто со старинной монеты, профилем. — Иногда кажется, что вечность… Сет на секундочку высунулся из массы белых волос Кунцита, беспорядочно раскиданных по плечам, как будто решил убедиться лично, что говорят о нём и вновь спрятался. — А почему именно крыса? — А почему бы и нет? Крысы очень умные создания, они способны выжить в самых неблагоприятных условиях, питаясь с виду несъедобными объектами и, между прочим, не все культуры считают этого грызуна отвратительным. В Исламской традиции, например, крыса является символом чувственности, в Китае процветания, а в некоторых районах Индии местные жители верят, что в крысах живут души погибших детей. Я побывал даже в одном интересном месте под названием "Храм Крыс" Карни Мата в городе Дешнок, где о крысах заботятся и всячески почитают. — Как ты думаешь, а с крысами можно разговаривать? — неожиданно спросила я, вспомнив рассказ мальчика, которого я встретила в парке. — Я всегда разговариваю с Сетом и могу тебя уверить, он всё отлично понимает. Да, Сет? И как будто в доказательство его слов крыса снова высунулась из волос, пискнула и вновь исчезла. — Ну, ничего себе! — удивилась я. — Да, Сет — мой самый верный друг и в его шёрстке находится вся пыль времени и дорог, которые мы вместе с ним прошли, путешествуя по миру… — Повезло же, — в сердцах воскликнула я. — Я вот нигде не была… — Отчего же? Мне показалось, что в тебе-то как раз и живёт дух исследователя — отправиться одной в лес, разыскивать маленькую девочку, на это способны лишь истинные искатели приключений, которые ничего не боятся. — Я как-то хотела уехать… в Токио на кастинг певиц … давно… но мои родители меня не пустили… — Удивлён, что ты не пыталась снова, — усмехнулся Кунцит. Я пожала плечами. — Вспоминая тот скандал, который закатили папа с мамой, я решила больше не рисковать. Поступила в местный колледж… — А тебе самой-то нравится такая жизнь? — А чем она хуже других? — Я не просил тебя сравнивать с другими, я спросил о твоих личных предпочтениях. — Не знаю… Всё как-то вошло в колею… стало размеренным… так, наверное, проще… — В жизни ничего не бывает проще, Мина. Заплатив определённую цену за покой, в конечном итоге, человек придёт к выводу, что это иллюзия. Покоя в принципе не существует. Есть понятие иллюзорной безопасности, при которой происходит подмена понятий своих истинных желаний и чужого мнения. В таком состоянии человек утрачивает связь со своим духом и становится кем-то другим. Жалкой тенью самого себя. — Я не считаю себя жалкой тенью, — нахмурилась я. — В целом я согласна с родителями. Та идея поехать в Токио была действительно безумной. Я только представлю себе, что бы я там делала… какая из меня певица бы получилась? — Какая никакая, но ты хотя бы не сожалела, что не пыталась. — А я и не сожалею. С чего ты взял? — вспыхнула я. — Потому что ты ходишь по кругу, зацикливаясь на одной идее как бы превзойти сестру, бесконечно задаваясь вопросом, чем ты хуже, молча проглатывая обиды, которые прячешь где-то глубоко внутри себя. Другое дело, если бы накопив достаточное количество таких, ты бы громко сказала "хватит" и вернула себя, но этого ведь не происходит. — А что же мне устраивать всякий раз скандал? — Нет. Лучше искать свой путь и перестать винить себя за то, что твои взгляды на жизнь не совпадают со взглядами близких людей. Желание твоих родителей вполне искреннее — уберечь чадо от ошибок. Однако опыт и мудрость зарабатывается не только верными с точки зрения одного индивида решениями. И хотя я доволен, что доставил тебе удовольствие, всё же я бы предпочёл, чтобы ты тогда за ужином устроила настоящий скандал — надавала мне пощёчин, ну или надела бы на голову то великолепное мясное блюдо. Настоящая Минако Айно, а не её тень, так бы и поступила. — Откуда тебе вообще знать, как бы я поступила?! — прошипела я, начиная злиться. — По какому праву ты тут сидишь и учишь меня что, делать, а что нет?! — Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. И прав у меня более чем достаточно, чтобы говорить так. Однако я уверен, что в данный момент ты уже на верном пути, моя красавица, — улыбнулся Кунцит. — Учитель приходит, когда ученик готов, знаешь ли. — Тоже мне великий гуру, — хмыкнула я. — Вся твоя эта философия гроша ломанного не стоит! — Когда-нибудь ты оценишь её по достоинству. И это время наступит быстрее, чем ты думаешь, моя красавица. А я с удовольствием понаблюдаю за этой эволюцией. И тут он неожиданно заливисто расхохотался, как будто посчитал сказанное удачной шуткой, отчего по моей спине поползли неприятные мурашки. Кунцит не нравился мне таким. Он вообще мне не нравился, но таким особенно. — Странное желание, — фыркнула я. — Лучше бы следил за собой и своим поведением, а не совал нос в чужие дела. — А мне нравится совать нос в чужие дела, Мина. Копаясь в истории, чужих душах и тайнах сердца можно узнать много поучительного и интересного, и думаю, тебе, как никому другому, это известно, мисс будущий психолог, — весело заметил Кунцит. Остаток пути мы ехали молча. Кунцит смотрел на дорогу и больше, не пытался со мной заговорить. Мне хотелось ему сказать что-нибудь ещё…но так и не решила что именно. Я искоса поглядывала на него и никак не могла понять чувства, которые он во мне вызывал. Странный человек. Он и бесил меня, и раздражал сверх всякой меры, но вместе с тем ужасно волновал. Наверное, та ночь, проведённая вместе, оставила свой след и ощущение чего-то такого… доверчивого и интимного… Как будто в тот момент происходило нечто важное, никак не связанное с обычной физической близостью… и дело было вовсе не в том, что я отдала свою невинность или испытала наслаждение… что-то было тогда между нами и, глядя на него, я вдруг неожиданно это поняла только сейчас… Я посмотрела в окно. Мимо меня бесконечной зелёной вереницей мелькали деревья, а солнце слепило глаза, обещая погожий денёк и ясное небо. Я щурилась от яркого света, не осознавая, что невольно улыбаюсь впервые за долгое время.