Крысолов

22 года спустя… — Нет, мама. Всё хорошо. Токио мне понравился, и я уже успела завести несколько подруг… Хорошенькая светловолосая девушка расхаживала по мягкому ковровому покрытию небольшой, но уютной комнаты, накручивая на палец локон своих длинных золотистых волос. Когда ей это надоело, она высунулась в окно, желая рассмотреть невероятное оживление, царившее на улицах ещё с самого утра. Сегодня вечером весь город разоделся в традиционные юкаты и кимоно в преддверии ежегодного летнего праздника Танабаты, и девушка чуть было не вывалилась из окна, прижимая к уху свой телефон, желая получше рассмотреть нарядных прохожих и яркое убранство деревьев, декорированных разноцветными украшениями в виде лент и тонких бамбуковых стеблей. — Да, мама, мне самой не верится, что я теперь студентка Токийского Университета Искусств! Знаешь, мне кажется, что та самая песня "I want love" принесла мне удачу на прослушивании! — воскликнула девушка, втягивая в себя вечерние запахи мегаполиса. — Я так вымоталась за последнее время, что хочу, наконец, отдохнуть и полюбоваться на фейерверки… Девушка отошла от окна и устроилась в удобном кресле, однако тут же передумала, подскочила на ноги и принялась вновь расхаживать по комнате. — Конечно, я обязательно позвоню дедушке и бабушке, а то чувствую, они и так места себе не находят оттого, что ты решила отпустить меня в Токио одну… — вздохнула девушка, ероша пальцами густую чёлку. — Тем более здесь живёт Чибиуса, а она следит за мной коршуном и ничего не хочет слышать о том, чтобы я переехала от неё в общежитие… Нет, дополнительные уроки по вокалу и фортепьяно я обязательно вскоре возобновлю… Я же хочу стать профессионалом, в конце концов, и… Однако не успела она закончить фразу, как дверь в её комнату неожиданно распахнулась, и на пороге возникла симпатичная молодая женщина с огромными ежевичными глазами и смешными хвостиками напоминавшие заячьи ушки, которые, наверное, больше бы подошли маленькой девочке, нежели степенной тридцатилетней особе. Однако, несмотря на возраст, всё же следовало признать, что подобная причёска невероятно шла молодой женщине, точно так же, как и скромный пучок, собранный в аккуратную шишку, украшенную орхидеей, которую выбрала для себя смешливая брюнетка лет двадцати, неожиданно высунувшаяся из-за её плеча, чтобы поприветствовать подругу. — Как?! Ты ещё не одета, Минако?! — воскликнула молодая женщина со смешными хвостиками, обращаясь к светловолосой девушке, застав её в пижамных штанах. — Фейерверки уже скоро начнутся, и можем всё пропустить! — Ладно, мама… Мне нужно бежать. Со мной всё будет в порядке. Я тоже тебя люблю, — прощебетала блондинка, нажимая отбой. Она положила телефон на письменный стол и бросилась на шею молодой женщине, а затем, отстранившись, расцеловала в обе щеки темноволосую подружку. — Ой, простите, мои дорогие! Я совсем забыла о времени! Так заболталась с мамой! — Ничего удивительного! Когда ты болтаешь по телефону, то можешь это делать часами! — усмехнулась брюнетка. Минако рассмеялась кристально чистым голосом, так напоминавший серебряный колокольчик. — Как будто ты сама, Мидори, не любишь болтать. Вчера я до тебя не могла дозвониться целый час, пока ты обсуждала с Сакурой, что надеть на фестиваль! — Один-один! — воскликнула Мидори, шутливо поднимая руки вверх. — И как себя чувствует госпожа Катарина Айно? — поинтересовалась молодая женщина, присаживаясь в кресло. Минако пожала плечами. — Да, как обычно… Чибиуса, ты же знаешь, что в Интерполе всегда есть дела и международные преступники, которых нужно ловить… Возможно, мама вскоре возьмёт недельный отпуск, приедет меня повидать и убедиться, что я хорошо устроилась в Токио… Не прекращая болтать, Минако одевалась. Через мгновение девушка оказалась завёрнута в красивую золотую шёлковую юкату с ярко-красными лотосами и фантастическими птицами. Длинные золотистые волосы, главное своё сокровище она решила оставить распущенными, перехватив небольшую массу красной лентой на затылке. Девушка улыбнулась своим подругам. — Ну, как? Мне идёт? Однако вопрос Минако был излишним, потому что восхищённые взгляды подруг отразили её красоту лучше тысячи зеркал. Высокая, стройная, с идеальной бархатной кожей цвета сливок, на фоне которой особенно ярко мерцали, словно звёзды, огромные васильковые глаза… Да, в свои девятнадцать лет она уже являла собой столь необыкновенное создание природы, полное очарования и грации, что сложно было найти хотя бы один изъян в её внешности… — Ты просто воплощение Венеры! — с искренним восторгом отозвалась Мидори, прижимая руки к груди. — Тебе даже не придётся писать пожелание на тандзаку, чтобы побыстрее найти свою любовь! — Я думаю, с парнями все же придётся повременить, пока вы не закончите хотя бы первый курс! — фыркнула Чибиуса, направляясь на выход, не замечая, как девушки театрально закатили глаза, глядя ей вслед. — Господи, она, что себя твоей мамочкой вообразила! — шепнула Мидори на ухо Минако. — Вы ведь даже не родственники! Убедившись, что Чибиуса вышла из комнаты и не могла ничего услышать, Минако с заговорщицким видом наклонилась к подруге. — Видишь ли, моя мама когда-то спасла её от одного серийного маньяка, когда Чибиусе было восемь лет. С тех пор, она считает её очень близким человеком, с которым ей и по гроб не расплатиться… А мама воспринимает Чибиусу в качестве младшей сестрёнки, потому что в то время, когда она вела расследование, погибла её настоящая младшая сестра, в честь которой меня и назвали… — Это та, чью песню ты пела на прослушивании? — удивилась Мидори. Минако кивнула. — Да. Та Минако Айно написала её незадолго до своей смерти… И хотя все родственники твердят, что я — копия своей тётушки, лично я не вижу никакого сходства, кроме может быть, цвета глаз, волос и одинаковых имён… Но Чибиуса и правда перегибает палку в своей заботе, и я вот уже даже не знаю, как ей сказать о своём переезде в общежитие… — Думаю, она поймёт… — задумчиво проговорила девушка. — К тому же Токийский Университет Искусств находится далековато от дома Чибиусы, и если ты останешься жить у неё, тебе придется вставать ни свет, ни заря, чтобы попасть на занятия… — Поговорю с ней сегодня вечером, — вздохнула Минако. — А теперь давай, поторопимся, а то и правда опоздаем! Смеясь, шутливо толкая друг дружку в бок, девушки сбежали вниз по лестнице, где у входной двери их ожидала Чибиуса, нервно поглядывавшая на часы. — Не прошло и полгода, — пробурчала она, открывая входную дверь и наконец, через несколько минут все три подруги оказались на улице. Толпа постепенно росла. И чем ближе к городскому парку, тем труднее было идти. Не обращая внимания на жалобы Чибиусы поскорее выбраться из общего людского потока, Минако и Мидори, казалось, и вовсе не замечали давки, наслаждаясь праздником. Они вертели во все стороны своими хорошенькими головками, стараясь рассмотреть всё как можно лучше и не пропустить ничего интересного. Из динамиков лилась потоками музыка, грохотали взрывы смеха веселившейся толпы. Торговцы маленьких киосков расхваливали свой товар покупателям, а зазывалы приглашали принять участие в лотерее или шуточных соревнованиях. В глубине парка на импровизированной сцене артисты устроили настоящую театральную постановку легенды о супружеской паре Хикобоси и Орихимэ, которых разделил рекой Небесный император. А прямо напротив сцены растянули канат, и высокий атлетичный мужчина в белом мундире с кисточками и такого же цвета шароварах выделывал потрясающие акробатические номера, балансируя над головами прохожих. — Гелиос! Гелиос! — скандировала толпа имя артиста, заворожено наблюдая за канатоходцем. Минако и Мидори буквально замерли на месте, желая досмотреть его выступление до конца, однако Чибиуса стремительно повела своих протеже дальше, не обращая внимания на их жалобные протесты, мужественно пренебрегая давкой и толчками со всех сторон. — Остановимся вот тут, — наконец заявила молодая женщина, показывая на ограду парка, возле которой неожиданно образовалась брешь в толпе. Здесь было не так шумно, и открывался потрясающий вид на реку. Чибиуса окинула взглядом все вокруг и, убедившись, что фейерверки отсюда будут отлично видны, сказала: — Побудьте здесь, а я пока схожу куплю нам что-нибудь поесть… И не успела она скрыться из вида, как Мидори потянула за рукав Минако. — Смотри, тут рядом есть павильон гадалки! Давай посмотрим! — радостно воскликнула девушка, показывая на тёмно синий шатёр, украшенный серебряными звёздочками. — Ты что! — отпрянула Минако. — А как же Чибиуса? Она ведь нас потеряет! — Да брось! — усмехнулась Мидори, озорно сверкая зелёными глазами. — Она простоит в очереди за такояки ещё минут двадцать, к тому же можно послать ей сообщение, где мы будем её ждать! Пошли! Я очень хочу погадать на суженного! Мидори посмотрела на подругу таким умоляющим взглядом, что Минако не смогла ей отказать, к тому же перспектива пережить настоящее приключение неожиданно взбудоражило её кровь — вдруг гадалка и правда нагадает ей неземную любовь и сказочного принца! Она отправила Чибиусе коротенькое сообщение и, взяв Мидори за руку, бодрым шагом направилась шатру гадалки. — Входите, — послышался скрипучий голос, едва ли подруги подошли ближе. Девушки вздрогнули, со страхом переглянувшись. Однако всё же решили не отступать и храбро переступили порог, ныряя во мрак шатра. Внутри было темно и странно пахло чем-то пряным и сладким, будто карамелью. Посередине, возле небольшого круглого столика, на котором стоял единственный источник слабого света в виде чёрной свечи в резном серебряном подсвечнике, сидела пожилая женщина в тёмном балахоне. Её седые волосы были заплетены в толстую длинную косу и убраны под странный головной убор, напоминавший не то чалму, не то корону, а неопределённого цвета глаза поблескивали, словно мутное стекло на свету, пристально рассматривая вошедших девушек. — Проходите, птички. Чего же вы хотите от старой колдуньи Цирконии? — прокаркал голос старухи. — Мы… хотели погадать… — начала Минако, которой стало не по себе от вида старухи. — На суженного! — отважно закончила Мидори. Циркония улыбнулась, обнажая полный рот мелких и острых зубов. — Что ж, это можно. Я погадаю за десять тысяч йен для каждой из вас… — Но это слишком дорого! — запротестовала Минако, однако её опередила подруга. — Идёт! — воскликнула она, отсчитывая нужную сумму за себя и Минако. Старуха взяла деньги и жестом пригласила девушек присесть за стол рядом с ней. Они уселись, а Циркония принялась тасовать старую потрёпанную колоду карт. Она велела Минако сдвинуть колоду на себя, и когда девушка выполнила требуемое, вытащила из колоды одну карту и уставилась на неё странным тревожным взглядом. Долгое время старуха молчала, а потом вытащила ещё одну карту и заговорила. — Ты отмечена самой Смертью, маленькая пташка… Тебе выпал 13 Аркан… — нараспев сказала она, показывая скрюченным пальцем на карту с изображением всадника в виде скелета в балахоне, который широко оскалив зубы, топтал своими копытами изрубленные куски человеческих тел детей и взрослых. Минако с ужасом посмотрела на старуху, но та, как будто не заметив паники в её глазах, невозмутимо продолжила своим каркающим голосом. — Энергия этого аркана означает принцип обнуления и разрушения. Она противоположна Жизни и не щадит никого — ни молодых, ни старых. В этом заключается проявление Смерти — превращать бытие в небытие. Для кого-то это может означать неудачу и даже трагедию, однако в духовном плане 13-ый Аркан являет собой очистку от того, что мешало на Пути, ведь только Смерть помогает человеку найти его, ныряя из жизни в жизнь, потому что когда Она приходит, смертный внезапно понимает истинный смысл своего существования и во имя чего ему следовало бы жить… Это было твоё прошлое… Смерть осталась позади, но она ждёт в будущем, и всегда будет следовать за тобой, меняя и переворачивая твою жизнь во благо, уступая место возрождению, о чём говорит вторая карта 20-го Аркана — Суд… Старуха постучала отросшим ногтем по второй карте с изображением реки, по которой плыли открытые гробы с восставшими покойниками, протягивавшие руки к прекрасному ангелу с трубой, парящему среди облаков. — Суд означает обновление, — пояснила Циркония. — Начало нового этапа жизни или ситуации, при которой из всего прежнего возьмётся лишь главное… Энергия двадцатого аркана связана с Воскресением из мёртвых. Ангел трубит в трубу Страшного Суда и покойники встают из могил, то есть люди, что жили ранее, влияют на сознание текущей личности, побуждая его завершить своё умирание и начать жить в соответствии с тем, что он заслужил… Весь опыт, приобретённый в прошлом, вливается в живого человека, пробуждая сознание истинного Бессмертного… Циркония убрала карты, перетасовала и повернулась к Мидори. — И это всё?! — удивленно воскликнула Минако, осознав, что гадание за десять тысяч йен для неё только что закончилось. — Я вообще ничего не поняла из того, что вы тут мне только что наговорили про Смерть и Страшный Суд мёртвых! Циркония вновь на неё посмотрела, буравя недовольным взглядом. — Я сказала тебе то, что ты должна была услышать. Ни больше, ни меньше, — сообщила она. — А как же будущее и суженный? — Я не гадаю на будущее, птичка. А суженый у тебя всего один на все времена, и он ждёт тебя столько, сколько тебе лет и даже чуть больше. Васильковые глаза девушки расширились от изумления. — Он что, такой старый? — разочарованно вздохнула она. Старуха хихикнула. — Да, уж постарше меня будет! Девушка посмотрела на сморщенную кожу и изуродованные артритом руки старухи, и её тут же затошнило от отвращения. — Ну, всё! С меня хватит! — фыркнула Минако, задохнувшись от подступающего гнева. Вся красная от возмущения она подскочила со своего места и бросилась вон из шатра гадалки. — Чёртова сумасшедшая бабка! — воскликнула девушка, едва оказавшись на улице. И хотя она полностью признавала свою вину в том, что добровольно согласилась втянуть себя в эту авантюру, Минако не могла не признать, что у неё до сих пор дрожали колени, а в горле застрял такой огромный комок, что он скорее напоминал булыжник. Однако, несмотря на гнев, ужасная мысль промелькнула у девушки в голове, заставив её похолодеть от страха. А что если Циркония оказалась права и она, Минако Айно, действительно выйдет замуж за дряхлого старца? Тогда вся эта чепуха про Смерть, которую гадалка наплела, имела смысл, ибо она скорее умрёт, чем позволит старику коснуться себя. Девушка настолько была погружена в свои переживания, что не сразу заметила прикосновение чего-то мягкого и тёплого к своим ногам. Минако глянула вниз и обомлела. Маленький грязный котёнок белого цвета тёрся о её ноги, как будто прося помощи и поддержки. Он жалобно мяукал, подслеповато утыкаясь носом в шёлковую ткань юкаты. Девушка наклонилась, взяла котёнка на руки и в порыве внезапно накатившей нежности прижала дрожащее существо к груди. — Простите, это ваш котёнок? — послышался приятный мужской голос, от которого по телу девушки пробежали мурашки. Минако подняла голову, и её васильковые глаза неожиданно встретились с двумя серо-голубыми озёрами, отчего её словно ударило током. Девушка буквально застыла на месте, невольно залюбовавшись высокой, статной фигурой незнакомца, правильными чертами чуть загорелого лица и необычными платиновыми волосами, ниспадавших на плечи. "Я знаю его", — неожиданно подумала Минако, продолжая рассматривать, стоящего перед ней мужчину. — Так это ваш котёнок? — спросил он вновь. "Ты нашёл меня, наконец!" — шепнуло что-то в её голове. Сердце Минако бешено забилось, однако в то же время, она была твёрдо уверена в том, что никогда в жизни не встречала этого невероятно красивого мужчину. — Нет… То есть да… Я просто подобрала его только что… — пролепетала девушка, смущённая столь пристальным взглядом не умеющих мигать глаз. Мужчина улыбнулся. Лёгкий ветерок играл его белыми прядями, однако он не спешил продолжить разговор, как будто чего-то ждал… Какой-то ответной реакции с её стороны… Прошла минута, вторая, а он всё еще хранил молчание, просто глядя в васильковые глаза. Наконец, мужчина вздохнул и, накрыв изящную ручку девушки, сжимавшей котёнка, своей тёплой ладонью, тихо сказал: — Знаете, я думаю, это Судьба… Розовые губки Минако приоткрылись от внезапно охватившего её волнения. — Я… я… тоже, — ответила она, не в силах бороться с восхитительным чувством, внезапно накатившим на неё, подобно волне. — Это Судьба, когда животное находит себе хозяина самостоятельно, — продолжил незнакомец, немного отстранившись, забирая с собой тепло своей ладони. — Ч-ч-то? — Минако непонимающе уставилась на мужчину. — Котёнок, — кивнул он в сторону жалобно мяукающего существа. — Я имею в виду, что это настоящий подарок Судьбы, когда животное просит защиты у человека. Мне кажется, вы просто обязаны взять его себе… Минако немного смутилась, так как подумала, что слова этого красивого мужчины о Судьбе относились именно к ней, а не к котёнку. Однако она быстро взяла себя в руки, прогоняя внезапное наваждение, невольно вызванное незнакомцем. — Да, наверное… — пробормотала девушка, склонившись над котёнком. — Я заберу его себе и назову Артемисом в честь богини Артемиды… Она хотела добавить что-то ещё, но не успела, поскольку из шатра предсказательницы внезапно появилась сияющая улыбкой Мидори. Заметив свою подругу в обществе незнакомца, она поначалу немного опешила, но всё же решила подойти поближе. — З-здравствуйте… — смущённо поприветствовала она мужчину, который тут же склонился перед девушками в изящном поклоне. — Здравствуйте. Меня зовут доктор Кунцит Сайто… — представился он. — Доктор? — удивилась Минако. — Так вы врач? Мужчина покачал головой. — Нет, доктор обозначает научную степень… Я преподаю историю в Токийском Университете Искусств, хотя мой профиль работы и научных трудов больше связан с археологией… — Погодите-ка! — неожиданно воскликнула Мидори. — Так вы тот самый доктор Кунцит Сайто, который будет преподавать у нас культурологию и историю искусств на первом курсе! Ну, надо же какая встреча! — Он, самый! — мягко ответил Кунцит. — И будьте уверены, девушки, что я очень требовательно отношусь к знаниям относительно своего предмета, поэтому на будущее советую не прогуливать мои лекции и сдавать работы вовремя, иначе могут возникнуть проблемы с допуском на экзамен… — Ну, что вы, доктор Сайто! — рассмеялась Мидори. — Мы с Минако будем прилежно учиться и не пропустим ни одной вашей лекции, будьте уверены! — Я в этом нисколько не сомневаюсь, — задумчиво и немного насмешливо улыбнулся Кунцит. Его немигающий взгляд задержался на губах Минако, отчего она покраснела и судорожно сглотнула слюну, внезапно представив, каков может быть на вкус его поцелуй. — Ну что ж, я думаю, мне уже пора… — заметил мужчина, как будто нехотя оторвав взгляд от Минако, отвешивая девушкам глубокий поклон. — Было приятно с вами познакомиться… И не дождавшись ответа, он развернулся спиной и быстро зашагал прочь по аллее парка, растворяясь в толпе. На мгновение наступило растерянное молчание. И вдруг, поддавшись внезапному порыву, Минако бросилась вслед за ним. — Доктор Сайто! Доктор Сайто! Подождите! — крикнула девушка, задыхаясь от бега и собственного волнения, прокладывая себе путь локтями. Кунцит обернулся, но во взгляде серо-голубых глаз не было удивления. — Что вы хотели, моя дорогая леди? Минако выдохнула, чувствуя, что ещё секунда и сердце вырвется из груди. — Обещаю… — вырвалось откуда-то из недр её грудной клетки чужим незнакомым голосом. — Что? — переспросил мужчина, неотрывно смотря девушке в глаза, с которыми творилось что-то странное. Её зрачки пульсировали и дрожали — то сужаясь, то расширяясь, полностью закрывая собой васильковую радужку. — Обещаю… Обещаю… Я обещаю… — как одержимая, повторяла Минако, одной рукой придерживая котёнка, а другой стискивая руку Кунцита всё сильнее и сильнее. — Обещаю, обещаю, обещаю… Я не успела это сказать тогда! Котёнок в руках девушки жалобно мяукнул. Кунцит молчал. Он ловко высвободился из её цепких пальцев и убрал с лица выбившуюся прядь золотистых волос, приподнимая пальцами подбородок так, чтобы она смотрела прямо на него. — Не думал, что ты вспомнишь так быстро… — наконец проговорил мужчина, вытирая ручейки её слез. Девушка покачнулась, но Кунцит прижал её к себе, удерживая от падения. Шло время, однако они продолжали стоять, словно слипшиеся, не смея выговорить ни слова. И в этом молчанье чувствовался немой разговор двух существ — бога Смерти и человека, которые говорили и говорили друг с другом на понятном лишь им одним языке… Очень ласково, красиво… Будто голоса ангелов или тысячи демонов одновременно, боясь разорвать тонкую вуаль нежности, накинутую на них, словно отделяя от всего остального мира. Праздник был в самом разгаре. Вверху на бесконечном просторе чернильного полотна расцветали небесные цветы всех возможных оттенков, окрашивая лица людей в разноцветную палитру. Однако стоящие посреди веселившейся толпы мужчина с платиновыми волосами и девушка в золотой юкате были так далеки от этого фантастического зрелища, что даже не замечали ничего вокруг. Кунцит продолжал сжимать пальцы Минако в своих… Что-то жгло в их сердцах, стекая прозрачной росой из глаз… Рука в руке… Нежно, намертво… Живое в неживом внутри чего-то третьего, чему так было сложно и одновременно легко подобрать определение, значение, которого будет всегда являться для нас самым мудрым учителем, несмотря на боль и страх… Ибо не будь Смерти и Любви, нечего было бы ценить… Минако и Кунцит так ничего друг другу и не сказали, да и был ли в этом смысл, когда всё и так было понятно без слов. Сердце девушки трепетало, ощущая, как невысказанное счастье пронзает всё её существо. Мир, новая жизнь и вновь обретённая любовь открывались перед ней во всём своём многообразии и блеске… Впереди у неё было ещё много времени, перед тем, как её глаза закроются, а потом откроются вновь, возвращая в бесконечное колесо перерождений… Минако улыбалась…

Крысолов. Конец.