Ветви акации

Социальные сети сделали магов немного независимее. Не нужно ждать сову целый час, писать пером, опасаясь оставить кляксу или замарать чернилами одежду. Не обязательно под рукой таскать громоздкий аппарат для карточек, когда есть камера на телефоне и возможность сохранить онлайн самые яркие моменты жизни. Конечно, статут о секретности многое запрещал освещать публично, но закрытые аккаунты были тому спасением. Взломщиков выискивал аврорат и стирал им память — такие случаи происходили гораздо реже, чем если бы магглы замечали сов, патронусов и людей в мантиях. Мантии со слиянием миров тоже стали лишь данью традициям — в ней поступали дети в Хогвартс, но сейчас требовалась лишь одна, парадная. Даже на Диагон Аллее сейчас не найдешь того обилия свободной, летящей вслед одежды, как раньше. Магический мир прогрессировал с гораздо большей скоростью, и средневековые заморочки министерство планировало искоренить в ближайшие два десятка лет. Невилл стал одним из тех, кто новшества принял с радостью. Он мог одновременно и путешествовать по миру, как хотел, и общаться с друзьями в режиме реального времени. Он частенько звонил Луне, Гермионе, Майку, иногда — Гарри и Рону. Луна говорила с ним часами, рассказывая небылицы и наблюдая с интересом как он обращается с растениями. Гермиона держала в курсе событий, иногда жаловалась на Малфоя — его Невилл все равно недолюбливал, хоть и знал, чем тот пожертвовал и что ради того, что сейчас есть, сделал самостоятельно. Майк работал с ним в теплицах при лаборатории Святого Иоанна, и они делились открытиями, просили друг у друга совета, выбирались изредка в бар. Гарри всегда рад ему, но между ними возникала неловкость, им не о чем поболтать — отвлеченные темы вводили в ступор. А Рон говорил только о Лаванде, их маленьких детках, и Невилл гордился Лавандой — та настолько выросла за последние годы, превратившись не в умную, но мудрую леди, прекрасную мать и ответственную хозяйку. И за Рона рад. Из друзей только они с Гарри остались несчастны. Луне прекрасно в своем одиночестве, в сказочной вселенной, и Невилл, как бы ему ни хотелось, там своего места не находил. — Мистер Лонгботтом, — голос, от которого тряслись поджилки, подгибались колени, появлялся тремор в пальцах. Голос, который руководил ими, членами отряда Дамблдора тайно, но который Невилл всегда узнавал. — Мистер… Снейп? — Невилл давно не был неуклюжим, неловким мальчишкой, но споткнулся и упал, ударившись копчиком о какой-то камень. — Рад видеть вас в добром здравии. — Неужели? — совсем не изменился. Ни капли. — Надеюсь, ваше падение лишь досадное недоразумение и больше вы не валитесь в обморок от одного моего только грозного имени. — Ну, как видите, еще не свалился, — несмело улыбнулся Невилл, поднимаясь и шипя каждый раз, когда рюкзак на спине при шаге бил по ушибу. — Что вы здесь делаете? — в голосе Снейпа звучал неподдельный интерес, какой звучал и в голосе Луны, когда они связывались. — Очевидно, иду собирать сребролист, — Невилл никудышный зельевар, но даже не изготавливая зелий он знал, что это растение используется в некоторых целебных отварах. — И вы, наверное, тоже. — Да, если свернуть с тропинки налево, то через минут пять пути обнаружится целая поляна. — Я знаю об этом месте. — Тогда не стойте же, идемте! — Невилл только обратил внимание на походку Снейпа — он хромал, волоча за собой левую ногу, но держал спину прямо. В его черной мантии, на самом деле, заметно не сразу. Невилл решил подать голос только спустя двадцать ярдов: — Я знаю прекрасного специалиста, изготавливающего трости, — Снейп резко остановился. — С ней вам будет полегче, раз вы не смогли вытравить травму зельями, — упрямо продолжил Невилл. — Если вы о мистере Поттере, то увольте, — и Снейп вновь быстро — насколько это возможно в его состоянии — зашагал вперед. — Но почему? — Невилл непонимающе взглянул на удаляющуюся спину, на напряженный изгиб плеч, и погнался за Снейпом. — Вы действительно считаете, что я обязан вам отвечать? — тот даже не смотрел на Невилла, предпочитая вглядываться в чащу леса. Спустя минуту молчания, он тихо добавил: — Прошло столько лет, и я не уверен, что нам стоит встречаться. — Да откуда вам знать? Не вы на протяжении двадцати лет наблюдали, как он угасает, замыкается в себе и все реже выходит на улицу, предпочитая людям деревяшки! Невилл больше не испытывал того липкого, омерзительного чувства, которое появлялось, стоило Ужасу Подземелий поразить его взглядом. Когда его пытали пожиратели, когда он тайком шастал по Хогвартсу ночью, чтобы обеспечить младшие курсы провиантом и информацией, когда в руках оказался меч Годрика Гриффиндора — все эти события из его души стирали то, что не давало ему повзрослеть по-настоящему. — Не ваше дело, мистер Лонгботтом, — устало ответил Снейп, и Невилл удивился оттого, что он не стал спорить и делать слова такими стальными. Собирали сребролист молча. Невилл знал, что растет эта травка только несколько дней в год, а потому собирался унести с собой как можно больше, выкапывая корни тех растений, листья которых оборвал Снейп. Два часа труда не прошли даром, и, когда Невилл уже собрался уходить, то заметил, что Снейп не встает. — Что-то случилось? — он вмиг подошел к Снейпу. Тот собрался уже обернуться, чтобы наверняка сказать что-то едкое, а Невилл прослушал это, замечая лишь вымученную, плохо сдерживаемую боль на лице. — Да молчите вы! Спина? — Проваливайте, Лонгботтом! — Ну, спина это возрастное. Если не можете разогнуться, так, сейчас, кажется, у меня что-то было при себе, — Невилл вновь опустился на колени и доведенным до автомата движением скинул с плеч рюкзак. — Вот, не шевелитесь, я аккуратно… — Что вы себе позволяете, Лонгботтом?! — шипел Снейп, однако не предпринимал попыток сбежать — да и вряд ли в таком состоянии он мог. — Это пройдет через пару минут! — Заткнитесь, пожалуйста, — задрав полы мантии вверх, Невилл накинул их на голову Снейпа, и тот оказался в ловушке собственной одежды. Под мантией только рубашка, затянутая в брюки. Бледная кожа, так же не видавшая солнечного света, рассеченная шрамами. Действительно, возрастное — ни синяков, ни ушибов, ни ссадин. Через пару минут Снейп уже намеревался аппарировать, как Невилл схватил его за руку: — Ну раз вы теперь мой должник, то сходите к Гарри за тростью! Трость — не показатель вашей слабости, профессор! — Я больше вам не профессор! — рявкнул Снейп, исчезая. *** Луна схватилась за сердце. «Видел сегодня Снейпа. Старость не радость, спину прихватило, когда сребролист собирали. Пытался уговорить его сходить к Гарри. Не получилось» Сжимая в руке голубую ткань джемпера, Луна осела на пол под барной стойкой. Если кто из посетителей и видел ее исчезновение, то списал это на странность полоумной Лавгуд. «Он жив?» «Да» «Не говори Гарри» «Хорошо» «Если мы скажем ему, а Снейп решит не приходить, то это будет конец» — Хозяюшка, лови сикли, — старик с козлиной бородкой и в круглых очках положил серебряные монетки в тарелку. — Это тебе на шарфик от меня. — С-спасибо, — Луна похлопала себя по щекам, встала. — Завяжу им бант на акации, чтобы это место вас помнило. Дерево только страдальчески колыхнуло ветками. *** — Скорпиус Гиперион Малфой, — Люциус перекатывал имя внука на языке. Малфоевская порода чувствуется, но вот от Грейнджер в нем слишком много. Магом парень вышел неслабым — Драко похвастался, что Скорпиус вызвал патронуса в четырнадцать, почти как Поттер. Гермиона старалась не попадаться Люциусу на глаза, но он видел ее за завтраком, слышал, как она, уходя на работу, целует в щеку Драко и желает хорошего дня сыну. Люциус помнил ее слезы, когда она корчилась под пытками Беллатрикс. Помнил, как натаскивал Драко на грязнокровок, как псов натаскивают на дичь. — Люциус, еще бокал? — Нет, спасибо, милая, — Нарцисса улыбнулась уголками губ, и добавила вина себе. — Я тебе говорил, что со мной связался Снейп? — Не думала, что он выжил, — покачала она головой. — Учитывая, какую шумиху в первый год устроил Гарри… Я бы выползла в первый же месяц, — Нарцисса кокетливо заправила седую прядь за ухо. — Гермиона частенько говорила, что у Гарри несколько тяжелый период, но я думаю, его депрессия слишком затянулась. — Не заметил за ним никакой депрессивности. — Как будто ты хоть что-то замечаешь. — Вот не надо! Я делал все, что мог, и хватит с меня твоих обвинений! — Усмири свою паранойю и не нужно обвинять меня в том, что я тебя обвиняю! Люциус обхватил лицо рукой и несколько раз глубоко вздохнул. Он слышал цокот домашних мягких туфель на невысоком каблучке. Он видел, как на ее лице как ножом по глине вырезаются глубокие морщины, не сильно заметные, когда она спокойна. Им уже за шестьдесят, а их жизнь только началась, их совместная жизнь. Сначала обязательства перед семьей, потом война, еще после — двадцать лет Азкабана, но им друг от друга не сбежать, и почему-то это вызывает тоску по кому-то, кто был далеко в прошлом. Им не хватит смелости бросить друг друга. Шестьдесят у магов — середина жизни, не ее конец, но они измотаны, вымучены и выжаты, как лимон над рыбным блюдом. Все, что им оставалось — терпеть, жить на нелепой привязанности, заставшей их в войну, когда не за кого больше цепляться. Люциус проклинал себя за свою бесхребетность. Раньше он подавал пример сыну. Теперь же сын подавал ему пример — как жить, в какую сторону развиваться. И Люциус не познал даже тех дней, когда можно было повозиться с внуком, учить его словам, придерживать за руку, когда он сделает первый шаг. Эти страницы его жизни просто перелистнули. У них с Нарциссой больше не будет детей, да и Драко наверняка не задумывался о большем, чем просто о продолжении рода. Хотя сына он обожал, но ему достаточно было такого узкого семейного круга. — Зачем я выжил там, зачем я здесь? — Люциус поднялся из-за стола, вытерев салфеткой губы, и наказал домовику все здесь убрать. *** — Луна! Два молочных коктейля, один шоколадный и латте, пожалуйста! — в кафе ввалилась небольшая компания и выбрала столик в углу. Невилл недавно вернулся после трехмесячного путешествия по китайским горным склонам, Гермиона только сейчас позволила себе расслабиться, Гарри пришел потому, что его притащили насильно, а Рон никогда не был против встретиться с друзьями. — Я ненадолго, мы с Луной работаем даже в выходные, знаете же, — Гарри с не очень довольным видом устроился на краю трехместного диванчика. — У тебя обед, зануда! — возмутилась Гермиона. — Вот кто бы говорил про зануд, — подкольнул ее Рон, и она засмеялась. Луна левитировала поднос, а в руках держала книгу в твердой обложке. — Представляете, кто-то из детей Ньюта Скамандера опубликовал неизданные его записи и дополнил их современными заметками, это просто удивительно! — сказала она, опускаясь на табурет. — И как, много он описал морщерогих кизляков? — Гермиона определенно заинтересовалась. Рон обреченно застонал: — Ну вы серьезно, да? — Как твоя поездка, Невилл? — пока Гермиона и Луна с нешуточной заинтересованностью пялились в книгу, решил поинтересоваться Гарри. — Нашел плотоядный цветочек, — пожал тот плечами. — Собрал сребролист, изучал китайскую синюю вишню. Ничего особенного. Рон пил свой молочный коктейль, улавливал реплики с каждой стороны и закатывал глаза, фыркая. «Папа, мама опять забыла, куда положила аптечку», — пришло на телефон Рона. Гарри обновил ленту новостей. Финниган на футбольном матче с отцом-магглом. Крум снимается в фильме, несколько «за кадром», Джинни и Дин спорят в комментариях, как назвать сына. Драко ведет фотоотчет с перерыва на работе, и Блейз отвечает ему смешными картинками в комментариях. А в мастерской лежит заготовок совы с распахнутыми крыльями, статуэтка для книжных полок или подоконников.