В прошлых сериях:
Гг похитили, заманив конфеткой в машину. Конфета была вкусной
Быстро справившись с шоком, но всё ещё пребывая в недоумении, я решила осмотреться. Комната, в которой я находилась, была большой и уютной, но несколько тёмной. В ней было много больших вещей, таких как: угловой камин, бежевый диван, телевизор и кофейный столик. Справа, около камина, я заметила окно, от которого лился мягкий дневной свет. Похоже, спала я недолго. Не знаю почему, но это успокаивает. Обернувшись, я увидела такую же тускло освещённую кухню и молочного цвета дверь на улицу. Встав с мягкого дивана, я поспешила проверить дверь, которая, конечно же, оказалась закрыта. Прекрасно, я здесь заперта. Подойдя к окну, я осмотрела его на наличие какой-либо ручки, дабы открыть створку и сбежать, но тут мне в голову пришла мысль, что бежать-то некуда. То есть, я понятия не имею, где я, как далеко от людей нахожусь и ищут ли меня вообще. Затем меня посетила мысль, что лучше не рыпаться, а то мало ли. Относительные целостность психики и тела в плену незнакомой тётки лучше, чем смерть от руки той самой тётки. Поняв это, я вернулась на диван, и, усевшись поудобнее, обняла подушку. Не успела заскучать, как увидела ту женщину — ну, которая меня похитила — спускающуюся по лестнице и направляющуюся ко мне. Только сейчас я наконец смогла разглядеть её получше, раньше ведь как-то не до этого было. Пышная, короткая укладка лиловых волос, серый костюм и покер фейс. Глаза того же цвета, что и волосы. Может, это и странно, но в этом мире почти у всех оттенки глаз и волос совпадают. Сначала я не придавала этому значения, а когда заметила — уже привыкла. Да и цвета в стиле вырвиглаз привлекали куда больше внимания, чем эта маленькая «странность». Это, пожалуй, всё, что я могу о ней сказать. Увы и ах, но я совершенно не разбираюсь в чертах лица. У меня вообще память на них плохая. Максимум, что я могу — это вспомнить ваше лицо глядя на него в упор. Просто же представить его я не в силах. Возможно, меня бы это нервировало, но есть же ещё куча факторов, определяющих того или иного человека. Ну, голос там, например. Додумать мне не дают, привлекая к себе внимание, окликнув. — Наги? — та тётенька, которую я только что описала, уточнила моё имя. Откуда она его знает? Впрочем, неважно, потом спрошу. Я кивнула, бросив в её сторону вопросительный взгляд. Блин, а как её называть-то? Не могу же я всё время говорить «она» или «тётя». В мыслях ещё ладно, но вдруг мне понадобится обратиться к ней напрямую? И что мне ей тогда сказать? «Эй, ты, да, ты, тётя!» Так что ли? Что-то мне подсказывает, что за такое обращение я могу нехило так получить. Эти мысли и подтолкнули меня к следующему вопросу: — А вы…? — я произнесла всего два слова, но в присутствии этой женщины почему-то очень сложно говорить. Словно мне опять три года и выговаривать некоторые звуки просто физически неспособна. — Зови как хочешь, имя не скажу. Эмм, чавой?.. Сказать, что я охуела — ничего не сказать. Типа, она это сейчас серьёзно?! Я, конечно, в какой-то степени благодарна, — всё же, имя, лицо, комплекция и голос убийцы, наверняка не раз перешедшего плохим дядям дорогу, — не лучшие знания — но можно было сказать это мягче. Я же ребёнок. Дети в моём возрасте требуют ласки и внимания, а не холодных тётенек, заманивших их в свою машину посредством конфеты. Так или иначе, но на её слова я промолчала. Что-то мне не хочется давать ей какую-нибудь кличку сейчас, а просто «тётя-объёмная-укладка» звучит не очень. Лучше узнать о её работе и дальше называть по профессии. Ну, должна же быть у неё какая-нибудь легальная работа? Называть её убийцей-сан, мне кажется, не вариант. Она вздохнула, придвинула к себе ранее не замеченный мною стул и села на него. Причём это было сделано так плавно и естественно, что аж завидно. — Ты можешь быть полезна, поэтому следующие несколько лет я буду учить тебя. А вот сейчас я реально обеспокоилась своей судьбой. Не то чтобы я раньше не волновалась о ней… Просто пока я жива и чувствую себя более или менее хорошо, всё нормально. Я думала, что она попросит выкуп у родителей, получит деньги и свалит в закат. Ну, не прямо так, но я надеялась вернуться к своей спокойной жизни. Нада… Нада шота делот. Или нихуя не делать. Да, точно. Поступаем как обычно. Она же сказала, что будет меня учить? И она в мафии, а мафия — пламя. Это как бы намекает, что я наконец смогу помагичить. Ну, или как это там называется, я ж туман, вроде, могу всякую хрень создавать. Надеюсь, иллюзии — это не трудно, а то я расстроюсь.***
Блять. Блять-блять-блять-блять. Сука. Чем я, мать его, думала, когда покладисто согласилась на слова учителя?! Я должна была брыкаться как могла. Я нахмурилась. Теперь эту тётку я зову не иначе, как «сенсей». Ведь она и вправду начала меня учить. Лучше бы я сломала окно и убежала. Я, конечно, не уверена, что окна в этом доме обычные, а не пуленепробиваемые, но хочу надеяться, что у меня был шанс сбежать. С того «памятного» дня прошёл месяц. Я узнала много нового и уверовала в страшную силу пламени. Особенно тумана. Я, прекрасно помня, на что способна эта штука, относилась к нему, как к чему-то безобидному, тому, что я могу контролировать особо не стараясь. С мыслями, по типу «этот туманчик просто не может сделать что-то серьезное» или «я даже воспользоваться им не могу, всё нормально» я как-то не задумывалась, что в каноне Мукуро и его иллюзии боялись не за просто так. Наивная. Сенсей рассказала мне о пламени и его пагубном влиянии на неподготовленного владельца. Чёрт. Если такие виды пламени, как ураган приносили видимый вред, который можно сразу заметить и попытаться что-то с ним сделать, то туман не такой. Совсем не такой. Он…он, даже мата не могу подобрать нормального, действует скрытно. Как яд отравляя твоё восприятие и сознание. В этом мне помогла разобраться учитель. Ровно, как и взять шалившее пламя под контроль. Такой же эффективный, как сетка против воды. Так я узнала, что сейчас далеко не лето, Наги — мразь и учителя лучше слушаться. Но обо всём по порядку. Как я и сказала, сейчас не лето. Сейчас зима, а точнее её конец. Где-то двадцатые числа февраля, весна близко. А с учётом того, что в Японии относительно тепло (смотря где), и выпавший снег сразу тает, я приняла сухую траву и опавшие листья за конец лета. Ну, иногда летом тоже бывает прохладно, где-то под самый конец августа или уже в его середине, ходить без кофты просто невозможно. Вот я и не подумала, что климат у нас разный. Немалую роль в этом, конечно, сыграли и мои плохие познания в географии. Просто в моей голове дальний восток, где я жила, и Япония находятся где-то близко. Именно поэтому догадаться, что это можно отнести только к северной части страны, острову Хоккайдо, было сложно. Но я смогла. Думать сложно, но возможно… А теперь мне, наверное, нужно рассказать, почему же Наги — мразь. А всё просто, она же воплощение пламени или что-то типа того, я не совсем уверена. Я считала её чем-то вроде друга, хотя это не так. Да, пламя помогает своему носителю, но оно — лишь физическое, или не очень, проявление воли человека. Честно сказать, думать так о ней сложно. Это как умом понимать, что Ноча, моя кошка из прошлой жизни, — это всего лишь животное, действующее в угоду своим потребностям, привычкам и инстинктам, но не принимая это, любить её и думать, как о человеке. Не самая лучшая аналогия, так как Наги вполне себя осознаёт, но, пытаясь управлять мной в угоду своих инстинктов, она напоминает, что лучше не забываться. Я же всё ещё ребёнок. И здесь считается не мой возраст, а знания о пламени и способности управлять им. Эх, как же мне хочется ругаться матом. Долго и со вкусом крыть всё на чём свет стоит. Но, спустя шесть лет пребывания в этом мире, моё воспитание даёт о себе знать, и я просто молчу. Ну ладно, я хмурюсь. И делаю это так, что даже Куросаки Ичиго позавидует моей складке между бровями. А сейчас о том, почему учителя лучше слушаться. Я просто боюсь. Нет, она не обладает пламенем и не собирается убить меня за малейшее непослушание. Но учитель всё ещё остаётся убийцей, человеком, что выстрелил в одного ребёнка (она тогда ничего не знала о Наги) и спокойно похитил второго. Да и она сказала, что я могу быть полезна. Что сенсей имела в виду — загадка, ровно как и то, до каких пор я могу ей в чём-то пригодиться. Пока она учит, лучше брать что дают, не думаю, что вся эта учёба нужна просто так. Мне всё ещё страшно. Очень-очень-очень-очень. Таких людей, как она, не особо щедрых на эмоции, лучше не злить, а то будет плохо. Наверно. Мне вроде всё равно, я просто не хочу нарываться. Я же пацифист, да? Ага, точно. С этим мы разобрались, но как я раньше не заметила снег, например, я не знаю. Просто не помню. То есть у меня всегда были проблемы с памятью, но в этом мире всё усугубилось. Надеюсь, сейчас, когда Наги временно запечатана, мне станет легче. Или придётся искать местные аналоги глицина и ундевита. Хотя лучше ротокан. Самое лучшее лекарство всех времён и народов, я просто боготворю его. Несколько секунд назад я упомянула печать. На самом деле это просто некий блок, запирающий Наги в моём подсознании и не позволяющий «магичить» за пределами полянки. То есть, она в силах сделать там перестановку или капитальный ремонт, но в работу мозга и «внешний» мир вмешаться не может. Ух и намучалась я с этим блоком. Учитель помочь могла только рассказами о пламени; слухи, кстати, о нём ходят такие, что даже номер пятьдесят три* ожить сможет. Как вы уже заметили по моему вечному метанию между «учителем» и «сенсеем», японский у меня прижился не очень. То есть, особого желания его выучить у меня не возникало. Да что там язык, любви ко своей второй родине я тоже не испытывала. Вот чёрт, я же вроде анимешница, посмотрела более пятисот тайтлов, но желания отправиться в Страну Восходящего Солнца у меня не возникало. Даже видя многочисленные мемы про то, как анимешники так рьяно хотят попасть в Японию и прочтя довольно большое количество фанфиков с попаданцами, радующимися сему факту, жизнь в этой стране меня ничуть не осчастливила. Оказавшись здесь и поняв, что жить мне тут как минимум до совершеннолетия, особой толерантностью я не страдала. Меня бесит, просто бесит мягкотелость и желание уйти от ответственности японцев. Одно дело дети, пока их никто не научил, с ними вполне можно общаться. Может и дружить, как я со своими корешами с площадки. Но взрослые… Эх, ненависти как таковой я не испытываю, но приступы агрессии всё же случаются. Присутствует некая неприязнь — да, но прямо жгучую ненависть и желание мстить — нет, я не испытываю. Тут я скорее похожа на небо или солнце, всегда прощаю и забываю о случившемся. Но я туман. А пламя, как говорится, описывает лучше психологов. Ну, кто-то же так говорит? Ладно, пофиг, не о том речь. Так вот, даже если я не ненавижу и очень позитивна, плохое настроение бывает у всех. У меня чаще всего это выражается повышенной агрессивностью. Но я не могу, как все обычные люди, весь день ходить и оскорблять людей, срываясь на них. Оскорблять я могу и в хорошем настроении, чисто из-за того, что мне это нравится. Но со вкусом и чувством я могу только короткий промежуток времени. То есть, минуты две три я могу пытаться вас убить, яростно матеря, а по прохождению этого времени меня отпускает, и я уже спокойно продолжаю делать это в шутку. Весело живу, что сказать.***
Март. Пора готовиться к школе. «Какой школе?» — спросила бы я, но сенсей вчера доходчиво мне всё объяснила. Она, по её словам, очень занята и не собирается тратить время на обучение меня ещё и математике, языку и тому подобному, уж лучше меня будут учить те, кому за это платят. Я ей верю, потому что за всё время моего пребывания тут, ей приходилось отлучаться на пару дней несколько раз. И я не сбегала, даже не пыталась — с цепью на лодыжке сделать что-то такое немного затруднительно. Она мне не доверяет, думает, что я сбегу и принесу ей много хлопот, я ей не доверяю, боюсь, что убьёт. Это и смешно и тупо одновременно. И мы обе знаем об этом. Напоминает текст какой-то песни: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь». Кхем, так к чему я веду. Несколько часов назад учитель вернулась с пакетом учебников, тетрадей и всем подобным. И для меня это немного дико. В нашей школе учебники выдавались школой, хоть и изрядно потрёпанные, местами оборванными, но выдавались же. Ладно, я знала, что не во всех школах выдают учебники, так что охеревала не долго (просто рабочие тетради и так немало стоят, так ещё и учебники приходится покупать). Меня больше смутила одежда. Точнее, она мне понравилась, но, когда тебе её покупают не родители или ты сам, это немного смущает. Даже факт того, что одежду мне уже покупали, несильно помог. К школе мне купили чёрный рюкзачок типичной лоли (я такой в аниме видела, только красный), пару юбок, несколько милых блузок к ним, физкультурную форму и тёплые вещи. Тёплые, потому что мы на Хоккайдо. Мало того, что здесь холодно (для Японии, конечно), так мы ещё и на самом её севере, в городе Вакканай. Ну, здесь не настолько холодно, как я думала (средняя минимальная температура в феврале — минус восемь), но тело ребёнка и шесть лет в тепле оставляют свой отпечаток. Но я это исправлю, чисто из вредности и желания как раньше всю зиму ходить в капронках. Эх, нужно успеть морально подготовиться, скоро снова «первый» раз в первый класс.