Хром - благодетель суицида

       Что мне делать? Наверное, плакать. Но я уже это делала. Да и сейчас пламя не так сильно на меня действует, как тогда. Ну, тогда, в смысле, минуту назад. Или две. А может, три? Да похуй. В общем, мне нужно подумать над вариантами своего поведения. А то вдруг та женщина окажется психованной истеричкой, которая по возможности будет пытаться меня пристрелить? Хотя, судя по её прошлому поведению, истеричкой она может не оказаться, а вот психованной — вполне. Но по первому впечатлению людей не судят, а то мало ли, что она перед нашей встречей употребляла. Вариант того, что меня похитила наркоманка, непонятно где доставшая пистолет, мне не нравится. Ладно, это всего лишь предположение, не думаю, что оно верно.        Тут я сдаюсь. Сама по себе идея подумать над своими дальнейшими действиями не плоха. Но вот исполнение… Впрочем, когда это у меня тяжёлые думы не сводились к ебанутым и порой даже аморальным рассуждениям? Никогда. Да и разве меня это волнует? Ну, вопрос, кем является моя похитительница. Или тётя педофилка… Или дядя… Кто этих трансвеститов знает, а? Я, конечно, вживую их не видела, хоть и была возможность, но, по рассказам родителей, они достаточны красивы и похожи на мужиков лишь голосами. Эх, роковые женщины, как их только не зауважать после такого?        Так вот, что-то я отдалилась от темы. Эта ситуация никак меня не волнует. Вот совсем. Просто я прекрасно знаю, как вести себя с агрессивно настроенными людьми, а всё остальное пережить либо невозможно, либо легко. Поэтому, наверное, всё нормально. Меня больше интересует, почему я начала плакать. Ведь мне хорошо известно, что детский плач раздражает и, в попытке заткнуть, меня могли просто пристрелить. Как Наги. Образовать в моей голове совсем не аккуратную и, возможно, рваную дырку. Или, может, от моей детской маленькой и хрупкой головы не осталось бы ничего, кроме кусков плоти разбросанных по округе. И, так как сейчас в Японии лето, как обычно наполненное всевозможными насекомыми, а моё тело оставили бы прямо там, на той чудесной поляне, жаркое солнце помогло б ему как можно быстрее разложиться, чтобы личинки, жуки и прочие живые существа смогли насладиться гнилью, когда-то бывшей мною. Помощь природе, так сказать.        Брр, страшно же. Я ведь себя люблю и жить, вроде, тоже. Так почему, осознавая всё это, я плакала? А ещё взяла у незнакомой тёти конфету… Ну ладно, с конфетой понятно, мне просто нравится сладкое. Но вот со слезами-то что? Тем более, что моя тушка обычно плачет красиво. А минут пять назад это, совершенно точно, было не так. Моё лицо, а точнее лицо этого тела не краснеет, не вздувается от слёз и не искривляется в непонятной гримасе обиды. Обиды алкаша, которого лишили «живительной влаги» и избили. А я ведь в прошлой жизни всегда так плакала. Нормальным моё лицо оставалось лишь когда глаза пересыхали и, в попытке увлажниться, начинали слезиться. И то, назвать это слезами — язык не повернётся, скорее завяжется в этакий Гордиев узел и придётся мне тогда в срочном порядке искать Александра Македонского и его металлическую палку.        Ладно, неважно. Я всё ещё не могу найти ответ. Может, Наги спросить? Всё равно не догадаюсь, так хоть время не потрачу зря. Кстати, где она? Отрываю взгляд от купола из верхушек деревьев и оглядываю поляну в поисках Наги. Её нигде нет, что очень странно — прятаться-то негде. А может я просто слепошара? То есть, возможно, я просто её не заметила. Как обычно, в общем-то. Ещё раз окидываю поляну взглядом и моё внимание привлекает порядком отросшая трава. Мда, все растения растут здесь как на дрожжах, поэтому нам с Наги приходится каждый месяц подрезать траву. Чтобы не задеть случайно цветы, мы делаем это вручную. Ножницами. Для этого есть специальные, но нас они мало волнуют. Просто, они совершенно не милые и не красивые, слишком громоздкие и требуют электричества. А вот античные ножницы — в большинстве своем маленькие, лёгкие и самое главное — красивые. Вы бы видели это сочетание изящных изгибов железных ручек, камней, иногда присутствующих в узорах и лезвий, бритвенной остроты. Кто бы знал, что при бережном хранении и правильной обработке после эксплуатации, ножницы способны оставлять аккуратные раны разной глубины. А я люблю всё аккуратное, чистое и не обязательно светлое. Хотя, должна заметить, свежая, ещё тёплая кровь мне нравится больше, чем засохшая в виде противных коричневых пятен старая. Ну, если кровь моя, разумеется. Всё же, моральные нормы и рамки, за которые выходить не стоит, я знаю. Да и совесть не позволит мне причинить кому-то вред.        Трава шелохнулась и отвлекла меня от раздумий. Наверное, я немного странно реагирую на обычный шелест травы, но проблема в том, что ветер на моей полянке не гуляет. Здесь вообще ничего, кроме растений, не меняется. Причина мне неизвестна, но пытаться узнать я не буду, ничего от этого не изменится, а тратить время и силы на что-то бесполезное я не хочу. Мне лень. — Кажется, пора стричь, — со стороны недавнего шелеста доносится задумчивое бормотание.        Опа, а вот и Наги. Вспомнишь лучик — вот и солнце, как говорится. Или там наоборот было? Ладно, похуй. Жду, пока она соизволит поднять своё тельце и дотащить его до единственного на всей поляне дивана, на котором я, собственно, и сижу. — Почему я плакала? — вопрос звучит несколько не так, как я планировала, но Наги меня поняла. — Ты просто не умеешь сдерживать эмоции и лгать, — Ответ следует после небольшой паузы в несколько секунд.        Да, она совершенно права. Я никогда не умела сдерживать эмоции и лгать. Ну ладно, наврать с три короба я могу, но только в незначительных вещах. Просто, чётко осознавая последствия раскрытия правды, уверенность в своих словах у меня проседает. А это — самый главный аспект в успешной фальши. Эх, не быть мне аферистом. Как жаль. — Но для сокрытия чувств, эти самые чувства должны же как-то появиться? — задаю самый логичный в этой ситуации вопрос. — Наверное, это из-за пламени или чего-то с ним связанного. Понимаешь, я не могу знать то, чего не знаешь ты. Ну, ты и я это, лишайники, вот, — путаясь в словах и интонации, немного запоздало всё-таки выдавливает из себя Наги.        Мда уж, объясняет она, как и я, мягко говоря, не очень, но мысль я уловила. Наги предположила, что моё необычное поведение — некая странная вытекающая из какого-то инцидента, произошедшего с пламенем. Ебат я завернула, конэшна. Ладно, вроде понятно, перейдём к лишайникам. Насколько моя ветреная память мне не изменяет, вроде бы, лишайники — это, по сути, два организма, живущих как один, но в тоже время обособленно. Тоже можно сказать и про нас. Я ещё не до конца понимаю, что есть моя Наги, но под описание мы подходить должны. Исходя из этого, тело, пламя, воспоминания и просто знания у нас общие. Даже если и не всё из этого можно хоть как-то поделить в силу отсутствия опыта и знаний, факт остаётся фактом. Хотя, я не знаю, как пришла к такому выводу и начала в это верить. Хех, самовнушением я заниматься не пробовала, но, похоже, у меня это прекрасно получается.        Таким образом, из не самых понятных объяснений Наги, мне удалось понять, что вся эта галиматья, которую я тут развела, бесполезна. В ней абсолютно нет смысла и я, по-сути, занималась сейчас хрен знает чем. Этакое «иду туда — не знаю куда», только у меня «делаю то — не знаю что». И вот, сейчас, когда я это осознала, мне нужно бы попытаться расслабиться, но ощущение, что что-то не так, меня немного нервирует. Сбивает с толку, я бы сказала. Как будто я заснула днём и потерялась во всём, в чём только можно. Такое часто случалось в начальной школе, но со временем мне удалось привыкнуть к этому и не придавать особое внимание. Ностальгия прям. Хех, ну да ладно, нужно расслабиться, скоро пройдёт. Всегда проходило.        Следующие несколько часов я провела в компании Наги, удобно устроившись в одном из кресел-мешков. Кажется, мы обсуждали какое-то давно просмотренное мною аниме, в тот момент идущее по по телевизору. Телек здесь на самом деле не телек. Он просто показывает какие-то мои воспоминания.        После этого я проснулась и обнаружила себя лежащей на диване. Эм, что? Я осмотрела себя и не увидела ничего нового. То есть, меня аккуратно перенесли сюда, даже не попытавшись разбудить? Я, кажется, в ауте. Полнейшем, прошу заметить, ауте.

Новогодний бонус

       Мне всего лишь пять лет, но я уже стала боссом тайной организации магии, а чего добился ты? Правильно, ничего. Я могу гордиться собой, но для этого у меня есть отдельная тетрадь. Прямо сейчас, тридцать первого декабря тысяча девятьсот девяносто пятого года, я собираюсь записать всю историю моей организации. Хоть Новый Год отпраздную, а то у японцев это не принято.        Всё началось с того, что мне было скучно. Мне ещё не было и трёх лет, поэтому достать телефон было просто нереально. Да что греха таить, даже сейчас это довольно проблематично, даже учитывая зарплату моих родителей. Но просить их о чём-то таком смерти подобно.        В поисках интересного занятия, я начала общаться с детьми на площадке, куда меня водила няня. Сначала я познакомилась с несколькими девочками. С ними проще: играй в дочки матери, куклы и прочую подобную белиберду, и у тебя есть верные друзья. А вот с мальчиками было непросто. С ними я заговорила только в садике. Нам дали какое-то задание и разбили на маленькие группки, вследствие чего мне, как самой старшей, пришлось следить за дисциплиной. Ну, чтобы никто никого не обижал.        В общем, сейчас у меня есть несколько последователей, искренне считающих, что мы друзья. Ну, мы действительно друзья, но я, скорее, выступаю в роли доброго хозяина, а они — забитых рабов.        Сначала мы были просто кучкой детей, играющих вместе. Но потом, когда на меня снизошло озарение, мы стали тайной организации магии. Или SOOM (Secret Organization Of Magic), как вам будет удобнее. По крайней мере я называю нас SOOM и говорю, что мы выполняем такую же важную роль как и ООН. Они-то ничего не знают и верят во всякую магию, которую я им втираю. Хе-хе-хе. — Босс, Акичи вызывает вас на бой! — громко сообщает какой-то парень из моей шайки.        Хах, этот идиот всё-таки решился? Похвально-похвально, не ожидала такого от «ссыкуна кичи». Кстати, классная у него кликуха.        Вообще, драки среди детей — норма. Для взрослых, по крайней мере. Они спокойно стоят в сторонке во время боя, но после его окончания насилуют психику невинных детей пропагандой дружбы. А мне-то что? Избить ребёнка и уйти от нотаций я могу всегда. Да и весело это, пользоваться грязными методами в честной драке. Я же маленькая девочка, набить морду с помощью чистой силы у меня не получится. Но бить по сокровенным местам никто не запрещает.        Закрываю тетрадь, одновременно спрашивая местоположение Акичи. Про СООМ я написала, пора пойти решить проблему в лице одного парнишки. Видимо, ему не нравится сам факт нашего существования, ведь, по сути, мы только собираемся на площадке и рассказываем друг другу всякие истории про магию, поэтому ему хочется нас разбить. Ага, счаз, так и дам я ему это сделать. Решил, что если мы не претендуем на территории, то моя СООМ слабая? Если это так, то его ждёт сюрприз.        Через десять минут я и моя банда уже были на месте и, стоя в пафосных позах, дерзко смотрели на Акичи и его шайку. Молодцы, прям как я учила. Мы стояли на мосту, под нами была какая-то мелкая речушка, покрытая тонким слоем льда. Если всё будет плохо, можно будет Акичи туда скинуть или самой прыгнуть. — Вы! Сдавайтесь! Нас больше, мы сильнее! Вас намного меньше и вы проиграете! Тупые! — было видно насколько тяжело ему далось сказать так много слов, он аж покраснел.        Я не совсем его поняла. Что он имеет ввиду? Зачем ему победа над нами? Он что, дурак? Ах, да. Ему же только пять, совсем забыла. — Мы не сдадимся без боя! — я сказала это тихо, сделав какой-то излишне пафосный жест рукой.        Работая с детьми нужно быть пафосной и загадочной, так я создаю иллюзию силы. Акичи стоял неподвижно, пока до него не дошёл смысл моих слов, потом он издал какой-то странный рык и двинулся на нас.        Это послужило началом ледового побоища. Или чего-то похожего. Я ударила Акичи камнем в нос. Со всхлипом, прямо в живот мне летит кулак. Чёрт. Я не умею драться. Даже приблизительно. Почему гг в фанфиках в пять лет уже укладывают всяких мастеров боевых и не очень искусств на лопатки, а я нет?! Мне это просто жизненно необходимо!        Так как уворачиваться или ставить блоки я не умею, мне пришлось принять удар. Но из-за того, что Акичи ещё маленький и грамотно бить не может, кулак попал мне в бок, чуть смазав вниз. Удар получился слабым, но и этого моему хлипкому тельцу хватило с лихвой, чтобы откинуться назад. Пытаясь поймать равновесие, я случайно попала ему коленом в самое дорогое. Он сразу же скрючился, а когда я всё же встала в устойчивое положение, поймал леща. Он упал: сил я не жалела. — Это магия! — знаменуя победу, выкрикнула я на весь мост.        Мои последователи ликуют, враги воют от досады. Это должно смотреться дико, но это магия. Иначе СООМ не образовался бы. Именно такими моментами я доказываю, что магия существует, а это момент — особенный. Новогоднее чудо, ага.