Меж страниц

Чуя ускорил шаг: теперь, когда Достоевский и его «крысы» поставили под угрозу жизнь Мори-сана, не было иного выхода, кроме как встать на пути Детективного Агентства. Но детективы – тоже не промах; один из них – в пончо, накинутом на узкие плечи, – прямо сейчас выскользнул откуда-то, подобно тени, и преградил Накахаре дорогу. Чуя почувствовал некоторое разочарование: ему, эсперу, способному за секунду раздавить эту заносчивую букашку гравитацией, подослали противника, не обладающего способностью! Более того, этот Ранпо даже не прихватил оружия. Не станет же он драться зажатой подмышкой книгой, правда ведь? «И вообще, зачем ему эта книга?» – задался вопросом Накахара. Ответ был получен тут же: охваченные сиянием страницы оказались своеобразным порталом. «Твою мать!» – ругнулся про себя Чуя, когда понял, что его засасывает внутрь. Увы, сопротивляться странной силе он не смог. На секунду в глазах потемнело, но затем способность видеть вернулась к Накахаре. Он обнаружил себя лежащим на узком диванчике в небольшой комнате. Чуя скривился от царящей здесь духоты, усиленной неприятным, но знакомым запахом. Воздух не циркулировал, вероятно, из-за того, что плотные крылья занавесок закрывали окно, но даже в полутьме удалось разглядеть немногочисленную мебель – два громоздких кресла, стеклянный столик, на котором лежали газета и пепельница, и огромный гобелен, закрывающий половину стены. Что на нём было изображено, понять в темноте не получалось, и Чуя встал, чтобы отдёрнуть занавески. Лунный свет серебристыми потоками хлынул в комнату и белыми пятнами лёг на пол и стены, разгоняя прежний сумрак. Накахара посмотрел на гобелен и почувствовал проходящий по телу холодок: по светлой ткани на глазах расползалось багровое пятно. Вдобавок всё полотно оказалось покрыто странными складками, будто бы за ним что-то было. Мысленно чертыхнувшись, Чуя отдёрнул гобелен в сторону. От увиденного даже у опытного мафиози к горлу подступил комок: с оголённой стены свисали «гирлянды» из человеческих кишок. Теперь источник неприятного запаха стал очевиден, но Накахаре от этого не полегчало. – К чёрту эту комнату, – пробормотал он и попятился к двери, но врезался в кого-то спиной. Через секунду к горлу незваного гостя уже был приставлен нож, но Ранпо – а это оказался он – лишь усмехнулся. – Какая невежливая встреча для великого детектива. Накахара с неохотой опустил руку, но пальцы по-прежнему сжимали рукоять ножа до побелевших костяшек. Эдогава тем временем уже изучал взглядом жуткую картину на стене. Ещё секунду назад плясавшая в его глазах изумрудная искорка озорства погасла, уступив место сосредоточенности. Судя по этому взгляду и по тому, как брови Ранпо сошлись над переносицей, открывшийся «вид» ему не нравился. – И какие идеи, великий детектив? – последние два слова Чуя произнёс почти с издёвкой. – Эдгару надо успокоительного попить. И обстановку сменить. – Что? – Нет, ничего. Вдруг за дверью раздались голоса. Шум усиливался, и наконец в комнату постучали, причём, кажется, сразу несколько рук. – Откройте! Во имя Ордена! Ранпо и Чуя переглянулись. Положение становилось откровенно дерьмовым, ведь теперь их запросто могли посчитать за убийц. Накахара быстро подошёл к окну и, распахнув створки, перегнулся через подоконник. – Вроде невысоко, – озвучил его мысли Эдогава, подошедший сзади так же бесшумно, как и в первый раз. Чуя невольно подумал, что эта кошачья походка напрягает и хотел было озвучить своё недовольство, но в этот момент дверь опасно затрещала под напором кулаков. В очередной раз чертыхнувшись, Накахара встал на широкую доску подоконника. – Учти, здесь ты не сможешь использовать способность, – как бы между прочим заметил Ранпо. Чуя на секунду замер, отчаянно желая, чтобы услышанное оказалось ложью. Он вытянул руку в сторону столика и попытался с помощью гравитации поднять пепельницу. Тщетно. – Я же сказал: не работает, – лениво протянул Эдогава. – Между прочим, там сейчас дверь сломается. – Я в курсе, – огрызнулся раздосадованный Накахара. – Ты прыгать будешь или как? Не дожидаясь ответа (в конце концов, судьба детектива Чую не особо волновала), он спрыгнул сам – благо, второй этаж – и ловко приземлился на мягкую траву. Через несколько секунд рядом плюхнулся Эдогава. В тот же момент сверху раздался треск выламываемой двери и топот ног, смешанный с громкими восклицаниями. Среди криков можно было расслышать отдельные слова и даже реплики, например: «Это сделал отступник!» и «Горе тому, кто осмелился пойти против Ордена». – Они что, еретики? – Чуя с опаской покосился на распахнутое окно. – Вероятно, – пожал плечами Ранпо, окидывая взглядом огромный особняк. Острые готические шпили устремлялись далеко вверх и будто протыкали белый блин луны, придавая дому сходство с замком. Впечатление усиливали и украшения – везде, где только можно, отсвечивали кованные черепа и поблёскивали металлические тела горгулий, словно вышедших из того мрачного леса, чья опушка чернела примерно в километре от особняка. Картину довершали вороны, кружащие над крышей и разрывающие прохладный ночной воздух противным карканьем. Эдогава снова подумал, что Эдгару не помешал бы отдых где-нибудь на пляже, под ласковым солнышком. Внимание отвлёк Накахара, решительным шагом направившийся прочь от дома. – И куда ты собрался? Нельзя выйти из книги, пока преступление не разгадано. – А сунуться к еретикам, которые, скорее всего, посчитают нас убийцами, можно? – Чуя хотел добавить что-то ещё, но вдруг ощутил дрожь в ногах. Земля под ними тряслась, а из леса раздался громкий, протяжный вой – и что-то подсказывало, что это не волки. Переглянувшись, Накахара и Ранпо поспешили к дверям особняка. У входа стояли две скульптуры, изображающие каких-то престранных существ. Наличие у каждого из них с десяток хвостов и плавников показалось Чуе достаточно мерзким, чтобы не рассматривать мифических чудищ подробнее. А на стук Ранпо тем временем отозвались: дверь отворил человек в белом балахоне. Ростом привратник вышел около двух метров, и Накахара вынужден был немного закинуть голову назад, чтобы смотреть тому в лицо – правда, под «лицом» в данном случае подразумевался только рот, потому что глаза и даже нос были скрыты капюшоном. «И как он видит?» – удивился Чуя. – Приветствую вас у дверей в нашу обитель. Должно быть, вы пришли, чтобы вступить в ряды Ордена? – Ага, нас послало провидение, – хмуро отозвался Накахара. – В ночь, когда один из наших собратьев зверски убит? – голос мужчины звучал настороженно. Подобная интонация не предвещала ничего хорошего, но в разговор вовремя вступил Ранпо. – Я Великий детектив, который заранее предугадал убийство, но, увы, из-за коротких ножек моего товарища мы не поспели вовремя, – Эдогава произнёс всю тираду с самодовольной улыбкой, нагло проигнорировав раздавшееся рядом «Сволочь дедуктивная». – Воистину провидение! – воскликнул привратник. – Что же, тогда вам стоит осмотреть место преступления. Прошу, за мной, – и, махнув широким рукавом, он поспешил внутрь здания. Ранпо и Чуя пошли за ним. У открывшего им дверь мужчины был очень широкий шаг, а потому они еле поспевали за ним, и у Накахары не оставалось времени даже оглядываться по сторонам, однако впечатление он всё равно получил негативное: узкий коридор, плохо освещённый неровным светом факелов (что за старомодность, чёрт возьми?), напоминал чью-то кишку изнутри; Чуе казалось, что стены медленно сжимаются, и клаустрофобия, которой он никогда раньше не страдал, приветливо помахала ручкой из глубин сознания. За те пару минут, пока они шли (хотя вернее сказать – бежали), Накахара успел возненавидеть особняк всей душой, а заодно и Эдогаву, который постоянно отставал и вообще выглядел ребёнком, которого взрослые вытащили на прогулку против его воли. «Ныть ещё начни», – мысленно обратился Чуя к Ранпо, глядя на недовольную моську последнего, которая стала ещё более кислой, пока они поднимались по лестнице. Наконец впереди замаячила дверь в уже знакомую комнату. Первым вошёл член Ордена, затем – Чуя, и последним вяло преодолел черту порога Эдогава. Впрочем, вся леность Ранпо испарилась после того, как его представили как великого детектива. Накахара, пользуясь тем, что всё внимание на себя отвлёк Эдогава, прислонился к дверному косяку и стал рассматривать присутствующих. Впрочем, его глазам предстало довольно скучное зрелище: в комнатушке толклись человек десять, и на всех надеты одинаковые балахоны. Даже привратника теперь едва ли можно было отличить от прочих. Выделялся один только Ранпо в своём пончо. – А, рыжик? Нет, что вы, мне, Великому детективу, не нужен помощник. Он просто… просто мой слуга, – услышал вдруг Чуя. – Что?! – Накахара прибавил бы крепкое словцо, но впившиеся в него взгляды заставили брань комком застрять в горле. – С каких это пор я твой слуга? – Получается, это ложь? – осведомилась одна из фигур в балахонах (голос показался женским), а другой послушник тотчас подхватил: – Обманщикам нечего делать в наших стенах! – Если вы соврали, вас ждёт страшная кара! – Не-не, мы не лгали, – поспешил исправить ситуацию Накахара. – Так вы всё-таки слуга? Повисла пауза, в течение которой Чуя сверлил взглядом нагло ухмыляющегося Эдогаву. «Убью», – читалось в голубых глазах. «Тебе придётся играть по моим правилам независимо от того, хочешь ты или нет», – словно говорила улыбка Ранпо. – Так слуга или нет? – разорвал тишину один из членов Ордена. – Слуга, – процедил Чуя, продолжая зло смотреть на Эдогаву. – Он у меня не ручной, – весело отозвался Эдогава, после чего зевнул, даже не удосужившись прикрыть рот ладонью, и добавил: – У вас в Ордене по ночам спят или как? Я устал вообще-то. – Конечно-конечно, – засуетились служители. – Сейчас приготовим вам ванну и спальню. Благо, хоть тут про Накахару не забыли и отвели в отдельную умывальню. Быстро покончив с вечерним туалетом, Чуя осведомился, где спальня. Один из «балахонов», как он мысленно окрестил всех местных, провёл его до нужной двери. Сдержанно поблагодарив, Накахара зашёл и обнаружил внутри огромную кровать с балдахином и развалившегося на ней Ранпо. – И какого хрена ты делаешь в моей спальне? – Нам отвели одну комнату на двоих, – Эдогава лениво потянулся. – Диван твой. Под «диваном» подразумевалась софа, задвинутая в самый дальний угол комнаты, узкая настолько, что поворачиваться на ней во сне, судя по всему, было чревато падениями. Чуя, недолго думая, схватил Ранпо за ногу и стащил на пол. – Ты на диване и спи, – Накахара раскинул руки и упал на шёлковые простыни. Приятная на ощупь ткань и перспектива провести ночь в такой кровати заставили губы растянуться в блаженной улыбке. Однако Эдогава сдаваться не собирался, а потому тоже предпринял попытку стащить Чую за ногу. Не вышло: Накахара отменно брыкался. Тогда Ранпо больно ущипнул того за бедро. – Изыди! – Чуя в очередной раз лягнулся. – Не изыдю, – Эдогава залез-таки на кровать и растёкся по шёлку ленивой лужицей. – Я буду спать здесь. У Накахары нервно дёрнулся глаз. Он снова пнул детектива – на сей раз, правда, не так сильно, – но тот отвоёванное с таким трудом место уступать не желал. Мысленно обматерив Ранпо, Чуя повернулся к нему спиной, положил голову на подушку и закрыл глаза. Уже сквозь сон он почувствовал, как на него закинули ноги, но одаривать наглого детектива пендалем Чуя поленился. С надоедливой тушкой по соседству или без, Накахаре всё равно необходимо было выспаться.