Неожиданный эффект или обратная сторона Хогиоку

Айзен коротал послеобеденные часы в полном одиночестве в тронном зале своего дворца, лениво борясь со сном и задумчиво разглядывая Хогиоку. Последнее время он всё чаще и чаще испытывал сильнейшие приступы меланхолии. Жизнь научила его терпению. Он умел ждать и считал это одним из лучших своих качеств, но это не умоляло того факта, что путь восхождения к мировому господству слишком долог и отнимает лучшие годы его молодости. Когда же, наконец, заветные планы готовы были вот-вот воплотиться в жизнь, бывший тайчо 5 отряда, начал ощущать острое одиночество. Айзен: Как же так вышло, что Я, будущий властитель Вселенной и хозяин трона Бога, заручившись несколькими шинигами-сторонниками, подчинив себе всё Хуэко Мундо, выведя расу аранкар, держа в страхе всё Общество Душ, по-прежнему не располагаю ни одним живым или неживым существом, которое разделяло бы мои философские взгляды на жизнь?! Конечно, все мои подчинённые из страха перед моей мощью и величием делают вид, что понимают и поддерживают мои устремления. Аранкары? От них этого и следовало ожидать, кому ещё кроме их создателя им подчиняться? Гин и Канаме? Каждый сам себе на уме! Считают, что смогут быть со мной до тех пор, пока им это выгодно! Ну, здесь они, конечно, летально ошибаются. У меня все ходы просчитаны. На то я и великий стратег! (Вертя в руках Хогиоку) Вот, например, взять Гина. Этот при первом же удобном случае вонзит мне занпакто в спину и займёт моё место на троне Бога! Способный мальчик, по моим стопам пошёл! – довольно заключил Соуске. — Но до тех пор будет хитро улыбаться, о чём бы я с ним не заговорил. Впрочем, сколько его помню, эта ехидная ухмылочка никогда не покидала его наглую физиономию! Должно быть, нервное… или травма головы при рождении… — пришёл к выводу Владыка, задумчиво почёсывая свою курчавую репу. — Канаме? А что Канаме? На первый взгляд убеждённый фанат идеи «следуй пути меньшей крови», а на деле ещё та тёмная лошадка! Хм, остроумный эпитет — «тёмная лошадка»! Отныне буду звать Канаме «моя тёмная лошадка» иххххо... – хихикнул Айзен двусмысленно, давая волю бурной фантазии. На этом рассуждения Айзена осторожно прервал тот самый Тоусен, о котором мечтательно вспоминал Владыка Хуэко Мундо. Тоусен: Айзен-сама! Айзен: А… это ты моя тёмная лошадка… Тоусен: ??????? Айзен (откладывая хогиоку в сторону): Говорю, рад тебя видеть, Канаме! Да, заходи, уже, что ты стоишь там, как не родной? Из-за спины Канаме робко выглянул Вандервайс и принялся тереться о ногу своего темнокожего защитника. Айзен (с улыбкой предполагаемого благодушия): Ну, Канаме, ты прямо как мать милосердия, так и притягиваешь всех сирых, да убогих! Смотри как наш Вандервайс к тебе привязался… Вы хорошо смотритесь вместе! Тоусен (делая вид, что пропустил колкости мимо ушей): Спасибо, Айзен-сама. Этот аранкар, как дитя, у него в отличие от тех, кто населяет Лас Ночес чистая душа и незапятнанная совесть. (С неподдельной лаской в голосе, обратился к своему воспитаннику): Вайс, иди, поиграй во что-нибудь, пока я с Айзеном-сама разговариваю. Айзен: Ну, тебе виднее, Канаме, у кого там незапятнанная совесть, это ведь ты у нас избрал путь меньшей крови? Тоусен (многозначительно поправляя очки): Вы хотите об этом поговорить? Айзен (тоскливо): Может быть, но лучше в следующий раз… Тоусен (почтительно): Если я не вовремя побеспокоил вас, я могу зайти позже, Айзен-сама. Айзен: Нет, нет! Я тут как раз вспоминал про тебя, перед тем как ты всплыл… эээ… столь удачно явился пред моими очами. Вандервайс в это время отполз в угол залы и принялся увлечённо грызть ноготь большого пальца (ноги … не своей… шучу… ^-^ ). Но тут его внимание привлёк светящийся камушек, который лежал по правую руку от их Владыки. «Вээ… аааа…»— радостно протянул аранкар. И стал потихоньку подкрадываться к красивой вещице. На его счастье ни Тоусен, ни Айзен не заметили его намерений. Айзен: Знаешь, Канаме, я вот часто задумываюсь, к чему вот нас привёл нынешний мировой порядок. Вот как ты считаешь, справедливо ли устроен мир? Тоусен: Нет, Айзен-сама. Шинигами, которые должны устанавливать равновесие между мирами и нести правосудие, вместо этого всё чаще проливают кровь невинных, не щадят своих товарищей, жертвуют ими во имя устава… Айзен (перебивая): Да, да… но я не об этом. Я вот тут подумал, несправедливо, что до сих пор в мире не было такого замечательного правителя как Я, не правда ли, мой дорогой? Тоусен (закашлявшись): …. нууу Айзен (настойчиво): Ты ведь согласен со мной? Тоусен: Вы правы… Айзен-сама…. Не было ещё в этом мире справедливого правителя… Айзен (наигранно капризно): Ну вот, о чём бы ни говорили, всё сводишь к своей справедливости,… а у меня сегодня такое лирическое настроение… хочется задушевно побеседовать…. с истинным другом… Тоусен: Но вы ведь сами устранили всех, кто мог бы быть вашим другом, Айзен-сама. Айзен: Да… (многозначительно)… потому что мой жизненный путь таков, что все друзья рано или поздно становятся врагами или нежелательными свидетелями, поэтому я заранее оградил себя от этого. Тоусен: Так чего же вы хотите? Айзен (разочарованно): Уже ничего… Тоусен, а я вот как-то сразу не поинтересовался, с чем, собственно, ты ко мне пожаловал? Что-то случилось? Тоусен: Я в связи с последними событиями обеспокоен поведением нашего Секста Эспада. Айзен: Что не так с Джаггерджаком? Тоусен: Он уже давно утратил наше доверие, мне кажется, его лучше заранее обезвредить, иначе он при первом же удобном случае устроит диверсию. Айзен: А то ты его в последний раз мало обезвредил? По-моему, с него уже хватит. Тоусен: Какой вы всё-таки… гуманист, Айзен-сама. В это время Вандервайс уже добрался до заветной игрушки и попытался её разгрызть, но не тут-то было, тогда разочарованный аранкар со всей дури (а дури у него было много) ударил предмет об пол. До слуха бывших шинигами донёсся звон падающего Хогиоку из которого при этом вырвался столб ослепительного света. На время шинигами охватило оцепенение. У Айзена округлились глаза и рот искривило в немой судороге. Тоусен обеспокоенно, но с тем же непоколебимым выражением лица: Вайс, нельзя! Это не игрушка! Айзен (подхватывая с полу треснувший Хогиоку): Аааа! Что же мне теперь делать?! Я ж не смогу его восстановить самостоятельно, придётся опять делать минет Урахаре, чтобы он мне его починил!!!.... Тоусен: ?????? Айзен: Так, стоп, что это я сейчас такое сказал? Тоусен (истеричным голоском): Вот-вот! Что это такое ты сейчас сказал? Я так и знала, что ты мне изменяешь!!! Негодяй! И этому человеку я отдала лучшие годы своей жизни!!! Айзен (О_о): А? Тоусен (визгливо): Как ты посмел меня обманывать, ты же мой муж, в конце концов! Айзен: Канаме, ты, однако со своим дефективным аранкаром совсем умом повредился! Или ты с него пример берёшь? Надо же, дурость, оказывается, заразна! Тогда я от Гина должен был уже перенять его дурацкую лыбу и почему это я все мысли вслух произношу??? Тоусен: Не заговаривай мне зубы! С кем ты был этой ночью! Айзен: С Гином. Ой! – затыкая себе рот обеими руками. – Канаме, ну что ты, как баба, да, кстати, почему ты как баба??? Тоусен: Да потому что я твоя жена! Айзен: Ка… какая жена? Тоусен: Нет, вы полюбуйтесь на этого алкоголика! Допился, жену родную не узнаёт! Вандервайс всё это время, прислушиваясь к их разгорячённым голосам, непонимающе переводил взгляд с одного бывшего шинигами на другого. «Аааа….»— произнёс он. Видимо, его сознание в отличие от остальных осталось не замутнённым, ибо там нечего было «замутнять». В ответ ему донеслось такое же «ааа.. вэаа» и из-за трона Айзена вылез, ковыряясь в носу, Ичимару. Дело в том, что Гин, за полчаса до этого, терзаемый ревностью, решил здесь спрятаться, чтобы подслушать, о чём будет разговаривать Айзен с Тоусеном, но был застигнут врасплох гипнотическим действием Хогиоку. Айзен (шокировано): Гин? И ты туда же? Вы что все сговорились довести меня до белого каления? Тоусен: Не кричи на ребёнка! – подходя поближе к Гину. – Сынок, иди ко мне на ручки! Я тебя грудью покормлю. Тут радостно отозвался Вандервайс, кинувшись в объятья Канаме. Тоусен обнимая Вандервайса: А ты уже большой мальчик, для тебя у меня есть манная каша, – беря за руку Гина, – пойдёмте, дети мои, на кухню. Уходят. Айзен (смахивая пот со лба): Фух! Ушли! Да что это с ними такое? Рассматривает трещину на Хогиоку. Может это он на нас так повлиял? — задумался Соуске. — Не может быть, я не помню за ним такого свойства! Или это побочный эффект? Надо было лучше читать архивы, оставленные Урахарой. Что ж теперь с этими идиотами делать? И самый главный вопрос: Почему после того, как Хогиоку дал трещину, я думаю вслух и при этом не могу ни в чём солгать? В это время в коридоре послышались подозрительные звуки. Айзен поспешил на шум и перед ним открылась следующая картина: Джируга грохнулся в обморок, громко ударившись ложкой об пол при виде одичавшего Заэльапорро, висящего под потолком в одной набедренной повязке. Следом Нойтору переехал трёхколёсный велосипед, на котором гордо восседал Джаггерджак с леденцом во рту. Айзен (грозно): Что здесь происходит?! Гриммджоу (направляя свой велосипед на Айзена): Дяденька, уйди с дороги, а то задавлю как этого длинного! Айзен (О_о): Чего? Гриммджоу проехав колесом по ноге Соуске, устремился на своём трехколесном друге в тронный зал. Айзен (хватаясь за отдавленную ногу): Аййй, ах ты щщщенок!!!! Гриммджоу в ответ показал язык, и принялся наматывать круги вокруг трона. В это время появилась, Халибель. Она осторожно ступила в залу, удивлённо и даже испуганно озираясь на всех. Айзен: Бел, дорогая, ты единственный здесь здравомыслящий человек.. эээ… вернее аранкар, поэтому должна спасти меня от этих психов, беги, звони в дурку! Халибель (наконец заметив Айзена): А? Это вы мне? Бел – это моё имя? А вы собственно кем мне приходитесь? И куда это я должна бежать? Айзен (хватаясь за голову): Ну, всё! План по захвату мира провален! Мы ещё не встретились с Готеем, а Хогиоку уже сломан, армия вышла из строя, и к тому же все тронулись умом! О, ками, какой же я НЕУДАЧНИК!!! – бьётся головой об трон, рыдая. — И почему я сказал вслух, что я неудачник?! О, ужааас! – воет. – Что же делать?! К нему присоединяется Заэль и тоже начинает биться головой об трон, издавая нечленораздельные звуки аля-макака. При этом Джаггерджак, узрев открывшийся ракурс, поспешил воспользоваться замечательной возможностью и дать обоим пинка под зад. Айзен (вскочив): Ну, всё, идиоты! ДОВЕЛИ! Конец вам! – потянулся к рукояти занпакто. — Давно уже надо было это сделать! … ???? Но тут Айзен к своему изумлению обнаружил, что занпакто нет. Оказывается, пока Владыка в приступе отчаяния проверял головой на прочность своё тронное место, хитрая обезьяна-Заэль под шумок стянула катану из-за пояса бывшего шинигами. И теперь Грантц размахивал чужим занпакто у себя над головой, прыгая через немногочисленную мебель центрального помещения Лас Ночес. Айзен (кидаясь вдогонку): А ну отдай, обезьяна гламурная! Тоже мне Тарзан! Где вы видели Тарзана с розовыми волосами?!! Гриммджоу: Ураааа!!! Догоняшки! Я с вами! Нойтора на время пришёл в себя, но завидев проносящегося мимо Заэля с занпакто Айзена, Владыку, бегущего следом и Гриммджоу на детском велосипеде, завершающего всю эту процессию, снова провалился в глубокое забытьё. Айзен (грозно): Грантц, верни занпакто по-хорошему, кому говорю! Догоню – посажу в обезьянник! Гриммджоу (радостно напевая песенку): Ехали медведи, на велосипеде, а за ним комарики… — достаёт воздушный шар и надувает, — на воздушном шарике! Айзен: Джаггерджак, заткнись! Только воздушных шаров здесь не хватало! Теперь у нас не Лас Ночес, а детский сад… Халибель (внезапно прозрев): Аааа! Так это я в детский сад попала! Ой, как замечательно! Всегда мечтала работать в детском саду воспитательницей! Айзен: Отлично, теперь у нас есть ещё одна воспитательница! Лишь бы та, первая, не вернулась… Тоусен (возвращаясь): Ты звал меня, дорогой? Я тебе обед приготовила, садись скорее за стол, пока не остыло! Айзен: Опять он! ...Халибель, я тебе, как главной воспитательнице, доверяю собрать здесь всех слабоумных, вернее, воспитуемых и отвести в подвальное помещение нашего дворц… детского сада, именуемое лаборатория Заэльапорро Грантца. Отведи их туда и делай с ними, что хочешь, только не выпускай, пока я не придумаю, как выйти из положения. Халибель: А? Что? Где я? Кто я? А вы кто? Айзен: Бл…ть! За что мне это?! Тоусен (ревниво): Дорогой, кто эта женщина?! Чем ты тут занимался, пока я кормила наших детей? – вопрошала новоявленная миссис Айзен, в то время как сытые и довольные Гин с Вандервайсом тянули подол его облачения в разные стороны. Тоусен (продолжая бушевать): Стоило мне отлучиться ненадолго, и ты уже подцепил какую-то девку! Теперь, чтобы замолить свои грехи, ты должен будешь купить мне норковую шубу, нет две норковых шубы, одну для дома, другую на выход!!! Айзен (мученически): Не могу больше этого выносить! Застрелите меня, кто-нибудь! Шинсо, пристрели! – скомандовал своему занпакто Ичимару, ибо не мог проигнорировать подобную просьбу своего бывшего капитана даже в состоянии слабоумия. Айзен (уклоняясь с помощью шунпо): Ага! Я знал, что это выведет тебя на чистую воду, Гин! Вот ты и попался! – громогласно возопил Владыка. Соуске было ринулся к своему подельнику, чтобы выяснить отношения. Но был отправлен обратно мощным ударом в челюсть от своей «супруги». А Гин к тому времени вновь прибывал в состоянии разжиженного мозга и с лицом откровенного дебила пытался дотянуться кончиком языка до мочки своего уха. Айзен (приземляясь): Ёпт… Тоусен! В смысле, за что… дорогая? Тоусен: Сколько раз говорить, не трогай ребёнка! К тому же я тебя ещё за твоё распутное поведение не простила, так, что вот тебе ещё и бес в ребро за ночные прогулки по девочкам! Бьёт. Соуске уворачивается. Айзен (понимая, что у него нет иного выхода, кроме как подыграть): А сама-то хороша! Где сыновей нагуляла? Что-то не один из них на меня не похож! Тоусен (захлёбываясь от возмущения): Чтоооо?!!! И неизвестно во что б вылилась эта ссора, если бы вдруг в зал не ввалилась Иноуэ Орихиме. Открыв с ноги дверь, предварительно начистив физиономии стоявшим у входа Лолли и Меноли, Орихиме коварно усмехнулась, многообещающе похрустев костяшками кулаков. На голове у неё была надета кепка, а из-за ремешка варадзи она демонстративно достала балисонг. Орихиме, поигрывая ножичком: А что эт мы сразу стухли, а?! Решайте, редиски, по-хорошему договоримся или мне придётся вас подвесить за ноги и немного освежевать? Тоусен (испуганно прижимаясь к Айзену): Дорогой, это грабитель! Делай всё, что она говорит, чтобы никто не пострадал! Айзен (отстраняя от себя Тоусена): Да я что угодно сделаю, только не прижимайся ко мне! Орихиме (громко рявкнув): Бабло гоните, кому говорят!!!! И воспользовавшись всеобщим замешательством от, мягко говоря, несвойственного для неё поведения, Орихиме обчистила карманы окружающих и скрылась восвояси. Айзен (приходя в себя): Что это сейчас такое было???