ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КУДА ПРИВОДЯТ МЕЧТЫ
После знакомства с Матиасом жизнь Роуз стала ещё более странной, чем прежде. Драко так часто приглашал друга присоединиться к ним во время сексуальных игр, ужинов и походов по светским мероприятиям, что со временем тот перебрался жить к ним. Если бы Роуз не видела, каким счастливым казался её любимый, то непременно закатила бы по этому поводу скандал. Никогда прежде он не был таким расслабленным и спокойным. Теперь Драко часто смеялся и шутил, а при встрече с другими людьми больше не был уничижительно язвительным. Даже его глаза стали мягче, теплее, и сердце Роуз таяло, всякий раз, они смотрели на неё с любовью и нежностью. По словам Матиаса, Драко не был таким даже до смерти Энни, а это означало что Роуз была таким же необходимым компонентом его счастья, как сын и друг. Таким образом сбылась ещё одна её мечта: сделать своего любимого счастливым. И так как он был необыкновенным мужчиной, счастье в его понимании отличалось от представлений других людей. Таким образом, Роуз пришлось свыкнуться с мыслью, что они никогда не будут похожи на другие пары. Но это не означало, что ей нравилось жить с двумя мужчинами одновременно, особенно учитывая их не совсем нормальные пристрастия. Вдвоём они доводили её до изнеможения, и часто по утрам, прежде чем идти на работу, ей приходилось вставать пораньше, чтобы выпить обезболивающего зелья и избавиться от следов укусов и оставленных мужскими руками синяков. К счастью, Драко не позволял Матиасу оставлять на её теле никаких других отметин, несмотря на то, что тот не раз просил опробовать на ней мягкий флоггер. По его собственным словам, он владел этим приспособлением настолько хорошо, что не оставил бы «ни одного синячка». В такие моменты Роуз с ужасом смотрела на возлюбленного, боясь, что на этот раз он уступит просьбам друга. Но Драко проявил удивительную твёрдость, всякий раз советуя Матиасу «выпустить пар» в зале клуба для садо-мазохистских игр. — Мне ненавистна мысль, что на твоём прекрасном теле, на этой мягкой белоснежной коже останутся уродливые следы. Я бы не стал делать этого с тобой, даже если бы ты захотела, — сказал он как-то Роуз, заметив, что её мучают страхи. Как всегда в такие моменты, она едва не разлилась лужицей у его ног, настолько огромное удовольствие ей доставляли его комплементы. Но иногда Роуз замечала, как Матиас поглядывает на неё взглядом, полным тёмного голода, и её передёргивало от инстинктивного страха. Теперь она поняла, что в нём так испугало её при первой встрече. Должно быть, подсознательно она почувствовала эту тёмную ауру, непреодолимое желание причинить физическую боль. — Я бы мог приучить тебя к этому. У тебя есть все данные для того, чтобы научиться испытывать удовольствие от боли, — промурлыкал он как-то, когда во время завтрака они остались одни. — Ты уже умеешь терпеть её без единого слова протеста. Я бы просто перевёл тебя на следующий уровень — медленно и с осторожностью. Я умею быть терпеливым, когда захочу. Роуз скептически фыркнула. — Никогда не замечала в тебе даже толики терпеливости. Тебе нужна женщина, которая уже получает от этого удовольствие и обладает опытом в подобных играх. Почему бы тебе не пригласить на свидание одну из женщин в клубе? Матиас со вздохом покачал головой. — Они все состоят в серьёзных отношениях со своими доминантами. Ты не представляешь себе, насколько крепки такие союзы. Кроме того, я не хочу быть доминантом или господином, а просто партнёром в сексуальных играх, которые доставляют удовольствие обоим. Хочу такую женщину, как Энни, которой не нужно господство над собой в жизни — лишь в сексе. Это был первый раз, когда он упомянул Энни в разговоре, и Роуз подумала, что это хороший знак. Матиас отпустил прошлое и был готов к новым отношениям. Осталось только найти подходящую партнёршу. — Матиас, — очень мягко начала она, чувствуя себя так, словно ступает по тонкому льду. — Не пытайся заменить Энни другой женщиной. Это было бы оскорблением её памяти. Каждая женщина индивидуальна, в каждой есть что-то уникальное. Если не хочешь остаться одиноким до конца жизни, то должен дать шанс другим. Ты понимаешь, что я имею в виду? — Понимаю. Дело в том, что мне никогда не приходилось искать женщину. Они сами бросаются мне в ноги, а Энни при первой же встрече взяла меня за руку и аппарировала к себе без особых разговоров. Даже не спросила моего согласия, — тут он рассмеялся тихим смехом, полным нежности и любви. — В общем, у меня нет никакого опыта в подобных делах. — Почему бы тебе не поискать женщину среди магглов? Они более открыты в этом плане. — Нет. Волшебница может научиться использовать беспалочковую и бессловестную защитную магию. В случае, если я… потеряю контроль, она сможет себя защитить. Маггла не сможет. Роуз передёрнуло при мысли о Матиасе, которые совершенно себя не контролирует. Действительно, маггловская женщина здесь не подходит. В этот момент к ним присоединился Драко, который во время их разговора принимал душ. Заметив их необычайно серьёзные лица, он вздёрнул светлую бровь. — Я даже боюсь спрашивать, о чём вы только что разговаривали, — сказал он с усмешкой, наливая себе кофе. — Я собираюсь найти Матиасу подходящую партнёршу, — твёрдым голосом сообщила Роуз, которой в голову пришла блестящая идея. Драко рассмеялся, а Матиас с удивлением взглянул на неё. — И как ты собираешь сделать это? — Расскажу, если всё пройдёт удачно. — Не хотел бы я оказаться на твоём месте, Матиас. Когда на лице Роуз появляется подобное выражение, остановить её может лишь стихийное бедствие. Через два дня в разделе знакомств всех волшебных газетных изданий Франции и Британии появилось следующее сообщение: «Волшебник без финансовых проблем (садист, не доминант) ищет мазохистку в возрасте от 23 до 45 лет. Предпочтения: привлекательная, с пышной фигурой, незамужняя, наличие опыта в BDSM. Род занятий и финансовый статус значения не имеют. Дополнительные подробности при переписке. Писать по адресу ****» Роуз решила использовать анонимный адрес и не упоминать об огромном состоянии Матиаса, чтобы не привлечь охотниц за богатством. Также она решила вести переписку самостоятельно, не доверяя в этом Матиасу, которому было плевать на брачный статус или наличие опыта. Одним из недостатков его отношений с Энни было то, что он не умел научить женщину наслаждаться подобными отношениями, даже если у неё были подходящие наклонности. Для этого у него не было ни опыта, ни терпения. И Роуз ни за что не могла допустить, чтобы в его руки попала какая-нибудь бедняжка, которой он нанесёт такую психологическую травму, что она будет сторониться мужчин до конца своей жизни. Уже на второй день Роуз получила восемь писем, а через неделю их количество составило двадцать три. К её раздражению и досаде большинство женщин не имели никакого опыта в садо-мазохистских отношениях, но утверждали, что всегда мечтали испытать «нечто подобное». Этих она отсеяла без никаких раздумий, оставив лишь четыре кандидатки, которые, по их словам, подходили по всем параметрам. Им она разослала письма с просьбой рассказать о себе побольше, ответить на несколько вопросов и приложить фотографии лица и в полный рост. Также Роуз описала внешность Матиаса и его предпочтения, а в письмо вложила магический контракт о неразглашении, уже подписанный ею. Таким образом, через две недели, во время субботнего ланча, она положила перед Матиасом четыре папки и непререкаемым тоном сказала, что он встретится с каждой женщиной, иначе она никогда больше не пустит его в свою постель. Когда тот открыл первую папку, его челюсть отвисла едва не до пола. Драко же, просмотрев вторую, расхохотался так, что расплескал кофе из чашки, которую держал в руке. — Рыжик, мы ищем партнёршу для сексуальных игр, а не нанимаем на работу! — Зная Матиаса, могу сказать, что секс с ним и есть работа. Причём не из лёгких. После этой фразы Драко развеселился ещё больше. — Как же ты это провернула?! Не говоря ни слова, Роуз раскрыла свежий номер Магического Вестника Парижа и ткнула обоих мужчин носом в сообщение в разделе знакомств, увидев которое захохотали они оба. — Знаешь, Роуз, это просто гениальная идея! — вытирая слёзы воскликнул Матиас. — Мне бы такое и в голову не пришло! Как ты додумалась до этого? Пожав плечами, Роуз язвительно ответила: — Ты страдаешь синдромом богатенького мальчика, поэтому никогда не задумывался над тем, что подходящую женщину можно найти за пределами вашего клуба, в который допускаются лишь избранные. Услышав это, Матиас поразился. — Действительно никогда не задумывался над этим. Эта мне нравится! — он ткнул пальцем в фотографию женщины с кожей цвета эбенового дерева. Её глаза были изумительного голубовато-зелёного цвета, чрезвычайно необычного для темнокожих людей. С другой стороны, пышные бёдра и тяжёлые ягодицы были характерны для женщин с африканскими корнями. Высокая и сильная, с горделивой осанкой и высокомерным выражением лица она выглядела истинной богиней, и Роуз поражало, что такая удивительная красавица была одинока. — Её зовут Аксадо Хирси Даар. Тридцать шесть лет. Родилась в Британии, но родители родом из Сомали. Семья абсолютно нерелигиозная, поэтому они и перебрались жить в Британию. Она специализируется в Африканской Магии, даже публикует научные статьи. Великолепно образована, сделала успешную карьеру. Трижды была в серьёзных отношениях с доминантами, которых оставила, поскольку те пытались контролировать её жизнь. Мне кажется, она великолепно подойдёт тебе, Матиас. Тот задумчиво просмотрел «досье» и прочёл письма, в которых Аксадо подробно описывала свои предпочтения, а также пообещала следующее: «наложу проклятье перманентной импотенции на любого мужчину, который попытается принудить меня к тому, что мне не нравится». Прочитав эту фразу, Роуз захохотала и сразу поняла, что эта женщина ей нравится. — По почерку и стилю письма видно, что она хорошо образована и начитана, — отметил Драко, которому Матиас передал письма. — С такой женщиной не соскучишься. Будем надеяться, что она подойдёт тебе. — Подойдёт! У меня нюх на такие дела! — возбуждённо воскликнул Матиас, который выглядел так, словно вот-вот сорвётся с места и отправится на поиски темнокожей красавицы. — Роуз, где она живёт? Дай мне адрес, я сегодня же навещу её! — Нет, не навестишь, — твёрдо ответила Роуз. — Ты напишешь ей письмо, которое я отошлю лично, пригласишь её на свидание и не будешь настаивать на сексе в первую же ночь. А я прослежу за тем, чтобы по этому письму не создалось впечатление, будто ты страдаешь от острого случая сексуального воздержания. Сомневаюсь, что такую женщину это напугает, но в восторге она не останется. Во время этой речи Матиас становился всё более мрачным. Но он знал, что спорить бесполезно: Роуз проявляла несгибаемую волю, когда считала это необходимым. — Тогда на какой день мне назначить свидание? — На вечер следующей пятницы. — Но это же целая неделя! — Не забывай, что, в отличие от тебя, у Аксадо есть работа. Следующая пятница и ни днём раньше. Судя по бурным излияниям Матиаса, первое свидание прошло «на отлично», также как второе и третье. Потом последовали откровения о «потрясающей» первой ночи, причём в таких деталях, что покрасневшая Роуз приказала пылкому любовничку заткнуться. Наконец, Матиас решил представить Аксадо своим друзьям, что и сделал во время субботнего ужина. — Мисс Уизли, могу предположить, что это вас я должна благодарить за этого жеребца, не так ли? — с необыкновенной прямотой обратилась Аксадо к Роуз, когда все четверо расположились за столом и сделали заказы. — Давайте сразу перейдём на имена, — с улыбкой предложила Роуз, которой очень хотелось понравиться новоявленной любовнице друга. — И да, это я разослала сообщение в газеты, так как устала слышать непрекращаемое нытье вышеупомянутого жеребца. Правда, на вашем месте я бы не стала торопиться с благодарностью. Временами у него отвратительный характер! — Эй! — возмутился Матиас. — Ни слова о моих недостатках перед Аксадо! Ты разрушишь образ совершенного мужчины, который я так упорно создавал в надежде завлечь её в свои сети. — Роуз, думаю, нам стоит встретиться завтра во время ланча для подробного разговора, — сухо сказала женщина. — Я ненавижу сюрпризы, а от мужчин в данном случае правды не добьёшься: их раздутое эго не терпит даже намёка на какие-либо недостатки. Весело рассмеявшись, Роуз пообещала составить список всех отрицательных качеств Матиаса, чтобы обсудить их при встрече. Ужин прошёл великолепно, и Роуз показалось, что каждый получал от него удовольствие. Аксадо рассказала о своей работе, потом чрезвычайно заинтересовалась рассказами Роуз об экспедициях в Африку. Матиас беспрестанно вмешивался в разговор, изо всех сил пытаясь выставить себя в лучшем свете, но на самом деле создавая впечатление щеночка, который отчаянно старается получить похвалу и вкусняшку от новой хозяйки. Как всегда при встрече с новыми людьми, Драко большей частью молчал, не отрывая от Аксадо бесстрастного проницательного взгляда, отчего та настороженно поглядывала на него и неловко ёрзала на стуле. Роуз всегда изумляло, как ему удавалось «раскусить» человека после первых же минут знакомства, и ей было очень любопытно узнать, что он думает о новой любовнице друга. По выражению его лица даже она не могла что-либо понять. — Мне было очень приятно познакомиться с вами, Аксадо, — сказал Драко, прежде чем склониться над её рукой в прощальном поцелуе. Выпрямившись, он внимательно посмотрел в её потрясающие глаза, которые приняли неуверенное выражение. — Я уже сейчас могу сказать, что Матиасу очень повезло с вами. Надеюсь, что он не оттолкнёт вас, совершив какую-то глупость, что делает довольно часто. В ответ женщина блестяще улыбнулась, а Матиас с досадой воскликнул: — Да что же это такое! Тоже мне, друзья! Если она и бросит меня, то только из-за ваших дурацких откровений! На следующий день в назначенный час Роуз встретилась с Аксадо. Заказав кофе и ланч, они тут же завязали довольно откровенный разговор. — Матиас упоминал о какой-то Энни, — осторожно начала Аксадо. — Никаких подробностей, но что-то меня насторожило в его тоне. Может, расскажешь подробнее? Роуз нерешительно посмотрела на собеседницу. — Не уверена, что имею право рассказывать о его личной жизни, — призналась она наконец. — Я сохраню это в секрете. Просто хочу быть уверена, что не ввязываюсь в отношения, у которых нет будущего. Роуз подумала, что Аксадо должна знать эту историю, хотя бы для того, чтобы предупредить попытки Матиаса превратить её во вторую Энни. Поэтому рассказала всё, что знала. — Так я и думала, — вздохнула Аксадо. — Впрочем, было бы удивительно, если бы у мужчины его возраста не оказалось «багажа» за спиной. У меня он приличный. Она рассказала Роуз о своих отношениях с тремя доминантами, которые закончились весьма неприятным образом. — Слишком быстро я влюблялась в них, и они пользовались этим. В этот раз постараюсь не допустить подобной ошибки, — немного помолчав, она с любопытством посмотрела на Роуз, — Матиас также рассказывал мне о ваших с ним отношениях… Роуз покраснела. — Драко хотел вернуть Матиаса к жизни, как он это называл, и попросил меня принять его в нашу постель. Не скажу, что для меня это было простое решение. После этого мы в течение нескольких месяцев занимались сексом втроём. В конце концов я поняла, что не могу больше терпеть это, и решила взять дело в свои руки. Матиас поразительно беспомощный в этом плане. — Неужели секс с двумя красивыми интересными мужчинами настолько неприятен тебе? — Я не мазохистка, Аксадо. А ты уже была с Матиасом и знаешь, какой он. Кроме того, меня никогда никто не привлекал, кроме Драко. Других мужчин я просто не замечаю. На лице Аксадо появилось выражение сдержанного любопытства. — Твой Драко… Довольно… хммм… необычный мужчина, скажем так. Я так и не поняла вчера, что он за человек. — Я знаю его с двенадцати лет и до сих пор не всегда понимаю, — со смешком ответила Роуз. — «Необычный» — это мягко сказано. — Если ты не мазохистка, означает ли это, что он не… — О нет, он настоящий садист. Но не в таком плане, как Матиас. — А в каком же? Роуз вкратце описала свои отношения с Драко. Лицо Аксадо осталось спокойным, но по окончании рассказа она осторожно спросила: — Если тебе это настолько не нравится, почему ты не оставишь его? — Потому что люблю его с пятнадцати лет, — тихо ответила Роуз, покраснев. — И не оставлю, что бы он ни сделал со мной… Могу представить, насколько ужасно это звучит. Аксадо порывисто взяла её за руку и легонько сжала, улыбаясь понимающей, хотя немного грустной улыбкой. — Дорогая, ты одна из бесчисленного количества женщин, которые совершают безумства ради любимых мужчин. Я сама наделала немало ошибок из-за любви, но они того стоили. Я ни о чём не сожалею. — Я тоже… — с улыбкой прошептала Роуз. И это было правдой, хотя какая-то её часть, которую она старательно игнорировала, не раз нашёптывала, что в истинной любви насилия быть не должно. А то, к чему Драко иногда принуждал её, иным словом назвать было нельзя.. . .
Несмотря на все недостатки Матиаса, его отношения с Аксадо становились крепче с каждым днём, и всего через пару месяцев они переехали в его квартиру и начали жить вместе, чему Роуз была безумно рада. — Наконец-то! — воскликнула она, бросившись на кровать и раскинув руки и ноги в разные стороны. — Наконец-то я могу спать, не боясь быть расплющенной между двумя телами! Тихо рассмеявшись, Драко присел на край кровати и склонился над нею. — Бедняжка Роузи, — промурлыкал он. — Эти месяцы были тяжёлым испытанием для тебя, не так ли? — Очень, — с чувством ответила Роуз. Потом посмотрела на любимого с шаловливой улыбкой. — Не думаете ли вы, что я заслужила награду, мистер Малфой? — О да. Только получишь ты её завтра. Нет, не спорь со мной. Тебе понравится, обещаю. Зайдя в спальню следующим вечером, Роуз ахнула от восторга. Повсюду горели свечи, а постель были была покрыта лепестками роз. — Я же говорил, что тебе понравится, — Драко обнял её сзади и поцеловал в висок. — Ты ещё не видела всего… Уложив Роуз на кровать, он увлажнил её кожу миндальным маслом и начал умело массировать её тело. Она стонала, когда его чуткие пальцы находили болезненные узлы на её шее, плечах и спине, осторожно разглаживая их. — Я и представления не имела, что ты так хорошо умеешь делать массаж, — простонала она, чувствуя себя словно в раю. — Ты многого ещё не знаешь обо мне, рыжик. Я уверен, что не раз сумею удивить тебя в будущем. Перевернись-ка на спину. Потом он долго ласкал её груди и живот, пока изнемогающая от возбуждения Роуз не потянула его руку в местечко меж своих бёдер. Драко рассмеялся тем лёгким дразнящим смехом, который сводил её с ума. — Нетерпеливая девчонка, — прошептал он, поглаживая сочащуюся влагой плоть, — думаешь я дам тебе облегчение так скоро? Ночь ещё молода, Роуз. И ты знаешь, как сильно мне нравится слышать твои мольбы… Он мучил её до утра, и Роуз поняла, что существует такая вещь, как слишком много оргазмов. Когда Драко погасил в комнате свет и натянул на них покрывало, она вздохнула с искренним облегчением. Как всегда, он обнял её за талию, властно притянул к себе и, поцеловав макушку, прошептал: «Я люблю тебя, рыжик». Роуз уснула, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете.. . .
Только когда в жизни Роуз появилась Аксадо, она поняла как сильно изменилась. Раньше, при встрече с новой женщиной, её начинал мучить комплекс неполноценности: одна казалась красивее, другая умнее, третья успешней и так до бесконечности. После того, как начались их отношения с Драко, Роуз также начала мучиться от ревности. Ей казалось, что каждая женщина старается отбить у неё любимого, и что Драко непременно бросит её, встретив какую-то великолепную красавицу себе под стать. Но со временем она начала чувствовать себя уверенней. Теперь Роуз знала, что на свете есть мужчины, которым нравятся подобные ей женщины: невысокие, пухленькие и немного стеснительные. Новоявленная уверенность в себе оказала на неё очень положительное влияние. Теперь она ходила с прямой спиной и гордо поднятой головой, не стеснялась смотреть мужчинам в глаза и перестала ревновать Драко к каждой улыбнувшейся ему женщине. Посоветовавшись с известной парижской модисткой, Роуз пополнила свой гардероб элегантными вещами, которые преподносили её пышную чувственную фигуру в самом выгодном свете. Только теперь она превратилась в настоящую парижанку: элегантную, сексуальную и в меру кокетливую, а незнакомые мужчины на улицах начали оглядываться ей вслед, а иногда дарили цветы и приглашали на свидания. Драко с любопытством наблюдал за тем, как менялась его любовница, часто делал ей комплименты, но ревности, судя по всему, не испытывал. Роуз это ничуть не беспокоило: она знала, что любимый доверяет ей, и очень этим гордилась. Но кое-что изменилось в их отношениях: в постели Драко стал ещё более требовательным. Казалось, чем более цельной становилась её личность, тем больше ему нравилось подавлять её волю во время сексуальных игр. Он находил всё новые и новые способы причинять ей боль, и Роуз покорялась без единого слова упрёка или протеста, потому что знала, что какому бы унижению Драко ни подвёрг её, каким бы словами не называл, он по-прежнему любил и уважал её. Боль любимой женщины доставляла ему наивысшее удовольствие, и она не посмела отказывать ему в этом. В конце концов, одна вещь осталась незыблемой в жизни Роуз: её безумная любовь к этому мужчине, которая день ото дня становилась лишь сильнее…. . .
Однажды, когда обе пары сидели за поздним завтраком, на стол приземлился чернокрылый Кронос, который всегда приносил письма от Скорпиуса. Из всех знакомых Роуз Скорпиус был единственным, кто не осуждал её отношения с Драко. Приезжая в Париж, он всегда встречался с обоими, увлечённо рассказывал о своей работе и не лез с расспросами в их личную жизнь, за что Роуз была ему бесконечно благодарна. Каждый раз, когда она навещала родных, те приставали к ней с бестактными вопросами и зловещими предсказаниями по поводу того, чем окончится такая «неприличная» связь. — Он попользуется тобой и бросит, как только тебе исполнится тридцать пять — сорок. Найдёт себе молодуху, а тебя оставит в дурах, — вещала бабушка Молли, которую особенно возмущало «развратное» поведение внучки. — Тебя потом ни один порядочный колдун не захочет. Никому не нужен использованный товар второй свежести! — Не обижайся на бабушку, дорогая, мы просто боимся, что Драко причинит тебе боль. Это же Малфой! Возможно, он лучше своего отца, но яблочко от яблони недалеко падает, сама знаешь, — тактично вмешивался дедушка Артур, пытаясь смягчить жестокие слова жены. — Этот хорёк использует тебя, чтобы отомстить мне и твоей матери. Сволочью он был, сволочью и остался. На тебя ему плевать, уж поверь мне. Ему лишь бы с нами свести счёты, что я не знаю эту породу?! — захлёбывался от злости отец, который никак не мог простить свою блудную дочь. — Тыквочка, я понимаю, что ты любишь его, но именно поэтому не могу доверять твоему суждению. Ты видишь его сквозь розовые очки, — мягко втолковывала мать. — Я не думаю, что Драко настолько плох, каким его считают, но помни, что репутация Малфоев изрядно пострадала во время войны. Он — чистокровный, и семья для него самое важное. Я беспокоюсь, что посредством связи с тобой Драко пытается восстановить доброе имя рода Малфоев в глазах общества. В конце концов, ты — дочь прославленных героев войны. Кроме того, я добилась популярности в политике и очень возможно в ближайшем будущем стану Министром Магии. Связь с тобой выгодна ему со всех сторон. Ты должна принять это во внимание, Роуз. Альбус, который уже успел жениться и даже произвести на свет ребёнка, тоже не отставал от родных: — Чёрт, Роузи, не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но это какое-то извращение! Он же в отцы тебе годится! Это же отец Скорпиуса! Он мне ещё в детстве не нравился, и до сих пор как взгляну на его фотографии в газетах, аж передёргивает. Может, он какое-то заклинание на тебя наложил? Я сам слизеринец, знаю, на что подобные типы готовы, чтобы заполучить желаемое. Может, он на самом деле извращенец и ещё в детстве запал на тебя! Особенно Роуз была удивлена словами тёти Флёр. Однажды та отвела племянницу в уголок, и блестя глазами прошептала: — Я не виню тебя, дорогая. Знаю, что ты не в силах оставить его. Ещё впервые увидев Драко, я сразу же почувствовала кровь вейл. Она ведь и на мужчинах сказывается, хотя немногие знают об этом. Малфои, конечно, будут отрицать любой намёк на примесь в их чистокровном роду, но от нас, вейл, такого не скроешь. Да ты и сама могла обо всём догадаться! Посмотри только, как молодо он выглядит! Да и женщины слетаются на него, как пчёлки на мёд! И я могу с уверенностью предположить, что в постели он неутомим, несмотря на возраст, не правда ли? — она вопросительно посмотрела на Роуз, которая тут же залилась ярким румянцем. Другого ответа и не требовалось. На лице Флёр появилась улыбка, по которой можно было легко догадаться, что она сама вытворяет с мужем за закрытыми дверьми спальни. — Да, такова наша природа. Потому Магия и одарила нас непреодолимой притягательностью. Иначе, человеческие любовники не стали бы терпеть нашей ревности и ненасытности в постели… В такие моменты Роуз ненавидела своих родных. Поэтому приезжала в Британию лишь на Рождество, а от других приглашений отказывалась, прикрываясь занятостью. Казалось, никто не верил в искренность её отношений с Драко. Если бы только они знали, какую боль причиняли ей своими словами! Под градом этих намёков, упрёков и оскорблений она из взрослой, уверенной в себе женщины превращалась в ту застенчивую печальную девочку, которая верила, что никто и никогда её не полюбит. И лишь Скорпиус поддерживал её, хотя ему потребовалось немало времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что отец встречается с его подругой детства. — Знаешь, я ожидал, что ваша связь закончится так же быстро, как началась. Даже желал этого, — признался он как-то, когда они с Роуз гуляли в её любимом парке. — Но теперь понимаю, что ты — самое лучшее, что случилось в жизни отца… Не считая рождения возлюбленного сына, конечно, — тут он шутливо ухмыльнулся, после чего быстро посерьёзнел. — Никогда прежде не видел отца настолько… счастливым. Чёрт, я даже не думал, что это слово применимо к нему! Ты хорошо действуешь на него, Роуз… да и он на тебя, судя по твоему внешнему виду, — Скорпиус выразительно осмотрел её с ног до головы. — Боюсь как бы это не обернулось против него, если какой-то молодчик попытается отбить тебя. Роуз весело рассмеялась. — На этот счёт можешь не волноваться! Я никаких молодчиков и не замечаю! И никогда не замечала, честно говоря. Скорпиус пристально посмотрел на неё. — Ты любишь его, — это было утверждение, не вопрос. Роуз покраснела, но правды скрывать не стала. — Люблю, и уже очень давно. — Как давно? — Лет с пятнадцати, если не раньше… В семнадцать даже набросилась на него с упрёками, обвиняя в том, что он не замечает меня. Скорпиус ошеломлённо уставился на неё, потом оглушительно расхохотался. — О боже… Хотел бы я видеть эту сцену! — задыхаясь, выдавил он, едва не плача от смеха. — Могу представить его лицо! Чёрт, нет, не могу! — Я никогда не видела его настолько шокированным, — хихикнула Роуз. — Но он быстро взял себя в руки и отчитал так строго, как даже родители не отчитывали! Наконец, Скорпиус успокоился и вытер проступившие на глазах слёзы. — Что ж, могу сказать только одно: отцу чертовски повезло с тобой. Надеюсь, он осознаёт это. Так как Скорпиус был единственным, кто не осуждал ни её саму, ни своего отца, Роуз любила получать письма от него и теперь с нетерпением ждала, когда Драко закончит читать послание сына. — Интересные новости. Скорпиус считает, что нашёл будущую миссис Малфой, — сухо сказал он, сворачивая письмо. Потом взглянул на Роуз, которая засияла, словно рождественская ёлка. — Он хочет представить нам эту счастливицу на следующей неделе во время субботнего ланча. От восторга Роуз захлопала в ладоши. — Наконец-то! Как я этого ждала! Ах он негодяй такой, даже не сказал, что встречается с кем-то! — Судя по слухам, он перевстречался с доброй половиной британских и французских ведьм. — Яблочко от яблони… — весело воскликнул Матиас, салютуя другу чашкой с кофе. — Поздравляю, дружище, скоро ты станешь дедушкой! При виде лица Драко, Роуз расхохоталась. — Не волнуйся, дорогой, ты будешь самым сексуальным дедушкой на свете! — «утешила» она, жалостливо гладя возлюбленного по руке. — Если ты ещё раз назовёшь меня этим словом, то завтра сидеть не сможешь. Помнишь то заклинание, которое Матиас вчера опробовал на Аксадо? При этом воспоминании Роуз поморщилась, а сама Аксадо нежно улыбнулась любовнику, который подмигнул ей в ответ. — Как зовут эту девушку? — с любопытством спросил Матиас. — Амели де Тонне-Шарант. Наследница старинного магического рода — обедневшего, но очень уважаемого. Кажется, они приходятся дальними родственниками мадам де Лавельер. — Как интересно! Он ничего не говорит про то, как они встретились или сколько ей лет? — Ты всё узнаешь в следующую субботу, рыжик. Успокойся, ты выглядишь так, словно вот-вот лопнешь от любопытства. Все рассмеялись, а Роуз мило покраснела. — Просто я давно мечтала, чтобы Скорпиус повстречал девушку, которую смог бы полюбить. Он казался мне таким одиноким! Поскорей бы пришла суббота! Амели оказалась ужасно стеснительной девочкой восемнадцати лет. Маленькая и хрупкая, она терялась на фоне высокого горделивого Скорпиуса, который на протяжении всего ланча сжимал её тоненькие пальчики в своей руке. Она была скорее миловидной, чем красивой: каштановые локоны, округлое личико, большие зеленовато-карие глаза, вздёрнутый носик и пухлые губки в форме сердечка. Она казалась застенчивым ребёнком и вела себя точно также: говорила тоненьким голоском, запиналась, краснела, и то и дело вскидывала на Скорпиуса свои огромные глаза, словно спрашивая, правильно ли ведёт себя… Роуз была, мягко говоря, удивлена выбором друга. Она всегда представляла избранницу Скорпиуса статной высокомерной красавицей, примерно такой же, как его мать. Но их с Драко тоже нельзя было назвать ординарной парой, поэтому Роуз тут же дала себе обещание поддерживать Скорпиуса и Амели во всём. По лицу Драко, конечно же, невозможно было прочесть ни единой мысли. Но Роуз видела, что он старается не перепугать девушку: его глаза были теплее, голос мягче, а тон не был настолько холодным и бесстрастным, как обычно при встрече с незнакомцами. К сожалению, Амели это ничуть не помогало. Она ни разу не подняла глаза на будущего свёкра, а в ответ на вопросы лепетала что-то невразумительное. С тревогой заметив, как Драко раздражённо поджал губы, Роуз учтиво предложила Амели удалиться в дамскую комнату, чтобы припудрить носики. Перед тем, как увести девушку прочь, она послала мужчинам такой грозный взгляд, что оба ухмыльнулись, сделавшись в этот момент поразительно похожими друг на друга. — Почему вы так стесняетесь, дорогая? — мягко спросила Роуз, когда они приводили себя в порядок перед зеркалом. — Вам не нужно бояться Драко. Он очень любит Скорпиуса и относится к вам с симпатией уже потому, что вы — невеста его сына. Амели внезапно расплакалась. — Нет, не пытайтесь утешить меня, я уже вижу, что ничуть не понравилась ему! Я так волновалась перед этой встречей, так хотела понравиться всем, но, как всегда, всё испортила! Это ужасно, ужасно! Мне так стыдно! С покрасневшими глазками и носиком она выглядела настоящим ребёнком, отчего у Роуз, неожиданно для неё самой, проснулись материнские чувства. Возможно, именно эта беззащитность и привлекла Скорпиуса в Амели: её хотелось защищать от всего мира. — Ну-ну, успокойтесь, — она ласково погладила вздрагивающее плечико девушки. — Поверьте, Драко прекрасно понимает, через что вы проходите. Он сам рассказывал, что при первой встрече с родителями бывшей жены чувствовал себя как на иголках. — Он т-так п-пугает меня! — Он всех пугает, но с вами старается вести себя помягче, хотя постороннему это трудно заметить. Можете поверить мне, что вы понравились ему, — последнюю фразу она произнесла с уверенностью, которой сама не чувствовала. — Вы правда так думаете? — Да. А теперь давайте поправим макияж и вернёмся к нашим мужчинам — их надолго оставлять одних нельзя. Клянусь, всякий раз, когда я возвращаюсь из ванной комнаты, тут же нахожу толпу женщин, осаждающих Драко со всех сторон! Амели хихикнула, потом ловкими движениями волшебной палочки привела лицо в порядок. У Роуз сжалось сердце при мысли, что ей часто приходится скрывать следы слёз. Просто удивительно, что наследница такого прославленного рода может быть настолько неуверенной в себе! — Что ты думаешь об Амели? — осторожно спросила она у Драко, когда они вернулись домой. Тот пожал плечами. — Если Скорпиус желает взять её в жёны, я не буду этому препятствовать. Но потребую, чтобы брачный контракт предоставлял возможность развода. Для её же собственного блага. — Что ты имеешь в виду? — испугалась Роуз. — Он быстро устанет от неё и начнёт изменять. Амели не из тех… чёрт, я даже не могу назвать её женщиной! В общем, развод будет взаимовыгодным выходом из ситуации. — Ты не можешь быть уверен в этом! Ты даже не знаешь её! Драко со скептической улыбкой посмотрел на Роуз, чьё лицо приняло знакомое упрямое выражение. — Я знаю своего сына и знаю, что он во многом похож на меня самого. Как только эта запинающаяся плаксивая девочка надоест ему, что случится очень скоро, он ударится в разгул, не раздумывая. И ему будет плевать на её чувства и мольбы. — Ты отрицаешь саму возможность того, что можешь быть неправ! У Скорпиуса было множество женщин, но по какой-то причине в жёны он выбрал именно Амели. Что-то же это должно означать! — Лишь то, что ему не терпится залезть к ней в трусики, — сухо ответил Драко. — Амели происходит из знатной семьи, и я уверен, что родители наложили чары, которые не позволят ей потерять девственность до замужества. Для Скорпиуса эта невинность нечто вроде запретного плода. И он сделает всё, чтобы сорвать этот плод, потому что привык получать желаемое. К тому же, её происхождение делает Амели превосходной кандидаткой на роль миссис Малфой, а робкий характер означает, что она ни в чём не будет перечить мужу. Она даст ему наследника, будет выполнять свои обязанности и беспрекословно подчиняться ему. И конечно, не станет устраивать скандалов по поводу бесчисленных любовниц. Роуз смотрела на любовника, открыв рот. — Нет, я не верю, что Скорпиус может быть настолько расчётливым! Ты говоришь так, будто он распланировал всё заранее! — Он — Малфой и слизеринец. Не забывай об этом. Роуз бессильно опустилась в кресло. Её шокировало то, что паренёк, которого она знала с детства, мог быть настолько безжалостным. — Ты тоже Малфой и слизеринец… — тихим голосом сказала она, глядя на любимого мужчину необычайно серьёзным взглядом. — Какую роль в твоих планах играю я, Драко? Он улыбнулся. — Самую важную, рыжик. В этом ты можешь быть уверена. Но когда он склонился к ней с нежным поцелуем, Роуз поняла, что больше не может быть уверена ни в чём. Через пару дней Роуз узнала, почему Амели настолько закомплексованная. — Это почти как сказка о злобной мачехе, изводящей падчерицу, — сказал Скорпиус, когда они с Роуз пили кофе на балконе, примыкающем к аппартаментам Драко. — Мать Амели умерла, когда той было всего четыре года. Отец быстро женился вновь. В отличие от отцов из сказок, он был равнодушен к дочери, так же как до этого к её матери. В общем, ничто не мешало его новой жене третировать Амели. Она получила домашнее образование, так как родители боялись, что свободный дух Шармбатона развратит её. К молодым людям её даже не подпускали, а по достижении семнадцати лет выставили на «ярмарку невест», как это называют. Старый обычай. Наследниц знатных родов выводят на балы и светские мероприятия, где они могут познакомиться с наследниками настолько же именитых родов. Там я с ней и познакомился. — Никогда бы не подумала, что ты ходишь на такие мероприятия! Скорпиус пожал плечами. — Нужно же где-то искать подходящую жену. Мать давно настаивает на том, чтобы я женился. Ей не нравится мой образ жизни, — он насмешливо усмехнулся. — Однажды мне всё-равно придётся это сделать — долг перед семьёй и всё такое. Роуз смотрела на него словно громом поражённая. Равнодушие, с которым он говорил о женитьбе на этой милой девочке потрясло её. — Но ты же любишь её? — спросила она с надеждой. — У неё есть все данные, которые я хочу видеть в будущей жене. Это всё, что требуется. Заметив, как подруга пялится на него, Скорпиус улыбнулся той же мальчишеской улыбкой, какой улыбался, когда она распекала его и Альбуса за очередную проделку в школе. — Ну что ты смотришь на меня, будто я убил твою любимую зверюшку? — Просто… Она такая беззащитная… Ты же не собираешься поступать с ней также, как отец поступал с твоей матерью? Скорпиус мягко рассмеялся, откинув голову, и Роуз вновь поразилась тому, как сильно он походил на Драко. — Милая, милая Роузи! Всё так же наивна и жалостлива! Амели с детства воспитывали для одной роли: быть тихой покорной жёнушкой. В отличие от неё, от меня никто не ожидает верности. Что же касается матушки, — его лицо приобрело жёсткое выражение, — она целиком и полностью поддерживает мой выбор. Она ведь тоже гуляла от от отца. В отместку. Да и скандалы нередко закатывала. Но для сына желает более покладистой жены. В общем, для меня это выигрышная ситуация со всех сторон. Роуз смотрела на друга, не узнавая его. А может она никогда не знала его? Нет, в это она поверить не могла. — Когда ты стал таким чёрствым и циничным, Скорпиус? Я не узнаю тебя… — Я всегда был таким, дорогая. Ты совершенно не разбираешься в людях и по-прежнему смотришь на мир сквозь розовые очки. Ты ещё беззащитнее Амели. Она более реалистична и прекрасно знает, на что идёт. В каком-то смысле тебе повезло, что отец неравнодушен к тебе. Он в состоянии защитить тебя от людей, которые хотели бы воспользоваться твоей наивностью. Помни об этом, если однажды захочешь уйти от него. — Скажи мне, Скорпиус… Если я так часто ошибаюсь в людях, означает ли это, что я также ошибаюсь в твоём отце? — печально спросила Роуз после продолжительной паузы. — Я больше не знаю, во что верить… — Ты можешь быть уверена в одном, любовь моя: я никогда не оставлю тебя. Что бы ни случилось. Драко стоял в открытых дверях балкона, глядя на сына так, что Роуз содрогнулась. Когда Скорпиус лишь улыбнулся в ответ, она поняла, что он затеял этот разговор с какой-то целью. С какой именно, оставалось для неё тайной, скрытой за семью печатями. — Я… простите меня… — забормотала она. — Я должна… Резко поднявшись, Роуз поспешила к выходу, не поднимая головы. Драко взял её за руку, когда она пыталась пройти мимо. Развернув её к себе, он поднял её лицо за подбородок и поцеловал так, что у неё подогнулись колени. — Я люблю тебя, рыжик, — прошептал он ей на ухо. — И буду любить всегда. Помни об этом. Как всегда, одними словами он сумел развеять все её сомнения. «Такой мужчина как Драко не стал бы разбрасываться подобными словами, — думала Роуз, направляясь в свой кабинет, где пряталась от всех невзгод. — Быть может, он не такой, каким я представляла себе, но он любит меня. Разве не это самое важное?» Сев за стол, она зарылась в копии древних карт, испепещенных названиями стран, которых давно не существовало. Как всегда, работа помогла ей отвлечься от неприятных мыслей, и она даже не заметила, как дверь открылась, и в комнату вошёл Драко. — Никогда не смогу понять, что ты находишь увлекательного в этих пропыленных бумагах, — с улыбкой сказал он, рассматривая наваленные друг на друга карты, листы с непонятными значками и валяющиеся повсюду, даже на полу, книги. — Также не могу понять, как ты находишь что-либо в этом хаосе… Маленькая неряха, — добавил он с нежностью, проводя костяшками пальцев по её лицу. — Хорошо, что у нас есть эльфы. Я боюсь даже представить себе, во что бы ты превратила наши апартаменты в ином случае. — Ничего не могу с собой поделать, — хихикнула Роуз, чьё сердце пело от того, что он назвал место в котором они жили и любили друга «нашим». За одно лишь это слово она могла простить ему, что угодно. — Что Скорпиус сказал тебе такого, отчего ты так расстроилась? Роуз вздохнула. — Он сказал, что я беззащитна, потому что вижу всё через розовые очки и совершенно не разбираюсь в людях… Мама однажды сказала мне тоже самое. Неужели я на самом деле такая? — она грустно посмотрела на любимого с вопросом в глазах. — Да, такая, — мягко подтвердил Драко. — Я тоже говорил тебе это однажды, помнишь? Если три близких человека говорят тебе одно и тоже, значит это должно быть правдой. — Это ужасно… Я была лучшего мнения о себе… Но ведь я столько лет прожила одна, ни на кого не полагаясь! С тех самых пор, когда поступила в университет. Даже Скорпиус не может похвастаться тем же. Я объездила полсвета, бывала в таких местах, куда большинство волшебников побоялись бы даже сунуться! И я прекрасно разбираюсь в своих коллегах, которых у меня немало! Что-то же это должно означать?! — Только то, что ты — гриффиндорка, у которой храбрости больше, чем здравого смысла. Также это означает, что тебе повезло найти работу, которая доставляет тебе удовольствие. Этим немногие могут похвастаться. Что же касается твоих коллег… Я имел удовольствие познакомиться с ними и пришёл к выводу, что вы все немного не в своём уме. Поэтому нет ничего удивительного в том, что вы хорошо понимаете друг друга. В ответ на это Роуз очень сильно попыталась обидеться, но не выдержала и звонко расхохоталась. — Ты не представляешь себе, насколько прав! — выдавила она, вытирая слёзы. — Мы сами называем себя двинутыми. Чёрт, такие мы и есть! Улыбнувшись, Драко протянул ей руку. — Пойдём. — Куда? — Вот сюда. Опустившись в кресло, он усадил её на колени. Потом притянул к себе и начал целовать так, как ей нравилось больше всего: медленные скользящие поцелуи, плавно переходящие один в другой, пока она не начинала ёрзать от возбуждения. Роуз даже не заметила, как Драко высвободил её груди и нежно ласкал их, легонько сжимая чувствительные соски. Она не сопротивлялась, когда он заставил её оседлать его бёдра, одновременно задирая узкую юбку до талии. — Расстегни мои брюки. Роуз застонала, почувствовав, как он возбуждён. Умело расстегнув ширинку, она высвободила восхитительно твёрдый член. У Драко перехватило дыхание, когда она крепко сжала его плоть, проводя большим пальцем по головке, как ему нравилось. — Приподнимись немного, — прошептал он, отодвигая в сторону промокшую ткань её трусиков. Роуз громко ахнула, когда он проник внутрь одним уверенным толчком. На всём белом свете не было ничего чудеснее ощущения его горячей пульсирующей плоти внутри себя. Хотя нет, ещё чудесней было, когда они начали двигаться в быстром слаженном темпе, как могут лишь давние любовники. Слегка запрокинув голову, она шептала его имя, говорила, как сильно любит его, как ей хорошо с ним… Он с жадностью смотрел на её губы, потом переводил взгляд на мягко подпрыгивающие груди, которые так любил. Его руки сжимали её пышные ягодицы, заставляя двигаться быстрее, насаживаться на него сильнее… Наконец он кончил, со стоном уткнувшись в её плечо и сильно прикусив нежную кожу. Острая вспышка боли, и Роуз последовала за ним, застонав низким грудным голосом. Отдышавшись, они начали целоваться так, словно хотели проглотить друг друга. Внезапно почувствовав на себе чей-то взгляд, Роуз резко вскинула голову и увидела стоящего в двери Скорпиуса. Никогда в жизни она не видела его настолько ошеломлённым. — Тебя никто не учил стучаться, Скорпиус? — прохладно осведомился Драко. — Мои родители часто допускали промашки в воспитании, — со смешком ответил тот. — Я пришёл попрощаться с Роуз. Никак не мог подумать, что вы используете её кабинет не по прямому назначению. — Что же, теперь ты попрощался. Можешь закрыть за собой дверь. С другой стороны. — Как скажешь, отец. Роуз… замечательная попка! Роуз мучительно застонала. Дверь за Скорпиусом закрылась, и из коридора послышался его весёлый смех. — О боже, я сейчас умру от стыда, — простонала она. — Не умрёшь. Скорпиус не певчий мальчик из церковного хора. Можешь быть уверена, что он видел более откровенные сцены. Осторожней, ты едва на ногах держишься, — он поддержал её, когда Роуз, поднявшись с его колен, зашаталась на ослабевших от напряжения ногах. — Я теперь в глаза ему не смогу посмотреть! — всхлипнула она, упав в кресло и закрыв лицо руками. — Это ужасно! Теперь рассмеялся Драко. — У тебя нет другого выхода, рыжик. Скоро нам придётся устроить приём по поводу его помолвки, так что… — Ты приглашаешь меня на приём? — изумилась Роуз. Он удивлённо посмотрел на неё. — Конечно. — Но там же будет Астория и родители Амели, которые настолько консервативны, будто до сих пор живут в девятнадцатом веке! Не думаю, что они оценят, если ты появишься со своей любовницей! Могу только представить себе, что они думают обо мне и о наших отношениях! Внезапно Драко резко запрокинул её голову, захватив волосы на затылке в горсть. Его лицо было искажено от гнева. — Когда ты наконец перестанешь беспокоиться обо мнении посторонних людей, Роуз?! Мне плевать, кто и что об этом думает! Ты моя, и будешь сопровождать меня во время помолвки моего сына и во время его свадьбы. Кроме того, Скорпиус лично пригласил тебя. — А Матиас и Аксадо тоже будут там? — слабым голосом спросила Роуз, ошеломлённая этим взрывом от обычно столь хладнокровного любовника. — Да. — Тогда хорошо. Мне так будет легче… Только знай, что я собираюсь отправиться к самой известной парижской модистке и сшить на заказ безумно дорогое платье. И так как вы вынуждаете меня пойти на это мероприятие силой, мистер Малфой, платить за это платье будете из собственного кармана! Он рассмеялся. — Захвати с собой Аксадо. Матиасу пора раскошеливаться за обладание такой великолепной женщиной. — Непременно захвачу. О, это будет просто замечательно! Я должна написать ей! Бросившись к столу, она села и начала искать чистый лист и перо. Покачав головой и пробормотав что-то вроде «Женщины…», Драко удалился, оставив Роуз копаться в организованном хаосе на её столе.