***
Примерно через две недели после разговора со Скорпусом, Роуз неожиданно получила письмо от мадам де Лавельер, которая просила её о встрече. Недоумевая, она ответила согласием. Что могло понадобиться от неё этой знаменитой великосветской львице? Когда женщины встретились за ланчем, мадам де Лавельер благодарно сжала её руку. — Спасибо за то, что согласились встретиться со мной, дорогая. Только вы одна можете выручить меня из ужасного положения, в котором я оказалась. — Я помогу, чем смогу, — ответила удивлённая Роуз. — Видите ли в чём дело. Я прихожусь дальней кузиной усопшей матери Амели де Тонне-Шарант… — Дюбуа. Её отец отказался от неё. — Да, я слышала об этом. Уверена, что его мегера-жена подбила его на это. Она всегда терпеть не могла Амели и всячески её изводила. Как вспомню, каким бледным несчастным созданием она была в детстве, меня слёзы пробирают. Как единственная родственница её матери я должна была вмешаться… Может, даже забрать её к себе, благо, денег у меня предостаточно. Но… Да что уж тут скрывать, не хотела я взваливать на себя такую ответственность! Чужой ребёнок, всё-таки… Но сейчас мне так стыдно. У неё, бедняжки, никого теперь не осталось, кроме меня. Да и я осталась одна на старости лет. Я писала ей несколько раз, но Амели не отвечает… Она, должно быть, обижена на меня… Я знаю, что вы — её близкая подруга, поэтому и обратилась к вам. Может, вы сможете помочь нам восстановить тёплые отношения? Мне бы так этого хотелось! — Боже, конечно! — воскликнула Роуз. — Мне бы и самой этого хотелось! Амели действительно нужен хоть один родной человек, который заботился бы о ней, она ведь так молода. Не волнуйтесь, я непременно поговорю с ней. Мадам де Лавельер благодарно улыбнулась. — Спасибо, дорогая, вы очень великодушны… Потом они пили кофе и делились светскими сплетнями и скандалами. — О, вспомнила! — воскликнула внезапно мадам де Лавельер. — Я всё хотела рассказать вам о чём-то, но никак не могла вспомнить, о чём именно! Помните Алекса Рида, того молодого человека, с которым я познакомила вас на одном из своих приёмов? Американского специалиста по защите от Чёрной Магии, который очень заинтересовался сразившим вас проклятьем? — Да, я помню его. Что же вы хотели рассказать? — Он погиб, бедняжка. Всего через два дня после приёма. Зашёл в какую-то подворотню в маггловской части города, и его насмерть избили какие-то подонки. Ко мне тогда авроры приходили, просили опознать… Я вам целую вечность хотела рассказать, но всё забывала. Вы тогда с ним так разговорились, сразу стало понятно, что встретились два увлечённых человека… Да, вот так в жизни случается. Прекрасный был человек, большие надежды подавал… Она говорила что-то ещё, но Роуз не слушала. Смертельно побледнев, она уставилась в одну точку. В голове беспорядочно крутились мысли: «Нет. Нет… Он не мог… Совпадение, это всего-лишь совпадение… Несчастный случай, такое случается сплошь и рядом… Как мне такое в голову могло прийти?! Как я могу обвинять его в подобном?! Он не мог, он бы никогда… Из-за такой мелочи людей не убивают…» Но против воли в её памяти всплывали его страшные глаза и слова, которые Драко говорил тогда: «Когда я увидел тебя в объятиях этого… этого… Когда услышал твой стон… Никогда в жизни не знал, что такое ревность. Хотел убить его, разорвать на куски… Лучше бы так и сделал вместо того, чтобы…» «Нет, люди часто говорят ужасные вещи в гневе! Любой мужчина сказал бы что-то подобное в такой ситуации! Нет, этого просто не может быть! Я не должна даже думать о таком!» Но в тот самый вечер Роуз на себе узнала, каким жестоким может быть Драко в гневе. С какой лёгкостью он может причинить боль… И шестым чувством, которое сейчас ненавидела, она знала, что её догадка верна. Драко, её любимый мужчина, убил человека из ревности. И сделал это не в состоянии аффекта, а хладнокровно всё распланировал, нанял каких-то извергов, которые совершили это ужасное преступление, а потом умело замёл за собой следы… При этой мысли её сердце сжала такая страшная боль, что Роуз начала задыхаться, едва сдерживая слёзы. — Простите… — выдавила она с трудом. — Я такая чувствительная… Никогда не привыкну к человеческой жестокости… Мистер Рид показался мне такам милым… добродушным… Начав шмыгать носом, мадам де Лавельер вытащила из кармана носовой платок и прижала его к повлажневшим глазам. — Не извиняйтесь, дорогая. Я сама такая же… Его родные были раздавлены горем… Я не должна была рассказывать вам об этом… Простившись с женщиной, Роуз направилась домой пешком, зная, что не сможет аппарировать в таком состоянии. Драко был на деловой встрече, которая должна была длиться до вечера, чему Роуз была благодарна в этот момент. Она не знала, как сможет посмотреть ему в лицо, не выдав своих чувств. Он ведь такой проницательный, сразу же что-то заподозрит. При мысли о том, что Драко сделает с ней самой в этом случае, у Роуз по коже продрал мороз. Тем же шестым чувством, она знала, что он не причинит ей физического вреда, но было много способов заставить человека молчать. Что же делать? Бежать? Обратиться к аврорам? Как только эта идея пришла в её голову, Роуз решительно её отмела. Какие бы преступления он ни совершил, она никогда не сможет выдать его, и осознание этого пугало больше всего остального. Кроме того, у неё не было никаких доказательств, одни лишь домыслы, которым никто не поверит. А Драко был так умён, так хитёр, он ни за что не оставил бы каких-либо улик… Не помня себя, Роуз на автомате направилась в свой кабинет, прошла к столу, упала на стул… Закрыв лицо ладонями, она пыталась сдержать рыдания, но не смогла. Пыталась найти какие-то оправдания, но разве такое можно оправдывать? Внезапно в голове мелькнуло воспоминание, которое она так тщательно подавляла, что почти забыла. Причём делала это неосознанно, сама не понимая, почему так хотела избавиться от него. Трясущейся рукой Роуз открыла нижний ящик стола и вынула записную книжку Марион, которую когда-то запихнула в самый дальний угол и с тех пор больше не вспоминала о ней. Открыв потрёпанную обложку, она уставилась на странный маленький символ, нарисованный в углу первой страницы, потом пролистала книжку и наткнулась на ещё несколько подобных знаков. На первый взгляд они выглядели так, словно были начертаны неосознанно, как делают погружённые в мысли люди, когда выводят на бумаге бессмысленные рисунки. Но что-то же зацепило её внимание тогда, когда блокнот впервые попал в её руки? Погрузившись в привычное рабочее состояние, Роуз аккуратно перерисовала символы на чистый лист бумаги, потом вынула свои потрёпанные словари. Примерно через час она поняла, что это было закодированное послание, написанное при помощи наложенных друг на друга древних рун и иероглифов, отчего создавалось впечатление, что в них нет никакого смысла. Помучавшись четыре часа, ей удалось расшифровать послание, которое состояло лишь из нескольких слов: «дракон», «опасность», «страх», «смерть», «заклинание». Далее следовал символ запечатанного рта, обозначающий человека, который был не в состоянии говорить. Обессиленно откинувшись на спинку стула, Роуз уставилась в пространство. В голове пронеслись слова Марион: «Я знавала эту семейку в прошлом. И ещё не встретила ни одного достойного волшебника или волшебницу с этой фамилией. Это тёмный род, издревне практиковавший чёрную магию… Такое не проходит бесследно. Не может гнилое дерево родить хорошее яблочко». О чём же они говорили тогда с Драко, из-за чего он решился на убийство беззащитной старой женщины? Зачем вообще было убивать её, если он нашёл способ заставить Марион держать язык за зубами? Боже… Бедная Марион! Она боялась за свою жизнь, но всё же нашла способ отправить предупреждение… Как он мог? Как он мог убить человека, которого она так любила?! Они все были правы: её родители, друзья, Скорпиус… А она, наивная дурочка, предпочитала закрывать на всё глаза… Ведь все знаки были прямо перед её носом! Предупреждения любящих её людей, жестокость Драко, которую он не скрывал… Ведь он настоящий садист! И каким-то образом сумел убедить её, что подобные отношения нормальны! Усталая, измученная горем и часами непрерывной работы, Роуз склонила голову на сложенные руки и закрыла глаза. В голове не было ни единой мысли, но душа была наполнена чёрной тоской. Всего за пару часов её жизнь рухнула, и этот миг был настолько ужасен, что ей захотелось умереть. «Уснула…» — пронеслась испуганная мысль, когда Роуз услышала лёгкий хлопок аппариции где-то в глубине квартиры. В тот же миг её сердце заколотилось, словно безумное. Она вскочила, бросилась куда-то, остановилась… Мужские шаги прошли мимо двери и направились в спальню… «Уничтожить! Сжечь всё, пока он не вошёл!» Схватив исписанные листки, она бросилась к камину. — Вот ты где… — раздался с порога голос, при звуке которого её охватил животный страх. Резко обернувшись, она попыталась что-то сказать, улыбнуться, но вместо этого замерла, с ужасом уставившись на любовника. Драко застыл в дверях, пристально глядя на неё. Потом вошёл, бесшумно закрыв за собой дверь. Услышав щёлканье замка, Роуз инстинктивно оглянулась на стол, где среди кипы бумаг лежала её волшебная палочка, но та внезапно взлетела и оказалась в руке Драко. Следующим заклинанием он заблокировал камин, отрезав все пути к отступлению. Листки выпали из её ослабевших рук и с тихим шелестом разлетелись по полу. — Чем это ты тут занимаешься, рыжик? — спокойно спросил он, словно она не стояла перед ним, трясясь от страха. — Я п-просто р-работала и… и уснула… Мне приснился к-кошмар… — Роуз бессвязно лепетала что-то, зная, что он знает, что она лжёт. При виде того, как он медленно приближается, не сводя с неё холодного неподвижного взгляда, ей захотелось бежать прочь, вопя во всё горло. Драко подошёл к ней и, опустив глаза, начал разглядывать валяющийся на полу листок. Неожиданно для самой себя Роуз рывком бросилась на него и вцепилась в правую руку, пытаясь вырвать волшебную палочку. Он был готов к атаке, словно специально предоставил ей такую возможность, чтобы увидеть её реакцию. В следующее же мгновение её рука была больно завёрнута за спину, и Драко силой заставил её подойти к креслу и опуститься на него. Потом наложил обездвиживающее заклинание. — Прости, любовь моя, но так будет лучше для тебя самой. Не хочу, чтобы ты поранилась. Увидев, что Роуз начала задыхаться от паники, он опустил ладонь на её грудь и начал массировать её круговыми движениями, внимательно глядя в её испуганное, мокрое от слёз лицо. — Дыши, рыжик. Вдох-выдох, вдох-выдох… Не старайся так сильно, от этого будет только хуже… Тебе не нужно бояться меня. Ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе вреда… Закрыв глаза, Роуз сосредоточилась на лёгком давлении его ладони на груди и на ласковом тоне, который оказывал на неё почти гипнотическое действие. Её сжатое судорогой горло вновь начало пропускать воздух, и дыхание выровнялось. — Вот видишь, — с улыбкой сказал Драко. — Когда ты слушаешься меня, всё идёт, как надо. Теперь давай посмотрим, что так перепугало тебя. Подняв с пола несколько листков бумаги, он внимательно просмотрел их и хмыкнул. — Вот ведь изворотливая старая ведьма. Нашла-таки выход! Постоянно забываю, что умных женщин нельзя недооценивать. Аккуратно собрав все бумаги, он бросил их в пылающий камин. Потом подошёл к столу, взял блокнот и принялся просматривать его, присев на краешек. — Вот в чём дело… Я обратил внимание на эти значки, но не придал им значения, так как чернила выглядят выцветшими от времени. Он вопросительно взглянул на Роуз, по лицу которой вновь лились слёзы. Она была шокирована тем, с какой лёгкостью он говорил об убийстве дорогого ей человека. — Это заклинание, которое используют при создании фальшивок, чтобы они выглядели как оригинальные книги и документы, — прошептала она, видя, что он ждёт ответа. Драко вздёрнул брови. — Умно. Очень умно. Хотел бы я познакомиться с этой необычной старушенцией поближе. Если бы она не совала свой длинный нос не в свои дела, мы бы могли подружиться. — Так это правда? Ты… ты убил её? Он пожал плечами. — У меня не было выбора. Она обладала слишком большим влиянием над тобой и собиралась использовать это влияние, чтобы настроить тебя против меня. Этого я не мог допустить. Были и другие причины, рассказывать о которых нет смысла, так как я всё равно собираюсь стереть твои воспоминания об этой неприятной истории. — Почему ты делаешь это со мной? — с болью спросила Роуз. — Я думала, ты любишь меня… Отбросив блокнот в сторону, Драко стремительно подошёл к ней, больно схватил за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Его лицо было искажено от гнева. — Я действительно люблю тебя, Роуз! Когда ты наконец перестанешь сомневаться в этом?! Именно поэтому никому не позволю встать между нами. Столько лет я пытался подавить своё влечение к тебе, потому что знал, что не смогу сдерживать себя, если возьму тебя! Знал, что буду наслаждаться твоей болью, как не наслаждался ничем в жизни! Помни, что я отталкивал тебя, предупреждал, но ты сама пришла ко мне, сама молила взять тебя… И когда я сдался, то поклялся, что никогда не потеряю тебя! Нет. Будь я проклят, если отпущу тебя сейчас, когда наконец владею тобой! — Это не любовь, Драко, — прошептала она сдавленно. — Любовь такой не бывает… Усилием воли взяв себя в руки, он выпрямился и бесстрастно взглянул на неё. — Любовь бывает разной, Роуз. То, что я испытываю к тебе — это любовь садиста, преступника и слизеринца до мозга костей. Можешь считать, что тебе повезло, — он усмехнулся пугающей злобной усмешкой, при виде которой по её спине пробежала дрожь ужаса. — А теперь давай перестанем терять время и займёмся делами. Если помнишь, мы ужинаем сегодня с Матиасом и Аксадо. Не хочу опаздывать. С отчаянием Роуз смотрела, как он тщательно изучает бумаги на её столе, выбирает черновики, которые она не успела схватить, сладывает их в стопку… Потом аккуратно раскладывает по полкам её словари. Её потрясло то, что он знал место каждой книги, словно не раз пользовался ими. Возможно, так и было. Возможно, он периодически проверял её кабинет, чтобы знать, не скрывает ли она чего-то. От этой мысли ей стало тошно. Блокнот и черновики также отправились в камин. — Ещё что-то есть? — спросил Драко, взглянув на неё. Она покачала головой, чувствуя себя так, словно находится в кошмаре и никак не может проснуться. Эта ситуация была настолько сюрреалистичной, что выходила за пределы её понимания. — Прости, но я не верю тебе, любовь моя. Не волнуйся, это не твоя вина. Такой уж я человек. Передвинув второе кресло так, чтобы оно стояло напротив кресла Роуз, он присел и вынул волшебную палочку. — А теперь смотри мне в глаза. Она тут же крепко зажмурилась. — Не сопротивляйся, от этого будет только хуже, — Роуз ахнула, почувствовав, как глаза распахиваются против её воли. Трансформировав носовой платок в объёмную склянку, он поднял палочку и приготовился. — Давай начнём с того, по какой причине ты внезапно вспомнила об этом чёртовом блокноте. Legilimens! Против воли перед глазами Роуз пронеслась встреча с мадам де Лавельер. Раздражённо поджав губы, Драко осторожно извлёк воспоминания о той части разговора, которая касалась смерти Алекса Рида. — Опять этот идиот, — процедил он сквозь зубы. — Жаль, что я не могу убить его во второй раз. Потрясённая Роуз смотрела, как он опускает светящуюся дымчатую ленточку в склянку. В ней возникло странное чувство раздвоенности: с одной стороны, она прекрасно осознавала, что происходит, а с другой, не имела ни малейшего представления, о чём было извлечённое воспоминание. — Теперь напрягись и попытайся вспомнить в деталях твою встречу с Алексом Ридом на приёме мадам де Лавельер. Роуз отчаянно попыталась думать о чём-то другом, но перед глазами уже стояла сцена на балконе, когда Алекс обнимал и целовал её. Драко извлёк и эту сцену, а также воспоминание о том, что он сделал с ней после. «Он действительно чудовище! — с отчаяньем подумала Роуз. — Скорпиус был прав!» — Ах да, мой дорогой любящий сын… Давай посмотрим, что он наговорил тебе. А после этого просмотрим твои разговоры с другими людьми, которые любят совать нос в чужие дела. Он работал тщательно и методично, не обращая внимания на болезненные стоны Роуз, чья голова раскалывалась от боли. — Пожалуйста… Перестань… Не могу больше… — молила она, с трудом понимая, что происходит, и почему любимый мужчина делает с ней такое. — Потерпи ещё чуть-чуть, рыжик. Остались лишь воспоминания о нашем с тобой разговоре. И в следующее мгновение Роуз погрузилась в темноту.***
— Роуз… Проснись… Она очнулась от того, что кто-то осторожно тряс её за плечо. Разлепив глаза, Роуз поняла, что лежит щекой на столе, и почувствовала жуткую боль в шее и голове. Мучительно застонав, она выпрямилась, прижимая ладони к вискам. К горлу тут же подкатила тошнота, а во рту появилось ощущение горечи. — Ты в порядке, рыжик? Ты бледная как смерть! — Голова болит… — просипела Роуз. — Тошнит… — Типси! В комнате с тихим хлопком появился домашний эльф. — Принеси зелье от головной боли, тошноты и простуды. Эльф исчез и через минуту вернулся с тремя склянками. Выпив зелья от боли и тошноты, Роуз сразу же почувствовала себя лучше. — Не думаю, что я простужена, — сказала она Драко, потирая шею. — Скорее всего, просто спала в неудобном положении. — Неудивительно, учитывая, что ты спала на столе, — саркастически ответил тот. — Ты не должна настолько загружать себя работой, Роуз. Никуда бы твои бумажки не исчезли, отправься ты на пару часов в постель. Смущённо улыбнувшись, она с недоумением огляделась. — Даже не помню, как это произошло! Наверное, действительно очень устала… — Если ты по-прежнему плохо чувствуешь себя, то я могу отменить ужин с Матиасом и Аксадо. — О нет! Мы так давно не виделись с ними! Я чувствую себя отлично, только душ нужно принять и переодеться. — Ну тогда беги, мы не должны опаздывать. Ужин прошёл великолепно. Сразу же после приёма в Малфой Мэноре Матиас и Аксадо уехали в тропики на целый месяц, и Роуз успела соскучиться по ним. Судя по их рассказам, они прекрасно провели время. — Нужно будет и нам куда-нибудь поехать, — сказал Драко Роуз. — Мы давно не отдыхали. Та радостно улыбнулась: что может быть приятнее поездки в тропики посреди сырой парижской зимы? — А что насчёт Амели? — спросила Аксадо. — Как у неё дела? — О, у неё всё просто отлично! Если не считать того, что бедняжка попала в руки Натали! Матиас и Аксадо с изумлением уставились на неё, и Роуз пришлось рассказывать всю историю, которая то и дело прерывалась взрывами хохота и саркастическими ремарками Драко. Ужин протекал в таком же духе, и по окончании Роуз была пьяной и счастливой. — Мне действительно так хочется поехать куда-нибудь, — сонно пробормотала она, когда они с Драко легли в постель. — Так надоела эта слякоть… — Тогда на следующей же неделе и поедем. — Куда? — На мой остров в Мексиканском Заливе. — У тебя есть остров?! — воскликнула она, шокированно глядя на него. — Я и представления не имела! В полутьме блеснула его улыбка. — Ты ещё многого не знаешь обо мне, рыжик. Хотя, остров не такой уж большой секрет. Тебе там понравится, вот увидишь. Следующие две недели Роуз провела, словно в раю. Остров казался маленьким кусочком рая, принадлежащем лишь им двоим. Они бродили по пляжу с белым песком, занимались любовью в тени пальм, плавали в море, которое было настолько прозрачным, что скозь толщу воды виднелись разноцветные растения на дне и стайки юрких маленьких рыбок… Никогда в жизни Роуз не чувствовала себя настолько счастливой. Даже Драко переменился: он чаще улыбался и шутил, а из глаз исчезло привычное настороженное выражение. Со стыдом она поняла, что никогда не задумывалась над тем, как много он работает и как мало отдыхает. Поэтому старалась делать всё, чтобы он чувствовал себя таким же счастливым, как она. По ночам в его руках она была покорной и податливой, с равной готовностью принимая боль и наслаждение. Драко делал с ней такие вещи, которых не делал никогда, мучил и унижал её способами, о которых она раньше и представления не имела. И с каждым её болезненным криком из него словно улетучивалась часть напряжения, в котором он пребывал постоянно. — Люблю тебя, — шептал он после, лаская её дрожащее измученное тело. — И я тебя, — шептала она в ответ. Их любовь была прекрасной и одновременно ужасной, но Роуз не променяла бы её ни на какие сокровища мира. Накануне отъезда они устроили пикник на берегу моря, любуясь живописным закатом и наслаждаясь вечерней прохладой. — Так не хочется уезжать отсюда… — вздохнула Роуз, принимая из его рук бокал вина. — Шампанское? По какому поводу? Улыбнувшись, он вынул из кармана маленькую кожаную коробочку. — Вот по этому, — он открыл крышечку, под которой оказалось самое изумительное кольцо, какое Роуз когда-либо видела: изящный ободок белого золота, украшенный большим розовым бриллиантом, настолько красивым, что ему не требовалось окружение других камней. — О боже… — выдохнула она, резко сев и даже не заметив, что облила себя вином. Потом растерянно и испуганно посмотрела на Драко, наслаждающегося её реакцией. — Ты же не… О боже! Не говоря ни слова, он взял её левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Роуз уставилась на него, открыв рот и не веря своим глазам. Затем перевела потрясённый взгляд на любимого мужчину. Ей не верилось, что это происходит на самом деле. — Ты будешь моей женой, Роуз, — серьёзно, без улыбки сказал Драко. Это не был вопрос — это было утверждение. — Я буду твоей женой, — пролепетала она. Его лицо приняло странное выражение, которое исчезло прежде, чем она смогла разобрать его, но сейчас Роуз было всё равно. Двигаясь словно в тумане, она позволила ему уложить себя на покрывало и стянуть одежду… На этот раз боли не было, было лишь парящее опьяняющее наслаждение. Длинное гибкое тело любимого двигалось на ней в сводящем с ума ритме, и Роуз обнимала его ногами и руками, гладила спину, покусывала шею и шептала в его ухо, что любит его больше самой себя, что принадлежит ему вся без остатка и будет принадлежать всегда… А когда он начал сотрясаться в оргазме, крепко прижала его к себе, наслаждаясь ослепляющей красотой этого мгновения. Подняв голову, Драко посмотрел ей в глаза долгим тёмным взглядом. — Теперь ты только моя, — сказал он тихо. — Я всегда была только твоей, — улыбнулась она. Он склонил голову, и они целовались до тех пор, пока не погасли последние солнечные лучи, и тьма не поглотила их обнажённые тела.