Её вожделенная мечта

В течение двух месяцев, оставшихся до свадьбы, Роуз поняла, что Драко собирается управлять каждым аспектом её жизни. Он даже не скрывал, что наслаждается полученной над ней властью. Она не узнавала мужчину, которого полюбила всем сердцем. Может быть, только теперь, когда она целиком и полностью принадлежала ему, он перестал скрывать своё истинное лицо. Но нет, что-то подсказывало Роуз, что за этой новой маской скрывается нечто ещё более тёмное, и это «нечто» ужасало её. В сексе Драко стал настолько требовательным, что однажды Роуз сделала кое-что, чего не делала никогда. Она воспользовалась своим правом отказать ему. С улыбкой взяв волшебную палочку, он принялся мучить её заклинанием, от которого возбуждение становилось непереносимым. Всхлипывая, Роуз молила о пощаде, но он был безжалостен и держал её под заклинанием целый час, прежде чем дать облегчение… предварительно причинив изрядную толику боли в наказание. — Разве это не является принуждением, Драко? — прошептала она, когда он властно притянул её к себе, как делал всегда, когда они ложились спать. Он рассмеялся. — Дорогая моя, как же можно считать это принуждением, если под тобой даже простыня была мокрая от возбуждения? — Ты знаешь, что я имею в виду. — Роуз, я лишь пообещал сразу же остановиться, услышав слово «нет». Я не говорил, что не стану использовать всевозможные методы, чтобы склонить тебя к согласию. Она долго молчала, уставившись в темноту. Мужчина позади неё был знаком до самой последней чёрточки, но в то же время казался чужим, и её сердце разрывалось от боли и любви, которой она не могла противостоять. Он предал её, но любовь к нему была неотъемлимой частью её существа с шестнадцати лет. И ей казалось, что, вырви кто-то это чувство из её груди, она перестанет существовать в тот же миг. «Как же это так получилось? — спрашивала себя Роуз. — Как я могла не заметить этого? Да что я, этого никто не замечает! Даже Скорпиус, иначе он непременно предупредил бы меня. Впрочем, что удивляться, если Драко доверяет лишь Матиасу, и лишь тот знает его хорошо. Даже я, его возлюбленная и будущая жена, не удостоилась такой чести, что бы он там ни говорил. Иначе он не приказал бы мне держать язык за зубами при встрече с родителями и друзьями… Господи, если бы я только знала раньше, какой он на самом деле…» «То что бы сделала? — язвительно спросил в голове мерзкий голосок. — Всю жизнь провела бы в одиночестве, считая себя фригидной старой девой?» «Возможно, я встретила бы кого-то, с кем была бы счастлива. Драко не единственный мужчина во всём белом свете», — с неуверенностью отвечала Роуз ненавистному голосу. «Дорогая, можешь лгать кому угодно, но, по крайней мере, не лги самой себе». Утомлённая внутренней борьбой, Роуз по-привычке прижалась к Драко сильнее и уснула, окружённая его теплом. За завтраком в воздухе витало напряжение, которое Драко словно не замечал. Налив себе вторую чашку кофе, он начал просматривать утреннюю почту. — Есть что-то для меня? — робко спросила Роуз. — Да. Одно письмо от Аксадо и другое от Андрэ Леруа. Я передам их тебе после того, как прочту. Она сникла. Это уже стало обычной практикой, но она знала, что к такому безжалостному вторжению в свою личную жизнь никогда не привыкнет. — Мсьё Леруа интересуется, когда ты сможешь выйти на работу, — сказал Драко, прочитав послание. — Сегодня ты напишешь и сообщишь о том, что увольняешься. А на просьбу Аксадо о встрече за ужином можешь ответить согласием, только ужинать вы будете в другом месте. Конечно, Томас и Фернандо будут тебя сопровождать. Томас и Фернандо были два опытных аврора, которых Драко нанял в качестве её личных телохранителей, предварительно взяв с них нерушимый обет о том, что они никогда не причинят ей вреда и не будут шпионить. Всякий раз, когда Роуз отправлялась куда-либо, эти двое суровых молчаливых мужчин следовали за ней, словно тени. На вопросы они не отвечали, а просьб оставить её одну словно не слышали. Это походило на кошмар, ставший явью. Услышав приказ уволиться с любимой работы, Роуз потрясённо уставилась на Драко, а потом расплакалась. — Нет, Драко, только не это! — прорыдала она. — Ты же знаешь, как я люблю свою работу! Хоть этого не отнимай у меня! Нежно сжав её руку, он ответил смягчившимся голосом: — У меня нет выбора, рыжик. Я не могу обеспечить твою безопасность, если каждый день с восьми до пяти ты будешь пропадать на работе. Кроме того, после свадьбы мы будем жить в Малфой Мэноре, так что тебе пришлось бы пользоваться порт-ключом два раза в день. Не волнуйся, мы часто будем приезжать в Париж, и тогда ты сможешь встречаться со своими коллегами, если захочешь. — Но что я буду делать здесь?! Сидеть с утра до вечера взаперти?! Ты же знаешь, что такой жизни я просто не вынесу! — Знаю. Но у тебя есть много возможностей заниматься любимым делом в Британии, Роуз. Ты можешь проводить исследования, писать статьи или даже книги, либо же устроиться приходящим профессором в Британский Университет Магии. А можешь открыть антикварный магазин, как твоя Марион. Только, понятно, я позабочусь, чтобы твой бизнес был более успешным, — тут Драко весело усмехнулся. У Роуз против воли разгорелся интерес, но, по-прежнему обиженная, она постаралась не показать этого. — Если ты об этом будешь об этом заботиться, то магазин будет твоим, а не моим, — буркнула она. Он рассмеялся. — Если хочешь, мы будем партнёрами. Я помогу тебе наладить бизнес, а ты будешь им заниматься. В конце концов, ты абсолютно не разбираешься в первом, а мои познания в антиквариате оставляют желать лучшего. Понятно, я подберу персонал и охрану, а мои адвокаты будут заниматься контрактами с твоими клиентами, но всё остальное будет под твоим контролем. Можешь считать это свадебным подарком. Роуз тяжело вздохнула. Это звучало заманчиво, но она знала, что должна высказать своё возмущение тем, что он распоряжается ею, словно султан своей наложницей. Внезапно она вспомнила о картине, которую по распоряжению Драко написал Этьен Бонне. Ту самую, где она ласкала себя в образе одалиски. Возможно, уже тогда у него появилось желание подчинить её своей воле, если в его голову пришла именно такая идея. — Драко, послушай… — тихо сказала она, опустив глаза. — Как мне ни трудно, но я понимаю, чем ты руководствуешься в принятии решений. Но неужели нельзя для начала обсудить их со мной, вместо того, что отдавать приказания, словно своей собачонке? Когда ты делаешь это, я чувствую себя настолько униженной… — Ты не моя собачонка, Роуз. Ты — моя будущая жена. Пожалуйста, не забывай об этом. И не оскорбляй больше подобными сравнениями ни себя ни меня. — Но… — Никаких «но», рыжик. Давай не будем спорить. Ты же знаешь, как я этого не люблю. Роуз низко опустила голову, судорожно стискивая чашку с кофе в руках. Когда в ароматную чёрную жидкость начали падать капельки слёз, она быстро отстранилась и схватила салфетку, чтобы вытереть глаза. Драко терпеть не мог, когда она начинала плакать во время их споров. Тяжело вздохнув, он поднялся со стула и подошёл к ней. Потом поднял её лицо кверху, легонько сжимая подбородок. Его взгляд был совершенно непроницаемым. Некоторое время он молча рассматривал её, и Роуз знала, что он видел боль и страдание в её глазах. Она и не желала скрывать их. Драко должен был понять, что делает с ней, как мучает её. Должен был понять, что она не сможет жить в тюрьме, которую он выстроил вокруг неё. Его лицо смягчилось. — Хорошо, — его голос был тихим, а тон непреклонным. — В этом я буду уступать тебе. Но не требуй от меня большего, чем я могу дать, Роуз. С этими словами он склонился и, оставив лёгкий поцелуй на её дрожащих губах, вышел из комнаты.

***

— Ты в порядке, Роуз? — спросила Аксадо, внимательно глядя на подавленную подругу, когда они вместе с Амели встретились за ужином. — Просто чувствую себя утомлённой, — сказала Роуз с жалкой попыткой на улыбку. — Столько всего произошло за такой короткий срок. И подготовка к свадьбе отняла у меня много сил… — До сих пор не могу поверить, что не смогу присутствовать на вашей свадьбе! Мне так хотелось этого! Мы столько готовились, выбирали платья, цветы… Не понимаю, почему Драко не мог перенести вашу свадьбу на несколько дней. В конце концов церемония будет очень скромной, а с его деньгами это проще простого! Дело было в том, что Аксадо внезапно получила предложение от известного поставщика африканских магических товаров. Тот подозревал, что на очередную партию было наложено какое-то проклятье, которое могло причинить вред его бизнесу. И отчего-то требовал, чтобы Аксадо занялась делом именно в ту неделю, на которую приходилась свадьба Роуз. Так как оплата была астрономической, Роуз настояла на том, чтобы Аксадо не отказывалась, не желая, чтобы из-за неё подруга лишилась такой огромной прибыли. — Может, Драко просто не терпится отправится в свадебное путешествие? Матиас же как-то намекнул, как тщательно он планировал его, — робко вмешалась Амели, которая испытывала к Драко нежные чувства за его поддержку в самый трудный период её жизни. — На него же тоже многое навалилось: сначала похищение Роуз, потом её болезнь, подготовка к свадьбе… К тому же, ты сама рассказывала о том, как твои родственники мучают вас. Вам обоим нужен отдых… С осторожным любопытством посмотрев на притихшую Роуз, Аксадо спросила: — А тебе хоть что-то удалось вспомнить о похищении? — Нет, совсем ничего, — вздохнула та. — Даже самого момента похищения не помню. Все говорят, что это последствие психологической травмы… — Мне кажется, оно и к лучшему, — отметила Амели. — Не думаю, что мне хотелось бы иметь настолько ужасные воспоминания. Я лишь из-за заметки в газете, в которой вообще никаких деталей не было, целый час плакала. Натали едва удалось меня утешить. Ухватившись за возможность сменить тему разговора, Роуз с улыбкой посмотрела на девушку, которая всего за пару месяцев из тихого забитого существа превратилась в энергичную, вечно занятую студентку. К всеобщему удивлению, Амели выбрала юрфак. «Хочу стать адвокатом и помогать женщинам, которых притесняют в семье или на работе, — объясняла она свой выбор. — Я столько времени была бесправной, что теперь хочу знать свои права и помогать другим!». — Ну, а как у тебя дела с Натали? — с любопытством спросила Роуз. Амели рассмеялась. — Всё отлично! Но она такая ревнивая! Аксадо с Роуз расхохотались. — К кому же она тебя ревнует? К мужчинам или женщинам? — Ко всем! Кроме геев. Тех она соперниками не считает. — А тебе так и не захотелось попробовать секс с мужчинами? Амели брезгливо поморщилась. — Нет. Особенно после того, что увидела в клубе… Эти их пенисы… — она содрогнулась. — Гадство какое-то! В ответ на эту реплику Роуз с Аксадо хохотали так долго, что обе начались задыхаться. — Ну… на вкус и цвет, как говорится, — отдышавшись, сказала Аксадо, вытирая салфеткой проступившие на глазах слёзы. — А хотя бы вы с Натали сможете прийти на мою свадьбу? — Непременно! Она сказала, что ни за что не пропустит дня, когда её «любимый» мужчина наденет на шею ярмо, как она сказала. — Хотя бы сделайте побольше фотографий для меня, — вздохнула Аксадо. Потом ухмыльнулась, — Мы непременно устроим для тебя девичник, Роуз, пусть и после свадьбы. Со стриптизёрами и огромным количеством алкоголя. Всё, как полагается, одним словом… Да, Амели, это будут настоящие стриптизёры с настоящими пенисами, — со смехом добавила она, увидев, что девушка, скривившись, смотрит на неё. — Но тебе мы позволим закрыть глаза, чтобы тебя, не дай бог, не стошнило. — Я не поэтому поморщилась, — хихикнула Амели. — Просто представила реакцию Натали, когда скажу ей, что иду в стрип-клуб на девичник. — Что-то подсказывает мне, что и Матиас будет от этого не в восторге, — развеселилась Роуз, поглядывая на Аксадо. — Во время приёма он от тебя ни на минуту не отходил, а потом и вовсе увёл в спальню! Я не имею ни малейшего представления, как ты справляешься с ним! Аксадо выгнула тонкую бровь, и её лицо приняло насмешливое и в тоже время нежное выражение. — Ему просто нужна твёрдая рука, и он становится мягким и пушистым, словно котёнок. Роуз и Амели недоверчиво фыркнули. — Клянусь, вы самая необычная пара, какую я когда-либо видела! — Я то же самое могу сказать о вас с Драко, дорогая. — Интересно, а как бы он отнёсся к идее о девичнике? — с любопытством спросила Амели, взглянув на Роуз. — Не имею ни малейшего представления. Он может счесть это забавным или может сравнять этот клуб с землёй. Предугадать невозможно. — Странный он у тебя… — Ты даже не имеешь представления, насколько.

***

Вернувшись домой, обессиленная Роуз сразу же направилась в спальню. Ей было трудно носить маску беспечности и веселья, в то время как на сердце было тяжело. Если бы только Аксадо и Амели знали, что её возлюбленный оказался настоящим деспотом! Невольно она начала сравнивать себя с подругами. Несмотря на то, что Аксадо была мазохисткой, она ни за что не позволила бы мужчине управлять своей жизнию. А Амели, эта милая девочка, стала феминисткой и собиралась бороться за права угнетаемых женщин. Была какая-то горькая ирония в том, что именно Роуз направила её на это путь, а сама в конечном итоге оказалась абсолютно бесправной. Она пыталась, но не могла представить себя счастливой с этим новым, страшным Драко. Отправившись в душ, она долго стояла под горячими струями, плача навзрыд и чувствуя себя невыносимо одинокой. — Ты опять плакала? — раздражённо спросил Драко, когда, войдя в спальню, застал ей перед зеркалом пытающейся скрыть следы слёз. — Это уже начинает меня утомлять, рыжик. Эти слова наполнили её яростью. Отшвырнув расчёску, Роуз резко развернулась к нему, тяжело дыша, с диким блеском в глазах. — Тогда, может, и плакать мне запретишь?! — надрывно вскрикнула она. — И это у меня отнимешь?! Драко устало поморщился. — Нет. Но кричать на меня запрещаю. Ты же знаешь, что я этого не терплю. Ей тут же захотелось завопить во всё горло, но какая-то сила словно сковала горло, и из него вырвался лишь жалкий сдавленный звук. Тогда она подняла с пола расчёску и швырнула в него, что есть силы. Потом начала швырять всё, что было на её туалетном столике. С ледяным спокойствием Драко заклинанием уничтожал каждый летящий в его сторону предмет, пока туалетный столик Роуз не опустел. Тогда он засунул волшебную палочку в карман, неторопливо подошёл к ней и взял за плечи. — Также я запрещаю тебе устраивать подобные скандалы. Они нам ни к чему. Мы всегда можем обсудить наши проблемы, как цивилизованные люди. Роуз истерически расхохоталась. — Как цивилизованные люди?! Ты хоть сам себя слышишь?! Ты обращаешься со мной, как со своей собственностью, как с вещью! Это, по-твоему, цивилизованно?! — Ты и есть моя собственность, Роуз, — холодно ответил он. — И чем быстрее ты привыкнешь к этому, тем будет лучше для тебя. Потому что я никогда не отпущу тебя. Ты принадлежишь мне, хочешь ты того или нет. — Я никому не принадлежу! Ни тебе ни кому-либо другому! На его лице промелькнуло странное выражение. Внезапно схватив её, Драко швырнул Роуз на постель с такой силой, что у неё перехватило дыхание. В следующее мгновение она осталась обнажённой, а её руки оказались привязаны к спинке кровати. — Драко, нет! — взвизгнула она, извиваясь все телом в попытке избавиться от пут. Её обуяло страшное ощущение беспомощности, напомнившее о давнем случае в Малфой Мэноре, когда её едва не изнасиловали. Грудь сдавило от ужаса, который исчез, как только она увидела лицо Драко. Медленно раздеваясь, он со страстью и одновременно с каким-то благоговением разглядывал её тело, словно видел его впервые. — Как ты красива… — прошептал он, опустившись на край постели. — Никогда не привыкну к этому… Такая бархатистая кожа, нежный запах, мягкость… Я могу провести рукой по всему твоему телу, не наткнувшись ни на единую косточку… Против воли Роуз начал разбирать смех. — В этом нет ничего хорошего, Драко. «Как я могла подумать, что он изнасилует меня? — с искренним недоумением подумала она. — Он может склонять меня манипуляцией или заклинанием, но ни за что не совершил бы подобной гнусности!» Драко между тем с любовью сжимал её мягкие полные груди, обводил кончиками пальцев бледно-розовые соски, шелковистые и нежные, как лепестки роз. Он обожал её грудь и всё её тело, от кончиков волос до кончиков пальцев. Видя неприкрытое восхищение в его взгляде, Роуз чувствовала себя богиней. Для него она была самой красивой женщиной на свете, и он открыто преклонялся перед её красотой. Это давало ей власть над ним, возможно, даже большую чем ту, которой он обладал над ней. И сейчас, лёжа на кровати со связанными руками, зная, что целиком и полностью принадлежит ему, Роуз упивалась этой властью. — Как странно, что я никогда не замечал, какие у тебя милые розовые пальчики на ногах, — с некоторым удивлением отметил Драко, разглядывая её ступни. — Теперь я хочу познакомиться с ними поближе… Спустившись ниже, он взял одну из её ступней и обвёл изящный контур пальцем. — Драко, нет! Ты же знаешь, как я боюсь щекотки! — Роуз захихикала, а потом ахнула, когда он втянул в рот один из её пальцев и начал нежно посасывать. Стремительными импульсами удивительные ощущения побежали по нервам и каким-то чудесным образом отозвались в её грудях и между ног, отчего вся кожа покрылась мурашками. Драко уделил внимание каждому пальчику. Потом Роуз потрясённо смотрела, как он трётся лицом о её ступню с выражением одуряещего удовольствия. В этот момент он был похож на большого мурлычащего кота, которые трётся мордочкой о ногу хозяйки, выпрашивая любимую вкусняшку. Это сравнение развеселило её до такой степени, что он не смогла сдержать смеха. Открыв глаза, Драко посмотрел на неё затуманенным взглядом наркомана, получившего долгожданную дозу кокаина. По его лицу медленно расползалась опасная улыбка, которая возбуждала её в такой же степени, как и пугала. — Вам смешно, мадам Малфой? — промурлыкал он, отчего Роуз вновь сдавленно захихикала. — Да, я вижу, вы забавляетесь над своим нижайшим рабом. Но обещаю, что совсем скоро вам будет не до смеха. Он начал покрывать поцелуями её ноги, открывая всё больше чувствительных местечек, о которых ни она ни он прежде не имели представления. Наконец он добрался до того места, где Роуз хотела видеть его больше всего. Нетерпеливо раздвинув ноги, она закрыла глаза и сосредоточилась на ощущении его языка, выписывающего замысловатые знаки на внутренней стороне её бедра. Потом его пальцы раскрыли влажные губки её плоти, а язык скользнул внутрь и начал двигаться так, словно это был французкий поцелуй, а не самая интимная ласка. Постанывая, Роуз закинула ноги на его плечи, а его руки скользнули вверх, нашли её возбуждённые соски и начали легонько сжимать, как она любила больше всего. — Драко… — простонала она, когда он обвёл кончиком языка её клитор, избегая самую чувствительную его часть. Роуз знала, как легко он мог довести её до оргазма, и также знала, как сильно он любит мучить её, наслаждаясь её мольбами. Но в этот раз он не желал ждать, и совсем скоро она кричала, пока его рот ласкал чувствительный бугорок, а пальцы сжимали и выкручивали соски, причиняя боль, без которой она не могла больше достичь пика наслаждения. Когда она перестала сотрясаться в оргазме, Драко накрыл её своим телом и со стоном скользнул во влажную горячую тесноту. — Как хорошо… — прошептал он, содрогнувшись всем телом и закрыв глаза. Он начал медленно двигаться, с каждым толчком вновь раздувая в ней пламя возбуждения, пока Роуз не начала двигаться вместе с ним, с лёгкостью давней любовницы подстраиваясь под его ритм. Глаза Драко были закрыты, и Роуз смотрела на него, поражаясь тому, каким беззащитным он выглядел в этот момент. На его лбу и висках проступили капельки пота, волосы прилипли к коже, лицо было искажено, словно от боли. И она знала, что была единственной женщиной, которой довелось видеть этого неприступного скрытного мужчину таким: уязвимым и лишённым привычных масок, за которыми он постоянно прятался. Её потрясла мысль, что, возможно, за этими масками он скрывает страх и неуверенность в себе. Быть может, именно поэтому пытался привязать её всеми возможными способами: потому что устал постоянно скрывать от неё свою сущность, но боялся, что она испугается и сбежит, оставив его одного. И она действительно испугалась и действительно желала сбежать. В этот миг Роуз почувствовала себя так, словно предала его, предала самого любимого человека на всём белом свете… Впервые с самого начала их отношений, она не кончила, занимаясь с ним любовью — настолько сильным было потрясение и чувство вины, которые она испытывала. Когда Драко начал содрогаться, она прижала губы к его уху и сказала, что любит его больше самой себя, больше собственной жизни… Обессилев, он упал на неё, и Роуз почувствовала, как его семя изливается внутри неё. В этот момент ей безумно, до боли, захотелось зачать от него, подарить ему ребёнка. Но она не могла. Единственное, что она могла — это подарить ему саму себя… — Прости меня… — прошептала она, когда он посмотрел на неё затуманенными от наслаждения глазами. Драко долго смотрел на неё, проникая в её разум, в её сущность, в её душу. — Поклянись, что будешь покоряться мне во всём, что позволишь мне властвовать над тобой, обладать тобой. — Клянусь… — Поклянись, что всегда будешь любить меня и никогда не предашь. — Клянусь… Склонив голову, он подарил ей нежный, полный любви поцелуй. — Я прощаю тебя, рыжик. Роуз улыбнулась широкой радостной улыбкой, потому что этот момент был одним из самых прекрасных во всей её жизни.