Кто бы мог подумать, но я действительно прожила здесь уже достаточно долго. Настолько, что не заметила, как пошла уже в третий класс. Ну, как пошла? За ручки и ноженьки меня тащили Хаято и Такеши до стенда со списком распределения учеников по классам, пока я упорно пыталась отбиваться и орать через кляп, что в Аду я видала эту школу, что школа это рассадник зла, и что масоны запустили туда вместо учителей рептилоидов с планеты Нибиру. Где-то на середине пути меня вырубил всемогущий пинок Реборна и очнулась я уже под стендом, обмахиваемая опахалом с павлиньими перьями, которое крепко держал Хаято с самым серьезным лицом, на которое только был способен. Где-то в десятилетнем будущем от такой наглости и роскоши подавился один Луссурия.
А пока окружающие дружно ахриневали от происходящего, Такеши уже успел все разузнать, раздать парочку автографов восторженно пищащим девицам, поздороваться с командой и вернуться обратно к нам, таща с собой бутылку воды, так как она мне очень нужна, потому что, видите ли, по дороге мне стало плохо (камон, братан, меня вырубили ударом ноги по голове!!!), а она поможет мне прийти в чувство. Собственно, в паре шагов от нас он случайно швырнув бутылку воды так, что она попала Хаято в лоб, и потом он ходил с красным овалом на лбу. Даже шутить не хочу, на что это похоже. Да и, с меткостью Такеши, возможен ли вообще такой промах в метре от цели? Мне кажется, что нет. А судя по его довольному лицу, после того как Хаято вытащил на свет Божий весь свой ругательный запас разных языков, и чуть не засунул Такеши динамит прямо в задницу (тоже, естественно, случайно) — цель попросту изначально была на лбу Хаято. И горела, видимо, неоновой вывеской с надписью «ударь меня». В любом случае, после этого баловства Такеши стал резко еще более довольным, а ненавистью Хаято можно было плавить ледники. Не так я себе представляла глобальное потепление.
И они носились бы тогда и дальше, пытаясь куснуть друг друга не то за хвост, не то за жопу, если бы на полной скорости в них не влетело бы громко орущее нечто с горящим взглядом и не повалило их всех троих на землю. Как позже оказалось, это был Реохей. И Реохей придурок. Знание сего факта не помогло парням привести форму в порядок, но точно отлепило друг от друга как минимум из-за чужого вмешательства, и, как максимум, из-за ну очень тупой, пусть и в чем-то забавной, истории, которую нам поведал Реохей. Я, конечно, подозревала, что в быту все мое окружение те еще идиоты и табуреточки, но вот чтобы настолько… это надо было еще постараться. Если не вдаваться в подробности, то кое-кто (не будем показывать пальцем), реально весь прошлый учебный год думал, что ходил в третий класс, а на выпускном еще и выступил с прощальной речью. Его не смутила даже сестра, которая утаскивал его оттуда под руку, вдалбливая в голову, что они, вообще-то, учатся в параллельных классах. Поэтому его третий год только начинался, и на мое горе проведет он его в нашем классе. Без понятия, как теперь весь этот цирк переваривать, когда одна странная личность стала еще ближе к другим странным личностям. Дурдом на выезде, но если что, экстренный сбор покемонов устроить можно будет гораздо быстрее. Надеюсь, этого никогда не случится. А вообще, тут еще должны быть шутки, что все свое ношу с собой, но, пожалуй, я все еще не очень сильно хочу брать на себя за них такую ответственность.
Зато я бы с радостью носила с собой недавно купленный фикус, который ласково назвала Наташей в память о фикусе еще с прошлого мира — где он был выброшен под мой громкий крик «НАТАША УМЕРЛА». У меня умирали даже искусственные растения, на самом деле, но за живые было все же обиднее, особенно, когда давала им имена, а они годами сидели со мной бок о бок и смотрели одни и те же со мною аниме, переживали со мной домашние скандалы и выбирали способы перестановки мебели. Живые растения были соседями и друзьями, безмолвными, но такими близкими. Наташа была ближе всех. И потом… ее не стало. Кхм. Так вот, не то чтобы я прям убивалась по фикусу до сих пор, да и, справедливости ради, это все драма ради драмы, потому что с нее ржал весь дом, но фикус стал своеобразной связью меня теперешней со мной прошлой. Эта тонкая нить напоминала мне каждый раз, что та, другая жизнь вообще была. И я о ней все чаще забывала, чего совсем не хотела. Мне страшно, что я растворяюсь в этом мире настолько, что когда-нибудь я проснусь и даже не вспомню о своем прошлом. И не поздно ли вообще об этом задумываться? Выход отсюда, возвращение… Смогу ли я это сделать, если уже привыкла к тому, что меня окружает? Смогу ли когда-нибудь бросить своих друзей, чтобы вернуться к тем, кого звала своей семьей? При мысли о выборе в горле каждый раз вставал ком. Я жажду его столько же, сколько же и боюсь. И когда настанет время выбирать, я, честно, не знаю, что решу.
А вообще, Наташу, если она будет в постоянном близком доступе, можно будет в кого-нибудь швырнуть. Она, конечно, тогда пострадает, но если это пойдет на благо, то я смогу себя простить. Например, если бы это вывело из строя Хибари, который бежал бы за мной с тонфа наперевес, то все точно в порядке. Должна же я чем-то и как-то защищаться, в конце концов! Особенно от таких вот всяких хищников, которым почему-то разрешили гулять по улицам города и наводить свои порядки. Наташа — мое оружие! Исключительно для защиты! И я, конечно же, не собираюсь кидать ее в голову Хаято или Такеши, если те снова поведут себя как полудурки! Ни в коем случае!
Но как жаль, что я не взяла ее сегодня. Потому что за неимением под боком любимого фикуса, ладони чесались взяться за вилку, нож, осколки тарелки, бокал, ножку стола (нужное подчеркнуть) или че-то еще метальное, чем одновременно можно и в ближнем бою попользоваться, чтобы просто кого-нибудь ударить. Очень больно ударить. И это могло бы быть гораздо опаснее, чем если бы я просто один раз швырнула фикус. Не факт, конечно, что это помогло бы утихомирить остальных, но, как минимум, все остальные были бы более осторожны в том, что говорят или делают. Наверное. Ладно, когда я окончательно сформулировала эту мысль, я уже не так сильно уверена в том, что что-то хорошее из этого могло вообще получиться, кроме выведения из строя одного персонажа среди кучи других балагуров, а так же выведения из строя Наташи. Но это уже скорее плохо.
Нет, я не рассчитывала на адекватные порывы окружения — я от них уже вообще ничего не жду, — но, пожалуй, до конца верила в то, что ну вот сегодня беда нас обойдет стороной хотя бы в первые пятнадцать минут нового приключения. Надежду на это, впрочем, стоило похоронить, видимо, сражу же, еще когда Нана впорхнула на кухню с самым что ни на есть счастливым выражением лица и возбужденными криками о том, что она выиграла главный приз в
лотерее, вложенной в упаковку
чая. При этом еще и не абы какую-нибудь там мультиварку или новую сковородку, а чертов круиз на остров, который даже не был назван! Эта женщина вообще подвох не заметила! А стоило бы быть повнимательнее, когда где-то на фоне по-гадски хихикал Реборн, потирая руки, как потирают лапки мухи, будто в преддверии большой гадости.
Удивительным было еще и то, что Нана, несмотря на наш вроде-как-нейтралитет, позвала в поездку меня, а не кого-то еще. Знала ли она реальное положение дел и хотела ли доставить мне пару минут страданий, или ей просто не с кем было больше поехать (пусть пиздит погромче, а то я плохо слышу) — мне было неведомо, но жопа болела уже тогда, так как мозг знал, чем эта чепушня в итоге кончится хотя бы примерно. Выбора мне, конечно же, тоже не оставили. Выскочила из-за угла Бьянки, обещая присмотреть за детьми, Реборн притащил наши почему-то уже собранные чемоданы, а дети скорбно замахали нам вслед белыми платочками, будто уже и не ждали нашего возвращения.
Маленькие твари. И вот я здесь. В центре филиала Ада. Благо это не Титаник, и уж тем более не — упаси Боже, — Кампания из Книги Атлантики. Все в разы хуже, но мы хотя бы не утонем и не будет делить одну дощечку в ледяном океане.
— Ламбо-сан хочет добавки! — прокричал мелкий, прыгая на следующий стол и опрокидывая какое-то сложное блюдо на сидящую за тем самым столом женщину. Она заверещала что-то о вопиющей наглости, при том на ультразвуке и с максимально неприятными интонациями. Поэтому, когда на стол следом прыгнула И-Пин и случа-а-а-айно пнула другую тарелку женщине в лицо, я даже одобрила такое решение проблемы, и спешно скрылась с места преступления, пока Ламбо с И-Пин не заметили меня и не повисли, выдавая тем самым, кто за них вроде тут должен быть ответственным. А так, одни хотя бы сбежать смогут. Нет, прыгать по столам плохо и все такое, швырять в людей еду тоже, но голос той женщины вызывал во мне только острое желание вставить ей в рот кляп. И вообще. Где то самое ответственное лицо, которым должна была быть тут Бьянки?
— Этот ковер входит в топ-5 среди всех ковров на корабле, на котором хорошо видны чужие следы… Если мы будем внимательно смотреть, то, возможно, найдем следы Тсуна-не и Наны-сан… — под соседним столом послышался стук, а после из-под скатерти высунулся Фуута, напугав сидящих за столом людей. Громкая женщина снова заверещала. На этот раз о порче имущества, невоспитанности и о бедных детях, за которыми никто не смотрит. Почему никто не смотрит? Я смотрю. Правда держась подальше и активно делая вид, что с ними незнакома, но в общем и целом это всего лишь детали. — О, вот же они! Я был прав!
Нана рядом со мной радушно заулыбалась и начала приветливо махать рукой, удерживая меня за локоть, чтобы я никуда не свалила, прикрывая глаза рукой и делая вид, что меня тут нет. Мои подозрения о том, что все это заранее было ею спланировано, продолжали крепнуть, хотя у меня по-прежнему не было никаких доказательств. Мне не в чем было ее винить, потому что ничего на нее не было, но ее поведение раз за разом вызывало столько вопросов, что проще повеситься. Наивная, но вроде имеет цели, вроде не особенно любит и балует дочь, но тащит с собой на круиз, потому что «Тсуна, нельзя упускать такой шанс». При том все это с такой милой улыбкой на лице, что в какой-то момент действительно начинаешь свято верить в ее невинность и непричастность к чему-либо. Но потом вновь резко натыкаешься на стену безразличия и все снова становится каким-то непонятным. Нана была вся такой. Непонятной. Неправильной. Будто и не было в ней действительно никаких чувств ко мне, но она искренне хотела что-то сделать. Для кого? Что она знает или что она чувствует? Может, материнское сердце просто чувствует, что я не ее Тсуна и поэтому бунтует такими вывертами поведения? Мне решительно не нравилось, что Нана, несмотря на вроде бы простоту своего характера, оставалась гребаным ящиком Пандоры, замок-загадку которого я не могла разгадать. Это нервировало. Будто все ответы мира лежали прямо передо мной, но я не могла зацепиться за них рукой.
— Ренессанс! — на подносе, который несла официантка, внезапно материализовался Реборн в очередном своем странном костюме, который заставил меня мигом отвлечься от всех предыдущих размышлений. Как не отвлечься, когда на подносе под полный очарования взгляд официантки стоял голый младенец, прикрывающий причинное место листочком, имеющий при этом на голове странный кудрявый белый парик, увенчанный лавровым венком, и при это всем еще держал спизженный откуда-то вазон! Куда я должна спрятаться на этом корабле, чтобы никто ненароком не подумал, что я хоть с кем-то из них знакома, когда весь зал и так уже в курсе благодаря Нане и Фууте?!
— Одежду надень! — удивлял ли меня очередной странный образ Реборна? Ну скорее нет, чем да. Удивляла ли меня его фантазия? Ну, я здесь видела уже и похуже, и с его старческим маразмом почти смирилась. А люди вот на корабле точно нет. И они точно пока не готовы к таким подвигам. Удивлять и пугать их раньше времени не надо! Хотя официантка, вон, вроде прониклась. В глазах сердечки, того и гляди от любви сейчас в обморок грохнется и мы ее с пола уже не соскребем — проще с корабля за борт выкинуть, завернув в ковер. Но с другими-то может и не прокатить! Как вот с той дамой, которая прямо сейчас пытается выкурить Фууту из-под стола. Фуута не сдавался, но женщина продолжала голосить под стол с упертостью Зараки Кенпачи, ищущего Ичиго для драки. За здравие Фууты пора уже и свечи зажигать, если не целое молитвенное чучело, как на масленицу. — И… Как вы сюда попали? — глупо было спрашивать «зачем». Эти психи доморощенные, несмотря на мои попытки хоть как-то их воспитать, все равно прогибались еще и под влияние Реборна. И не упускали возможностей посмотреть за тем, как кто-то страдает. Страдала чаще я, чем кто-либо другой, детишки притворно горевали и потом таскали пластыри, но любовь к хлебу и зрелищам в них продолжала прогрессировать больше, чем приличное поведение и сострадание. Я этому не удивляюсь, конечно, потому что для детей это явно скучнее, чем наблюдение за тем, как Реборн снова пытается сделать из моих костей набор тетриса (а те продолжают не поддаваться вот уже сколько месяцев), и уж тем более скучнее, когда ты сам участвуешь в дурдоме, так поощряемом Реборном. Это вряд ли можно исправить, но вытащить на более, кхм, достойный уровень, чтобы никто из детей не стал условно тем же Бельфегором, которого вштыривает, что мама не горюй, от царящей почти вседозволенности… можно, в общем, попытаться.
— Естественно проникли через другой вход и избили охрану, — насмешливо объяснился Реборн. Я кивнула, ни разу не удивляясь методам моего репетитора. Серьезно, мне ли это делать, с учетом того, что все новые боевые приемчики и методы издевательства он на мне практикует? Ну, в любом случае, одним больше, одним меньше. Разницы никакой. Все равно все самые опасные, кого охрана и не должна была пропускать на корабль, уже здесь. Хуже точно не станет, потому что дальше и некуда. А если что, то есть Реборн, Леон и Бьянки с убойной компанией детей, которая подорвет чужие жопы, в прямом и переносном смысле, быстрее, чем кто-то сообразит вытащить оружие. Видимо то, что они все делают сейчас, это поиск особо опасных преступников, которые могут помешать честным людям отдыхать. Конечно. Буду делать вид, что это истинно так и, возможно, нас даже посчитают за ебанутый отряд полиции. Глядя на Дисциплинарный Комитет можно в целом сказать, что бывало и хуже с полицейскими, но знакомиться с ними не надо, чтобы проверить, говорим ли мы истину. — Бьянки, правда, вроде кого-то случайно убила, — вероятно, этот бедняга тоже напомнил ей ее бывшего. Или Шамала. Или это была женщина, которая позарилась на Реборна. Бьянки, в целом, душка и милашка, но если это кто-то из подобных личностей, то даже не удивительно, что она их по-быстрому кокнула. Обычно только травит до потери сознания, но люди хотя бы еще дышат.
— Надеюсь, что труп вы скинули в море. Нам же не нужны проблемы, — Реборн деловито кивнул, и поправил сползающий лавровый венок. Было это шуткой или нет, но подстраховываться на все случаи жизни, когда ты и без того был тем еще перестраховщиком, становится все более даже не навязчивой идеей, а банальной необходимостью. Не хочу однажды сесть в тюрьму или даже быть убитой в целях мести только потому, что где-то осталось чужое тело, которое убила еще и не я. А если оно еще и встанет? У нас там ведь где-то Моретти в запасе сидит. Кто знает, сколько таких еще по миру способных ходит? Вот наткнусь на такого, и это ж капец тогда подставой будет для меня. Если есть тело — от него надо будет избавиться. И я правда настолько серьезно об этом задумалась, что подумала, мол, иметь для таких случаев номер Хибари на быстром наборе — вполне неплохо. Осталось только этот номер как-то выторговать у Кусакабе. У самого Хибари реально не варик. Он свой номер выдаст только через мой расчлененный труп, который при нем и всем Намимори в прямой трансляции по региональному каналу закроют в гробу и закопают. В пример тем самоубийцам, которые тоже не сильно дорожат своим здоровьем и свято верят, что свободно гуляющие по улицам города хищники это сказки. Хищный ежик: легенда, миф или вымысел?
— Извините, вы не видели подозрительных детей? — я обернулась, встречаясь взглядом с
предводителем целой группы людей, которые стояли передо мной едва ли не с вилами и факелами. Там помимо охраны затесались еще и обычные отдыхающие. Один мужчина с красным пятном на груди и макарониной в волосах с искренней ненавистью жевал кусок оторванной скатерти (?) и пытался погнуть ложку двумя руками. Ложка в своей решимости была преисполнена гораздо больше, чем мужик в своих желаниях. В тебе не хватает ненависти. Ты слаб. Глупый маленький… кхм. Не то аниме.
— Экскьюзь ми? — пару раз хлопнув своими большими глазами, вполне осознавая, к каким последствиям обычно это приводит, я еще и мило улыбнулась, склонив голову чуть набок. Мужчины недоуменно переглянулись, явно не ожидая, что на борту окажется иностранка, что по меньшей мере довольно глупо, с учетом того, к каким воробушкам и на какие куличики они нас везут. В том, что осведомленных тут нет — я очень прям сильно сомневаюсь. Но влезать в их шепотки еще с чем-то не собиралась. Интересно, конечно, что за мутки у них пошли от одной фразы, но их скорее надо было использовать, чтобы по-тихому свинтить в другую, менее оживленную сторону, что я и попыталась сделать.
— Тсуна-а-а-а, — с тяжким вздохом я обратила свой взгляд вниз, где, оплетая своими маленькими конечностями мою ногу, повис жалобно скулящий Ламбо, и вздохнула еще раз, спешно пытаясь унести свои ноги вместе с мелочью хотя бы до соседнего столика. — Я потерялся!
— Она что, его понимает?
— Ват зе фак?.. — попыталась я исправить ситуацию.
— Тсуна, ты ведь сейчас ругалась, да? Но ты же сама учила, что ругаться плохо!
— Он точно с ней! Это ее дети?
— Не мои! Мне их подкинули! — и, отцепив Ламбо от ноги, я нырнула вместе с ним под один из столов, скрываясь в этом коридоре деревянных ножек, чужих вонючих ног и скатертей, переползая постоянно дальше в попытках скрыться от навязчивой и настойчивой толпы мужиков. Полицию вызову! Мама учила, что когда к девочке так пристает куча странных дяденек, то жди беды! Надо вызывать подкрепление! А тут из подкрепления на девичью ранимую сторону только Бьянки, которую искать придется то ли с Божьей помощью, то ли надеясь на удачу. И ведь плачущий, но упорно ползущий вперед под боком Ламбо позитива ситуации не добавлял. Надеюсь, что его нос почует конфеты в кармане Наны и выведет нас хотя бы к ней!
— Хо-хо-хо! — от неожиданно наступившего Рождества я даже испугалась так, что врезалась лбом в чье-то колено. Этот кто-то пронзительно заверещал и, судя по звуку, прыгнул на стол, пытаясь спастись, видимо, от неведомой зверушки, которой точно нужны были чужие ноги. Ну конечно. Ламбо стих и вопросительно посмотрел на меня, на что я только махнула головой в сторону звука, и поползла туда. Стоит ли говорить, что Рождество наступает раньше не потому, что Санта передумал устраивать его в декабре, а потому, что мое окружение на голову ушлепнутое и «хо-хо-хо» на самом деле звуковой сигнал, который они придумали, чтобы быстрее друг друга искать под столами? Ламбо, вот, об этом забыл, судя по его расстроенному лицу.
— Ламбо, если мы отсюда выберемся, я дам тебе конфетку, — он деловито кивнул и пополз дальше на звук, который еще несколько раз менялся на уханье совы, песню кукушки и «Из 3496 пассажиров этого корабля, Ламбо находится на первом месте в списке самых голодных». Как выберемся, ребенка надо будет хотя бы покормить, а то от такой статистики мне даже стало неловко и стыдно. Вопрос, правда, оставался, как Ламбо умудрился оказаться настолько голодным, когда еще недавно прыгал по столам в поисках
добавки, что значит он уже поел и хотел еще. Не траву же он жевал, что не наелся! Да и попробуй его заставь жевать те же листья салата. Как и многие дети выкобенивается же насчет овощей. Это буду, это не буду. А на круизном корабле, где разнообразие еды всяко больше, чем ряд различных овощей, уж и тем более дети их есть не захотят, отдав предпочтению чему-то более вредному. А оно и насыщает часто гораздо быстрее. Вот отсюда как бы и вопрос. Как Ламбо уже успел проголодаться?!
— Налево! Пс! Налево! И один направо! — мы обернулись на шепот и наконец-то встретились взглядом с остальной компанией. Которая, конечно же, тоже пряталась под столами и чувствовала себя более чем прекрасно. Бьянки, лежа на животе, покачивала ногой, сложив руки под подбородок, Фуута активно терялся в страницах, которые в этой темноте, конечно, не были хорошо видны, а Реборн кидал в И-Пин виноградинки, которые, судя по всему, она должна была поймать ртом. Видимо, получалось пока не очень, потому что ну вот только что я наступила на одну виноградину коленкой. Даже представлять боюсь, какой на самом деле тут уже срач под столом, потому что попытка явно была не единичная, а блюдо, из которого Реборн и брал виноградинки, было реально глубоким и могло вмещать несколько крупных гроздей винограда. F уборщикам, конечно.
— И че мы здесь делаем? — спросила я, пытаясь удержать голову бодрой И-Пин от столкновения со столешницей. Прыгала она довольно высоко, и то, что она все еще не дерябнулась никак не иначе как чудо. Потому что с Реборна, в целях, конечно же, тренировки, сталось бы и детей побить башкой об столы с другой стороны, чтобы укрепить их череп и ум, потому что прыгать под столом умные люди вообще-то не должны. Я ж не удивлюсь, если это и вправду цель сего урока.
— Играем, — мигом отозвался Фуута.
— Во что? — я напряглась. Представить, во что такой компанией можно играть под столом, даже с моей богатой на всякую дичь фантазией, было довольно проблемно. На ум приходили только…
— Прятки, конечно же. Тсуна, ты что, не знаешь?
— От кого прячемся тогда? — Бьянки подозвала меня к себе рукой и чуть приподняла скатерть, открывая вид на толпу тех самых мужиков, которые продолжали рыскать по залу со взглядами опытных сыщиков. Как показала практика, сыщики они херовые. Потому что под стол ни один из них так и не заглянул, хотя жалобы на подстольные битвы от пассажиров слышатся уже пару часов. И то ли тут опять где-то туманник мозги пудрит людям, то ли они и вправду тупые. Во всяком случае, под столом, походу, действительно было самое безопасное место, особенно после устроенного компашкой бедлама. Никогда не думала, на самом деле, что в первый раз попав на круизный лайнер я проведу поездку под столом. Когда-то давно моя мама шутила про выпускные в туалетах и отлично про
ебведенное время. Не мне тогда шутка была адресована, а моей знакомой, но сейчас я оказалась, в общем-то, в похожей ситуации. — Понятно. Подстольный чилл. Почему бы тогда сразу их было не кокнуть?
— А ведь точно, — Бьянки задумчиво кивнула головой и еще раз присмотрелась к толпе придурков, медленно разбредающихся в разные стороны и продолжающих сжимать в руках вилки. Кажется, она присматривалась к своей первой цели. — Мы же наемники.
И она вместе со всеми детьми, мигом выскочив из-под стола, пошла подрабатывать птичкой-доебичкой и птичкой-мозгоклюйкой вместе взятыми. В кого-то, кажется, полетела тарелка лапши, которая еще недавно была совершенно нормальной и не отравленной; Ламбо играл в боулинг своим телом, сбивая людей как кегли (я даже ожидала страйка, но его максимум пока три мужика одновременно, что уже тоже подвиг!); на кого-то упал летающий стул и целый чайный сервиз, выглядящий довольно дорого; а в центре зала и вовсе случилась детективная история с девушкой, которая не понимала, как оказалась на корабле, когда недавно пыталась доставить лапшу дядюшке Кавахиро. Что б ему чихалось. Недалеко от меня же, стоя на одной ноге и держа в руке вазу фруктов, крутился до жути довольный Реборн, напевая под нос какую-то тупую песню.
— Ого! Мафиялэнд прямо по курсу!
Я правда захотела остаться под этим столом до самого нашего возвращения обратно.
***
Стоило признать, что Мафиялэнд был большим… И таким до ужаса цветным, что в обилии всего потерялись глаза, будто самолично выпрыгнули из глазниц и пошли гулять куда-то налево. Только шагнув на территорию парка, признаться честно, я и вправду подумала, что на пару мгновений потеряюсь во всем этом… великолепии. Не то чтобы в моем родном городе не было больших парков развлечений. Несмотря на то, что я была там очень и очень давно, помню большинство аттракционов, включая их местоположение на карте парка, а так же несколько разных тропинок, ведущих к ним с разных концов территории. Парк, так полюбившийся и запомнившийся мне и вовсе находился аж на двух берегах реки, имел гигантский детский сектор, кучу мелких кафешек по всей территории, пару абсолютно пустых площадок не то под застройку, не то для любителей какого-нибудь активного отдыха, а еще и в придачу целый маленький причал с разноцветными лодками для тех, кто хотел посмотреть природу вокруг прямиком с центра реки. Так что, если обобщать, то толк в больших парках аттракционов я знала. Но даже тот мерк на фоне Мафиялэнда. Он действительно, как и говорил Реборн в перерывах между мракобесием на корабле, покрывал большую часть острова и напоминал скорее не парк, а целый город, который за один день человек, в первый раз приехавший сюда отдохнуть, пройти ну никак не сможет. Как гребаный Эрмитаж.
С другой стороны у меня, по-моему, вставал вполне резонный вопрос. Если Мафиялэнд построен на деньги мафии и обустроен для их отдыха на любой манер, то не становится ли это чудо человеческого ума опасным в первую очередь для самих мафиози? Тут встречаются ежесекундно сотни и сотни людей, и даже если ты принадлежишь «светлой» стороне мафии, то все равно существуют определенные шансы и риски, что ты кому-то не угодил, благодаря которым в этой толпе для опытного киллера ты буквально легкодоступная мишень. Тут вообще каждый прошедший мимо человек — потенциальная угроза для жизни и здоровья. И пусть меня кто-то попробует в этом переубедить. Я покажу им Реборна, с которым иду едва ли не за ручку. И, возможно, только возможно, существуют некие определенные правила, по которым на территории острова нельзя как-то буйствовать, и тем более с применением оружия, но это все лишь голая теория, которую ничего не может подкрепить, так как я уже стою в парке, в теории могу использовать пламя, у Реборна ящерица превращается в пистолет, а нас никто так и не проверил. Да и странно было бы, если бы в Мафиялэнде, в котором, насколько я помню, обосновался другой садист с соской, вообще было бы запрещено оружие. Камон, начнем с того, что у части людей тут ну точно явное или не очень владение пламенем. А оно типо работает не как фонарик в аттракционе пещеры монстров.
В общем, мне было странно и довольно некомфортно. Безопасно в этом месте я себя не чувствовала от слова совсем, даже несмотря на то, что самая большая опасность стояла буквально рядом с моей ногой, и ему почтенно едва ли не в ноги кланялись мимо проходящие люди. Уже за то, что стою рядом с несравненным Реборном, я, вероятно, попала в черный список половины случайных прохожих. Заберите меня отсюда, пожалуйста, а то фанатки Реборна типо Бьянки порвут меня на британский флаг. А репетитора, стало быть, тогда растащат на сувениры. Если эти сувениры органы, которые можно продать на черном рынке, то я не против. Если деньги пойдут потом на мое спасение, а не в кармашки хитрожопым наследницам.
— Здесь очень сильная система безопасности, — Реборн, не замечая восторженных взглядов остальных членов нашей компании, в которых напрочь отсутствовала какая-либо осмысленность, начал вводить меня в курс дела. Как будто я не знаю, что все и так очень плохо. — Помимо того, что остров может самостоятельно передвигаться, он выпускает излучение, скрывающее его от остального мира, — пиздит как дышит. А доплыли мы, интересно, как? С Божьей помощью или Примо подключил гиперинтуицию к кораблю и мы поплыли, ориентируясь на него? Плывем за призраком. Здорово, ничего не скажешь. Удивительно, как тогда потом сами кораблем-призраком не стали. И вообще. А если природная катастрофа? Ну, цунами там, например, землетрясение. Это хорошо, что остров еще не гребаная Ла-Пальма. Иначе было бы ну прям совсем плохо. — Мафия вложила сюда огромное количество грязных денег, поэтому здесь она может расслабляться, — ну да. Очень безопасно отдыхать в кругу своей семьи и своей Семьи, пока вокруг тебя тоже кто-то отдыхает в кругу своей семьи или Семьи или все вместе взятые, а ты даже не знаешь, враг он тебе или союзник, потому что, возможно, даже в глаза никогда не видел. А потом кто-то ХОБА НЫ. Подойдет к тебе, спросит, сколько времени и, не дожидаясь ответа, закричит «ВРЕМЯ ПОСТРЕЛЯТЬ». И кердык. Но остров абсолютно безопасен. Верю в это, прям как в свои умения в тригонометрию.
— О, пляж, — о, пиздец. Бьянки по-фасту скинула с себя верхнюю одежду, откуда-то достала надувные круги и рванула в сторону моря вместе с детьми. Следом за ней, подбирая вещи, побежала и счастливая Нана. А я заранее смирилась с тем, что покой мне только снится, но в общем-то я, вроде, сама выбрала свой путь ниндзя. Для меня Мафиялэнд все же не парк аттракционов под теплым солнышком и вблизи моря. Для меня это знакомство с другой странной личностью, которая попытается меня избить. Не то чтобы я не привыкла, но получать по лицу все еще не хочется. А притворяться долбанутой на голову в случае конкретно с этой личностью не прокатит от слова «совсем», потому что тут Реборн.
— Тебе нужно закончить некоторые приготовления к въезду на остров, — мы, машу вать, уже на острове. Какой в жопу въезд? Мы уже как-то заведомо прошли их странный фэйс-контроль и должны тут лежать в тишине и спокойствии, потому что против нашей младенцевой знаменитости и пикнуть побоишься. А ему еще и сто пудов какие-то льготы тут положены, кроме того стремного дирижабля с его лицом. И помимо того плаката над отелем. И помимо той чашки с его лицом. Мафиялэнд? Реборнлэнд. Приветствие, это круто, а льготы-то где? Ну, там, например, отсутствие бумажной волокиты и подходу к лишним странным людям? — Ты должна подойти к доске объявлений и сказать всем, что прибыла. Потому что ты наша представительница, — я кандидатка.
К а н д и д а т к а. Я тут никто и звать меня никак, и представитель поэтому скорее даже Бьянки, чем я. У меня от представительства свой Семьи только задолбанное жизнью лицо, когда я хочу выспаться и повеселиться, как и все нормальные люди. И ничего больше. Но мы становимся сильнее, хитрее и изворотливее, потому что детство у Тсуны существует только в ее мечтах и снах. Бедный ребенок. Мне все же уже несколько проще это воспринимать, хотя от пары лишних годов веселья я бы не отказалась. Не намного старше нее же по итогу была… Могу ли я говорить «старость — не радость»?
— Со мной пойдешь, — я схватила Реборна за шкирку и, игнорируя его попытки вырваться из моей хватки, даже несмотря на то, что он пытался выпутаться самыми разными способами, после которых у меня на руках точно останутся синяки, пошла к этой самой доске объявлений, лавируя между толпы и чудом избегая столкновений.
— Ты чего удумала? — Реборн продолжал бурчать себе под нос, пытаясь снять со шляпы Леона, который смотрел на меня таким долгим пронзительным взглядом, что в пору бы и удавиться. В этих глазах столько разума, что думается мне, Леон у нас как царевна-лягушка, только принц-хамелеон. Целовать я его, конечно же, не буду, потому что уж лучше смерть, чем это, но мысль была интересная. И ведь И-Пин в шутку тоже не попросишь. Испорчу ребенку психику. А вдруг этот принц еще и как Бельфегор или Расиэль, или, того хуже, оба вместе взятые? Мне приключений от Реборна хватает, а тут еще и психоз принца-ящерицы? Подвиги Геракла явно пропустили одну главу.
— Ты моя гарантия, что со мной ничего не случится. В конце-концов, опытным мафиози с утра у нас еще был ты, а не я, поэтому брать тебя с собой на всякий случай это мой запасной план, — Реборн фыркнул, но вырываться перестал. За хорошее поведение я пересадила его к себе на плечо (почему все младенцы тут такие легкие?) и идти стало всяко проще и приятнее. Во всяком случае, я могла больше не опасаться за свою руку и даже свободно посмотреть на природу и аттракционы вокруг, которые выглядели так живо… Живее меня, в общем. Это не зависть. Да и… мне правда стало спокойнее и будто безопаснее. Не было больше чувства, что вот еще один шаг и кто-то выстрелит мне в спину, потому что там мишень. Не знаю, связано ли это с тем, что я посадила на себя Реборна или там сработал какой-то сторонний-потусторонний фактор, но находясь на этом острове уже несколько десятков минут я только сейчас смогла вздохнуть по-настоящему полной грудью, без опасения, что этот вдох будет последним.
— У тебя был план? — я задумчиво пожевала губу. Всю жизнь так было, что любые планы от вполне безобидных, типо пойти попить чашечку чая ровно в шесть, до опасных, вроде перебежать дорогу на последние секунды зеленого сигнала по гололеду, всегда шли по одному месту. Это даже было связано не с тем, что я от какого-то плана отворачивалась, махая на него со словами «да ну нахрен, можно и по-другому», а с тем, что мне банально не везло. Мое везение заключалось только в том, чтобы скатиться по лестнице с двумя стаканчиками мороженого с самого верха до самого низа, предварительно еще перекувырнувшись там же через голову и потеряв в полете шлепанец, а потом еще встать и бодренько пойти дальше, будто ничего и не случилось. Ничего и не ломала я в таких ситуациях, в общем. Так что все действительно было хорошо. Вот тут мне везло. На все остальное удача плюнула с высокой колокольни и улетела на драконе сторожить башню Фионы. Но планы… Благодаря тому, что дорогая фортуна предпочитала во всех остальных вопросах, не касающихся моей безопасности, от меня отворачиваться, планы, в общем, шли откровенно по пизде. Не то чтобы я жаловалась на свою своеобразную удачу или на похороны планов. Я просто привыкла жить, импровизируя в каждом моменте, и уже просто ничего не планируя в принципе, ибо нехер. Потому что импровизация в каждом моменте — это единственная стабильность в моей спокойной ранее и неспокойной ныне жизни. Но Реборну же об этом не скажешь.
— Возможно, — ехидство Реборна я чувствовала буквально физически. Он не спешил как-то комментировать мой ответ, но ему как бы и не требовалась. Моя щека и так все почувствовала. — Почему мы вообще должны идти отмечаться? Раз мы вообще добрались сюда, не значит ли уже, что мы мафия? Остров же типо секретный, кого попало не повезут, иначе как они вообще на корабль кого-то сажают? Что еще вообще за отметиться, после этого дурного отсутствующего фейсконтроля? У них вообще с охраной проблемы по-моему, пусть лучше с этим разобрались бы. К тому же. Почему я представительница? Я обычная японская школьница. Как я должна вообще доказать, что я не наврала с три короба, назвавшись кандидаткой в Боссы Вонголы? Мне кто поверит-то? У меня и документов-то, подтверждающих этот факт, нету. Нет же у них моего фото и досье, чтобы проверить! План? Реборн, будь честен хотя бы со мной, пизди остальным сколько хочешь, он мне и не нужен. Ты в любом случае просто попытаешься снова загнать меня в какую-то мутную историю, из которой мне придется буквально выползать. Надеюсь, что не уеду ногами вперед еще и в гробу…
— Ты закончила?
— Нет.
— Что-то еще?
— Хочу оленя на день рождения.
— Это вообще к чему?
— Моя компенсация за потраченные нервы!
— Компенсация за потраченные нервы? Ха! Другим она понадобится гораздо больше. Тебя, когда ты столько балаболишь, можно смело отправлять в стан врага и ты прожрешь им всю плешь. Враги сами сдадутся и сдадут тебя обратно, еще сверху и доплатив! — я вздохнула. Возможно, я и вправду иногда много говорила, но заткнуть себя не получалось. Особенно когда при обдумывании одного вопроса поднималось сразу еще шесть сверху. Зачем им тесниться в моей маленькой головушке в попытках не разбомбить черепушку, когда их можно просто высыпать на знающего человека, который формально, хотя бы формально, должен на них подробно ответить, потому что вроде как твой наставник. Если моя любознательность станет моим оружием, то разве это вообще будет плохо? Больше знаю — крепче сплю. Кто владеет информацией, тот владеет миром. А во мне умирает маленький захватчик.
— Смотри, везде свои плюсы! Мы еще и в выигрыше останемся! — Реборн фыркнул, демонстративно отворачиваясь от меня в другую сторону. Ничего он не понимает. Если капитально так играть в птичку-доебичку, то в конце можно срубить и неплохие бабки. Кто в наше время откажется от денег, когда их всегда есть на что тратить. Тот кто сказал, что счастье не в деньгах — явно напиздел. Он просто не стоял перед дошиком с морепродуктами, от которого лично у меня повышается уровень серотанина, когда на этот самый дошик не хватало десяти рублей. Не в деньгах счастье? Не то покупали. Надо радоваться мелким покупкам, а не покупкам яхты и своего острова. Это скорее какие-то комплексы! Хотя, может, я просто еще не столкнулась с большими оборотами денег и просто радуюсь не тому. Но уверяю, в первую очередь саму себя, даже через двадцать лет я отдам почти все что угодно за одну коробку того остренького бомж-пакета. Потому что он и курочка — еда богов.
— А с твоим приходом снова потерпим убытки. Все эти деньги уйдут на лечение неподготовленных к твоему энтузиазму бедолаг.
— Никого не держу. Если их свалит такая мелочь, то что они вообще забыли в мафии?
— А прислуга, которая пришла к мафии, потому что больше платят, но все равно остаются обычными гражданскими?
— Хороший работник должен уметь закрывать глаза на причуды Босса, если в остальном он относится ко всем нормально.
— Твоя болтовня — форма психологического насилия, — психологическое насилие это то, что делала наша физичка, ставя контрольные первым уроком или монотонно тараторя какой-то бред про ультрафиолетовые спектры водорода и интерференцию, на которые срать с башни Рапунцель было даже нашим юным физикам. Она рассказывала весь школьный курс настолько скучно, что за пару лет я развила в себе навык «сон с открытыми глазами» и реально спала в таком положении, а не просто пялилась в одну из клеточек на пиджаке соседа спереди. Иногда я еще брала в руки ручку и начинала рисовать в тетради. Поэтому сложные графики и определения на пять строк часто соседствовали с кошкодевочками, говорящими чебурашками и петлями к переводному сочинению и ЕГЭ по литературе. Выглядело вполне аутентично. Где-то еще точно потерялась тетрадь с групповым шыдевром под названием «Нефтянник на закате» и «Даша дышит на крышу». А Реборн что-то говорит про то, что моя болтовня — форма психологического насилия. Ну-ну. — Сворачивай налево, пойдем в другое место.
— Что, не пойдем отмечаться?
— Да, не пойдем отмечаться, — передразнил меня Реборн, кажется, нервно дергая ногой. — Ты бы все равно не прошла и тебя отправили бы на тест мафии. Он каждый раз разный, но всегда решается словами, логикой и находчивостью. Судя по твоей бубнежке, ты бы их просто заколебала бы и они отправили бы тебя на пересдачу уже за это. Но нам пришлось бы снова платить за психологическую помощь.
— Ох, так ты настолько не веришь в нервы своих коллег?
— Я знаю, что тут работают дилетанты, которых коллегами называть позорно, — о, дорогой мой, все окончательно в этом убедились еще сидя на корабле. И так все было ясно, что в мафии у всех кукуха куда-то съезжает, а у кого не съезжает — точно не профи. По крайней мере, все, даже чисто теоретические, мафиозники тут пришибленные на голову. Их точно ждет большой рост по этой долбанутой карьерной лестнице. А вот тех, кого из охраны вы в океан скинули, и его отряд — ну точно уже нет. Интересно, это правило припизднутости действует тут вообще на всех или только на основных и второстепенных героях? Это сильно бы усложнило задачу по быстрому поиску опасных противников. Помнится, был некий… Найто, вроде. Я помню его только потому, что он придурошнее всех придурков. Так вот, если он вообще тут тоже есть то, уверена, пойдет очень далеко при том еще и семимильными шагами. Не хотела бы с ним столкнуться где-то у финиша. — Поэтому мы сразу поедем к моему старому знакомому.
— В одиночку бить не прикольно?
— Завожу тебе связи.
В гробу я такие связи видала, а.
Мне тебя будто мало, исчадие ты Ада мелкое.
Садясь на поезд, Реборн выглядел даже вполне умиротворенным и точно предвкушающим. Предвкушающим, как он мне отомстит за свои завядшие уши. То, что я буду бита и им, и не им тоже, мне известно просто как факт, и никакой интуиции тут не надо. В первую очередь тут все понятно потому, что эмоции Реборн скрывать не пытался даже. Таким счастливым он выглядит тогда, когда задумал какую-то ахирительную пакость, которая мне не понравится, или когда он уже пустил кого-то на фарш для котлеток к пюрешке на ужин. Так что все сводится к тому, что ты либо только идешь в мясорубку, либо уже ее прошел. В другом варианте счастье Реборна может вызвать, вероятно, только кофе, которого сейчас не было с собой. Понимаю его, конечно, но с его жаждой набить кому-то морду в обычный будний день надо все же что-то делать. Иначе, если у него под рукой не найдется кого-то из его учеников, кидаться он начнет и на прохожих. Наверное. По крайней мере, картина в моей голове написана была прямо маслом и она прям шикарная. Киллер-младенец виснет на щеке нашей соседки, закусив ее клыкастыми челюстями. Я бы хотела это когда-нибудь увидеть. Естественно, с безопасного расстояния.
Ехали молча. Вмиг повеселевший Реборн, напевая под нос какую-то незамысловатую песенку, любовно протирал пистолет и иногда отвлекался, чтобы погладить свою неугомонную ящерку, которая продолжала смирять меня подозрительным взглядом. Леон точно точит на меня зуб… или хвост. Во всяком случае, глядя на эту парочку, по моей спине каждый раз пробегали мурашки. Поэтому смотреть я старалась в другую сторону. Окошки, правда, конечно, прям лучшее составляющее этого поезда. Они были с решеткой. Чтобы особо опасные при переезде, видимо, из них не бросались. Ведь опаснее убийства только самоубийство по мнению здешней охраны — потому что дорога пролегает достаточно высоко. Этот поезд мог служить хорошим транспортом для всех людей, с учетом размаха острова и множества интересных и важных точек, до которых шагать и шагать. Но это слишком умное решение. Поэтому поезд, катающийся по всему острову, доступен только для нарушителей и таких одаренных, как я, которые идут тихо-мирно, по своей
моргните два раза, если вас держат в заложниках воле и своим делам, потому что Реборн оформил пропуск. Козел.
Но поездка на поезде, даже с учетом всех минусов, уже состоявшихся и тех, что еще только будут, выходила все же на удивление приятной. Во-первых, вокруг меня не было толпы мафиозников, рядом с которыми я просто не чувствовала себя в безопасности, пока рядом не появлялся Реборн — хотя, казалось бы, опасаться больше стоило его, чем прохожих. Во-вторых, на мозги мне тоже никто не капал, поэтому я могла собраться с мыслями, посмотреть в окошко на чудесные виды, отчасти пожалеть, что в этом году я по ним нормально не прогуляюсь, и могла расслабиться хотя бы на пару минут, не пытаясь разгребать чужие проблемы и не влипая в них же сама. Тишь да гладь. Если игнорировать существование счастливого репетитора напротив. А в-третьих, на улице было банально жарко, а тут через открытые окошки ветерочек дует, потому что катимся быстро. Если особо опасные получают в Мафиялэнде больше кайфа, чем остальные отдыхающие, то я готова быть особо опасной всегда. Мороженки только для полного счастья и усыпления бдительности не хватает, черти.
Но всего хорошего понемногу. Поезд доехал до своей конечной станции, двери наконец-то открылись, и мы с Реборном вышли на окраину острова, вновь попадая под нещадные лучи жаркого солнца. Понятия не имею, где мы, но в последний раз мне было так жарко в последнее мое лето того мира, когда от жары я даже чуть не свалилась в обморок сразу после шутки «я сейчас в Бога уверую». Забавно, что тогда мы стояли в очереди за вентиляторами.
— Назови мне свое имя, — устало вздохнув, я посмотрела на вышедшую нас встречать мою новую головную боль
она не новая, ее просто стирали Лаской. Боль выглядела… сурово — для своего возраста, конечно. Камуфляжный костюм, шлем, полоска ткани на лбу, на которой не хватало только железной пластинки, чтобы стать настоящим нарутовским хитай-ате, и в дополнение настоящий мужицкий хмурый взгляд и орел, косящий под своего хозяина, в перерывах подрабатывающий курьером. Голубиная почта уже не та. Впрочем, как и посылки.
— Чаоссу, Колонелло, — не дав мне и рта раскрыть вклинился Реборн. Через момент он уже подпрыгивает высоко в воздух, и я спешно ретируюсь с того места. Как-раз вовремя, так как сразу после этого что-то с силой врезается в землю, оставляя в ней целый маленький кратер.
— Реборн! — тот тоже открыл пальбу, стянув со шляпы Леона. Пуля попадает Колонелло под ноги, но следующая свистит, кажется, у самого его виска. Сам Колонелло не отстает и отвечает любезностью на любезность, почти подрезая рукав моего репетитора. Так себе у них приветствия в общем. С учетом того еще, что это битва между младенцами, то выглядела она не эпично, как, может, они думали, а так ржачно, что в попытках сдержать смех я чуть не подавилась. Выглядело все это действо примерно как то самое видео, где взрослые танцевали под Here comes the Hotstepper перед витриной магазина, в которой отражались младенцами. — Такие маленькие пули… — Колонелло сел на землю. — Могут принадлежать только Реборну.
— Использовать противотанковое оружие, Колонелло? Твои увлечения как всегда идиотские.
— А я Тсуна, — конечно же, я как всегда нашла самый лучший момент, чтобы вклиниться в разговор. — Будем знакомы, — и я протянула руку Колонелло для рукопожатия. Реборн был, кажется, против, потому что пнул мою руку так, что на ней к уже имеющимся от сегодняшних приключений синяков явно прибавятся еще. Я зашипела. Это все-таки не пером бумагу погладить. — Какого черта?
— Нечего знакомиться со всякими сомнительными личностями.
— Сомнительные личности, кора? Ты ахринел?
— А кто-то еще недавно мне говорил, что надо обзаводиться связями. Ну-ну.
— Это было до того, как я снова его увидел.
— Кора! Заявляешься на мою территорию и теперь обзываешься!
— Нигде не подписано, что она твоя, — я благоразумно решила подождать завершения этого словесного конфликта, в который насильно меня никто не втягивал. Чует чуйка, если буду им мешать выяснять отношения, то точно попаду под горячие руки, и пропахаю носом землю. Сомнительное удовольствие. Мне мой нос дорог, а земля тут и так изрытая после небольшого вооруженного конфликта. Им только для яркости не хватает сказать «мы не друзья».
— Мы не друзья, кора! — я что, сказала это вслух? В любом случае, так я им блин и поверила. Помогают друг другу, собираются на свою тайную вечерю, чтобы кокнуть потом пару заказов, соревнуясь, кто настреляет больше, и сейчас подкалывают друг друга не потому, что они друзья. Естественно нет, какой урод мог так подумать? Сейчас они разберутся друг с другом и возьмутся за него. — Что вы здесь делаете?
— Я здесь для наблюдения. Моя ученица, Тсуна, пройдет тут тренировку, — или девять кругов Ада. Тут как получится. С Реборном нельзя быть ни в чем уверенным. Только в том, что огребешь, будешь ты прав или нет. Нечего рот на старших раскрывать. — Все-таки тайный район Мафиялэнда является землей для тренировок. А Колонелло отвечает за безопасность Мафиялэнда. Он бывший член итальянских боевых подводных войск COMSUBIN. Тебе было бы полезно не только встретиться с ним, но и поучиться, — у тебя ошибка в слове, Реборн. Пропустил букву «м». Помучиться. Не удивлюсь, если их дружба сложилась на их похожести в любви к садизму. Хотя по моим воспоминаниям Колонелло был в плане учебы во многом по-приятнее. По крайней мере, он не подрывал чужие задницы за правильные ответы в тесте по математике.
— Кошмар! Твой репетитор Реборн? Чему можно у него научиться? — ну, я научилась быстро сбегать. Но вслух решила этого не говорить, потому что наверняка снова получила бы от Реборна за преуменьшение его заслуг. Вероятно, я должна была бы преподнести Колонелло длинный свиток, на котором по пунктам с подпунктами расписаны все мои знания, пути получения и процесс в подробностях. Чтобы это выглядело прилично, я должна была бы пиздеть на каждой строчке, этот список в общем-то от и до придумывая. В целом, для тренировки тоже сгодилось бы. Вода в документах, если ее еще и приправить официальным стилем письма, должна задолбать даже самых опытных клерков, что уж говорить про всех остальных. Еще одна форма словесного поноса, благодаря которой все точно разбегутся, только знак им подай.
— Посмотрим, чему сможешь научить ты, Колонелло, — фыркнул Реборн, скрещивая руки на груди и насмешливо поглядывая на приятеля.
— Тсуна, — Реборна он начисто проигнорировал. — Видишь этот водоворот?
— Его сложно не заметить…
— Тогда не промахнешься. Прыгай туда!
— Зачем? Чтобы потом выплыть оттуда? В этом нет никакого смысла. Плавать я и так умею, а подводных боев у меня не будет, потому что все снова перейдет на землю. Так какой смысл прыгать в чертов водоворот? Искупаться что ли? У меня нет с собой запасной одежды! Не могу же я пойти потом мокрой! Это опозорит мою честь! Где будет мое достоинство, которое и так не успело еще слишком высоко подняться? Опустится до плинтуса! «Падали, но поднимались» это круто, но ходить мокрой крысой только потому, что мне сказали искупаться в одежде, я не собираюсь! Как позорно потом будет идти обратно!
— Тсуна, это чертов курорт, тут это норма… — Реборн вздохнул с видом мученика.
— Кора! Не сбивай ее с настроя! Смотри как пошла! Еще немного подучится и выест мозги даже у мертвых!
— Благодарю, я стараюсь. Так на чем я там остановилась?..
— Охладись, — сказал Реборн, сталкивая меня с обрыва прямо в этот самый водоворотик.
Признаться честно, в первые секунды полета я даже испугалась. А потом появилось ощущение, будто я лечу… И камнем
вниз, с крыши дома падаю в прохладные воды, едва успевая сгруппироваться, задержать дыхание и закрыть глаза. Только начинаешь проникаться к этому садисту дружественными чувствами, а он… Гаденыш мелкий. Да что б я еще раз… Мысль сбилась, как только я случайно открыла рот от недостатка воздуха и хлебнула воды. Несмотря на то, что плавать я умела, задерживать дыхание на долгое время было мне не по силам. Когда-то давно, когда еще ходила на занятия в бассейн, я могла задержать его на три минуты. Сейчас не продержалась и пятнадцати секунд, как подсказывали мне внутренние часы. Не то чтобы у меня была возможность самой их отсчитывать, когда соленая вода стекала по горлу, которое начинало постепенно жечь, когда воздух в легких заканчивался все стремительнее, а в глазах начинало темнеть. Я постаралась быстрее выплыть наружу, путаясь в потоках водоворота.
Гребя руками, мне наконец-то удалось добраться до поверхности воды. Чуть отплыв от водоворота я сразу сплюнула оставшуюся соленую воду, жадно вдыхая воздух и стараясь проморгаться, потому что от соли глаза нещадно слезились и мир перед ними оставался мутным, будто смотришь на него через пленку. Против воли я начала барахтаться конечностями и шлепать руками по воде, будто действительно тонула. Мне потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться и собрать себя в руки — еще следовало доплыть до скалы и взобраться по ней обратно наверх, проявив чудеса скалолазания после небольшого пережитого ужаса. Плавать я люблю и вода и вправду была приятной, но меня бросили в сраный водоворот, из которого можно выбраться не силой, а во многом больше хитростью и подбором момента. Я не была готова к такому внезапному падению во внезапные обстоятельства. Реборн, блять, придурок ебучий. Я правда испугалась…
Как только я зацепилась рукой о скалу, над Мафиялэндом пронесся громкий гул. Дышать стало легче, несколько минут паники отступали, когда мне было на чем сосредоточить свое внимание. Потому что когда закончился гул, пошло радиовещание. Надеюсь, оно у них не через репродукторы, а оформлено как-то по-другому. Потому что ощущения пока такое, что не то я попала в начало Второй Мировой, не то в Сайлет Хилл. Одно другого хуже, если честно.
— Нас атакует семья Калкасса. Пожалуйста, спрячьтесь в ближайшие укрытия! Сейчас мы начнем боевые действия!
Боевые действия? Да мне срать. Как только я наконец-то добралась до верха, я просто села на землю, запрокинув голову назад и уперевшись руками в землю за спиной. Мне нужно всего пару минут на подышать и отойти, и потом хоть ракету тут запускайте.
— Мафия нападает на Мафиялэнд, нейтральную территорию… Интересно, как в своем нейтралитете Швейцария столько продержалась?..
— Деньги в Мафиялэнд вкладывала дружелюбная мафия, которая не распространяет наркотики, — начал Реборн. По некоторым тут ходящим, в общем и целом, не скажешь, что они к наркоте никакого дела не имеют. Как минимум принимают сами. И вообще, почему нераспространение наркотиков, это единственный фактор для того, чтобы считаться «дружелюбной мафией». И кто придумал этот термин, вашу барбариску за кармашек?!
— Настолько дружелюбная, что все деньги, вложенные сюда, по твоим же словам грязные? Ниче так повороты.
— Но не вся мафия согласна быть дружелюбной, и Калкасса одна из таких Семей. Это война.
— Реборн? Посмотри, пустышки светятся. Должно быть, это кто-то, кого мы знаем, — обратил внимание Колонелло. Я тоже заинтересованно перевела взгляд на мерцающие цветами своих атрибутов соски. Несмотря на довольно продолжительно время, которое я здесь нахожусь, вижу я это в первый раз. И выглядит это тревожно и потрясающе одновременно. Будто сигнализация, но настолько плавная и нежная в своем мерцании, что зрелище было довольно завораживающим. Почему-то в голову пришла аналогия со стучащим сердцем…
— Да. Единственная настолько тупая личность, чтобы совершить такое…
— Это Скалл, — закончили они одновременно. Мне захотелось смеяться. Война там у Реборна, ну-ну. Против одного из своих же. У них же там с теми, с кем вообще не контачат, скорее вооруженный нейтралитет, чем что-либо еще. Тем более война. А Скалл, несмотря на все свои крутые перспективы (ну не зря же он все-таки Аркоболено), барахтается на месте шестерки Реборна. Ему стоит только вякнуть и Скалл должен будет развернуться и с писком убежать, чтобы не раздражать свое начальство. Ну, это если по правилам. Но у мафии какие-то свои отдельные игрища, в которых я мало смыслю. Поэтому что есть, то есть. А есть плывущие на нас три корабля, с одного из которых аж отсюда слышен крик еще одного Аркобалено. У них у всех крайне пизданутые приветствия, как погляжу.
Над нами просвистел первый снаряд, упав где-то в парке (я даже не берусь предполагать, где именно) и начиная первый круг паники среди отдыхающих. Забавно, на самом деле. Вроде мафия, а так искренне удивляются, что нападение вообще случилось. По-моему это было логично. Этот остров от и до наполнен мафиозниками «светлой» стороны, этот остров гребаная мишень и заноза во многих жопах. И если уж кто-то из тех придурков переживает за своих детей, то на кой ляд вообще их сюда брали? Судя по крикам, кто-то еще и не знал куда бежать, потому что эвакуация вроде началась, но, кажется, не слишком удачно. Очаровательно. Мафия во всей своей красе. Благо за моими мелкими дуриками следит Бьянки. Вот уж кого точно просто орущей и не знающей куда бежать представить сложно.
— Ситуация выглядит опасной, — взял слово Колонелло, задумчиво почесывая подбородок, но не предпринимая никаких действий. — Люди, ответственные за безопасность острова, сейчас посещают памятник погибшим Боссам. Так что на острове очень мало боевых отрядов, — ну да, разумное же решение оставлять остров гребаной мафии без защиты. Авось сами разберутся, не первый год же возятся в этом. Как показывает практика, люди там могут только бежать. К тому же остается вопрос о боевой подготовке каждой из Семей, присутствующих на острове. Большинство из них
слишком мирные и перед реальными боевыми действиями вообще сделать ничего не смогут. Лучшее решение со стороны Колонелло и начальников тех подчиненных было отпустить большую часть охраны на выходной. Интересно, сколько людей прямо в этот момент подумали про закон Мерфи?
— Судя по всему, справляются они плохо. Надо проверить мелких и Бьянки, — сказала я. Но обернувшись, поняла, что и Колонелло, и Реборн внаглую спят с открытыми глазами, пуская при этом какие-то странные пузыри. Выглядели они довольно жутко. Как те самые куклы Baby Born, которые с одинаково открытыми глазами сначала ели твою разведенную водой кашу, а потом срали в розовый горшочек. Вроде почти живые, но пустой взгляд кукольных глаз при всех этих процессах скорее пугал. Собственно, когда-то давно именно это стало одной из причин, почему я вообще отложила куклу и более к ней никогда не прикасалась. Так вот, Реборн и Колонелло выглядели сейчас так же пугающе. Почти мертвецами. Я передернула плечами. Почему-то этот взгляд конкретно на детях, еще и с осознанием того, что они на самом деле живы, пугал меня куда больше, чем все это нападение Семьи Калкасса.
И все же, проблемы сейчас были более серьезными, чем игры Аркобалено. Отсутствие нормальной охраны в Мафиялэнде на такое количество в большинстве своем, скорее всего, отвратно подготовленных людей, вызывало не вопросы, а легкое раздражение и работу моих мозгов. Понятное дело, что нормальный отдых меня тут в принципе не ждал, но и шевелить серьезно мозгами сегодня я не планировала. А надо. Потому что от этого зависит не только мой зачет от Реборна, но и безопасность мелкотни. Те, может, и воспринимают все в основном как игру, но это не освобождает их от получения случайных травм. И несмотря на то, что их все же стоило готовить к серьезным последствиям, так как из мафии они уже точно не выйдут, я не собиралась подвергать их совершенно бессмысленному риску и травмам. Еще все впереди, пусть их детство побудет относительно безопасным и подконтрольным, насколько это вообще возможно.
Скорее всего, эвакуировали людей со всего острова прямо в форт мафии, символ Мафиялэнда. Еще одно глупое решение, потому что, несмотря на его размеры, остров был всяко больше, и забежавших в разные уголки людей было много. Настолько, что без толкучки в форте ничего не пройдет. А если кто-то еще и заведет панику (а судя по уже прошедшим орам, желающие найдутся), то это может привести толпу в одну громадную обезумевшую кучу. И не факт, какой именно стороной это безумие обернется. Могут начать паниковать все, а могут и паникующего заставить заткнуться. Возможно даже силой. Что приведет к еще большим беспорядкам. В такой толпе любое неосторожное действие может привести к действительно серьезным травмам как для себя самого, так и для окружающих.
К тому же по толпе проще бить прицельно. И если бы Скалл действительно хотел тут кого-то убить, то какой-то из снарядов точно прилетел бы туда. Возможно, что даже бомба. Что делает форт одним из самых небезопасных и уязвимых мест на острове в принципе, если его не покрывают какие-то сверх щиты, которые отобьют любой снаряд без вреда для обитателей внутри. На их счастье, что Аркобалено тут не войну развели, а опять устраивают своеобразные учебные тревоги с возможностью выяснить пару отношений хорошей дракой и базаром.
Мафиялэнд вызывал… обоснованные опасения. Я точно не поеду сюда до тех пор, пока не посчитаю, что действительно смогу защитить себя и своих близких.
До форта мне все равно нужно было добраться, чтобы по-тихому выманить оттуда свою компанию и уйти куда-то подальше, не встревая в лишние конфликты. И пусть это, возможно, не самое гуманное решение, но всех остальных я собиралась оставить на том же месте, потому что их безопасность меня уже не касалась. А ничего сверх серьезного, что я, при всем желании, все равно не смогла бы сейчас остановить — не было. Так. Дойти до форта, выманить своих, свалить в более безопасное место. Великолепный план. Надежный, как швейцарские часы. Брать ли с собой только Реборна с Колонелло, или кого-то одного, или вообще не брать никого?... С одной стороны мстительная стерва и обиженная девочка внутри меня хотели оставить их обоих здесь за то, что еще недавно с их легкой подачи я нахлебалась воды и чуть не сдохла, но с другой стороны им все равно бы ничего не сделалось, да и… что Реборн, что Колонелло, и сейчас, и в будущем могут стать неплохими союзниками. Поэтому обижать их, что я их просто оставила, когда им вроде как угрожает «смертельная» опасность, и портить этим возможные будущие деловые отношения было опасно уже для меня. Вот что я уяснила за свою маленькую жизнь, так это то, что нужно со всеми дружить, ну или хотя бы быть со всеми примерно приветливой. Это не раз и не два потом может спасти жопу в критичной ситуации, потому что союзников оказывается достаточно, а ситуации случаются самые разные. Правда с некоторыми ну очень неприятными личностями лицо держать не получалось. Надеюсь, что и это я смогу поправить. Полезным умением будет.
Но даже если я возьму их обоих, не попортят ли они мне план по бесшумному сваливанию с потенциально опасной территории?..
Думать, правда, особенно было некогда, поэтому, схватив Аркобалено за шкирятник — благо те не били меня по рукам, как еще недавно это делал Реборн, — я пошла к форту мафии, выделяющимся большим плотным пятном на фоне всего острова.
***
Дойти-то я дошла. Даже не надорвалась, пока тащила две непроснувшиеся тушки через тоннели метро Мафиялэда и через полосу леса. А вот что делать дальше — даже не догадывалась. Привалившись к дереву в тени парка, я опустила на землю и Колонелло с Реборном, самозабвенно пускающих пузыри. Они помогать мне тоже не собирались, но и не препятствовали. Пока что. Надеюсь, что так дальше и продолжится. Потому что без пинков, подрывов и пуль над головой думалось всяко лучше.
В форте было достаточно тихо — по крайней мере, с улицы слышно никого не было. И так же тихо я могла бы пробраться внутрь, но велика вероятность, что вход кто-то сторожит на случай непрошеных гостей или непрошеной приманки с их же стороны. Поэтому тихо пробраться получится вряд ли. А шум может повлечь за собой еще целую череду неприятных последствий. Но это могло бы и привлечь внимание Бьянки и Наны. Возможно. Это не точно.
Оставалась еще, конечно, вероятность, что на самом деле дверь никто не сторожит и смогу я пробраться внутрь форта как мышка (и это убьет последние крохи веры в то, что остров вообще может быть хоть капельку безопасен), но вероятность этого должна быть просто минимальной. Или наоборот максимальной, с учетом полного отсутствия логики и принципов безопасности в этом месте. У меня все равно не было никакого другого плана, чтобы я могла быстро все оформить до прихода Калкассы к форту, поэтому я рискнула и, оставив Аркобалено в тени дерева, сама пошла ко входу.
Тихонько открыв дверь, я так же тихонько тенью проскочила по стене и отправилась на поиски. В вооруженной толпе я снова почувствовала себя максимально некомфорто, борясь с желанием развернуться и позорно сбежать одной. Только желание вытащить отсюда мелочь, несправедливо вмешанную в чужие конфликты, останавливало меня от этого. Но это было… тяжело. Пока я лавировала сквозь компашки по интересам, я постоянно чувствовала чужие взгляды.
Кожей чувствовала. Один из них точно упирался мне прямо в висок, один между лопаток, а третий, видимо, от полного извращенца, и вовсе меня раздевал. И чем дольше я тут находилась, тем сильнее становилась моя дрожь в руках.
Вы. В. Полной. Безопасности.
Кто вообще додумался всех мафиозников с острова запихнуть в
одно чертово помещение? Какой суицидник, блять?
Я крепко сжала руку в том месте, где только-только начинали расцветать синяки. Легкая боль слегка отвлекала внимание от взглядов и заставляла сосредоточиться на чем-то другом. Например, на цели. Да, на цели. Я же здесь не просто так.
Розовые волосы Бьянки я заметила буквально с другой стороны зала, и сразу же помчалась к ней, на ходу роняя извинения каждому, в кого врезалась, и от кого пыталась сбежать. И-Пин, Ламбо и Фуута спокойной сидели у ног Бьянки и что-то с интересом рассматривали в книге последнего, периодически перебрасываясь репликами и о чем-то споря. Я выдохнула. Все на месте. Не было только Наны. Где, черт побери, носит эту треклятую женщину в такой момент?
— Бьянки?
— О, Тсуна-не вернулась!
— Быстро собираемся и уходим отсюда.
— Что-то случилось? — спросила Бьянки, явно заметившая мою дрожь.
— Здесь небезопасно. И… У меня плохое предчувствие, — Бьянки серьезно кивнула, и, схватив что-то верещащего Ламбо и И-Пин подмышки, махнула головой в сторону выхода. Я взяла Фууту за руку и помчалась за ней, убегая от взглядов и ощущения надвигающихся проблем. Толпа, конечно же, всячески мешалась, начиная дебошами и заканчивая просто попаданием нам на пути. Бьянки, правда, этим не сломить, и она шла вперед, как танк. И полностью напролом. Глядя на нее моя собственная из ниоткуда взявшаяся паника постепенно становилась все меньше. Бьянки, варившаяся в сфере настоящей мафии куда дольше моего, и точно знающая кого когда слушать и что делать, заражала и меня своей уверенностью тоже. Это здорово помогало в сложившейся ситуации.
А как только мы выскочили наружу, спешно отходя к тому месту, где я оставила Реборна и Колонелло, стены форта сотрясло от взрыва.
— Тсуна-не, нам страшно, — Фуута потянул меня вниз за руку, а я не могла отвести взгляд от форта. По спине бежал целый табун мурашек, потому что это действительно было попросту
жутко. Я только что буквально будто предсказала ебаный взрыв! Взрыв, который мог бы накрыть и нас пятерых, если бы мы промедлили. И если во время похищения, я была уверена в том, что все будет в порядке, то сейчас, опираясь на интуицию и глядя на последствия, я была скорее в ужасе. Вот сейчас уж точно смерть подышала в затылок.
— Потерпи немного, ладно? — я слегка потрепала мальчишку по макушке, еле справляясь с дрожью. Безопасный. Мать. Его. Остров. После такого только в гробу, в который ты можешь отправиться с таким отдыхом, безопасно и будет. На глубине в несколько метров под землей и в закрытом ящике. Кажется я только что сумела понять Тсуну канона в десятилетнем будущем. Тихо, спокойно, а самое главное, безопасно. Пока твое тело не меняют с тобой из прошлого местами, конечно. — Мы должны двигаться дальше.
Реборна и Колонелло на месте ожидаемо не оказалось. Те, вероятнее всего, пошли готовиться ко встрече гостей. Поэтому сейчас мои руки были почти свободны, за исключением того, что я, крепко сжимая ладонь Фууты, вела его за собой вперед, лавируя между деревьями куда-то вглубь и вбок. В этом не то парке не то полосе леса, было достаточно много деревьев, чьи раскидистые густые кроны почти закрывали небо и скрывали сам парк в своей тени. Идеальное место чтобы затеряться от других людей хотя бы на время, переждать бурю, происходящую внизу, а потом уйти. Именно поэтому, остановившись у одного из крепких деревьев, я поторопила Бьянки ползти как можно выше и обосноваться на крепкой ветке вместе с И-Пин и Ламбо, которые обязательно должны держать рот на замке. А я сама с Фуутой полезли на соседнее. Что-то настойчиво поторапливало меня, едва ли не подгоняя в спину иллюзорными ладонями.
В тишине, прерываемой лишь шелестом листвы, мы просидели минут семь, прежде чем послышались первые шарканья ног по земле. Небольшая вооруженная группа людей шла по тропинке, постоянно спотыкаясь и заваливаясь в разные стороны. Кажется я даже разглядела на таком расстоянии потеки крови. Шутки кончились. Это перестало быть просто проверкой способностей и перебросом приветственных атак Аркобалено. Более чем уверена, что те к происходящему в форте не имеют никакого отношения и их представление только-только начинается. Зрители правда жалобно поскуливают, но упрямо идут вперед, но это детали. Взрыв в форте организовал кто-то другой. Потому что есть точно раненые и, наверняка, убитые. Не тренировка, а настоящие боевые действия. И кому именно они сегодня понадобились — мне было совсем неясно, так же как неясна и цель нападающих.
Подумать только, приключения снова нашли меня сами.
С другой стороны выдвигались солдаты Калкасса во главе со Скаллом и его бронированным осьминогом. И по сравнению с ранеными бойцами из форта, Калкасса выглядели внушительно и могли вполне запросто стереть в порошок своих противников, если появится необходимость. Мне кажется, они бы и не напали, но бойцы форта, явно напуганные недавним взрывов и остро реагирующие на любой намек о вражде, первыми открыли огонь, вынуждая противников сначала защищаться с помощью щупалец того осьминога, который резво отбивал пули, а потом и вовсе пойти в контратаку. Группа бойцов из форта была позорно подавлена меньше чем за минуту. Фуута, сидящий на ветке рядом со мной, казалось, будто и вовсе задержал дыхание, наблюдая за боевыми действиями.
— Что, ты еще не съел этого осьминога? — сидящий на одной из веток в паре деревьев от нас Реборн, нашел меня взглядом и подмигнул. Я выдохнула. У моего гадского репетитора было поразительное качество: заставлять меня успокаиваться в действительно нужных ситуациях. Например, как сейчас, когда мне даже в нашем месте пряток было все еще несколько страшно. Реборн — киллер, чертов убийца, один из лучших в своем поколении, заставляющих людей на него едва ли не молиться за его мудрость и мастерство. Он даже меня сегодня чуть не утопил! И мне бы стоило его бояться, а не кого-то другого, но он был сравнительно на
моей стороне. И в неизведанном океане опасностей оставался моим оплотом спокойствия. Как если бы действительно был тем взрослым, на которого могла бы положиться. До этой позиции ему далековато, но в таких ситуациях именно так он и ощущался. Дышать становилось легче, потому что хоть с какими-то моими проблемами разбираюсь не я, а кто-то, кому я
доверяю. Глупо, конечно, доверять мафии. — Как я уже говорил: уверен, он очень вкусный.
— Р-Реборн?! — Скалл от неожиданности даже подскочил, чуть не навернувшись в процессе, и попятился подальше от облюбованного Реборном дерева. Мудрое решение для жертвы. Его это правда не спасет от такого хищника. — Ты что здесь делаешь?!
— Ты не заметил, что пустышка светится? — насмешливо спросил Реборн с нахальным видом наблюдая за тем, как Скалл пытался схватиться за пустышку. То, что она как минимум ему всю грудь подсвечивала, мерцая фиолетовым, его, кажется, не волновало. — Мы нечасто встречаемся. Надо выпить и отправить этого осьминога в тако сашими.
— Не говори ерунду! — от злости Скалл, казалось, Реборна через плечо киданул бы, если бы тот стоял на той же поверхности, что и он. Все еще сомневаюсь, что у него это бы удалось, но посмотреть, как огребает кто-то другой, а не я, хотелось неимоверно. К тому же, хотелось посмотреть, что действительно может Скалл. В то, что он слабак, верилось с большим трудом. В мафии полно таких придурков, которые ходят с приклеенными масками дружелюбия на лице, а потом втыкают тебе нож в печень. Чего стоит только Ямамото, пример прямо под боком. Я действительно верю в то, что он может и убить, если кто-то покусится на что-то, что ему дорого. Возможно не сейчас, но чуть позже. Но это точно неоспоримый факт. И это мальчишка, который только школу заканчивает. Что уж говорить про Аркобалено, которые живут не первое десятилетие. Маски — залог определенной репутации, за которой можно спрятать истинную силу. Сразу вспомнилось, как много людей были недовольны Скаллом и даже говорили, что он жалкий. Все те люди как-то резко, видимо, забыли, что Аркобалено становятся не за красивые глаза. И пока он поясничает, он может и придумать план по уничтожение целой твоей Семьи. У меня нет никаких доказательств этому, но что-то мне подсказывало, что правда недалека от представляемых мною картин. — Я получил приказ от Босса Семьи Калкасса! Ты враг, которого я должен уничтожить.
— Почему ты все время становишься мальчиком на побегушках?
— Я не мальчик на побегушках! Это ты! Ты один из тех, кто делает его из меня! — но если они делают из него мальчика на побегушках, то не значит ли, что он уже и есть этот мальчик, и называть его так вполне справедливо? Ай ладно… — Не смотри на меня свысока! Я преподам тебе урок! — щупальце осьминога моментально сорвало Реборна с насиженного места, сжимая в своих плотных кольцах. Раздался выстрел и следом вскрик Скалла. Я устало вздохнула. Обмен любезностями продолжался. — П-прострелил мою левую руку… Твоя скорость невероятна! Я был неосторожен, — и невнимателен, если продолжаешь базарить, несмотря на то, что процесс уже запущен. — Но даже если я могу двигать лишь одной рукой — этого хватит! Я раздавлю тебя!
— Гм, — только и сказал Ребор, спокойно выбираясь из пут, пока ахеревший от происходящего осьминог пялился на своего хозяина.
— Ч-что ты делаешь?! Что с тобой осьминог?!
— Я думаю, он растерян. Вероятно, он никогда не видел твою левую руку такой.
— О-она… — левая рука Скалла увеличилась в размере настолько сильно, что сейчас была даже больше, чем сам Скалл. Как можно было это не заметить — не понятно. Но факт остается фактом. Если это не было частью их тупого представления. Интересно, а все артисты для представления ловят своим телом пули от противника, в арсенале которого пули как коктейли — есть на любой вкус? Я понимаю, что он каскадер и все дела, но все же. Прямо сейчас потому что Реборн снова продемонстрировал пулю увеличения конечностей. — Огромна!
— Моя очередь! — Реборн с воинственным криком Тарзана едва ли не на том же самом щупальце, как на лиане, пролетел прямо к Скаллу, и с ноги вмазал по шлему. Звук был настолько громкий, что услышали даже мы в своем укрытии.
— Агрх… Если все так обернулось… Тогда я отдам приказ взорвать ваш форт! — поздно. Справились уже и без тебя.
— Поздно, — повторил мои мысли Реборн. — Он уже был взорван, а Колонелло недавно проснулся, чтобы вмазать тебе. И, кажется, он неплохо сработал. Три из трех кораблей потоплены. — довольство Реборна было настолько сильно, что я буквально кожей чувствовала — он в шаге от того, чтобы закричать «страйк». — Тсуна, — внезапно позвал меня он, отчего я даже дернулась. — Слезай с дерева, забирай всех остальных и садитесь на корабль, — он больше не улыбался, что ясно показывало, проблемы в Мафиялэнде более чем реальные, и оставаться здесь было небезопасно. Настолько, что он отсылал нас домой, оставив из серьезных бойцов для путешествия только Бьянки, сам оставаясь разбираться с проблемами здесь.
— Мы… не смогли найти Нану, — Реборн только серьезно кивнул и махнул нам рукой.
Быстро спрыгнувшая с дерева Бьянки помогла спуститься детям, и повела нас за собой к кораблю. Подальше от непонятных разборок, шедших абсолютно точно не по плану. Наш отдых в Мафиялэнде закончился. И хорошо, что закончился не трагедией.
***
Странное ощущение не покидало меня до конца пути. И даже когда мы наконец-то ступили на землю родной Намимори, оно продолжало держать меня будто в тисках, не давая расслабиться. Бьянки на мое такое взвинченное состояние смотрела хмуро, но вопросов не задавала, больше отвлекая мелких от меня и вообще от происходящего. Возможно, то, что меня стискивало это нервозность за уже произошедшее? Все-таки проблемы такого масштаба в принципе не планировались. Или, быть может, так я реагировала на потерю в череде событий Наны?.. Несмотря на то, что теплыми чувствами я к ней не прониклась, и она откровенно меня напрягала, зла я ей не желала все же. Реборн должен ее найти.
Но…
Вернувшись домой, мы обнаружили Нану, сидящую за кухонными столом. Она пила тот самый апельсиновый чай, с отвратительным запахом.
