Надёжный, как швейцарские часы

      «Райские» месяцы были безнадёжно испорчены. Первые недели мужчина практически ничего не мог есть, так как его тут же начинало тошнить. Впрочем, ему удалось найти некий компромисс с организмом. Те шутки про беременных, по поводу «чего-нибудь солененького», теперь были не смешны, так как разносолы были единственным спасением омеги. Хуже всего его тело воспринимало молочные продукты, к фруктам относилось терпимо, а солёную рыбу, которую достаточно легко найти в этих морских местечках, воспринимало на «ура».       Некоторые статьи в интернете говорили о том, что это — верный признак того, что под сердцем у будущего родителя формируется маленький несносный альфа. Готовый физически, но совсем не подготовленный морально, Рик ночами напролёт читал разнообразные советы и интересные факты о беременности. Что-то его умиляло, что-то радовало, а что-то ужасало. К утру его начинало по-настоящему рубить, и он ложился в постель, спал несколько часов, а то и больше, и из-за этого у него жутко сбился режим дня.       Разумеется, ни о каком курортном романе или свиданиях под луной не могло быть и речи. Даже если Граймсу и полегчало на второй месяц, то его побледневший вид, мешки под глазами и общее болезненное состояние не привлекало потенциальных партнёров. Мужчина теперь не мог ни в баре посидеть, ни провести весёлую ночь в клубе под зажигательную музыку, а после того, как его стошнило прямо в бассейн, то и к воде в отеле беднягу не подпускали.       По вечерам, когда дневное пекло спадало, а в воздухе ощущался приятный морской бриз, мужчина выбирался на пляж, близ отеля. Он стелил небольшую травяную циновку, что приобрел у местных, и любовался закатом. Его по-настоящему завораживало это яркое алое пламя солнца, что медленно погружалось в теплые волны.       Однажды Граймс чисто ради интереса вытянул травинку из циновки и зажевал её. Ему так сильно понравился её вкус, что к ночи в этой вещице не хватало целого угла. Правда, под утро угол вернулся в этот мир тем же путём, что и попал в желудок, и мужчина в сотый раз поклялся больше не тащить ничего в рот, даже если ему это слишком сильно понравилось.       Омега порой гадал — будут ли у его ребенка черты того, почти незнакомого, альфы. Если подумать, то наружность отца была не слишком отталкивающая. Хотя характер…       Под конец второго месяца мужчина ощутил, что начал здорово прибавлять в весе. Так как у него было прекрасное телосложение, то появляющийся живот можно было принять за небольшое пивное брюшко, и на омегу стали заглядываться потенциальные кавалеры.       Однако Граймс понял, что его сейчас не интересует ничего, кроме еды и долгого ленивого валяния на шезлонге. После месяца мучений тело, казалось, брало всё, что потеряло, а потому у мужчины появился нешуточный аппетит. Он мог целыми днями поглощать свежие фрукты и морепродукты, совмещая всё это с купанием в тёплой морской воде. Когда второй месяц затяжного отпуска подходил к концу, адвокат решил позвонить другу.       Он прикупил недорогой телефон и набрал номер, который помнил наизусть. Сначала коллега возмущенно отчитал его за то, что лучший друг так долго не выходил на связь, а после засыпал вопросами о побережье. После подробного и детального описания каждого удивительного события (кроме того, что случилось в аэропорту), мужчина вдруг притих.       — Шейн. Что, если я возьму еще пару месяцев отпуска? Меня не выкинут с работы? — задумчиво проговорил омега.       — Что случилось? — настороженно проговорил коллега. — Если причина серьёзная, я поговорю с руководством.       — Причина достаточно серьёзная.       — Так… У тебя появился кто-то? — в голосе мужчины послышалась ирония, будто Уолш заранее знал ответ.       — Да! — отозвался Рик, улыбаясь, и разлёгся на своей широкой постели на спине. Непонятно почему, но адвокат хотел пока оставить втайне то, что был в положении. Он ласково провёл ладонью по своему заметно выпирающему животу и с нежностью произнёс: — Кое-кто очень важный.       — Чёрт, ладно! Сиди там на побережье и глотай своих устриц! — судя по радости в голосе друга, тот был очень счастлив за мужчину. — Я отмажу тебя еще на пару месяцев. Но, как прилетишь, тебя ждёт миллион важных дел! И ты обязан рассказать мне об этом парне.       — Обещаю, что ты будешь первым, кто узнает о нём все подробности! — рассмеялся Рик и нажал на кнопку отбоя, после чего счастливо рассмеялся.       У него было достаточно финансов, чтобы остаться в этом прекрасном месте. Разумеется, если не слишком шиковать и расшвыриваться деньгами. Рик перебрался в более уединенный отель, пользующийся спросом у пожилых пар и беременных, как он, омег. Райская жизнь продолжилась: он качался в гамаке, слушал на побережье умиротворяющие песни китов и общался с другими семьями, готовясь стать самым лучшим папой в мире.       Ребёнку требовалось шесть месяцев, чтобы окончательно сформироваться в теле родителя, и, проведя четыре из них в более, чем прекрасном месте, мужчина решил вернуться домой. Он хотел успеть отметиться на работе и, хотя бы частично, выполнить свои обязательства. Всё же он был на хорошем счету у своего руководителя, и такая внезапная задержка должна была быть логически объяснена.       В самолёте, по пути домой, Граймс задумался о Дэриле Диксоне. Вот уж с кем совсем больше не хотелось встречаться! Мужчина порой переживал, что этот ублюдок совсем не обрадуется тому, что у него появится ребёнок. Многие альфы не желают признавать отцовство, только бы не платить брошенным партнёрам положенные деньги. Но Рик вовсе не собирался ничего с него требовать. Более того — он сам готов был скрываться и платить, лишь бы этот мудила не устроил его крошке каких-нибудь проблем.       Но всё обошлось. В аэропорту давно уже закончился ремонт, и та бригада строителей, в которой работал альфа, уже давным-давно трудилась в каком-нибудь другом месте. Наводить справки об отце своего ребенка Рик даже и не планировал. Собственно, «отцом», как таковым, байкер не являлся. Он всего лишь пожертвовал своё семя для Граймса, который собирался быть идеальным папой. Хах, омега даже был уверен в том, что этот козёл на мотоцикле больше и не встретится на его жизненном пути.       На работе все были просто в шоке. Никто не ожидал, что адвокат, обычно не строящий долгосрочных отношений, решился на такой серьёзный шаг. Больше всех поражён был Шейн, который до последнего выпытывал у мужчины, кто же является отцом дитя. Омеге отчего-то было совестно признаться, что он практически добровольно дал себя изнасиловать тому самому ублюдку из бара. Потому он наплёл что-то про ничего не значащий курортный романчик и «симпатичного и галантного» альфу-осеменителя, который остался там, на далёком побережье.       Нужно было столько распланировать до появления малыша! Мужчина, вернувшийся из тёплых краёв в золотистую осеннюю прохладу, убил достаточно времени, чтобы закупиться к рождению крохи и записаться в клинику. Всё было идеально распланировано. Во второй комнате его большой квартиры появилась детская мебель, в холодильнике — необходимый запас питания на первые месяцы, а рядом с телефоном — блокнот с номерами разнообразных контор по уходу за детьми.       И все равно каждый день своего, теперь уже декретного, отпуска, мужчина старался выходить на улицу. Свежий воздух был чрезвычайно полезен в его положении. В своём теплом изумрудно-зеленом пуховике он походил на крупного кота, также инстинктивно втягивая голову в плечи и кутаясь в шерстяной шарф. Нередко ему составляли компанию коллеги по работе. Несмотря на то, что Граймс не привык к такой заботе и вниманию с их стороны, он был очень благодарен друзьям.       Одним из коллег, с которым Граймс часто прогуливался, был Джонатан — молодой альфа, проходящий практику на юриста после университета. Раньше на работе их взгляды частенько пересекались. Джо постоянно таскал Рику вкусный кофе с имбирным сиропом и сладкое. Рано или поздно он, как и все ещё не слишком зрелые альфы, должен был подкатить к приглянувшемуся омеге, но не успел — тот умотал на море, а приехал с заметным животом.       Впрочем, в пышной тёплой куртке беременность Граймса почти не была заметна. Парнишка был достаточно заботлив, и омега подозревал, что тот вот-вот попросит его назвать мальчишку в свою честь. Но разговоры их почти всегда касались интимной и околопостельной темы. Впрочем, адвоката это только забавило.       В один из достаточно прохладных осенних вечеров, когда думается, что вот-вот пойдёт снег, они прогуливались по красивой аллее в парке. Золотистый ковёр опалых листьев радовал глаз, высокие фонарные столбы гулко жужжали, и о круглые фарфоровые плафоны бились полусонные насекомые, что не успели уснуть. Голые деревья и кусты уродливого протягивали свои ветки к небу, будто прося природу подарить им ещё немного лета. В полумраке парка это зрелище напоминало какую-то страшную сказку, но обязательно с добрым концом. Тёплый стаканчик с ароматным какао грел пальцы Рика, а весёлый альфа то и дело заставлял хохотать над своими шутками.       — Я тут вычитал, что на пятом месяце у омеги дико бушуют гормоны. А потому им особенно хочется заняться любовью со своим партнером, — будто вспомнив, что у Рика нет никакой пары, Джонатан всплеснул руками и принялся оправдываться. — Ну, то есть вообще сильно хочется.       — Ты что, намекаешь мне на секс? — Граймс снова рассмеялся и покачал головой. — Я замечаю дикий голод только в плане еды.       Как же он был ещё молод и наивен! Впрочем, галантность, которой парнишка обладал, все же по-дружески подкупала. Его словечки, вроде «заниматься любовью» намного приятнее слышать, чем «перепихнуться». Впрочем, как не называй это дело, значение не изменится.       Гормоны бушевали у Джо, а не у Рика, судя по его поведению. Но, после того, как этот милый малый нагуляется, из него может выйти что-то путное. Мужчина мысленно улыбнулся, представляя этого веселого и шебутного альфу в семейной обстановке. Да, наверное, какому-то омеге действительно повезёт с супругом через парочку лет.       Увлечённые разговором, они не сразу заметили, как навстречу им вышла парочка крупных мужчин. Внешний вид у них не был чем-то примечателен, разве что кожаные куртки, надетые не по погоде, привлекали взгляд. Они брели по дороге, слегка покачиваясь и перебрасываясь короткими фразами. У того, кто был покрупнее, в руках находилась полупустая бутылка дешевого виски.       Когда они приблизились к веселящимся Рику и Джо, один из мужчин вдруг резко обернулся и вгляделся в лицо омеги. Граймс даже не обратил на него внимание, ровно до того момента, пока подвыпивший не осклабился.       — Я тебя знаю! — хрипло сказал незнакомец. И, когда Граймс отшатнулся от него, добавил: — Ты мне денег должен!       — Диксон, не надо, — пробормотал его приятель и похлопал по плечу. — Ты здорово перебрал…       Отмахнувшись от своего компаньона, словно от назойливой мухи, альфа перегородил дорогу адвокату и стиснул стальной хваткой куртку на его груди. Беднягу обдало таким алкогольным амбре, что он поморщился и попытался сделать шаг назад. Нужно было отдать этому ублюдку деньги и уходить отсюда по-хорошему, но в Джонатане заиграли инстинкты, и он глухо зарычал.       — Не тронь его, иначе пожалеешь!       — О, так у нас тут появился герой, — Дэрил выпустил омегу и подошёл к его коллеге. Байкер был старше и сильнее, и Граймс попытался замять ситуацию, но как бы не так. — А ну повтори, сопляк!       — Дэрил, блядь, возвращаемся в бар! — вновь встрял компаньон гада, но его просьба не была услышана.       — Валите нахуй со своим дружком, — фыркнул Джо и сплюнул под ноги, выражая презрение к напившимся проходимцам.       Вместо ответа байкер утробно зарычал и накинулся на беднягу с кулаками. От этого придурка волнами исходила агрессия и ярость, и в какой-то момент Граймс подумал, что он убьёт храброго идиота. Даже находясь в нетрезвом виде, Дэрил без труда уворачивался от ударов парня, нанося свои — мощные и дико болезненные. Джонатан уступал ему во всем. Молодой альфа упал на асфальт, застонав от боли, и байкер продолжил избиение ногами.       Граймс понимал, что ещё минута, и на бедняге живого места не останется. Он, не долго думая, снял крышку со своего стаканчика с горячим напитком и вылил на и без того разгоряченного дракой альфу. Какао ощутимо ошпарил затылок и плечи ублюдка, и он замер. А после медленно обернулся. Глаза у него были бешеные, и в них плескалось столько злобы и ярости, что это почувствовал даже ребёнок в утробе омеги.       Дитя стало активно толкаться, будто хотело избежать встречи с этим чудовищем. Адвокат стал пятиться назад, с ужасом поглядывая на окровавленные кулаки байкера. Но, казалось, расплаты за попытку защитить друга избежать не получится. Оставалось только одно. Омега, всхлипнув, обхватив себя руками, и открыл рот:       — Я бере…       Договорить ему не дал жестокий сильный удар в лицо. В носу что-то больно и громко хрустнуло, и из него хлынула кровь. Потеряв равновесие, Рик упал на четвереньки, чувствуя, что его тошнит, и сильно кружится голова. В волнистые волосы цепко вплелись сильные пальцы и больно дернули вверх. Омега замер, с животным ужасом глядя на искажённое злобой лицо Диксона. На глаза адвоката навернулись слёзы от боли, кровь стекала мелким ручейком по губам и подбородку, пачкая куртку.       — Что же твой ёбарь тебя не защищает? — страшно рассмеялся ублюдок и наградил беззащитного мужчину парочкой жёстких звонких оплеух.       — Я… Я, — задыхаясь от паники проговорил Граймс, переводя взгляд на друга Дэрила, который стоял в стороне, с немым ужасом наблюдая за происходящим. — Я беременный!       — Ну и что? — расхохотался альфа, ещё раз дернув беднягу за волосы, а потом с силой пнул его в округлый живот, спрятанный под тёплым пуховиком.       Дальнейшее Граймс помнил очень плохо. Единственное, что отпечаталось в его воспаленном мозгу — безумная нестерпимая боль. Боль и страх за дитя. Кажется, он громко кричал и выл от боли, свернувшись калачиком. Ребёнок после удара ещё шевелился какое-то время, но вскоре в животе всё замерло. Мужчина был уже в полубессознательном состоянии, когда ощутил, что чей-то ботинок упёрся в его плечо и слегка толкнул, чтобы перекатить на спину.       — Полиция. Валим!       Знакомый вой сирены послышался сквозь мутную пелену сознания, и омега окончательно отрубился.       Открыв глаза, Граймс заметил, что всё вокруг было безумно белым и блестящим. В воздухе чувствовался знакомый всем больничный запах, состоящий из привкуса каких-то лекарств и медицинского спирта. Дышать было тяжело и отчего-то больно. Тихий писк приборов, следящих за биением сердца пациента, вкупе с остальным, не дал усомниться в местонахождении Рика.       Все тело болело, особенно лицо и живот. С трудом пошевелив рукой, пострадавший потрогал его — это движение уже вошло в привычку, когда внутри поселился его крошка. Но, вместо округлого и иногда шевелящегося живота, кончики пальцев нащупали длинную рану, края которой был достаточно грубо зашиты.       Писк прибора, что следил за сердцебиением, участился. Всё быстрее и быстрее. Кроме этого проклятого звука Граймс больше не слышал ничего. В палате было пусто. Его малыша нигде не было! Господи, неужели, он…