***
С трудом заняв сидячее положение, Рик внимательно слушал человека в белом халате, который упорно пытался что-то до него донести. Мужчина разводил руками и переминался с ноги на ногу, прятал или отводил глаза. Все еще тяжело воспринимая его сбивчивую речь, прерываемую словом-паразитом «ну, это самое», Граймс поднял на него глаза и сжал пальцами белоснежную простынь, от которой немного пахло хлором. — Мне плевать, что вы мелете, — проговорил омега совершенно отчетливо, как человек, который хочет быть услышанным. — Если я не увижу своего ребенка, я сейчас же звоню в полицию. Вы не имеете права! — Ваше состояние, это самое, понимаете, никаких волнений! А у ребенка, это самое, травма… — повторил доктор, но все же сдался. — Мы принесем его, но вам нельзя переживать. Обещайте, что не будете! — Я жду, — хрипло полушёпотом произнёс адвокат, устало откинувшись на постель и глухо застонав. — Я хочу увидеть сына! Заботливый медбрат помог избитому принять более удобную позу, после чего вколол бедняге очередную порцию обезболивающего. Граймс почти никак не отреагировал на укол. Что это, по сравнению с той адской болью, что мужчина пережил этой ночью? И что же перенёс его недоношенный крошка… Сердце больно кольнуло, и прибор запищал, учащаясь, но Граймс проигнорировал взволнованный взгляд медработника. Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошёл доктор, неся в руках небольшой свёрток. Врач подошёл к кровати адвоката и помялся некоторое время, но после все же присел рядом с омегой и показал ему дитя. Рик изумлённо распахнул глаза, а после всхлипнул, отворачиваясь и до боли закусывая губу. На левой стороне крохотной головки была большая сине-фиолетовая гематома, а маленькая левая ручка покоилась в шине, что накладывают при переломах. — Он… — с трудом подавив болезненный стон произнёс Рик, — он выживет? — Нужна серьёзная операция, это самое, — лицо врача посерьёзнело. — Она достаточно опасная и… дорогая. — Дорогая? — на выдохе произнёс Граймс. — Десять тысяч. В нашей больнице есть только несколько врачей, которые возьмутся оперировать бедное дитя. В противном случае… Лучше не мучить ребёнка. Без хирургического вмешательства проживёт дня три, это самое. Мы можем облегчить страдания. Усыпить бедного крошку, как какого-то паршивого кота?! Омега потерял дар речи, уставившись на ублюдка, посмевшего произнести такое. Пусть у него не было столько денег, но ведь он может хотя бы постараться достать их! С трудом взяв мальчика на руки, Рик с невыносимой мукой посмотрел на личико младенца. Тот, находясь в бессознательном состоянии, поглубже зарылся в свой свёрток, выставляя ушко с заостренным кончиком, как у всех альф. Адвокат не мог позволить своему ребенку погибнуть, а потому он старался игнорировать боль, чтобы хоть что-нибудь сообразить. В памяти Рика тут же всплыло лицо его лучшего друга. Шейн! О, да, точно! Он наверняка поможет собрать эту сумму! Возможно, получится продать что-нибудь за это время. Из-за усиленных соображений, голова у мужчины дико разболелась, и пошла носом кровь. Медработники засуетись и бросились к Граймсу, забирая у него дитя. Малютку уложили в детскую больничную кроватку, рядом с отцом, а омеге оказали необходимую помощь. После этого бедняге отдали его телефон, чтобы связаться с лучшим другом. Обрисовав коллеге всё настолько подробно, насколько это было возможно, Граймс прошептал: «Ты — моя последняя надежда, друг». — Я приеду через час. Придумаю что-нибудь, — взволнованно ответил Уолш и отключился. Как мужчина и обещал, он приехал в скором времени. Судя по боли и ужасу, отразившихся на лице друга, Рик понял, что выглядит он совсем неважно. Но всё это было таким пустяком по сравнению с тем, что его сыну требовалась помощь! Уолш позаимствовал один из стульев, стоящих у стены, и сел рядом с постелью омеги. Открыв свой кейс для важных документов, он вытащил несколько бумаг, и Граймс заинтересованно уставился на них. Не похоже, чтобы это были какие-нибудь акции или банковские документы. И вскоре друг подтвердил его догадки. — Я сделал невозможное. — Достал деньги? — с надеждой прошептал мужчина. Сил разговаривать у него не было. — Не совсем, — замялся коллега. — Я нашёл пару, которая согласна оплатить лечение младенца. Если ты откажешься от него в их пользу. Я успел составить договор, ты можешь мельком пробежаться, но будь уверен… — Нет! — воскликнул Граймс, завозившись на постели и паникуя. Он бросил взгляд на крошку, что лежал рядом в кровати для новорожденных. — Я не могу! Только не это! — Брось, Граймс! — тут голос Уолша стал жёстче, а глаза неприятно похолодели. — Это единственный способ! Никто больше не поможет тебе в такие сжатые сроки. Мы даже не успеем развесить объявления о помощи, как твой ребенок уйдёт в мир иной. Решай сейчас — либо ты отказываешься от него, и он живёт, либо он погибнет у тебя на руках. Лучший друг протянул ошарашенному омеге договор и ручку, но руки у мужчины дрожали. Как он мог отказаться от родного сына, которого, по своей дурости, не смог уберечь? Но, если Рик промедлит, то спасать будет уже некого. На глаза адвоката навернулись слёзы, и он тихо выдавил: — Я… подпишу это. Едва только кончик простецкой шариковой ручки прикоснулся к бумаге, дверь вдруг открылась от сильного пинка. В просторную палату зашёл никто иной, как Дэрил Диксон. Увидев пострадавшего и его друга, склонившихся над какой-то бумагой, альфа осклабился. Граймс побледнел и заёрзал на постели, чувствуя, как его начинает медленно накрывать паника от одного только вида этого ублюдка. Холодный взгляд серых глаз проскользил по двум друзьям, сидящих рядом, и байкер закрыл за собой дверь. Он усмехнулся, увидев дело своих рук (кажется, у бедняги был сломан нос), а после демонстративно спокойно потянулся, игнорируя взгляд, полный страха и ненависти. — Не убирай ручку далеко, — заявил Диксон и направился к постели омеги. — Подпишешь кое-что для меня.Часть 7
6 августа 2017 г. в 01:20
— Надеюсь, ты понимаешь, кому надо сказать «спасибо» за то, что ты пришел сюда сам? А должны были приволочь в наручниках и закрыть в обезьяннике на пару дней, до встречи с шерифом, — проговорил Мерл, недовольно поглядывая на своего брата-раздолбая.
Дэрил уселся в кресло, что находилось напротив его стола, и покосился на брата в форме, расслабленно закинувшего ноги на стол. Диксон-старший поглаживал кончиками пальцев звезду шерифа и не сводил с него ледяной взгляд. Байкер недовольно вздохнул и притянул к себе кружку полицейского, в котором был давно остывший кофе. Он сделал пару глотков и поморщился от дикой головной боли, которую сопровождало саднящее чувство в сбитых костяшках пальцев.
— Я кого-то отпиздил этой ночью, и что? Отмажешь меня, — пробормотал он в ответ и фыркнул. — Или на меня телегу накатали?
— «Кого-то»! — фыркнул Мерл и резко поднялся, после чего отвернулся от брата, стиснув зубы. Ему хватало проблем и без этого идиота, чью задницу всё время приходилось прикрывать. — Омегу. Ты избил беременного омегу!
После этих слов мужчина придвинул к брату фото пострадавших. На первой был альфа — у него было достаточно помято лицо, но, несмотря на заплывший глаз, выглядел он не так плохо. На второй… Это фото было сделано уже в больнице, так как омега был обнажён до бедер. Лицо его было в синяках и гематомах, нос, губы и подбородок залиты кровью, а на большом вздувшемся животе виднелся огромный кровоподтёк. Дэрил, недовольно морщась, наклонился к столу, чтобы лучше рассмотреть снимки. Он узнал в этом несчастном омежке того самого симпатичного парня, который не так давно подкатывал к нему в баре. Как тесен мир, оказывается.
— Ни хуя не помню, — пробормотал мужчина, запуская пальцы в волосы. — Я в полной жопе, да?
— Ты — редкостное дерьмо. Так подставить меня… О чём ты думал?! На тебе же и без этого висит условный срок! А из-за этого уебана, — шериф ткнул пальцем в фото Рика Граймса, — ты присядешь на десятку.
Дэрил изумленно вытаращил глаза, после чего присвистнул и рывком поднялся с места, заходив по кабинету шерифа, словно встревоженный зверь в клетке. Перспектива быть запертым в говённой тюрьме со всякими извращенцами его не прельщала.
— И че теперь делать? — растерянно пробормотал он, разминая раненую руку.
— Свидетели заявили, что перед дракой альфа тебе что-то сказал. Это можно использовать в нашу пользу. Скажем, это он сам подначил тебя на удар, — ответил старший брат. Заметив, как байкер воспрял духом, он добавил ложку дерьма в получившуюся бочку мёда: — Но это не снимает с тебя ответственность за избиение беременного. Беременного… Блядь, когда ты в говно, ты просто копия нашего старика.
— Не смей сравнивать меня с ним! — вспыхнул мужчина и зарычал, недовольно скалясь.
В приоткрытую дверь босса заглянул один из помощников, проверяя, всё ли в порядке. Все были наслышаны о братце Мерла, кто-то даже догадывался, что Диксон-старший приглядывает за ним и использует своё положение, чтобы этого раздолбая не упрятали в каталажку. Мерл, возможно, забрал бы Дэрила в участок, в котором служил. Но вот судимость последнего мешала устроиться в подобное место. Шериф, даже несмотря на своё положение и природную хитрость, не смог обойти этот важный пункт.
Мужчина, находящийся на волоске от тюрьмы, с силой захлопнул дверь перед лицом любопытного полицая. Хорошо бы, если получилось вмазать по носу этому любителю погреть уши. Мерл фыркнул и громко крикнул своему коллеге: «Всё нормально, просто Дэрилина разбушевалась». Фыркнув на это прозвище, байкер оставил его без комментариев, так как понимал, что братец — его единственная надежда.
— Я знаю тебя, как облупленного, — наконец произнёс реднек. Он остановился перед столом брата и опустил широкие ладони на дубовую столешницу. — Ты уже придумал, как вытащить меня из этого дерьма, но для начала хочешь, чтобы я полизал тебе зад.
— Можешь приступать, — хохотнул здоровяк и устроился в кресле. Он придвинул к себе пепельницу и вынул из кармана пачку крепких сигарет. Дэрил без спроса взял себе одну и дождался пока брат даст подкурить. — Услуга за услугу, братец.
— Помнишь одноглазого Билла? Это он обнёс центральный банк пару дней назад, — нехотя проговорил Диксон, глубоко затягиваясь и поглядывая на Мерла. Тот заинтересованно приподнял бровь и взял ручку. — Трепал в баре, что отправится в Луизиану и затаится там в доме покойного дядюшки. Он взял тачку в прокате и съебал из города. Такой раздолбанный синий пикап.
Сделав несколько записей, старший брат резко поднялся со своего места и вышел в отдел, в котором трудились его подчиненные. Слыша, как он раздает указания, Диксон усмехнулся. Благодаря ему, участок Мерла славится потрясающей статистикой раскрытия сложных, запутанных дел. Некоторые из давних друзей Дэрила перестали с ним общаться после того, как старший вдруг бросил их раздолбайства и пошёл в полицейскую академию. Но многие — наоборот пытались добиться расположения байкера, так как свой человек в участке всегда мог отмазать от тюрячки. Не бесплатно, конечно, но все же.
А всё из-за того смазливого омеги, в которого втюхался Мерл. Требовательный ублюдок и слышать не хотел об отношениях до тех пор, пока Диксон-старший не встал на путь истинный. Впрочем, толк от этого был: шериф заработал на неплохой дом и свалил из их съемной с братом комнатки. Однако Дэрил знал, что под шкурой примерного семьянина всё равно скрывается его братец, который обожает сквернословить и дуть траву при любом удобном случае.
— Заждался? — криво улыбнулся Мерл, когда вернулся в свой кабинет через четверть часа.
Реднек лишь мрачно посмотрел на него, дымя пятой по счету сигаретой. В его глазах так и читалось желание услышать что-нибудь, вроде «эй, братишка, я всё уладил. Иди домой отсыпаться».
— В общем так. Твой единственный шанс — вот эта бумага.
Диксон-младший встрепенулся и протянул руку к листу, на котором было что-то напечатано мелким шрифтом, а внизу стояла печать участка. Мерл, словно играючи, поднял лист выше, и байкер недовольно оскалился.
— Здесь написано, что этот утырок отказывается от обвинений в твою сторону, что вы всё порешали до суда, бла-бла-бла, и мне не придётся сажать родного брата. Но есть одна загвоздка.
— Ну?! — воскликнул Диксон, устав от этих прелюдий.
— Без каракули этого… — шериф заглянул в свои бумаги, вспоминая имя потерпевшего, — Рика Граймса документ не действителен. Поэтому ты сейчас отправишься в госпиталь и достанешь его подпись. Мне плевать, как ты сделаешь это: будешь умолять его на коленях, просить прощение, угрожать ему, угрожать персоналу, попытаешься подкупить омежку или придумаешь ещё какое-нибудь дерьмо. Я своё дело сделал, а потому — вали и не беси больше старшего брата.
— Да пусть только не подпишет, — усмехнулся альфа и поскреб в затылке. Он резко поднялся с места и задержался в дверях, прорычав: — Я ему ноги переломаю.