Замри и присмотрись (Stop and Stare)

В четверг утром Гарри возвращается на свою заброшенную строительную площадку и возобновляет работу над каркасом шеда для Драко. Обеспечение баланса между структурной целостностью здания и сложной формой капли требует всего его мастерства и сосредоточенности, но и тому, и другому бросает вызов Драко, чьи шаги туда-сюда по тропинке, кажется, все убыстряются на протяжении всего утра. К обеденному перерыву его бормотание и ходьба то прекращаются, то возникают снова каждые пять или десять минут, и, когда Гарри отвлекается настолько, что ударяет по руке небольшим молотком, его терпение лопается. Громко выругавшись, он поворачивается к Драко, который снова вышагивает по тропинке с Брианой на руках. – Какую именно херню ты творишь, позволь узнать? – спрашивает он. Драко останавливается. – Ты о чем? Я ничего не делаю. – Ты сводишь меня с ума, – рыкнул Гарри, сжав покалеченный палец в ладони и стиснув зубы. – Я не могу сфокусироваться, пока ты делаешь… это. Я калечу себя инструментами. Драко моргает. – Не уверен, что это моя вина, – озлобленно говорит он, а затем вздыхает, выпуская облачко разочарования в холодный воздух. – Ладно. Прости. Мне просто о многом нужно подумать, а Бриана не хочет засыпать. Гарри подавляет улыбку. – А ей обязательно засыпать? Драко морщится. – Строго говоря, нет, но она окрепнет намного быстрее, если будет много спать, – он с беспокойством смотрит на маленькую свинку, и Гарри чувствует, как что-то сжимается внутри него при виде этой нежности. – Ясно, – внезапно говорит он, взяв себя в руки и откладывая молоток. – Мы идем на обед. – Все мы? – спрашивает Драко, выгибая бровь. – Нет. Ты и я. Это место не превратится в руины за пару часов, а твоя мать страсть как хочет понянчиться с Брианой, ты же знаешь, – говорит Гарри, удивляясь, почему некоторые из его слов кажутся такими знакомыми, а затем понимает, что слышал их во многих вариациях то от Рона, то от Гермионы, то от коллег из У.П.Р.И. На мгновение Драко выглядит так, будто сама идея приводит его в ужас, а затем слегка наклоняет голову, глядя на Гарри с вызовом. – Хорошо. Я поговорю с мамой и переоденусь, а потом встречу тебя у парадных ворот. – Тебе не нужно наряжаться, – смеется Гарри. – Мы же в паб идем, а не в Ритц*. Драко смеряет его странным взглядом и уходит по тропинке. После проверки площадки Гарри следует за ним и ждет на крыльце, задаваясь вопросом, не двинулся ли он случайно умом. Работа над проектом для Драко - это одно, даже если он каким-то образом сумел впутать себя во всю эту историю с окружением Малфоя; приглашать его на обед для двоих, тем более посреди дня... ну, это совсем другое, и Гарри не может перестать чувствовать странную важность предстоящего похода. Если, конечно, он не накручивает себя, что вполне возможно. Драко – его друг, думает он, несмотря на тот странный подслушанный разговор, и нет ничего плохого в том, чтобы приятно посидеть в пабе с другом во время обеденного перерыва, особенно когда один из них явно и объяснимо расстроен. – Нет, вам с нами нельзя, – строго говорит Драко ровно тогда же, когда странный шум заставляет Гарри обернуться. Гарольд, Чейз и Питер бегают вокруг Драко в разной последовательности, забравшись на крыльцо и, по всей видимости, решив, что их тоже приглашают на прогулку. – Извините, – говорит Гарри, а Питер ерошит свои розовые перья и смотрит на него так, как только селезни умеют смотреть. – Ну и куда мы идем? – спрашивает Драко, и Гарри протягивает руку, странно обрадованный тому, что Драко определенно привел в порядок волосы, но переодеваться не стал. Они вместе апарируют в тихий переулок и проходят небольшой путь до паба, куда Гарри привел своего первого крупного клиента, чтобы обсудить проект за обедом. Сейчас он, как правило, встречается с клиентами у них дома, но он запомнил это место по уютной обстановке и вкусной еде. – Сюда, – говорит он, останавливаясь, чтобы оценить постройку цепким глазом архитектора. Небольшой паб располагается между двумя длинными рядами деревьев и построен из теплого грубого камня, который светится в лучах зимнего солнца. Перемычки и дверные проемы выглядят прочными и красивыми, а два коротких щипца** образуют маленькие аккуратные пики, устремленные в небо. Над парой висячих корзин, заполненных падубом и рождественскими огнями, висит большая табличка с изображением собаки и словами: The Greyhound Inn. – Выглядит довольно прилично, – шепчет Драко. – Не стоит так удивляться, – говорит Гарри, пропуская его внутрь. Он подталкивает Драко к угловому столику рядом с окном и идет к бару, где берет две пинты местного эля и прихватывает парочку папок с меню. – Я хотел взять вина, а потом это показалось мне... странным, – признается он, передавая Драко одну из кружек, и садится напротив него. – В любом случае, я не большой фанат вина, – небрежно говорит Драко. Гарри пристально на него смотрит. – Но мы всегда пьем только вино на всех этих мероприятиях. Мы говорим о вине... ну, несем чушь о вине. Я почти уверен, что ты первый все это начал! – Возможно, – Драко пожимает плечами и отпивает из кружки. – Это единственное, что я могу пить, не боясь сказать что-то нелепое. Да, за исключением того последнего раза, – добавляет он, прежде чем Гарри успевает высказаться. – Я не говорил, что система работает идеально. Гарри улыбается. – Я не могу там больше появляться, – говорит он небрежно. – По крайней мере, какое-то время. – Почему? – глаза Драко блестят от любопытства, и на долю секунды Гарри хочет вернуть слова обратно, но потом задумывается. Может быть, если он откроется Драко, то и Драко откроется ему. Если он хочет получить ответы на свои вопросы, он должен показать это на своем примере, как бы неудобно это ни заставляло его себя чувствовать. Он глубоко вздыхает. – Я не работаю с первого декабря, потому что так себя загонял, что упал в обморок у себя на заднем дворе и ударился головой, и Гермиона заставила меня взять отпуск, – проговаривает он скороговоркой. Глаза Драко округляются. – Ты серьезно? Гарри обнимает пальцами свою холодную кружку. – Ага. – Тогда какого черта ты строишь мне долбаный шед? – спрашивает Драко. – О, боже, Драко... ты серьезно? – Гарри вздыхает. – Честно? Потому что ты меня попросил... Или, точнее, бросил мне вызов, и, как обычно, я не смог отказаться. А еще потому, что... Я правда не знаю, как это объяснить... Но у тебя я стал чувствовать себя спокойнее. Драко смотрит на него так долго, что ему приходится отвести взгляд. Он пробегается взглядом по меню, выбирая между копченой свининой и домашней котлетой по-киевски с зеленой фасолью. Запахи, доносящиеся со стороны кухни, теплые и аппетитные, и его желудок воодушевленно бурчит, несмотря на смущение его хозяина. – Знаешь, я удивлен, – наконец говорит Драко. – Я не думал, что ты работаешь вот так - один проект за раз. Думал, ты носишься по всей стране и наведываешься в свой офис по десять раз на дню. Гарри смотрит на него, удивляясь тому, как Драко приподнял брови, проявляя заинтересованность. – Ну да. Как правило, так я и работаю. А потом меня выгнали из моего же кабинета. – Расскажи мне, – говорит Драко, и что-то в его голосе вызывает покалывания на задней части шеи Гарри. – Давай сначала сделаем заказ, – предлагает он, а после замолкает, пока они оба тщательно изучают меню. Когда заказ сформирован, Гарри решается и рассказывает Драко обо всем. Сначала он намеревается рассказать только то, о чем ему следует знать, - о своем решении отдохнуть какое-то время и о забастовке сотрудников, - но Драко, потягивая эль, внимательно слушает каждое слово и изредка вставляет свое, и все это настолько расслабляет, что Гарри не может остановить поток откровений, вытекающий изо рта. Он рассказывает Драко о работе допоздна и постоянных просьбах выступить с речью, о бессоннице, головных болях и мышечном треморе, о встревоженных советах его друзей и членов семьи, и о панике, что преследует его дольше, чем он помнит. – С возрастом, конечно, становится только хуже, – говорит он, отвлекаясь, чтобы нарезать жареный картофель. – Я продолжаю беспокоиться, что впустую трачу свою жизнь, я всегда об этом беспокоился... Только вот сейчас я не уверен, что все это значит. – Прошу, не говори, что ты волнуешься из-за того, что тебе стукнет тридцать, – говорит Драко. – Я знаю, что люблю на эту тему пошутить, но по сути возраст ничего не значит. Это всего лишь число, к тому же не очень-то большое, и, как ты любишь напоминать, меня первого это ждет. Гарри улыбается и качает головой. – Дело не в числе. Дело в том… что оно означает, я полагаю. Чего я должен был достичь в своей жизни и чего не достиг. – Ты же сейчас не серьезно? – говорит Драко, откладывая нож с вилкой и глядя на Гарри. – Ты обеспокоен тем, что не многого достиг в своей жизни? Ты? – Не вздумай даже... – начинает Гарри, но Драко его опережает. – Всего лишь банально спас волшебный мир. Дважды. – Я не имею в виду такие вещи, – бормочет Гарри. – О, разумеется, нет, – Драко вздыхает и съедает свой горох, не отрывая от Гарри недоуменного взгляда. – Дело не в том, что это не считается, – наконец говорит Гарри. – Просто это... мне пришлось это сделать. Конечно, я рад, что у меня получилось, но я не хочу, чтобы это было единственным, за что люди меня запомнят. – У тебя собственная фирма, – подчеркивает Драко. – И я уверен, что мой шед получится весьма удачным. Когда его, наконец, построят. Гарри игнорирует шпильку и пожимает плечами. – Хорошо. Но как насчет всего остального? Я имею в виду то, что действительно важно? Я не знаю, что еще делать. Я стараюсь быть хорошим дядей Розе, потому что... ну, потому что я люблю ее, конечно, но и потому, что у меня не будет своих детей, и мне нужен кто-то, кто... будет меня помнить. – Я всегда представлял тебя с детьми, – тихо говорит Драко. – Мне не приходило в голову, что ты можешь не хотеть их заводить. – Драко, дело не в том, хочу я или нет, – говорит Гарри, чувствуя прилив печали и пряча его в кружке. – Дело в том, что я... сам по себе. Я не очень хорош в отношениях, и возможность того, что ребенок у меня появится по какой-то случайности, тоже отпадает, потому что... – Потому что ты гей? – фыркает Драко. – Брось. Вариантов полно, уж мне-то можешь поверить, я узнавал. И у тебя впереди еще куча времени, чтобы все обдумать. Если в один прекрасный день ты захочешь детей, то заведешь, и я уверен, что отцом ты будешь превосходным. Гарри удивленно выдыхает, не в силах решить, чем он поражен больше - комплиментом, или подтверждением своих давних подозрений на счет ориентации Драко. В конце концов, он вспоминает про манеры и отвечает только: – Спасибо. Они заканчивают обед молча. Когда Гарри возвращается из бара со второй пинтой для каждого из них, Драко сидит, скрестив руки на столе и с решительным выражением на лице. – Ну, удиви меня, – говорит Гарри, опустившись на стул и выжидая. – Хочешь почувствовать себя лучше? – спрашивает Драко. – Потому что я могу рассказать о чем-то действительно жалком. – Удиви меня, – заинтересованно повторяет Гарри. – Я, – говорит Драко. – Это я. Мне, как бы, тоже двадцать девять, но я все еще живу с матерью, с девятнадцати лет у меня не было нормального парня, и мой единственный во всем мире друг - сумасшедший глухой ветеринар, который думает, что у меня проблемы с сексом. – И это действительно так? – спрашивает Гарри, не ожидая ответа, а затем добавляет. – Единственный во всем мире друг? А я что, просто мимо проходил? Драко хмурится. – Что? Нет... Я имею в виду, что она... Она мой нормальный друг. Ты... по крайней мере, до недавнего времени ты был... – он погружается в молчание, краснеет и направляет бессмысленный взгляд на свой напиток. Гарри усмехается. Он никогда раньше не видел, чтобы Драко так волновался, и это просто замечательное зрелище. – Я что? – радостно спрашивает он. Взгляд Драко поднимается, чтобы встретиться с его взглядом. – Да, – говорит он наконец. – Ты мой друг, но ты должен признать, что дружба эта завязалась далеко не обычным способом. – Твоя правда, – говорит Гарри. Он откидывается на спинку стула и позволяет себе расслабиться. Полный еды и хорошего эля и ласково согретый солнечным светом, который проникает сквозь окно, он чувствует себя довольным. Драко - его друг, и даже воспоминания о том разговоре с Сандрин отходят на второй план. На самом деле, ему почти удается убедить себя, что он не до конца его расслышал. Возможно, даже выдумал. Он только начинает размышлять, влезет ли в него еще и десерт, когда Драко снова начинает говорить. На этот раз его голос серьезен, и Гарри сразу же сосредотачивается. – Это происходит вот уже почти год. В первый раз пропал олень. Мы с Сандрин обыскали весь лес - все животные помечены магией, ты в курсе, - но сигнала не было. Потом мы начали находить ловушки. Иногда животные просто исчезали, а иногда мы находили умирающих. Сердце Гарри сжимается. – Браконьеры? – догадывается он. Драко кивает. – Нам так кажется. Лес продолжается и на землях маглов, но он находится под строжайшим надзором, не говоря уже об опоясывающих лес чарах, отпугивающих маглов. Ловушки не волшебные - они просто металлические и совершенно варварские. – Есть идеи, как они заходят и выходят? – спрашивает Гарри, не уверенный, действительно ли хочет об этом знать, но решив продолжать разговор, раз Драко ему доверился. – Мы не знаем. Я проверяю лес на ловушки каждый вечер, даже чаще, если могу. Мы с Сандрин изобрели заклинание для их обнаружения, – Драко качает головой. – Но, как ты уже знаешь, этого недостаточно. – Не удивлен, что ты не хотел пускать меня туда одного, – говорит Гарри. – Никто туда не ходит, кроме Гарольда и его друзей. Они слишком легкие, чтобы активировать ловушки. По-видимому, наш магловский друг интересуется исключительно крупными животными, – говорит Драко с гримасой на лице. – Мне очень жаль, Драко, – вздыхает Гарри. – Разве нет способа узнать, кто это делает? – Мы не сдались. Но не смогли ничего разнюхать. «Разнюхать», – думает Гарри, и что-то вертится у него в голове. – Может, вы... Это, вероятно, прозвучит глупо, но не могли бы вы дать одному из хогглеров обнюхать ловушку, а затем посмотреть, куда он пойдет? Ты сказал, что они могут найти все, у чего есть запах. Уголок губ Драко слабо дергается в подобии улыбки. – Я сомневаюсь, что даже хогглер сможет взять след человека, который поставил ловушки. Кроме того, я не хочу подвергать их риску или вытаскивать потом из леса. – Понимаю, – говорит Гарри. Он откидывается на спинку стула и потягивает эль. – Ты так хорошо с ними управляешься, знаешь... Это все еще кажется мне немного странным, стоит об этом подумать. – Иногда этого лучше не делать, – говорит Драко, а затем пристально смотрит на Гарри, как бы проверяя его на прочность. – Правда в том, что я делаю это для своей матери. – Оу, – говорит Гарри, удивляясь новой порции откровений. – Этот лес помог мне пережить очень трудное время, – говорит Драко, одаряя Гарри серьезным взглядом, который посылает по его коже табун мурашек. – Ваши... гости, – говорит он, и губы Драко кривятся с намеком на улыбку. – Они самые. По ночам было хуже всего. Я не мог дышать там, рядом с ними, поэтому я сбегал и сидел среди деревьев до тех пор, пока в голове не оставался слышен лишь мой собственный голос. Я любил слушать сов и шелест листьев, и, когда я возвращался в поместье, то чувствовал запах улицы от своей одежды. Он меня успокаивал. – На меня он действует точно также, – признается Гарри, закрывая глаза на мгновение и почти ощущая темную, прохладную тесноту деревьев вокруг него. – Как и на мою мать, – говорит Драко. – После войны она была вроде как парализована страхом. В то время она не могла покидать поместье, поэтому я пытался принести ей лес. Она всегда любила животных, но отец ненавидел их, поэтому, когда его не стало, я начал находить раненых птиц, лис и еще много кого, и пытался их лечить. Потом я встретил Сандрин, и... – он взмахивает руками. – И понеслось. – Как тебе удалось скрывать все это столько времени? – спрашивает Гарри. – Как или почему? – понятливо спрашивает Драко, вынимая оставшийся ломтик картошки из своей тарелки и съедая его. – Думаю, и то, и то, – признается Гарри. – Ты мог бы сколотить состояние, позволив людям ходить там. Я не говорю, что тебе это нужно, но это помогло бы тебе в их содержании. Драко пожимает плечами. – Я не хочу, чтобы там ходили люди. Я хочу, чтобы моя мать чувствовала себя в безопасности и могла выйти на улицу, когда захочет. Что касается того, как мне это удается - ты удивишься, как мало людей сейчас интересуется моей семьей. Это не так уж и сложно. – Но я же здесь, не так ли? – спрашивает Гарри с улыбкой. – Ты всегда был исключением из правил, – говорит Драко. – И, раз уж мы заговорили об этом, нас навестят в ближайшие несколько дней. Я пообещал профессору Граббли-Дерг, что она сможет привести нескольких первокурсников посмотреть на волшебных существ. Я предупредил ее, что это будет первый и последний раз, но у меня такое чувство, что она будет настаивать на ежегодном повторении подобных экскурсий. – С Хагридом что-то случилось? – спрашивает Гарри, внезапно осознавая тот факт, что он не был в Хогвартсе с прошлого года. – Нет, он все еще учит уходу за магическими существами. Вильгельмина водит первокурсников на внеклассные занятия по разным предметам, – говорит Драко. – Кажется, в прошлом месяце она водила их в магловский аэропорт в рамках Магловедения. – Я впечатлен, – говорит Гарри, вспоминая свои уроки Магловедения и полное отсутствие на них каких-либо развлечений или прогулок. – И когда это произойдет? – В субботу, – говорит Драко. – Последняя неделя семестра перед праздниками. – А когда у тебя будут праздники? – спрашивает Гарри и подозревает, что абсолютно справедливо заслуживает острого взгляда, которым его награждает Драко. – Эти животные - большая ответственность, – говорит Драко. – Кстати о них, нам стоит вернуться, пока Гарольд не застрял в изгороди. Не смотри на меня так, такое уже случалось. – Не сложно поверить, – говорит Гарри, поднимаясь и направляясь за Драко в бар, чтобы заплатить. – И я считаю, что тебе тоже не помешает передохнуть. Драко следует за ним, с интересом наблюдая за передачей денег и заглядывая в ряды ярких лампочек за спиной бармена. – Может, нам стоит составить список, – внезапно говорит он. – Список чего? – спрашивает Гарри, выходя в яркий, морозный день. – Мероприятий. Без тебя там скучно. Мы их и так уже слишком много посетили, – говорит Драко. – Мы должны составить список и вычеркнуть все не особо важные. – Должны ли мы? – спрашивает Гарри, а его губы расползаются в улыбке. Это «мы» воодушевляет, и он решает сохранить этот разговор до следующего раза, когда ему вдруг покажется, что Драко ему не рад. – Хм-м-м? – бормочет Драко, отрываясь от созерцания большого полосатого паука на оконном стекле. – Неважно. Давай составим список.