Да здравствует король

– Они никогда не признают это решение, – говорила Цири тихо. – Ты сошел с ума, – шепнула ведьмачка, сидя слишком близко к правителю. – От вседозволенности? Нет, уверяю тебя, я все еще полон здравомыслия и думаю наперед. Слуги кружили вокруг столов, точно голодные чайки над берегом моря, пережившего отлив. Бледные эльфийские руки то и дело выхватывали из-под взгляда Ласточки полупустые тарелки, тут же меняя их на новые, полные. Эредина никогда не смущала суета, ему нравилось чувствовать, что ради его комфорта кто-то старается так усердно, что стирает пальцы в кровь, Цири же ощущала неловкость, давящую на грудь. В ее родном некогда доме слуги не вели себя столь активно. О своем намерении эльф рассказал не так давно, и Цири никак не могла свыкнуться с этой мыслью. Королева? Эредин ждал, что ведьмачка, потомок изменницы, предателя и десятка душевнобольных мужчин и женщин – станет правительницей славного народа, полагавшего себя лучше других. Нет, этого никогда не случится, и все же… Мысль о том, что она, такая неправильная и порочная, будет править чопорными эльфами – приводила Цириллу в восторг. Но лишь на несколько секунд. Желание Эредина подкрепляло ее страхи. Он ведь с самого начала не собирался выпускать ее в свой мир, верно? Так и было задумано: заставить Ласточку родить такого долгожданного ребенка, а после оставить здесь для собственных утех, иногда подбрасывая диковинной зверушке сахарные кости, чтобы та перестала скулить. Разве можно было радоваться такому «подарку», зная, что пусть она и королева, а уйти все равно не вольна? – В любом случае, я еще не поднимал эту тему в кругах приближенных, и не знаю, когда займусь этим. Сегодня я хотел отправиться на охоту, – рассказывал мужчина, проверяя, насколько горяч его чай. – За оленями, в нашем мире. – Возьми меня с собой, – тихо предложила Ласточка. – Я тоже умею. Она не могла признаться себе в том, что нуждалась хоть в чьем-то обществе, потому уверяла, будто эта вылазка обязательно пригодится в ее далеком побеге. Эредин непонимающе взглянул на собеседницу из-под нахмуренных бровей, делая вид, словно не расслышал. Он отставил чашку, натянул на губы ухмылку и приподнялся в кресле, подаваясь вперед. Цири же не отрывала взгляда от его бледного лица, которое к собственному сожалению признавала красивым. – Ты хочешь со мной на охоту, Зираэль? – спросил мужчина ласковым полушепотом, словно заигрывая с ребенком. – Почему? – Потому что меня слишком долго не было на улице. На настоящей улице, а не в каком-то там саду под колпаком, – возмутилась ведьмачка, заметив, что ухмылка короля стала шире. – И Кэльпи давно не разминала ноги. – Всех лошадей в королевских конюшнях регулярно выгуливают, – ответил ей Эредин, избавившись от видимых следов веселья на лице. – А ты слишком слаба даже для медленной верховой прогулки. – Вчера ты так не думал, – буркнула девчонка, потянувшись к хлебу. Суетившиеся вокруг слуги не вникали в суть разговора, но Эредин, услышав последние ее слова, стукнул ладонью по столу. Это означало, что ему хочется тишины, покоя, что всем другим эльфам пора выйти за дверь и оставить его с гостьей наедине, словно они – старые супруги, обсуждающие печальное прошлое. Слуги подчинились, мгновенно бросая свои дела и исполняя новую прихоть своего Господина. – Цири, тебе не хватит выносливости для охоты. Эльфы проводят ее энергичнее, чем люди, пойми. Наездники из нас… – Я победила в том споре, – возразила девушка. – Помнишь, тот, на мосту, когда нам нужно было как можно быстрее добраться до него? По взгляду короля Цири не могла сомневаться – он хорошо помнит свое поражение. Король не привык проигрывать, а тем более в делах, что были его ремеслом… А тем более тощей девчонке, чья кожа казалась ему такой белой, что срезав ее, можно было бы писать, словно на самом тонком пергаменте. Эредин по-птичьи наклонил голову, чтобы заглянуть в зеленые глаза Ласточки, так желавшей пуститься в полет. В конце концов, что случится, если отказать ей в этом мимолетном удовольствии? – Зираэль, если ты упадешь или отстанешь, я не собираюсь догонять тебя, – предупредил эльф, прекрасно понимая, что лжет ей. – Значит, я не отстану! – довольно, но с ноткой обиды в голосе ответила та. – У меня есть время на сборы? – Переоденься и попроси свою служанку отвести тебя в конюшни. Я распоряжусь, чтобы Кэльпи подготовили для тебя через полчаса. Король не был уверен в том, что конюх справится с этим так быстро. Кобылка долгое время провела в стойле, выбираясь из него лишь на три часа в день. Возможно, готовить ее к первой поездке после долгого перерыва придется дольше, чем его скакуна, но Цири, судя по ее восторженному взгляду, готова была подождать еще хоть целую вечность. Ведьмачка встала из-за стола и тут же развернулась спиной к королю, оставив его с недоеденными яствами наедине. – Никакой благодарности от этих людей, – произнес он, оборачиваясь в сторону окна. Цири уже не слышала его причитаний. Охота. Прежде она не была любительницей бродить по полям в поисках дичи, но теперь, понимая, что если не это, то из развлечений ее ждет лишь чтение, вышивание и сон, ведьмачка чувствовала себя окрыленной. Курносая служанка, как положено, ждала девушку у тяжелых черных дверей, и проследовала за своей госпожой тут же, заметив, что та покидает зал. Каблуки цокали по до блеска начищенному полу, и Цири спешила как можно быстрее добраться до собственной спальни, чтобы там сменить неудобный наряд. Эльфка закрыла за ней двери, непонимающе воззрилась на хозяйку, что вдруг распахнула высокий шкаф, доверху наполненный вещами. Ладони Цири тонули в ярких складках ткани, развешанной по вешалкам, и взгляд никак не мог ухватить нужную деталь. – Мисс, вы хотите сменить платье? – устав от забавного представления, спросила девушка. – Король пригласил меня на охоту, – ответила ей Цирилла, делая два шага назад. – Мне нужно что-то, в чем можно будет свободно проехаться верхом. – Слуги сохранили одежду, в которой вы прибыли ко двору впервые, – ответила девушка, взяв на раздумья лишь несколько секунд. – Это подойдет. Принеси мне. Практичную одежду не держали в ее шкафу, только цветастые платья, украшающие всех местных эльфиек. Цири не настаивала, туалет занимал ее меньше всего. Сейчас, чтобы вернуть ведьмачке ее вещи, служанке пришлось спуститься к прачкам, а после найти маленькую хозяйку и разузнать у той, где может лежать «та выпачканная в земле мерзость». Ведьмачке пришлось причесаться самой, как когда-то давно… Или недавно? В этом мире время текло не так, как в ее старом понятном даже ребенку. Цири убрала волосы в хвост, несколько коротких прядей закрывали часть ее шрама. Он затягивался, вытяжки эльфийских знахарей помогали, и отметина медленно сходила с ее лица, оставляя за собой почти чистую кожу. И то все же приносило Цири, не гонявшейся за лоском и красотою, счастье освобожденной от клейма. – Вот, – произнесла служанка, опуская на кровать вещи и отставляя в сторону высокие сапоги ведьмачки. – Кажется, корсет вам теперь будет велик. – Он и не понадобится на охоте, охотиться же будут не на меня, – произнесла девушка, глядя на вещи, в которых прибыла в это место. Замечание эльфки на секунду вызвало в ней негодование, но после чувство это ушло. Ну откуда ей знать, для чего используется та или иная часть обмундирования, если вся жизнь ее крутится вокруг прислуживания кисейным барышням при дворе? Ласточка махнула в сторону двери, намекнув девушке, что помощь ее понадобится лишь тогда, когда та будет готова идти в конюшни. Служанка отвернулась, отошла к двери, но не покинула спальни. Цири не знала, было ли на то распоряжение короля или тут замешана ее собственная воля. Пусть стоит, если так хочется. Массивная черная дверь и укрытый дневным мраком коридор – все, что отделяло Цири от улицы, от свободы, которой та так давно жаждала. Как бы прачки ни терли плотный ситец, как бы они не пытались изменить его цвет, запах и фасон, а одежда ведьмачки дышала чужими краями. В кожу сапог впитался воздух Каэр Морхен, пыль дорог, пройденных вместе с госпожой Йеннифэр, запал утерянной нынче реальности. Одеваясь, Цири заставляла себя сдерживать блаженную улыбку, чтобы не дать служанке повода для очередной сплетни. – Готовы? – спросила девушка, и Цирилла кивнула той в ответ. – Пойдемте. Конюшни находятся немного поодаль от замка. Леди не любят запах лошадей. – Почему? – удивилась Цири, вспоминая «леди» со Скеллиге и из Цинтры. Те любили верховую езду больше иных развлечений. – Они пахнут потом, – испытывая явный дискомфорт от воспоминаний, ответила служанка. Нежные натуры не терпели аромата хуже свежей воды. В ответ Ласточка промолчала, решив про себя, что примет ванну после охоты. Может, дело было не в лошадях и их поте, а в эльфах, в том, что их организмы не способны переносить то, что человеческий может терпеть постоянно? Цири хотелось бы верить, что и ее род имеет преимущество перед гордыми Aen Elle. Мягкая трава в этот раз не щекотала ноги ведьмачки, пока та шагала по ней. Высокие сапоги доходили Цири до коленок, закрывая голени и от зубов диких псов, и от жара открытого солнца, и от любопытных взглядов, которые на нее бросали другие всадники, готовящиеся к охоте. Эльфы не стеснялись разглядывать носительницу знаменитого Гена, считая, что имеют на это все права. Служанка скрылась за спиной ведьмачки, едва Цири махнула ей рукой. Та увидела впереди терпеливо выжидающего Эредина в компании другого знакомого ей эльфа. – Ты не имеешь никакого права так поступать, – тихо, но все же разборчиво говорил Знающий, наклонившись к своему королю. – Такая безответственность позволена младшему сыну помещика, но не королю. Если с ней что-то случится… – Это будет не твоя печаль, Креван. Если с Зираэль даже что-то случится, в твоем существовании не изменится ровным счетом ничего. – В моем? А как же твое, Эредин, как же существование нашего мира, нашего Народа? Мы потеряем ценный материал, – произнес Лис еще тише. – О, так вот, кто она в твоих глазах, да? Ну, скажи об этом Ласточке лично, будь добр. Она как раз уже здесь. Первым ее приближение заметил король, он же подал ведьмачке руку, не страшась любопытных взглядов соратников. Цири сдержанно кивнула Аваллак’ху, но тот не ответил ей таким же приветствием. Аквамариновые глаза эльфа следили за тем, как Эредин тянется к талии ведьмачки, чтобы положить на нее руку и подвести девушку к Кэльпи, притихшей позади. – Она не может с тобой поехать, – возмутился Знающий уже громче, обратившись к самой виновнице спора. – Зираэль, хоть ты прояви благоразумие. – Ты слишком нервный, – ответила девушка, непонимающе вскинув бровь. – Я же буду под присмотром. – Я не доверил бы им присматривать даже за использованным гусиным пером. Эредин оставил последние слова мужчины без ответа, уводя Цири как можно дальше, дабы закончить этот бессмысленный разговор. Кэльпи чуть подалась вперед, заметив свою хозяйку, но окончательно сдвинулась с места лишь тогда, когда Ласточка протянула ей руку с раскрытой ладонью. Утром та выкрала со стола кусочек сахара, надеясь, что Кэльпи примет его с благодарностью. – Безумец, – пробубнил Аваллак'х, не покидая своего места. Надежды хозяйки оправдались, лошадь приняла ее дар, подставив уши для поглаживаний. Под недовольным взглядом эльфа Цирилла забралась в седло, потрепав кобылку по загривку. Король помог девушке чуть подтянуть поводья к себе ради удобства, подвести Кэльпи к его скакуну, чтобы двинуться на охоту вместе. Остальные всадники взобрались на своих лошадей лишь после короля, и двинулись тогда, когда Эредин и Цири отдалились на приличное расстояние. – Аваллак’х, действительно, слишком нервный, но тебе все же не стоит спешить, – поспешил заметить король. – Ага… И часто ты охотишься вот так? – спрашивала ведьмачка, оглядываясь по сторонам. – В смысле, не на людей, а на животных. – Некоторые здесь и людей считают животными, – туманно ответил правитель, не говоря, входит ли он в число таких эльфов. – Как некоторые люди – вас. Но если судить здраво, то люди походили на диких волков и кабанов куда сильнее, чем Народ Ольх. Цири провела языком по задней стороне своих зубов, выискивая на челюсти острые клыки, подарок человеческой природы. У эльфов все зубки ровные, маленькие и аккуратные, чем раса эта так и гордилась. – После охоты я расскажу Кревану о своем намерении, Зираэль. Он будет первым среди узнавших. – И самым первым тебя обсмеет. Так ты не шутил по поводу королевы? – глубоко вздохнув, ответила та. – Такими вещами не шутят, Зираэль. Правители – уж точно. Эльфы лениво подъезжали к небольшому островку деревьев, за которым тянулся еще один, а после – еще. Солнце горело за их спинами, даруя путникам такое желанное тепло. Цири приподнялась в седле, чувствуя, что Кэльпи хотела бы скакать быстрее. Эредин не спешил, и охотники за его спиной – тоже, вся процессия больше походила на прогуливающихся налегке аристократов. Ведьмачка обернулась, заметила, что Карантир послал ей недовольный взгляд, и вновь обратила очи к королю. Она портит им все веселье, верно? Никто из королевской свиты не смел произнести этого вслух, но сам факт висел в воздухе, давя на ведьмачку. Если Эредин и заметил ее дискомфорт, то ловко сделал вид, будто все идет своим чередом. Дальше путники шли молча, пока островки деревьев мелькали по обе стороны от них. Хвойные деревья сменили лиственные, и эльфы заметно приподнялась в седлах. Должно быть, им этот запах напоминал былые времена, когда отвага и честь их Народа пересказывалась в легендах Часть всадников отдалилась, затерялась среди чащи столетних древ, вторая – шла также медленно, не спеша с развлечением. – Здесь пахнет хвоей, – произнес Карантир, подойдя ближе к своему правителю. – Зираэль, тебе нравится этот запах? Эредин одарил своего подчиненного благодарным кивком. Чем быстрее Цирилла вольется в новый ритм жизни, в это общество – тем лучше, и помощь со стороны самого окружения в становлении ее личности сыграет важную роль. Девушка отвернулась, пытаясь вспомнить, сколько хвои было в ее родных лесах. Немного – уж точно, только где? В Цинтре? – Нет. Мне больше нравится запах дорожной пыли, – бесцветно ответила та. – Может, мы уже поднимем немножко? – Охота в радость, если она тиха и неспешна, – заметил король. – Без дворцовой суеты. – Разве мы вышли за грибами? – фыркнула ведьмачка. Карантир не рискнул возражать или встревать в спор. Юный эльф и сам устал быть неспешным, но поддержать идею Ласточки – значило бы перечить своему королю и наставнику. Цири еще не успела понять, что народ Ольх следовал завету ее старого доброго Геральта куда усерднее ее самой. Из двух зол они предпочитали не выбирать вовсе. – Ты слишком слаба, слишком… Но ведьмачка уже не желала слушать. Едва Эредин решился объяснить ей причину своего отказа, Цири уже пустила кобылку рысью, а после – в галоп. Король двинулся вслед за ведьмачкой не сразу, но несколько всадников, шедших за ним, пустились в погоню уже через несколько секунд. Жаль только, что Кэльпи их скакунам не догнать. Ведьмачка не пыталась сбежать, и Эредин понимал это, она лишь хотела покуражиться, как глупая молодая девчонка. – Слишком нетерпелива, да? – закончил за правителя Карантир. Эредин поднял вверх руку, и остальные охотники пустились вдоль широких лесных дорог. Зверей здесь прикармливали, и охота всегда выдавалась легкой, но Цирилла была права в своем стремлении ускорить ее движение. Эльфы скучали почти также сильно, как она. Теперь же никто уже не мог различить, за кем гнались всадники: за дичью или же за ведьмачкой, пустившей коня слишком быстро. А Цири слышала лишь шепот ветра, несясь вперед. Все казалось ей лишь игрой, игрой, которую ей снова предстоит выиграть. Эльфы шли следом, но расстояние все увеличивалось и увеличивалось, пока девчонка отказывалась сбавить шаг. Азарт расправлял ее крылья. Островки деревьев мелькали вокруг ведьмачки, исчезая в мутной картинке пройденного, а зелень травы и листьев тянулась далеко вперед. Чаща густела, и Ласточке пришлось натянуть поводья, заставляя ту идти медленнее. Кэльпи была крупнее большинства скакунов, и Цири боялась, что где-нибудь впереди дорога сузится так сильно, что та не пройдет меж тянущимися друг к другу ветками. И верно. Тропинка сузилась, и Кэльпи остановилась, понимая, что еще немного – и ветви деревьев спихнут наездницу с седла. Запах хвои остался позади, Цири чувствовала лишь свежесть луга, не видя при этом ни его, ни небольшой поляны, только лес, обступивший девчонку со всех сторон. – Мы не потерялись, – произнесла девушка, потрепав взволнованную после бега кобылку по шее. – Аваллак’х говорил, что в этом мире нельзя потеряться. И он был прав. Мир Ольх не позволит путнику заплутать, а ведьмачке – выбраться из собственной клетки. Цири развернула Кэльпи назад, медленно двигаясь по пройденному пути. За ней тянулась дорожка той самой… Той самой? Нет, Цирилла помнила ее не такой. Голоса спешащих в разные стороны эльфов слышались вдали, но никто не называл ее имени. Должно быть, охота казалась им интереснее поисков пропавшей. Ласточка улыбнулась, оглядевшись по сторонам. Деревья здесь похожи на те, что ждут дома. Почему же их Эредин не спрятал в тот стеклянный гроб к попугаям? Что-то забрезжило меж деревьями, смутное движение двух пар копыт отдалось эхом в ее разуме. Нет, это не конь, сбежавший от нерадивого всадника, нет, не единорог, не потерянный мул и не ослик… Олень или лань, Цири слышала нотку дикости в его плавных движениях. Она улыбнулась. Мягко, заговорчески, предвкушая удивление эльфов, увидевших, что та принесет из чащи леса. В конце концов, это обещает кончиться весело, верно? Ведьмачку не смутило ни отсутствие лука, она надеялась справиться лишь ножом, припрятанным когда-то в кармане сапога. Цирилла не подумала о том, что прачки давно выкинули ее единственное оружие, ей лишь хотелось верить, что Эредин удивится ее прыти, что он будет надломлен очередным проигрышем внутри, что почувствует, что в ней все еще цел стержень. За вцепившемся в грудь желанием она не заметила, как быстро уже известная ведьмачке слабость подкатила к груди. Снова. Ее глаза снова закрылись сами собой, руки перестали сжимать поводья так крепко, как могли. Последним воспоминанием Цири была сгущающаяся вокруг тьма, вернувшийся запах хвои и тихий шепот ветра, трепавшего ее по светлым волосам. – Домой, Ласточка, тебе пора домой…