Трест "Питерс, Такер и Питерс"

Джейн Дуглас тихонько закрыла дверь своей спальни, где уже была зажжена неяркая ночная лампа. И, подойдя к висящей на стене старинной иконе, трижды перекрестилась и забормотала «Отче наш». А потом — вздохнув, подошла к окну. И, глядя на таинственно мерцающие в тёмном, тёплом, ласковом июньском небе звёзды, вновь заговорила: — Боже, который есть Любовь… Прошу Тебя, храни моего сыночка Гекльберри — где бы он сейчас ни был. И пусть он поскорее вернётся домой… Ты же знаешь, как я скучаю по нему, хоть он и бывает порой до ужаса несносным. И… пусть когда-нибудь случится чудо, в которое я верю. Пусть мы с Джеффом — с тем, в кого я влюблена с самого-самого детства — встретимся вновь. И пусть мы узнаем друг друга — как бы сильно ни изменились… Я люблю его. И благодарю Тебя за эту Любовь — пусть она и приносит мне не только радость, но и страдания. Только в страданиях можно стать тем, кто ты есть на самом деле… Я люблю Тебя. Спокойной ночи… Вдова, ещё раз глубоко вздохнув, отошла от окна и начала было снимать накинутый на ночную сорочку халат. Но, услышав слабый шорох в шкафу, вздрогнула и торопливо завязала пояс. — Наверное, какое-то из платьев с вешалки свалилось, — пробормотала она. — Ну и трусиха же я… С этими словами Джейн распахнула дверцы шкафа. А в следующий миг — издала нечто похожее на полузадушенный писк, пошатнулась и медленно села на пол. — Джейни… — хриплым (от волнения, как она потом поняла) голосом произнёс неуклюже выбравшийся из шкафа человек с длинными чёрными волосами, одетый в просторные, латаные-перелатаные грязно-белые штаны и такую же рубаху. — Чур меня, чур! — истово закрестилась вдова. — Изыди, нечистый! Вот, крестным знамением осеняю тебя, дьявольские дела при жизни вершившего… Оставь меня, нечистый дух… А-ай! Поскольку «нечистый» и не думал никуда пропадать, вдова, не выдержав, закрыла лицо руками и прижалась головой к своим коленям. И замерла, ожидая чего угодно… только не того, что услышала в следующее мгновение. — Тьфу, чёртов парик! — выругался Джефф Питерс. — Джейни… Джейни, девочка моя… Открой глаза — здесь нет никаких призраков. Это просто костюм… Ну, пожалуйста, Джейни… Прикосновение к её пальцам вполне живой и тёплой руки заставило страхи вдовы несколько отступить. А когда она осознала, что забравшийся к ней в дом незнакомец назвал её полузабытым детским именем, — страхи эти, словно по волшебству, исчезли почти совсем. И она медленно отняла руки от лица. — Вставай, Джейни… — тихо сказал опустившийся рядом с ней на пол Джефф. — Берись за мои руки… Вот так… умница. Ну же, перестань так дрожать… Может, тебе дать успокоительного? — Да… — всхлипнула, тяжело опускаясь на кровать, миссис Дуглас. — Оно вон там, на столике. Возле графина с водой… — Сейчас… — пробормотал мистер Питерс, торопливо развинчивая крышку пузатого флакончика. — Сколько капель? — Двенадцать, — уже несколько увереннее отозвалась вдова. — Не больше и не меньше… Хотя меньше — не так страшно. — Боишься, чтобы тринадцать не накапал? — усмехнулся непрошеный гость. — Ладно, сейчас посчитаем. Одна, две, три… — Ты вообще кто такой? И откуда знаешь моё детское имя? — …четыре, пять, шесть, семь… — Отвечай! — Разве ты не узнала меня, девочка Джейни Хикс из штата Юта?.. Семь… или восемь? Тьфу, со счёта сбился! Придётся выпить самому… Теперь сначала: одна, две, три… — Только не говори, что ты… — …четыре, пять, шесть, семь… — Да не молчи же! Джефф?! — Да Джефф, Джефф — кто же ещё?.. Восемь… или семь? Тьфу, опять сбился со счёта… И опять самому пить. — Джефф!!! — сказала вдова. — Дзилинь-дон!!! — сказал пустой стакан, выпавший из руки мистера Питерса на деревянный пол. — Джейни… — тихонько вздохнул человек в костюме Индейца Джо (правда, уже без парика), крепко обнимая прильнувшую к нему миссис Дуглас. — Вот мы с тобой и встре… — А теперь — скажи мне, несносный мальчишка Джефф Питерс из штата Юта: зачем тебе понадобилось пугать меня до полусмерти? — вмиг высвободилась из его объятий Джейн. — Чтобы выручить из беды своего друга Энди Такера. — Этот жулик — твой друг?! — Да. Так получилось, что нас, двух искусных жуликов, свела судьба. И мы с ним всегда выручаем друг друга из беды… У меня не было другого выхода, Джейни. Если ты не опровергнешь на суде свои показания — его посадят в тюрьму. Я хотел дождаться, пока ты заснёшь, и заговорить с тобой из темноты голосом Индейца Джо — ну, будто бы он тебе снится и приказывает освободить своего друга. А костюм — это на случай, если бы ты всё же открыла глаза… Но всё равно я бы тебя убедил, что это сон. Чтобы ты так сильно не боялась… Но я ещё не знал, когда забирался в шкаф, что ты — это ты. — Я ни за что не стану опровергать показания и освобождать жулика. — Джейни, послушай… Мы с Энди, собственно, для чего затевали все эти аферы, которые каждый раз оканчиваются неудачей? Для исполнения наших заветных желаний. Я мечтал о том, чтобы накопить денег на поездку в штат Юта и найти тебя. Ту, которую люблю… — А о чём мечтает мистер Такер? — не сразу нарушила молчание вдова. — О том, чтобы основать библиотеку, которая станет известной на все Штаты. И чтобы библиотекаршей там работала очень красивая и добрая женщина. Ведь тогда людям хотелось бы чаще приходить туда. — Я подумаю над всем этим, Джефф. А теперь — я устала, а тебе пора. — Но… — Что? — Джейни, неужели после того, как мы вытерпели такую долгую разлуку и наконец нашли друг друга… — Убери руки! — слегка дрожащим голосом сказала миссис Дуглас обнявшему было её за плечи Джеффу. — Ты что… боишься? — растерянно произнёс он. — Да. И я не хочу… так… — Ты о чём, девочка моя? — Вот именно об этом… Понимаешь… однажды в штат Юта приехал по делам пожилой, всеми уважаемый человек по фамилии Дуглас. И, увидев на улице бедно одетую семнадцатилетнюю девчонку… — Влюбился без памяти? — Да… Но я ему сразу сказала, что люблю мальчика, с которым мы дружили в детстве, и который однажды просто взял да исчез. Как сквозь землю провалился… — Я присоединился к бродячему цирку, Джейни. И там научился всяким фокусам… — И решил потом использовать это для обирания людей? — Ну… — Ладно, мне всё теперь ясно… Так вот, поскольку мистер Дуглас… упокой, Боже, его душу… был очень добрый и сразу мне понравился, а я была очень бедной… — Ты подумала-подумала и решила, что это лучше, чем голодать или пойти по рукам? — Да. Но мой муж, видя, что я не очень-то горю желанием… В общем, он сказал, что не будет меня принуждать — потому что любит. И я прожила рядом с ним — как дочь или сестра — несколько месяцев. Ну, а потом — раз! И его не стало… Сильный сердечный приступ… и врачи его не спасли… — Не плачь, Джейни… — Я не плачу… Не надо меня утешать… Так вот, уже семнадцать лет — вторую половину жизни — я прожила, не расставаясь с детской мечтой: чтобы мы с тобой… — Сыграли свадьбу? — Да. Потому что браки благословенны Небесами. И тогда… — Джейни Хикс… — медленно опустился на одно колено мистер Питерс. — То есть… миссис Джейн Дуглас… Выходи за меня замуж. — Я… — Согласна? — Ох… Да! — Вот и чудесно! Сейчас я уйду, а завтра будем готовиться к свадьбе. И послезавтра нас обвенчает судья Тэчер, которому ты потом скажешь на суде, что Энди Такер — никакой не злодей, а просто мечтатель… Ох… чёрт… — Что такое, Джефф? — У, дьявол… — Джефф, не сквернословь хотя бы здесь — в нашей… то есть в моей спальне… Да что с тобой такое?! — Что за успокоительное ты пьёшь? — Настойку пустырника… А что? — А то, что она действует на меня… ка-а-ак… сно-твор-ное… — Держись-ка за меня… Садись вот сюда, в кресло… В следующий миг по комнате разнёсся густой, мерный и негромкий — словно играла на pianissimo виолончель — храп Джеффа. Вдова Дуглас медленно покачала головой и прилегла, не укрываясь одеялом, на кровать. И случилась с нею совершенно невиданная и неслыханная вещь: она заснула без успокоительного. Почему? Кто знает… Может быть, потому, что отныне настойку пустырника будет ей заменять спокойный, уютный храп Джеффа Питерса из штата Юта… Проснувшись наутро, вдова обнаружила, что укрыта заботливо подоткнутым со всех сторон одеялом. А в комнате никого, кроме неё, нет — только валяется на полу растрёпанный чёрный парик, который забыл Джефф Питерс.