22 поцелуя

      Для Хибари Кёи в порядке вещей рубящая с плеча прямолинейность. «Ты мне нравишься». Ставит перед фактом, мол, делай теперь с этим, что хочешь. Тсуне хочется провалиться сквозь землю от стыда, смущения и безграничного, затапливающего счастья. Он и предположить не мог, что когда-то услышит от Кёи ТАКОЕ. Теперь они будут встречаться. Как настоящая парочка.       Строить из себя невинность очень хотелось бы, но какой в этом толк, если Хибари точно знает, как Тсунаеши его хочет? Они оказываются в постели почти сразу же. И Савада неожиданно раскрывает в себе небывалый темперамент, целуя жарко, страстно, не давая Хибари однозначно лидировать. Порывисто сдергивает одежду, обнажая желанное тело. Кёя восхитителен весь, от вихрастой макушки до кончиков пальцев на ногах. Тсуне жутко хочется стонать под ним, чувствовать его в себе, и от таких похабных мыслей краска приливает к щекам. По чужой ухмылке юноша понимает, что Хибари хочет того же. Но спешить нельзя. Ему также хочется растянуть удовольствие и насладиться им сполна.       Они оба обнажены, притираются друг к другу кожа к коже, ласкаются поцелуями и беспорядочными прикосновениями. Тсунаеши проводит языком по дрогнувшему кадыку, выцеловывает твердую линию подбородка, плавно скользит губами по шее. И, честное слово, слышит почти кошачье мурлыканье. Потрясающе.       Хибари упирается руками в его плечи и валит на постель, нависая сверху. Горячий, красивый, хищный. Тсуна хочет обхватить ладонью чужой член — его руки фиксируют, сильно прижимая к кровати и лишая такой возможности. Кёя привык доминировать везде, в том числе и в постели. Тсуна ревниво подслушивал шепотки девчонок, коим удалось пройти через кровать Кёи. «Монстр» и «очень грубый любовник» — пожалуй, самые ласковые характеристики. Но Савада совсем не против. Много ли эти изнеженные барышни понимают. Ему, наоборот, будет приятно после жаркой ночки наутро чувствовать на себе отголоски боли. Знать, что весь, без остатка, принадлежал любимому мужчине, видеть на себе его отметины. Не в этом ли счастье?       Кёя жадно вгрызается в шею, оставляя багровое пятно засоса. Тсунаеши протяжно стонет, дергая бедрами в попытке потереться. Хибари усмехается, отстраняясь и облизывая налившиеся краской обычно бледные губы. — Я тоже хочу покомандовать, Кёя. — Даже не думай, — бедра соприкасаются. Ком в горле опускается ниже, возбуждение бьет током по оголенным нервам. — Вредный, — Савада резко подается вперед, впечатываясь губами в крепкую грудь. Над головой слышится вздох, и его пытаются отстранить. Тсуна щурится, высвобождая руки, и уже намеренно покрывает поцелуями бледную кожу. Хибари заметно напрягается. — Зверек, прекрати. — Но тебе же нравится, — Тсунаеши касается губами затвердевшего соска, осторожно прикусывает, тянет и тут же зализывает. От стона Хибари вполне можно кончить. — Твою мать, Савада, — тонкие мозолистые пальцы зарываются в волосы. Тсуна довольно щурится, прокладывая влажную дорожку поцелуев ко второму соску. — Так я могу делать то, что хочу? — кружит самым кончиком языка по ореолу, с наслаждением чувствуя дрожь в сильном теле. Как все оказывается просто и интересно. — Черт с тобой. У тебя десять минут.       Тсунаеши мурлыкает, набрасываясь на любимого со всем пылом. За десять минут можно многое успеть.