Одно слово за раз

      Просыпаться в уютном клубке не менее восхитительно.       Приоткрыв глаза, Хана какое-то время рассматривала лицо спящего Итачи в полумраке занимающегося рассвета. Только во сне Итачи не был сосредоточенно напряжён, лицо переставало напоминать фарфоровую маску. Хотелось протянуть руку и прикоснуться пальцами к коже, однако Хана не хотела тревожить чуткий сон мужа.       Прижавшееся к её спине тёплое тело завозилось. Итачи даже когда спал предпочитал выдерживать определённую дистанцию, что в начале совместной жизни напрягало контактницу Хану. Как позже выяснилось, не её одну — Шисуи тоже любил спать в обнимку, поэтому теперь у них была общая подушка, а в постели царила полная идиллия.       — Доброе утро, — сонно пробормотал Шисуи, и дыхание защекотало затылок.       — Доброе, — его рука была перекинута через её бок, и Хана положила поверх свою, провела по предплечью, запястью мужчины, без спешки принялась гладить тыльную сторону широкой ладони.       Шисуи на это заурчал, совсем как кот, прижался губами к выступающему позвонку у основания её шеи. Помедлив, принялся покрывать неторопливыми поцелуями загривок, лизнул нежную кожу за ухом. Так хорошо. Со сбившимся дыханием Хана выдохнула, переплетая пальцы с Шисуи, и обернулась, подставляя губы. Шисуи охотно коснулся их, сперва легко и невесомо, а затем мягко прихватил губами нижнюю губу Ханы, посасывая. Зажмурившись в удовольствии, Хана подалась назад, всем телом прижалась к начавшему возбуждаться Шисуи. Аккуратно высвободив руку, завела назад, на ощупь дотягиваясь до затылка Шисуи и растрёпанных, чуть вьющихся вихров. Горячая ладонь легла ей на живот, и Хана приоткрыла рот шире, предлагая углубить поцелуй. Шисуи воспринял это с энтузиазмом и тут же проник внутрь языком, обвёл кромку зубов, чуть заострённые клыки урождённой Инузуки, нёбо. Его запах заполнял её всю, такой родной и дурманящий, и Хана не сдержала стон.       Шисуи отстранился и тихо кашлянул, и Хана открыла глаза. Повернувшись, она наткнулась на пристальный взгляд супруга.       — Не прерывайтесь, — сказал Итачи, глядя на них с тягучим вниманием.       Приподнявшись на локте, Шисуи склонился над Ханой и снова поцеловал её, сплетаясь языками. Его рука переместилась с живота выше, сжалась на груди Ханы — небольшой, аккуратной, красивой формы. Пальцы Ханы всё ещё были в волосах Шисуи, и она сжала их сильнее, притягивая ближе любовника. Огладив её грудь, Шисуи большим пальцем провёл по её соску, а после ещё, и ещё один круг, потёрся членом о ягодицы Ханы. Они оба чувствовали, что Итачи продолжает наблюдать, и это добавляло эротики.       Наконец ему надоело быть зрителем. Перебравшись ближе, Итачи коснулся губами ключицы Ханы, короткими поцелуями спустился к груди, с которой играл Шисуи. Хана задышала чаще. Свободной рукой она провела по плечу Итачи, шее, отвечая на становившиеся всё более жаркими поцелуи Шисуи, притягивая обоих мужчин к себе. По телу Ханы прокатилась волна жара от макушки до пят, когда Итачи обвёл её сосок языком; после он взял в рот палец Шисуи, медленно и до основания.       — М-м!.. — замычал Шисуи в поцелуй и оторвался от Ханы, опустил на друга мутный от возбуждения взгляд.       Несколько долгих мгновений Итачи смотрел на него снизу вверх, держа во рту его палец, лаская языком. После без спешки выпустил, прихватил зубами подушечку. Лукаво улыбнулся.       Перегнувшись через Хану, Шисуи порывисто впился в губы Итачи, вновь сжимая грудь девушки с затвердевшим соском. Огладив бедро, бок Итачи, Хана обхватила пальцами его член и провела по всей длине пару раз, с удовольствием ловя полустон мужа. Шисуи переключился на его шею, и Итачи поцеловал Хану, рвано двигаясь навстречу её руке. Его дыхание сбилось, кожа сочилась терпким ароматом похоти — такой живой и прекрасный, родной Учиха Итачи. Задыхаясь от него, от возбуждения, Хана помогла Шисуи завалить Итачи на спину. Перебравшись через Хану, Шисуи решительно раздвинул ноги друга.       — Ши!.. — простонал Итачи, выгибаясь, когда губы Шисуи сомкнулись на головке его члена. Покрывая поцелуями шею, ключицы мужа, Хана стала водить рукой по его стволу от основания до влажных губ Шисуи и обратно.       — Как насчёт его заласкать? — игриво предложил Шисуи, обращаясь к Хане.       — Читаешь мои мысли, — улыбнулась она и потёрлась щекой о грудь вновь застонавшего Итачи. Она ускорила движения, чутко наблюдая за тем, как Итачи жмурится и распахивает глаза, в жажде разрядки толкаясь в её руку и жаркий рот Шисуи — и с аккуратной чёткостью сдавила член мужа у основания, когда до конца оставалось совсем немного.       Итачи дёрнулся — Хана тут же села на его левую руку, а Шисуи перехватил и прижал правую к футону.       — Вы…       — Очень тебя любим, — произнёс Шисуи, сверкая в полутьме хитрющими и жадными глазами.       — И будем любить ещё долго… — протянула Хана и коснулась губами живота мужа, чтобы после подняться и слиться в поцелуе с Шисуи.       — Мм, как насчёт всегда, Хана? — прошептал он ей в губы.       — Всегда, — согласилась она, вновь целуясь с Шисуи, влажно и горячо.       Итачи под ними судорожно сглотнул — раскрасневшийся, быстро облизывающий пересохшие губы. Как прекрасно выводить его на эмоции, давать побыть человеком.       А затем Хана склонилась, чтобы взять его член в рот, сразу полностью — и словить громкий стон, переплётшийся со смехом Шисуи. Он почесал Хану за ушком, как часто делал с её нинкен, и собрал в руку её волосы — надавил, направляя, задавая глубину и темп. Хана не возражала — под стоны мужа сама стонала, тёрлась промежностью о руку Итачи, на которую взгромоздилась, прижимая её к простыням. Вновь почти доведя его до разрядки, вовремя отстранилась, сбивая сжатием пальцев и укусом за бедро.       — Хана! — хрипло выдохнул Итачи с праведным гневом и одновременно просьбой.       — Да, дорогой? — она повернулась и оскалилась, обнажая клыки.       — Чего же он хочет?.. — протянул Шисуи, задумчиво проводя пальцем от основания его члена до головки. — Может, чтобы ты поласкала меня?       — Наверняка, — Хана прижмурилась в удовольствии и прижалась губами к члену вставшего на колени и придвинувшегося вплотную к Итачи друга.       Резко выдохнули они вместе, втроём.       — Ты такой вкусный, — подняв взгляд на Шисуи, зашептала Хана; ниточка слюны протянувшаяся от её рта к нему, оборвалась, капнула на болезненно напряжённый член Итачи. — Такой замечательный, — широким движением она лизнула поджавшийся живот Шисуи, снова спустилась к члену. — Вы оба… — пососала его, а затем и Итачи, вызвав сдавленное шипение. — Так хочу вас обоих…       — Меняем планы? — прохрипел Шисуи — и в следующую секунду уже она была завалена спиной на футон. — Заласкаем Хану? — спросил он, поцеловав её колено.       — Это и был… план, — пробормотал Итачи, с совершенно одурелым взглядом приподнимаясь на локте.       — Прости, увлёкся, — невинно откликнулся Шисуи и потянулся, чтобы поцеловать друга.       Итачи в отместку шлёпнул его по ягодице и подтолкнул вниз, к животу Ханы. Она рвано глотнула воздух, вскидывая бёдра, но Шисуи стиснул пальцы на её боках и прижал тело к футону. Тем временем Итачи перехватил её руки и завёл за голову, крепко удерживая за запястья. Он наклонился к лицу жены, свободной рукой сжимая её грудь.       — Тебя не хватало, — тихо, интимно произнёс Итачи, глядя ей в глаза.       — Я тоже очень… соскучилась! — вскрикнула Хана — юркий язык Шисуи прошёлся по её половым губам.       На следующее его движение Хана в голос застонала. Шисуи дразнил лёгкими касаниями, а Итачи продолжал смотреть ей в глаза, опаляя дыханием губы. Жарко до безумия. От близости их тел, запахов, окутавших Хану, от тёмного взгляда мужа и языка их друга-любовника хотелось выть, словно течная сука. Хана спазматически изогнулась, но Итачи и Шисуи легко удержали её на месте, не давая избежать прикосновения, уйти от сладкой, медленной до пытки ласки.       — Пожалуйста!.. — завыла она. — Прошу… прошу!..       — Чего, дорогая? — прошептал Итачи, скользя пальцами по её груди, подмышке, плечу.       — Больше! — прорычала Хана, вновь пытаясь двинуть бёдрами, вновь удерживаемая на месте. Запрокинув голову, она часто задышала. Горла коснулись пылающие губы мужа.       — Чего?       — Вас… — стон сорвался, Хана посмотрела на Итачи слезящимися глазами. — Прошу, Итачи, Ши…       Они переглянулись, принимая решение. Отпустив руки Ханы, Итачи лёг на лопатки, а Шисуи поднял девушку и посадил на его бёдра. Хана задохнулась от силы неудовлетворённого возбуждения и сама неловко приподнялась — Шисуи придержал со спины, помог направить член Итачи в неё. Опустив до основания под общий стон друзей, поцеловал Хану в плечо, основание шеи.       Откинувшись назад, на грудь Шисуи, Хана замерла, наслаждаясь ощущением наполненности. Восхитительно до безумия — но только с ними, со своими, родными Учихами. Хана повернулась, чтобы поцеловать Шисуи, ощущая, как руки Итачи легли на её бёдра.       — Давай, — горячо прошептал Шисуи ей на ухо. — Давай, Хана…       Она повела бёдрами, привстала и опустилась опять. Итачи прикусил губу, сдерживая стон. Следующего движения не выдержал — с рычанием перекатился с ней, навалился сверху, сорвавшись в быстрые толчки.       — Итачи… — простонала Хана, комкая простыни, с каждым его движением чувствуя приближения оргазма.       Закинув её ноги себе на плечи, Итачи сменил угол и продолжил толкаться в её разгорячённое тело. Его распущенные волосы змеились по плечам, скользили по груди Ханы — гладкие, пахнущие лавандой, ею и Шисуи.       — Ещё, ещё, ещё, — бормотала она, хватая ртом воздух. — Ещё… а-а-ах!       Её скрутило, выгнуло, тело забилось в счастливой истерике. Слёзы хлынули из глаз, и Хана хрипло рассмеялась, почувствовав в себе семя Итачи. Притянув его к себе за шею, она прошептала:       — Я люблю тебя, Итачи.       — Я тоже люблю тебя, Хана, — выдохнул он дрожащим голосом и поцеловал её.       Пару минут они лежали так, переплётшись ногами и руками, но после Итачи собрал себя из осколков, прижался губами к мокрой щеке Ханы и отстранился. Перевернувшись на бок, она наблюдала за тем, как Итачи манит к себе Шисуи, ложится и принимает друга в себя. Тот кончает вскоре и без сил падает на футон.       Улыбаясь, Хана подползла ближе. Учихи заметили это, раскрыли объятия, и она с удовольствием юркнула между их горячих и влажных тел.       Прекрасно быть дома.