Одно слово за раз

      Нынешняя миссия Ханы была долгой и непростой: выслеживание нукенина из их деревни, бывшего джонина, сбежавшего с важной информацией о путях снабжения. На поиски отрядили команду, включающую в себя следопытов Инузука, Хьюга и Абураме под предводительством одной из лучших разведчиц Скрытого Листа, Митараши Анко. Для миссии это было благом, но каждому дню добавляло трудностей — какой бы оторвой Анко ни была в повседневной жизни, на работе она становилась жестоким профессионалом, требовательным к себе и тем, кто находится под её началом. Поэтому и шиноби в команду подбирали соответствующих: ответственных и выносливых.       Но вот наконец после почти месячного отсутствия Хана возвращалась домой. Она измоталась физически и морально, отвратно пахла после напряжённых последних дней погони через полстраны за выслеженным нукенином и финального боя, за которым последовало возвращение в кратчайшие сроки в деревню вместе с пленником. Её нинкен, тройняшки Хаймару, пахли ещё хуже и были давно не чёсаны — всё не находилось времени на коротких привалах, где и поспать удавалось в полглаза. Когда показались ворота Конохи, Хаймару радостно завиляли хвостами, как и хозяйка предчувствуя скорый отдых и ванну.       — На этом всё, — объявила Анко, когда их команда сдала пленника на допрос. — Доклад Хокаге я сделаю сама, можете быть свободны.       Это была приятная новость, и Хана, простившись с Анко, Токумой и Мутой, заторопилась домой. Подгоняло её не только желание привести себя и нинкен в порядок — за эти недели Хана дико соскучилась по своим Учихам. Впрочем, дома она не рассчитывала застать их: Итачи как и всегда днём если не на миссии, то наверняка ушёл по делам, а Шисуи живёт всё-таки у себя, хотя и много времени проводит в доме друзей. Они даже шутили, что экономии ради им бы стоило съехаться. Но Фугаку-сама и так с подозрением наблюдал за их троицей, и провоцировать его на расследование их тесной дружбы никому не хотелось.       Учуяв на ещё подступах к дому запах Шисуи, Хана искренне удивилась, но удивление было приятным.       — Я дома! — громко сказала Хана, переступив порог и закрыв за собой дверь.       Со стороны кухни тут же послышался грохот, а вслед за ним в коридоре появился Шисуи.       — Хана! — выдохнул он, очень милый в клетчатом переднике. — Ксо-о, мы ждали тебя только к вечеру…       — Вы знали, что я возвращаюсь? — изумилась Хана, снимая сандалии.       — Когда вы выловили того нукенина, Анко послала весточку Ибики-сану, а он сказал Итачи, — отозвался Шисуи, наклонившись, чтобы потрепать по холкам подбежавших к нему псов. — Итачи, собственно, ушёл сейчас разобраться с делами, чтобы освободить завтрашний день. Мы по тебе соскучились.       — И я по вам, — сняв дорожный плащ и перехватив поудобнее, чтобы отнести в ванную и бросить стираться, Хана подошла к Шисуи и поцеловала его в губы. — Прости, от меня кошмарно пахнет.       — Так залазь в ванну. Едой сегодня я занимаюсь, тебе ничего делать не нужно — отдыхай.       — Обязательно, но сперва нужно вымыть этих свинтусов, — Хана кивнула на Хаймару, вившихся у их ног.       — Давай помогу, — с готовностью предложил Шисуи. — Мыть всех троих в одиночку — это долго.       — Ты же занят, — заметила Хана, бросив взгляд через дверной проём на кухню. На разделочном столе уже лежала доска, длинный нож и много-много разных овощей.       — Не горит, я потом закончу, пока ты будешь мыться, — Шисуи снял передник и, не глядя, кинул на кухню — попал ровно на спинку стула.       — Спасибо, Шисуи, — улыбнулась Хана и, оставив плащ, жилет и снаряжение, вместе с другом и Хаймару вышла во внутренний двор, где стояла большая деревянная кадка, отведённая специально для мытья псов.       Вдвоём это заняло действительно меньше времени, чем Хана возилась бы в одиночку. Благо, нинкен, не дающие касаться себя посторонним, принимали Шисуи и с удовольствием подставляли шерсть под его заботливые руки. День выдался тёплым, приятно задувал ветерок, принося запахи цветов и трав — на улице было очень хорошо. За делом Хана и Шисуи обсудили последние новости, Анко в роли капитана и планы руководства деревни на празднование Дня основания Конохи. За лёгким разговором время прошло незаметно.       — Ну вот, теперь вы снова похожи на собак, а не свиней, — сказала Хана нинкен, когда закончили с последним. — Пока не обсохнете, в дом чтоб не шли.       Хаймару согласно гавкнули дружным хором и убежали к траве, окутанные облаками брызг.       — Заодно и мы помылись, — засмеялся Шисуи, который был в пене с ног до головы — младший Хаймару решил побаловаться.       — Так, что перемываться придётся, — хмыкнула Хана и откинула за спину влажные волосы, по которым с водой стекала дорожная пыль.       Шисуи спохватился.       — Если не против, я проскочу в ванную первым, хорошо? Мне ещё ужин готовить, а ты надолго заляжешь, как я понимаю?       — Угу, — подтвердила Хана, купаться любившая не меньше своих нинкен.       — Десять минут, — пообещал Шисуи и ретировался со скоростью, сделавшей его знаменитым.       Когда ровно десять минут спустя Хана подошла к двери ванной комнаты, та приглашающе распахнулась. В лицо тут же пахнуло теплом и паром, ароматом мыла с лавандой и горячего тела Шисуи.       — Ванная в твоём полном распоряжении, — произнёс он и проскользнул мимо Ханы в коридор.       — Постараюсь недолго, — сказала она, но ни один в обещание не поверил.       Оставшись одна, Хана разделась и первым делом заложила стирку и включила машину, только после этого забралась под душ. Смыв с себя основную грязь и прополоскав длинные волосы, Хана набрала полную ванну обжигающе-горячей воды и с удовольствием улеглась. В такой воде до одури хорошо, и Хана расслабленно нежилась, отдыхая, теряя счёт времени.       Очнуться её заставил тактичный стук в дверь.       — Хана, это я. Можно?       — Итачи! — она вздрогнула, взволновав остывшую воду, когда услышала приглушённый деревом голос мужа — запах мыла, окутавший весь её расслабленный мир, притупил чутьё ищейки. — Конечно можно. Заходи.       Дверь открылась, а Хана подтянулась и опёрлась локтями на бортик ванной, прижавшись к ней грудью, чтобы было удобнее разговаривать.       — Привет, — улыбнулась она. — Рада тебя видеть.       — Я тебя тоже, — мягко сказал Итачи и, подойдя, устроился на полу рядом с ванной.       Слегка перегнувшись через бортик, Хана поцеловала мужа — застонала на чувственный ответ, на пальцы, зарывшиеся в мокрые волосы.       — Вода совсем остыла, — заметил Итачи, отстранившись. Привстав, он погрузил руку в воду по запястье — огненная чакра Учихи быстро согрела весь объём.       — Спасибо, так намного лучше, — сказала Хана и коротко поцеловала супруга в щёку.       — Не за что, — его пальцы под водой прикоснулись к её бедру, прошлись ненавязчиво. — Шисуи сказал, что ужин будет готов в течение получаса.       — Вылажу, — отозвалась Хана, но в противовес словам вновь растянулась в ванне, погрузившись в воду по подбородок. — Ещё буквально чуть-чуть, и я приду.       Поднявшись на ноги, Итачи лукаво прищурился.       — Мне не придётся тебя вылавливать?       — Обещаю, сама выплыву, — засмеялась Хана и опустилась под воду с головой.       Двадцать минут спустя на кухне она попала в атмосферу божественных ароматов свежеприготовленной пищи, неспешного разговора и запахов родных людей.       — Хаймару я накормил, — сообщил Шисуи, стоило Хане открыть рот. — Говорил же: сегодня отдыхай, ничего не делай.       — Спасибо, — искренне поблагодарила Хана и заняла своё место рядом с Итачи.       — Изматывающая миссия? — спросил он — не знающим его хорошо сложно распознать в ровном тоне участие, но Хана его уловила, и на сердце стало ещё теплее и легче.       — Больше трёх недель в разведке с Анко не могут быть другими, — ответила она, поводя плечами. После ванны и мазей натруженные мышцы стали расслабляться, облегчение накатывало волнами, и вместе с этим словно бы раскручивалась тугая пружина внутри.       Она дома. Теперь можно выдохнуть и понежиться.       Понежиться включало в себя вкусный ужин — Шисуи старался, и тэмпура получилась просто пальчики оближешь, — долгий разговор под чай на энгаве и уютную постель со свежим бельём. В первый момент голая кожа покрылась мурашками от прохлады, но когда рядом легли всегда горячие Учихи, стало совсем хорошо.       Засыпать в тепле и объятиях прекрасно.